Мэри Сью, которая уже не вывозит

Олеся стояла как вкопанная, с широко распахнутыми глазами глядя на опасность перед собой. Она просто пыталась найти своего психотерапевта, шла по коридору, а тут... Это. — Я влюбился. Я понял это с первого взгляда... — словно завороженный шептал неизвестный парень, прижавший ее к стене. Твоя юбка сводит меня с ума, я хочу узнать, что под ней. Я уже знаю, как назову наших детей... — Так, ты либо крестик сними, либо трусы надень, — мрачно попросил появившийся из ниоткуда Манн, приставляя к голове извращенца пистолет. — Леся, отойди от этого чумного, если эта хуйлуша тебя заберёт в охуенное романтическое приключение, я вынужденно стану злодеем, пристрелившим твоего парня. Девушка мгновенно отскочила в сторону, после чего метнулась за спину своего спасителя. — А ты ещё кто? — нахмурился неизвестный. — Хуй в пальто, ты тут стрелки не переводи. Метнись кабанчиком отсюда и нахуй, — вздохнул Эверетт. Парень дернулся вперёд, и Манн демонстративно спустил курок, однако тут же почувствовал, как его халат дергают. — Д-дим, не надо, — робко подала голос Олеся, которую было почти неслышно. — Погоди, я разве не Олег? — Ты Олег? — Я Олег? Извращенец, к чьей голове все ещё был приставлен пистолет, с лицом лица смотрел на происходящее и пытался понять, из какого, блять, артхаусного фильма были взяты эти, блять, диалоги. — Тогда ты... Э... Эмиль? — Ты угадала с первой буквой. — Эрнест? — Мимо. — Эверест? — Мда. Слушай, ты правда не помнишь или издеваешься? — И-извини. Не... Не помню. — Эверетт. — Как Эверест, но без "с"? — Да, как Эверест, но без "с". — Так вот, я... — попытался вмешаться извращенец, но его, казалось, не слышали. — Можешь ещё попытается мою фамилию вспомнить? — Это было... Что-то немецкое? — Да, типа того. Ты знаешь немецкий? — Немного... — Нихуя. Давай, попробуй. — Ver... Verrückt? Arschlöcher? Rindvieh? — Почему-то у меня есть смутное ощущение, что это не фамилии, а матюки. — Нас учительница так обычно называла... — Вау. Хуйня какая-то, если честно. — Антон также говорил. — Что за Антон? — Одноклассник... Бывший. — Познакомишь нас? — На выпускном на него рояль упал. — Значит, в аду познакомимся. У извращенца, в чей череп всё ещё упиралось дуло, не было малейшего понятия о том, что происходит. — Хватит! — наконец не выдержал он и отпихнул Эверетта, после чего тут же вцепился в руку Олеси, которая незамедлительно попыталась вырваться. — Ты, кажется, не поняла, с кем имеешь дело! Однако перформанс мгновенно закончился, когда натренированный кулак Манна влетел в висок домогавшегося, и тот отлетел, потеряв сознание. — Кстати, ты откуда и куда? — отряхнув руки, поинтересовался доктор, пока Олеся растерянно осматривала тело без сознания. — Я только с полигона. Тебе, кстати, тоже не помешает сходить. Какой бы идеальной Мэри Сью ты не была, стрелять надо уметь. Как минимум для того, чтобы однажды крышки с пива выстрелами сбивать. — Ты... Тебя... Директор и-искал... — Опять Сталин? — Да, вроде... — Тогда это не срочно. Слушай, так может пойдем на полигон? Оружие тебе подберём. А то будет хуево, если у тебя в боевых сценах будет голая жопа даже без энтузиазма. — Но директор... — Базарю: они посрутся, поебутся и пойдут воскрешать Ленина. Давай, пошли, у меня уже есть пара идей. *** — Ладно, признаю, ты... Ты стреляешь хуже, чем доктор Кроу. А это собака. Понимаешь? У него лапы. Типа... Это прям пиздец. Олеся робко кивнула. Ну да, пожалуй, не суметь сначала спустить курок, потому что он тугой, затем случайно выстрелить куда-то позади себя, в конце концов прошить все стены вокруг, но ни разу не попасть даже в край мишени, стоящей в пяти метрах от нее... Это было мощно. — Может быть, пистолет — это просто не твой формат, — слегка раздражённо вздохнул Манн, понимая, что день будет долгим. — Давай попробуем автомат. Доктор обернулся и окинул взглядом стенд с оружием. Решив, что в девушке взыграют гены и ее аномальность, он снял калаш и протянул Олесе. — Ну, тут всё просто. Упираешь его в плечо, снимаешь курок и палишь без разбора. Тут, собственно, уже без разницы будет, стенам все равно пизда. Девушка кивнула, а когда оружие упало ей в руки, пошатнулась. Тем не менее, это не помешало ей поднять автомат и, выполнив инструкции, выстрелить. Правда, вместо выстрела автомат предательски развалился на составные части, даже не выплюнув пулю, но попытка была хорошей. — Давай попробуем лук, — смирившись с ситуацией, предложил Эверетт. — Саш, это бессмысленно... — Не-не-не, давай, я уже просто хочу знать, как это всё закончится, — с неубиваемым оптимизмом и жестокостью