Higher than the Big Trees

Алек просыпается от легкого дискомфорта. У него болит голова, и он вздрагивает от солнечного света, льющегося через открытые окна. Голова такая тяжелая, и, честно говоря, чувствует он себя хреново.        Однако, учитывая все обстоятельства, могло быть и хуже. Прошло много лет с тех пор, как он последний раз просыпался у себя на кровати в одежде и с похмельем.        Может быть, он становится слишком старым для этого дерьма.        Но уже в следующую секунду, его мозг подкидывает картинки прошлого вечера, и он стонет, накрывая голову подушкой. В пьяном угаре он позвонил Магнусу.        Черт. И это даже не самое страшное, что было вчера.        Алек помнит все. Помнит, что никто не привлек его внимания, потому что никто не мог сравниться с Магнусом, помнит, как позвонил тому (как придурок), а потом еще и вывернул всю душу Джейсу.        К счастью, он не излил ее Магнусу. Он прокручивает в голове их телефонный разговор и вздыхает, там не было ничего такого. Хотя сложно отрицать, что были моменты, когда несложно было догадаться, что Алек по уши.        Некоторое время он просто лежит в кровати. На нем джинсы, футболка и он в обуви, Алек думает о возможных последствиях этой ночи. К счастью, все вроде нормально. Он может просто извиниться, что разбудил Магнуса, они забудут это инцидент, и все будет, как обычно.        Мозг Алека генерирует для него логичный вопрос: хочет ли он, чтобы все было, как обычно?        Все в нем кричит о том, что он хочет большего с Магнусом. Нет, он не совсем пропал, он не влюблен, но сложно отрицать, что с каждым смс, каждой встречей Алек все чаще представляет, что было бы, если бы их отношения были менее платоническими. Все чаще Алек задумывается о том, каково это — целовать Магнуса, крепко держать его в своих объятиях.        Алек думает, что Магнус может быть его тихой гаванью, островком спокойствия в этом бушующем мире.        Но в миллионный раз (Алека уже всерьез утомил его чертов разум) он повторяет себе, что они просто друзья. Алек может хотеть большего, но если он хочет сохранить Магнуса в своей жизни, то ему стоит взять себя в руки. Дружба — это уже лучше, чем ничего вообще, и он это прекрасно понимает.        Со вздохом Алек откидывает подушку и переворачивается на спину. Подушка падает куда-то на пол, а Алек трет лицо руками, ощущая под пальцами легкую щетину. Это никак не помогает ему взбодриться, но, полежав еще пару минут, он неохотно встает, постанывая от прилагаемых усилий.        Он тянется к своему телефону и видит, что тот полностью разряжен. Он ставит его на зарядку и несколько минут листает уведомления, насыпавшиеся, пока он спал. Должно быть, он выложил селфи прошлой ночью, зайдя в Instagram, он смеется.        Джейс опубликовал фотографию, отметив его на ней. Они вдвоем у бара, очевидно, пьяные в слюни, обнимают друг друга за плечи. Надпись гласит: #bros4lyfe.        Алек фыркает, но ставит лайк. Еще есть сообщение от Магнуса, и Алек облегченно вздыхает. Хоть он и понимает, что не сделал ничего такого (разве что разбудил его, не дав поспать лишние полчаса), что могло бы сильно разозлить Магнуса, но все же приятно знать, что все хорошо.        Сообщение пришло чуть больше часа назад.        Доброе утро, Александр. Думаю, ты еще спишь, и я надеюсь, что ты добрался домой без приключений и, проснувшись, не будешь умирать от худшего похмелья в жизни. Я уже еду в аэропорт, вернусь в Нью-Йорк к полуночи.        Алек пишет ответ, игнорируя тот факт, что его пальцы никак не хотят слушаться, поэтому ему приходится исправлять дюжину ошибок, и на написание, казалось бы, простого сообщения уходит вдвое больше времени, чем обычно.        Добрался домой отлично, оставил Джейса спать на полу в коридоре. Все раздражает, но я хотя бы не хочу подохнуть, так что все в порядке. Я выпил воды, как ты и просил… Думаю, это помогло :) Хорошего полета! С нетерпением жду, когда мы снова будем в одном городе и сможем увидеться.        Он бросает телефон заряжаться на кровати и вытягивает руки над головой, разминая затекшую спину и стараясь окончательно проснуться. Он понимает, что так и не посмотрел который час, поэтому поворачивает телефон экраном вверх и видит, что уже почти одиннадцать утра.        