The last fight

На завтрак Гермиона спустилась позже обычного. Гарри, Рон и другие ученики уже ушли из зала, поэтому она села в дальний угол стола. На завтрак были ее любимые булочки с корицей, но она не притронулась к еде. Отодвигая стакан с тыквенным соком, она почувствовала на себе чей-то взгляд. Малфой тут же отвернулся, поправил и без того гладко прилизанные волосы и стал разглядывать что-то в своей тарелке. - Ну и что тебе от меня нужно? - от неожиданности Драко поперхнулся. Гермиона села рядом с ним за Слизеринский стол и недовольно уставилась на него. Он замялся и ответил не сразу: - Просто хотел спросить, как ты. - Я в порядке, - коротко ответила Гермиона. Драко окинул взглядом ее лицо, синяки под глазами и тихо произнес: - Ты лжешь. - И что?! – вспылила Гермиона. - Ты тоже лжешь! Что с тобой происходит?! - А что, не догадываешься? – горько усмехнулся он. Девушка посмотрела на слизеринцев, с презрительными ухмылками наблюдавших за ними. - Прости, наверное, тебе сейчас тяжело. Драко, казалось, уже не слушал ее, просто сидел и смотрел куда-то в сторону. Гермиона почувствовала неловкость за свою вспыльчивость. До войны они с Малфоем были заклятыми врагами. А теперь? Она не знала. - Ты знаешь, что Беллатриса в сговоре с Долоховым? – вдруг спросил Драко, прервав ее размышления. – Чертова Лестрейндж хочет использовать тебя и твои способности, чтобы… возродить Темного Лорда, - последнее он произнес шепотом. - Что еще за бред, Драко? – возразила Гермиона не слишком уверенно. – Но в общем… спасибо, что предупредил. Я буду осторожна. Гриффиндорка встала из-за стола, но парень дернул ее за рукав. - Тебе стоит поучиться окклюменции, - серьезно сказал он. - Я думаю, она использует на тебе Империус, а противостоять ему очень сложно. Я мог бы попросить профессора Снейпа с тобой позаниматься. - Я… нет, Драко. Спасибо, но не стоит, - смутившись, Гермиона поспешно вышла из Большого Зала. *** Беллатриса впервые за долгое время появилась в дверях зала поместья Малфоев. - Люциус, - обратилась она к мужчине, обернувшемуся, когда она вошла. - Надо поговорить. Секунду он недоуменно смотрел на нее, а потом, вздохнув с неприкрытым отвращением, сказал: - Все и так ясно. Пожирателей Смерти нужно распустить, и я скоро займусь этим. Худшие опасения Беллатрисы оправдались. В ее взгляде промелькнуло отчаяние, но оно тут же сменилось на привычную дерзость. - Позови Нарциссу! - потребовала она. - Я здесь, - откликнулась жена Люциуса, стоявшая все это время за дверью и теперь вошедшая. - Скажи ему! Скажи ему, Цисси! - с ноткой мольбы в голосе попросила Лестрейндж. - Мы должны возродить организацию Пожирателей Смерти, ты понимаешь? - Белла, ты же понимаешь, что Волан-Де-Морт мертв, - мягко возразила Нарцисса. - Как ты смеешь произносить его имя?! - искренне возмутилась Беллатриса. - Ты предала Темного Лорда, Цисси! Ты вообще понимаешь... - она не смогла договорить, задыхаясь от ярости и негодования. - Какая разница, теперь он мертв, - резко осадил ее Люциус. - Ты любила его, Белла? – ехидно добавил он, презрительно сощурив глаза. - Я была предана ему и всегда была на его стороне, - быстро ответила Беллатриса, избегая взгляда мужчины. - И я думала, вы тоже. Она опустила глаза в пол и тут же вздрогнула от приглушенного смеха Люциуса, разносившегося эхом по просторной гостиной. - В отличие от тебя, мы с ним не трахались, - заметил волшебник. - Или он не удостоил тебя такой чести? На долю секунды на лице Беллатрисы промелькнуло смущение, обычно болезненно бледные щеки вспыхнули. Она стиснула руки в кулаки и, все еще избегая взгляда Люциуса, смотрела в пол. - Люциус... - попыталась остановить его Нарцисса. Она знала, что сестру очень задевает эта тема, и сама никогда не заговаривала об их отношениях с Темным Лордом. Но его это только забавляло, и он продолжил: - Так что было между вами? Не обижайся, Белла, - усмехнулся он, - мне правда очень интересно. Грудь Беллатрисы тяжело вздымалась, в потемневших от ярости глазах читалась смесь отчаяния и обиды. Она наконец подняла взгляд, посмотрела в лицо Люциусу, гнусно насмехавшемуся над ней, и дрожащей от гнева рукой подняла палочку. - Круцио! – неестественно прерывающимся охрипшим голосом произнесла она. Люциус только приглушенно охнул, схватившись за сердце – заклинание сработало не в полную силу. Нарцисса растерянно посмотрела на мужа и в сторону сестры, но та уже выбежала из комнаты, хлопнув тяжелой дверью. Оказавшись на улице, Беллатриса вдохнула сырой осенний воздух и спрятала палочку в мантию. Что-то так сильно давило на грудь, что хотелось кричать. Это было больнее самого лучшего ее Круциатуса. Черные пряди свесились на лоб, закрывая лицо. Ее бледные губы чуть дрогнули, и вся она задрожала, как будто от сильного ветра. Черные жестокие глаза Беллатрисы Лестрейндж были наполнены болью. *** Гермиона сидела на уроке древних рун и с присущим ей старанием записывала лекцию. Долохов, на удивление, оказался неплохим профессором. Заслушавшись его лекцией о появлении первых рун, она