настоял психотерапевт, снимая лук и калчан стрел. Олеся сглотнула, но кивнула и забрала из его рук новый вид ее пытки. Удивительно, но ей даже удалось натянуть тетиву и, вкладывая в это все свои силы, выпустить стрелу. Она даже каким-то чудом попала в стену напротив, осознав что, обернулась к Эверетту с нервной натянутой улыбкой. — Вот, смотри! — радостно воскликнул тот. — Ты уже пробила не дно, а чью-то потенциальную голову! — Все хуйня! Раздался грохот, от которого девушка дернулась и сжалась, а Манн с искренним интересом обернулся. За короткий промежуток времени, что они пытались убить кого-то, кроме себя, железная дверь, служившая выходом, превратилась в две деревянные, которые пафосно хлопнули, когда в помещение зашёл некто в широком черном плаще с решительным ебалом. Двери, правда, отскочили от стены и прилетели в лоб пафосному мудаку, однако это не помешало тому невозмутимо открыть их уже нормально, после чего проследовать к паре. — Ты руки неправильно держишь, — с куда меньшим гонором заметил неизвестный. — А ты ещё один сюжетный ебырь? — поинтересовался Манн, уже чувствовавший, как Олеся трясется. — Нет, я Костыль, — помотал головой Костыль. — ты вообще не той рукой стрелу оттягиваешь, ты ж правша. А так стойка ничего, очень даже прилично. Только руки трясутся как у алкаша со стажем, а ещё тебе, вроде бы, нужны очки, но это будет через пару глав. — Костыль как Кастиэль? — окончательно потеряв логику, уточнил Эверетт. — Нет, Костыль как Костыль. Приятно познакомиться, Сюжетный Костыль, можно просто Костыль или Костя. Ненадолго отвернувшись от Олеси, Костыль вытащил визитку из кармана и протянул Манну. На визитке было прописано имя Кости, а также единственная фраза: "Не пишите хуевые фанфики, а то бог заставит редактировать их". — То есть мы реально фанфик, — уточнил психотерапевт. — Типа того. — Звучит логично. Вопрос: какое у неё должно быть оружие? Мы же можем пропустить эту филлерную главу с подбором? — Не можете. Я по приколу написал, что она будет пиздиться термосом, а бог вставил мне в жопу этот термос, и вот я здесь. Короче, думать будем вместе. — А можно спойлер? — Я забухал и забил на сюжет, вообще не ебу, что там дальше будет, опять же, именно поэтому я здесь. — А есть какая-нибудь полезная информация? — Ну, вы не будете ебаться в конце. — Ахуеть, можно мне другого автора? — Не можно. Давай, Леся, выстрели пару раз и пойдем к холодному оружию, если с луком не задастся. Олеся взглянула на Эверетта и, получив утвердительный кивок, с глубоким вздохом обернулась к мишени. Вытянув руку с луком вперёд, она приняла виденную пару раз в жизни стойку и, пустив скупую женскую слезу, через боль натянула тугую леску, которую, которую, не сумев в итоге нормально прицелиться, спустила. За то короткое время, что стрела летела, она успела загореться, попасть в из ниоткуда появившуюся черную дыру, выйти из неизвестного портала с нанизанным на нее сэндвичем, захватить упавший из дыры в потолке бокал вина, снова загореться и после этого пробить стену, войдя аккурат в яблочко. — Закрываем фонд, лучше уже не будет? — смотря на сэндвич голодными глазами, уточнил Костыль. — Закрываем фонд, лучше уже не будет, — согласился Эверетт, смотря на то, как бокал с вином каким-то ебанутым чудом нарушает все законы физики и не падает с блядской стрелы. — Кстати, а сейчас не должна быть сцена, где появляется мега могущественный враг и героиня открывает в себе ебануться-обосраться какие мощные скрытые силы? — Да, кстати, точно. Глаза Олеси наполнились слезами, которые она быстро утерла натянула тетиву снова. Двери не распахнулись, а разлетелись в щепки, после чего незамедлительно раздался выстрел и громкий панический крик. Мгновенно сев на корточки, Манн выхватил пистолет и присмотрелся. Фигура была невысокой, скорее даже довольно низкой с плотной комплекцией. В глаза сразу бросились шляпа неизвестного и гавайская рубашка, и когда Эверетт, в чьей голове щёлкнул старый переключатель, всмотрелся и увидел у стрелявшего третий широко распахнутый глаз, панических криков стало два. Доктор Клеф панически шмалял во всё, что двигалось и не двигалось. Пока Олеся отчаянно бежала на врага, размахивая луком, и громко рыдала, Манн орал на фальцете, а Клеф стрелял в бежавшую на него девушку, Костыль вытащил сигарету и закурил, потому что роль похуиста вдруг освободилась, и надо было ее кому-то занять. Аномалия, в которую по исключительно удачному стечению обстоятельств не попала ни одна пуля, подскочила к Клефу и, прорыдав "извините", треснула того по башке, от чего Альто улетел на два метра по неизвестной