Алек пожимает плечами. Он спал дольше, чем обычно, но у него все равно не было на сегодня никаких дел.        Он идет в ванную, вставая под горячий душ. Он задерживается в кабинке дольше обычного, тщательно промывая волосы, и даже использует парфюмированный гель для тела, которым обычно моется в те дни, когда не планирует выходить из дома.        Так уютно и комфортно.        Он выключает воду и оборачивает полотенце вокруг талии. Он подходит к раковине, протирая рукой запотевшее зеркало. Это не сильно помогает, но сейчас он хоть и размыто, но видит себя в отражении. Он проводит рукой по челюсти, думая, стоит сегодня бриться или нет.        Честно говоря, для этого требуется слишком много усилий.        Он чистит зубы и через несколько минут возвращается в свою спальню, натягивая спортивки и майку-алкоголичку. Наконец, он открывает дверь спальни и, шлепая босыми ногами по полу, выходит в гостиную. Он делает несколько шагов, прежде чем внезапно остановиться, обернувшись в сторону входа.        Он видит Джейса во всей красе. Тот все еще лежит на полу, храпя так, что мертвых можно поднять, подложив руки себе под голову. Алек тихо смеется, внутренне вздрагивая от того, как же сильно Джейс будет мучиться от крепатуры, когда проснется.        Спать на полу — хреновое занятие. Он знает по собственному опыту.        Алек заходит на кухню. Он кладет грязный стакан, из которого пил ночью, в раковину и хватает чистый из шкафа. Он набирает в него воду и только решается сделать глоток, как в голове появляется отличная мысль. Но для начала, он все же решает попробовать вести себя прилично.        — Джейс, — зовет он, возможно, чересчур тихо.        Никакой реакции, и Алек, улыбаясь, подносит полный стакан, оставляя его всего в паре сантиметров от лица Джейса.        Медленно он начинает наклонять его, вода стекает по губам, а после разлетается по всему лицу Джейса.        Удивительно, но уже через секунду Джейс подпрыгивает и, приняв сидячее положение, заходится кашлем отплевываясь.        — Что за херня? Гребаный пиздец.        Волосы Джейса торчат во все стороны: одна половина прилипла к лицу, вторая же больше похожа на кучу антенн. Он весь в воде и выглядит растрепанным, сердитым и готовым убивать.        Алек смеется так сильно, что начинает задыхаться. Это не первый раз, когда он будит Джейса таким образом, и это всегда чертовски смешно.        Немного сориентировавшись и заметив этот маньячный блеск в глазах Алека, Джейс стонет, роняя лицо в ладони.        — За что? Почему каждый раз когда я отключаюсь, ты делаешь это? Мне и так плохо, зачем усугублять?        Алек пожимает плечами. — Потому что это весело. Поднимайся и иди в душ. Я приготовлю завтрак.        Джейс сидит еще пару минут, прежде чем очень медленно подняться. Он долго просто стоит на одном месте, пытаясь заставить мозг наконец заработать, а потом идет в свою спальню.        Улыбаясь, Алек возвращается на кухню, чтобы схватить пару бумажных полотенец и убрать воду с пола. Закончив, он моет руки и открывает холодильник, думая, что бы приготовить.        Алек любит готовить. В основном он делает что-то простое (все его эксперименты, так или иначе, заканчивались катастрофой), но готовка успокаивает его. Алек не проводит так много, как бы ему хотелось, времени у плиты, но, когда он дома, он старается наверстать упущенное.        У них двоих (и если Изабель дома, она тоже присоединяется) есть особая традиция на похмельные утра. Алек готовит огромный, жирный завтрак, а потом они с Джейсом проводят несколько часов, или, если никаких других дел нет, целый день лежа на диване и бездельничая.        Алек хватает яйца, молоко и еще пару необходимых вещей из холодильника и кладовой, кладя все это на стол. Он находит две сковородки и ставит их на плиту. Положив по кусочку сливочного масла на каждую, он зажигает огонь.        Когда поверхность сковороды нагревается, он открывает пачку бекона и выкладывает ломтики в шкварчащее масло. И пока он жарится, Алек готовит блинную смесь, соединяя сухие ингредиенты с молоком и маслом, смешивает партию теста до однородности. Как только все готово, он, аккуратно наливая, начинает жарить блины на другой сковороде.        