даже забыла о словах Драко и об ужасном сговоре. Долохов теперь казался обыкновенным преподавателем, а не темным волшебником, который убивал сотни, может, тысячи… Гермиона поспешно отогнала от себя эти мысли – надо же, начать сочувствовать Пожирателям Смерти! Позже Гарри, Рон и Гермиона встретились как всегда за обедом. Парни в этом году опять выбрали дополнительным предметом прорицание, поэтому у них с Гермионой часто не совпадали уроки. - Ты серьезно, Гермиона? Тебе понравилась лекция? – недоуменно переспросил Рон. - Ну, профессор Долохов неплохо знает свой предмет и рассказывает интересно… - Ты в своем уме?! Что-то тебя потянуло на Пожирателей Смерти! Еще и вечно торчишь в подземелье с этим Малфоем. - Рон, угомонись, - попросил Гарри. – Насчет Драко мы уже говорили, он правда неплохой парень. И давайте вообще не будем об этом. Кстати, Гермиона, помнится, ты хотела записаться в команду. - А, да точно, - вспомнила девушка, - просто начало года было таким… в общем, совсем забыла об этом. Рон, недовольный сменой темы, отвернулся и угрюмо уставился в тарелку. - Думаю, тренировки помогут тебе развеяться и хоть немного отдохнуть от учебы, - продолжал Гарри. – Так я записываю тебя? - А как же входные испытания? Ты возьмешь меня просто так? - Понимаешь, в этом году немногие вернулись в Хогвартс, - сказал Гарри. – Так что команда до сих пор не набралась. - Тогда ладно, - согласилась Гермиона. – Я попробую. После обеда Гриффиндорцы отправились на Защиту от Темных Искусств. Все уже привыкли к постоянной смене преподавателей по этому предмету, поэтому никто даже не пытался гадать, чего ожидать на этот раз. Ученики вошли в класс: все парты были сдвинуты. При виде Беллатрисы внутри у Гермионы все сжалось в комок и бешено застучало сердце. Не хотелось ни минуты провести с ней в одном помещении. - Сегодня мы будем проходить защиту от проклятий. – объявила профессор Лестрейндж. – Империус. В последние годы многие попадали под действие этого заклинания. Ученики взволнованно зашептались. Никому не хотелось, чтобы снова повторилось то, что было в прошлом году: тогда их заставили применять Круциатус на друг на друге. - Вы должны научиться сопротивляться этому заклятию, - продолжала Беллатриса, - и насылать его на других. Гермиона уже подумала сказаться больной, чтобы уйти с урока, как вдруг Беллатриса обратилась к ней: - Грейнджер, подойди сюда. Сейчас я продемонстрирую, как оно действует. Гермиона под встревоженными взглядами однокурсников на ватных ногах подошла к профессору. - Империо! – произнесла Беллатриса. Девушка тут же ощутила приятную легкость. Страх исчез, и Гермиона погрузилась в бездумное блаженство. Как будто сквозь сон, она слышала голос Беллатрисы и шла туда, куда указывала ее палочка. Ее как будто притягивала невидимая нить к концу палочки. Она подошла к открытому окну, забралась на подоконник и занесла ногу над карнизом. По классу прокатились испуганные вскрики, кто-то бросился на помощь к Гермионе, но Беллатриса уже отвела палочку в сторону, заставив ее спуститься. Довольная тем, что произвела эффект на учеников, Беллатриса отпустила Гермиону и обратилась к классу: - Видите, к чему может привести неумение сопротивляться этому заклинанию? В течение следующего часа ученики отрабатывали заклинание друг на друге. Почти никому не удавалось сопротивляться, даже Гермионе. А вот применять Империус к другим у нее получалось неплохо. Гарри едва удержался от смеха, увидев, как Джинни прыгает по всему классу и танцует нечто, похожее на вальс. - Молодец, Гермиона! – похвалила она подругу, отдышавшись после танца. – У меня совсем не получилось сопротивляться. - Я заметила, - рассмеялась Гермиона. Развеселившиеся девушки не заметили, как к ним подошла Беллатриса. - Смотрю, у тебя неплохо получается, Грейнджер, - сказала она. – Может, потренируешься на мне? - Я не думаю, что смогу, профессор Лестрейндж, - начала отговариваться Гермиона. - Просто попробуй. Ты довольно сильная волшебница, - со странной фальшивой теплотой в голосе продолжала уговаривать Беллатриса. Побоявшись спорить с Лестрейндж, Гермиона отошла на несколько шагов и нерешительно подняла палочку. Девушка попыталась вспомнить, как ей удалось наложить заклятие на Джинни: для начала нужно было сосредоточиться на жертве. Она заставила себя посмотреть в глаза Беллатрисе, и что-то в ее лице показалось ей странным. Ее веки как будто были опухшими, а глаза слегка красными. Но Гермионе и в голову не могло прийти, что Беллатриса, самая жестокая и кровожадная из всех волшебников, которых она знала, плакала. Это было сродни чему-то невероятному, поэтому она списала все на образ жизни Лестрейндж. Справившись с волнением, она твердо произнесла заклинание: - Империо! На миг ей показалось, что оно сработало – взгляд Беллатрисы помутился, она шумно вздохнула, но тут же вернулась в нормальное состояние. - Это было неплохо, Грейнджер, - все тем же притворно снисходительным тоном сказала волшебница и похлопала себя по щекам, чтобы окончательно прийти в себя.