причине. Олеся, громко рыдая, обернулась к громко кричащему от ужаса Манну, после чего зарыдала ещё сильнее. — Куча долбоебов, — справедливо заметил Костыль и пошел поднимать охуевшего от жизни Альто Клефа. *** — Итак. Олеся тихо плакала, попутно пытаясь выпить свой чай, пока Альто, сидевший в кресле Манна напротив, подозрительно осматривал ее. Залом переговоров выступил кабинет Манна, который сидел, забившись в угол, без малейших признаков былой тяги к пиздецу. Костыль же исчез, и никто даже этого не заметил. — Ты — Мэри Сью. Девушка промолчала. — И ты, конечно же, хочешь, чтобы тебя убили. Олеся сглотнула, но продолжила пялиться на свое отражение в кружке, куда одна за одной падали слезы. — Какое удивительное совпадение. Клеф растянулся в хищной улыбке, смотря, как девушка перед ним находится в шаге от неконтролируемых рыданий. Он развалился в кресле психотерапевта и сцепил руки в замок, наконец чувствуя полную уверенность. — Неужели такая хрупкая мадам не смогла свернуть себе шею? Ох, это невероятно сложно, если пользоваться такими хилыми руками? Знаешь, я бы мог отрезать тебе их и пришить нормальные. Поверь мне, я уже делал это, и не раз! Поток издевок полился плавно и почти естественно, словно Клеф действительно рассказывал о своих буднях, от чего Олеся вжалась в спинку своего стула и стиснула кружку, надеясь, что скоро это закончится с приходом товарища Молотова. Но никто так и не приходил. — Твоя предшественница была той ещё занозой в заднице, но отправить ту дурочку в плавание по реке Стикс не представлялось трудным. Ну, знаешь, эти идиотки, которым не приходится пахать двадцать часов в сутки, и которые понятия не имеют, где находится мозжечок! Девушка пыталась глубоко дышать, но стук ее сердца был оглушительно громким. Ее взгляд, казалось, был затуманен, а сама она начала бормотать что-то, похожее на мантру. Это было то чувство, которое она давно оставила позади: чувство иррационального страха перед картинами прошлого, одно напоминание о которых могло свести с ума. И снова тот же тон, те же издевательства и давление. — Эй, Манн, выходи из своего угла, — продолжил Клеф, взглянув на доктора. — Ты же хочешь выслушать все, что со мной было за то время, что ты был в бегах? Альто усмехнулся, однако краем глаза заметил, как девушка вдруг подняла голову. Обернувшись на нее, он увидел пустые, почти стеклянные глаза, в которых читался то ли животный ужас, то ли человеческое безумие. В одно мгновение черты лица Олеси смягчились и она, склонив голову, мило улыбнулась. — Знаете, если вы так легко говорите о смерти, вы наверняка сами видели ее воочию. Ведь такой жалкий кусок мусора наверняка пытался убить себя после осознания, насколько он ущербный? — спокойно спросила она. Доктор Клеф подавился воздухом, пока девушка с зареванным лицом продолжала: — Знаете, я по образованию вообще учитель химии, но так уж вышло, что стала фармацевтом, чтобы давать таким кривым уебищам как ты таблеточки для быстрой кончины. Я так люблю свою работу! От такой резкой, как понос, перемены, Эверетт перестал трястись и, скривившись в искреннем непонимании, посмотрел сначала на Олесю, а затем на Альто, который довольно быстро восстановил самообладание и готов был заговорить в ответ, но девушка снова его перебила. — Ебало свое, кстати, можешь не раскрывать, сын шлюхи. То, какой ты самодовольный баран, и без этого видно, так что будь добр, не понижай айкью всего фонда и не разговаривай до конца своей жизни, в который ты, кажется, даже мамочке своей не нужен. Девушка поднялась со стула и, подойдя к Альто, выплеснула ему в лицо остатки чая и, довершая картину, показала ему неприличный жест. Доктор Клеф, по которому стекала жидкость, расплылся в звериной улыбке, но ничего не сказал. Олеся подошла к углу, где сидел Манн, и протянула ему руку, после чего, не отпуская ладонь поднявшегося доктора, прошествовала к двери. — Кстати, если в твою гениальную голову придет идея отомстить, попытайся. Только помни: каким бы гениальным посмешищем ты не был, я буду гениальнее. Потому что я, как минимум, умная и везучая, а ты гандон, который ничего не хочет. Да, мамкин социопат? Выйдя из кабинета она громко хлопнула дверью, после чего ещё пару секунд тепло улыбалась. Однако затем она посмотрела на Манна и, не меняясь в лице, с надрывом произнесла: — Олежа, мне страшно, я сейчас расплачусь. — Давай убежим на всякий случай, — прошептал Манн, также будучи на грани нервного срыва. Олеся кинула, и говорят, что в тот день по фонду на рекордных скоростях бежали двое: громко рыдающая девушка и парень, пару раз врезавшийся в стену.