Он тихо напевает что-то себе под нос, растворяясь в этой кухонной рутине. Это простой процесс, и он погружается в свои мысли, машинально переворачивая бекон и жаря блинчики.        Следующие несколько дней обещали быть достаточно тихими. На будущей неделе начинаются съёмки клипа, и он хочет посмотреть, сможет ли зарезервировать студию в Institute Records и провести там немного времени. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он последний раз был в студии, и он скучает по этим временам. Одно дело работать над субпродуктами: писать тексты, выстраивать мелодию. Но совсем другое — собирать все это вместе, ничто не сможет сравниться с тем, когда ты впервые слышишь готовый продукт.        Думая над всем этим, Алек выкладывает бекон на бумажное полотенце, давая лишнему жиру стечь, и берет глубокую миску, разбивая туда яйца, смешивая их с солью, перцем и молоком. Схватив венчик, он начинает аккуратно взбивать содержимое, продолжая думать о работе.        Вероятно, ему следует поговорить с Лидией, уточнить какие у него запланированы выходы в свет. Его приглашали на премьеру фильма через пару недель, и кроме этого у него всегда была еще стопка приглашений на различные мероприятия. Приятно иногда в перерывах уходить в тень, но Алек никогда не забывает о том, что он публичная личность и чтобы оставаться таковым, нужно бывать под светом софитов.        Он выливает яйца в ту сковороду, где до этого жарился бекон, и оставляет их готовиться, перемешивая при необходимости. Когда яичница готова, он выключает плиту, принимаясь доставать приборы и посуду.        Джейс выходит в коридор, как раз в тот момент, когда Алек уже хотел звать его. Вода капает с волос, но он выглядит гораздо более бодрым.        Когда Джейс делает глубокий вдох и подходит ближе ухмыляясь.        — Блины, бекон и яйца? Ты действительно превзошел самого себя, бро.        — Я ужасно голоден и нужно что-то, что впитает в себя оставшийся в организме алкоголь, — просто говорит Алек.        Они вдвоем накладывают еду на тарелки, и забирают их с собой. Они включают повтор драмы, которую смотрели еще тогда, когда она только вышла в эфир, и расслабляются на диване.        Они едят молча, и Алеку комфортно. Джейс — его лучший друг, его брат, и приятно, что они все еще могут выйти на тусовку, а позже, утром, наслаждаться компанией друг друга, оправляясь от похмелья.        Они съедают все подчистую, каждый взял себе еще и добавку, и они отставляют тарелки на кофейный столик, откидываясь на подушки.        У Алека слипаются глаза: бессонная ночь в сочетании с жирным завтраком делают его невероятно сонным. Он видит, как Джейс на другом конце дивана уже спит.        Он берет одеяло со спинки дивана, и укрывает их ноги. Алек чуть сползает, укладывая голову на спинку дивана, и закрывает глаза.        Через несколько часов он просыпается оттого, что кто-то стоит над ним показательно покашливая. Через пару мгновений, Алек наконец открывает глаза и видит перед собой Изабель, стоящую у дивана. Джейс же все еще спит, прижимая подушку к груди. Его ноги тяжелым грузом лежат на ногах Алека, но он выглядит таким умиротворенным, что его просто грех будить.        Он поднимает глаза на Иззи. — Что? — раздраженный, из-за того его так беспардонно разбудили, спрашивает он.        Изабель поднимает бровь, осматривая этих двоих. — Ну разве вы не милашки? Если б я знала, что тут пижамная вечеринка, то вернулась бы раньше.        Именно в этот момент Алек обращает внимание на то, во что одета Иззи, хотя он не помнит то ли это платье, в котором она вчера была на вечеринке.        Он ли бормочет. — Который сейчас час?        — Уже почти четыре, — иронично отвечает она.        — И почему ты разбудила меня?        Иззи пожимает плечами, плюхаясь на край журнального столика, придвигаясь ближе, упираясь ногами в диван. — Мне так захотелось. Ты вообще выходил из дома?        Алек извивается на диване, пытаясь устроиться поудобнее. — Нет, — говорит он. — Я приготовил завтрак, а потом мы смотрели телевизор, пока не заснули. Ты что, только вернулась после вчерашнего?        Изабель фыркает. — Очевидно, что нет. Я вернулась раньше вас, ребята, поспала и снова ушла, прежде чем вы, два клоуна, проснулись, — презрительно говорит она. — В отличие от вас двоих, у меня был продуктивный день.        Алек не соизволил ответить на эту колкость с ее стороны, просто закатывая глаза. Ему становится слишком жарко, его дневной сон прервали, а прожигающий взгляд Иззи быстро выводит его из себя.        — Что? — спрашивает он с закрытыми глазами.        — О, ничего, — говорит Иззи и смеется. — Просто подумала, что хочу немного побесить тебя. В конце концов, это моя работа.        Алек фыркает, но улыбка все равно трогает его губы. Ох уж эти младшие сестры.        Открыв глаза, он внимательно смотрит на Изабель. Она выглядит свежо и, как всегда, безупречно. Никто бы даже и не подумал, что она отрывалась на вечеринке полночи.        Алек зевает, прежде чем сесть, утянув на себя большую часть одеяла. Джейс едва ли шевелится.        — Чем ты сегодня была занята?        Иззи пожимает плечами. — Ничего слишком захватывающего. Я была в Uptown Java, читала книгу о враче пятидесятых годов.        Поднимая бровь, Алек как бы между прочим комментирует. — В последнее время ты много времени проводишь в Uptown Java.        Всего на секунду у Иззи меняется выражение лица, прежде чем снова стать таким же, как и всегда мягким и нежным. — Не понимаю, о чем ты. Мы практически жили в кофейне, пока были младше. А последние несколько лет я, как и ты, постоянно в разъездах. Неужели я не могу немного наверстать упущенного времени, проводя время в одном из моих любимых мест, пока у меня есть такая возможность?        Прищурившись, Алек скользит взглядом по Изабель. В ее словах определенно есть смысл, но, очевидно, что она что-то недоговаривает. Ему кажется, что должна быть еще какая-то причина, почему она вдруг так часто стала туда ходить, но он все никак не может понять. Сестра не выглядит обеспокоенной или расстроенной, поэтому Алек решает не вмешиваться. Ей двадцать четыре года. Она может за себя постоять, и Алек знает, что в случае чего, она придет и сама ему все расскажет. Хотя по той призрачной улыбке, что никак не сходит с лица его сестры, можно понять, что вряд ли причина кроется в чем-то плохом.        — Как скажешь.        Они смотрели друг на друга в течение нескольких минут, прежде чем Иззи спрашивает, — Как прошлая ночь? Я рано ушла, но вы с Джейсом выглядели более, чем в порядке.        Алек пожимает плечами и вытягивает ноги, пока они не упираются в столик рядом с Иззи. — Все хорошо.        — Просто хорошо? Ты никого не подцепил?        Алек смотрит на нее бесстрастно. — Я не сплю с кем-то каждый раз, когда выхожу из дома, спасибо тебе на этом.        Иззи издевается. — Что бы ты ни говорил, hermano. — ее глаза вдруг загораются. — Или ты был слишком занят Магнусом, чтобы даже посмотреть на другого парня?        Алека будто водой окатили, но он включает все актерское мастерство и просто закатывает глаза. — Мы с Магнусом просто друзья, Из. И ты это знаешь.        Она отмахивается от этого. — Да, да. Но это не меняет того факта, что ты, как сказал нам, хочешь большего.        К счастью, она не задерживается на этой теме. Вместо этого, она встает и кладет руку ему на плечо, бросая на него взгляд полный сожаления. — Знаешь, рано или поздно тебе придется смело посмотреть в лицо этим чувствам, Алек, вместо того, чтобы закупорить все в себе, надеясь, что они каким-то волшебным образом исчезнут. Ты заслуживаешь лучшего, вы оба.        Она встает и отходит по направлению к своей спальне, давая Алеку секунду, чтобы проглотить внезапный комок в горле. Коротко кашлянув, Алек спрашивает. — Куда ты?        Изабель не поворачивается, бросая через плечо. — Мне нужно переодеться. Сегодня вечером я встречаюсь с другом, ужин и кино.        — С кем-то, кого я знаю?        В типичной для Изабель манере она просто говорит. — Возможно. В конце концов, мир так тесен.        С этой крайне загадочной репликой она заходит к себе, закрывая дверь спальни. Алек откидывается на подушки, переводя взгляд в потолок.        Он думает о том, что сказала Изабель.        Ты заслуживаешь лучшего, вы оба.        Он настолько погряз в своих мыслях, прокручивая снова и снова эту фразу, что пугается, когда рядом раздается голос.        — Она права и ты это знаешь.        Алек поворачивается на звук и видит сонного Джейса, который кое-как разлепляет глаза.        — И сколько ты слышал?        Джейс просто смотрит на него. — Все, мудак. Как я должен был спать, когда вы двое лясы точите в метре от меня.        На мгновение становится тихо. Джейс все еще пытается скинуть с себя дымку сна, а Алек просто не знает, что сказать. Джейс и Иззи — единственные, кто знает, что и как сильно чувствует Алек. Он не знает, что ему делать в этой ситуации. Он бы хотел просто отказаться от своих слов. Хотел бы, чтобы язык крепче держался за зубами. Он хочет, чтобы эти чертовы чувства исчезли или, по крайней мере, спрятались так глубоко, что больше бы его не потревожили.        Он игнорирует то, что, кажется, он врет самому себе. Он не хотел бы.        — Эй, приятель, поговори со мной, — мягко окликает Джейс.        — Не понимаю, о чем.        — Ну, например, о том, что вчера ночью у тебя была пьяная исповедь? Окей, может, я и дополз домой на бровях, но я все помню. Ты сказал, что это дружба так много для тебя значит. Или ты хочешь сказать мне, что эти слова просто пьяный пиздеж?        Алек молчит.        — Вот и я о том же. Ты втрескался по уши, брат, и это нормально. Ты настаиваешь, что между вами двумя ничего и быть не может, но… Эй, Алек, посмотри на меня.        Алек неохотно встречается взглядом с Джейсом.        — Прошли годы с тех пор, как ты был в серьезных отношениях, я знаю, но не думаю, что эта ситуация настолько безнадежна, как тебе кажется. Даже если Магнус не чувствует ничего романтического, этим летом, как я понял по твоим рассказам, ты завел хорошего друга. Из права. Ты не можешь просто пустить все на самотек, похоронить все это. Ты должен рассказать ему.        Слова Алека все пропитаны сарказмом. — Ну окей, допустим, я расскажу ему все, а для него это окажется слишком. И все, я все испортил, и я прекрасно пойму, если он захочет оборвать все связи. Бог свидетель, я и сам так делал… неоднократно. — бормочет он.        Губы Джейса изгибаются в подобии улыбки. — Для тебя это в новинку. Теперь именно ты тот, кто хочет большего, в то время как партнер не отвечает взаимностью. Я просто считаю, что вам нужно поговорить, потому что ваша дружба, так или иначе, пойдет по наклонной, когда эти чувства начнут сжирать тебя изнутри.        Джейс замолкает, понимая, что так будет правильнее, и Алек молчит, обдумывая слова брата.        — Вчера вечером я был действительно пьян, — говорит он, наконец.        — Я знаю.        Алек вздыхает. — Ты знаешь, что они говорят о пьяных словах?        Джейс согласно хмыкает. — Да. Пьяные слова — это трезвые мысли. — он делает паузу. — Ты говорил нам с Из, что хочешь большего, но до вчерашнего, я даже не понимал как много и долго ты думал обо всем этом. Должен признаться, я был удивлен. Этот Магнус, должно быть, что-то невероятное, раз он заставил моего брата, самого завидного холостяка Америки, распускать сопли.        Алек нежно улыбается, подтверждая. — Да, он такой.        Они вдвоем просто сидят в тишине какое-то время, каждый в своих мыслях.        В конце концов, Джейс сбрасывает одеяло вставая.        — Пойду переоденусь и поеду с ночевкой к Клери.        Алек просто поднимает бровь. — На ночь или на неделю?        Ухмыляясь, Джейс отвечает. — Черт, ты слишком хорошо меня знаешь. Да, я, вероятно, буду отсутствовать пару дней.        Закатив глаза, Алек тоже встает. — Я не знаю, почему вы просто не съедетесь. Вы встречаетесь уже пять лет.        Джейс пожимает плечами. — Я просто жду подходящего момента.        — Я слышу это уже два года.        Джейс говорит. — Чтоб ты знал, я подыскивал квартиру несколько месяцев, и думаю, нашел подходящую, но она будет занята еще пару месяцев. Я подумываю о том, чтобы обсудить это с Клери через пару недель.        — Наконец-то, — бормочет Алек.        Джейс вполсилы шлепает Алека по плечу и выходит из гостиной.        Алек собирает тарелки со столика и идет на кухню. Его немного угнетает весь тот беспорядок, что остался после того, как он приготовил завтрак, но поскольку из них троих только он взрослый и ответственный, он закатывает метафорические рукава и приступает к уборке.        Через полчаса кухня сверкает чистотой, и он идет в свою комнату. Он хватает одну из книг, лежащих в книжном шкафу, прежде чем плюхнуться на кровать. Он слышит цоканье каблуков за дверью и звук закрывающейся двери. Иззи, должно быть, ушла на ужин.        Алек берет свой телефон. Разблокировав экран, он видит сообщение от Магнуса о том, что он зашел на борт, и уведомление в Instagram.        Под фотографией «#bros4lyfe» есть комментарий, и Алек улыбается, читая его.        Да, ты похож на человека, который мог позвонить кому-то среди ночи, черт бы побрал эту разницу во времени. Помни, Александр, гидратация — ключ к успеху.        Алек лайкает комментарий и блокирует телефон, тяжело вздыхая.        Черт возьми, он в заднице. Одного безобидного комментария от Магнуса достаточно для того, чтобы эти гребаные бабочки начали махать своими маленькими крылышками.        Покачав головой, Алек открывает книгу. Он почти закончил European Conquerors. Осталось прочитать еще пару глав, и он наконец-то доберется до главы Магнуса и Алек решительно настроен закончить ее уже сегодня вечером.        Он с нетерпением ждет возможности обсудить прочитанное с Магнусом, когда они снова встретятся.        Алек читает весь вечер, делая заметки время от времени. Когда он доходит до главы Магнуса, комната уже погрузилась во мрак, и кажется, что вселенная издевается над ним, ведь ему нужно сделать перерыв и включить свет, а ведь он уже готов, наконец, прочитать то, что написал Магнус.        Тридцать страниц пролетают в мгновение ока, хотя несколько раз, все же, Алеку пришлось прерваться и загуглить какую-то непонятную для него отсылку или факт. Глава Магнуса, безусловно, лучшая. И нет, Алек не предвзят. Это очевидный факт, что Магнус в этой антологии является самым информативным, красноречивым и интересным.        Алек закрывает книгу тяжело вздыхая. Он определенно узнал много нового, читая это. Когда он прокручивает в голове некоторые из наиболее интересных моментов, он отдаленно думает о том, насколько же великолепен Магнус. Он не просто рядовой профессор или заведующий кафедрой. Он опытный ученый, и Алек гордится им.        Они знают друг друга всего ничего, но Алеку нравится поддерживать Магнуса. Он хочет поддержать его на каждом этапе его карьеры. Думая об этом, Алек решает зайти завтра в книжный и купить экземпляр этой, и любой другой, написанной Магнусом, книги. В конце концов, он прекрасно знает, насколько важны продажи.        Алек откладывает книгу на тумбочку, вставая с кровати, и задается вопросом, удастся ли ему получить автограф на своей копии.        Что-то подсказывает, что это будет несложно.        Он заходит на кухню и включает чайник. Пентхаус весь в его распоряжении, а на улице еще только около десяти вечера. Он провел большую часть дня ничего не делая, и это так круто. Редко когда ему выпадает такой шанс.        Он наливает кружку горячего чая, добавляя туда молоко и сахар, прежде чем взять его и пару печенек, садясь на подоконник, чтобы полюбоваться видом Нью-Йорка, открывающимся из окна.        С такой высоты все кажется таким маленьким, незначительным. Он неспешно потягивает чай, и отвлекаясь только на хруст печенек во рту, позволяет себе расслабиться, не думая ни о чем.        Каким-то образом здесь, сидя у окна на шестьдесят втором этаже своей квартиры, он чувствует себя удивительно спокойно. Когда его мысли возвращаются к Магнусу, Алек позволяет улыбки расползтись по лицу.        Да, он хочет поцеловать Магнуса. И не только. Но он искренне уважает этого человека и его границы. Дружба — не смертный приговор, не котел с кипящем маслом в аду, но эта дружба может стать неплохим олицетворением чистилища.        Что-то грядет, и Алек, допивая свой чай и прислоняясь головой к стене, думает, что долго гадать ему не придется.