Сколько ещё секретов хранит этот мальчишка?

Под конец урока Антон все же смог вникнуть в материал и хоть что-то понять. Парень учился средне, но именно литература давалась ему легко. Он любил читать с детства, эту любовь ему привил отец. Звонок  — Так, на этом все. Собирайтесь и идите домой. Шастун, а ты останься, — сказал Попов, вытирая доску.  — Ага, знаю, — кратко ответил подросток.  — Ну все, пошли твоего отца звать, — произнес Арсений и сразу добавил, — отчима. Ты подожди немного в коридоре, я некоторые нюансы с ним обсужу и продолжим в твоем присутствии.  — Хорошо, — юноша пожал плечами. Учитель с учеником вышли из кабинета и сразу заметили сидящего на скамье мужчину. Он был одет в серую рубашку, которая была достаточно грязной и старые джинсы с образовавшимся от времени дырами.  — Здравствуйте, вы Николай Александрович? — Арсений подошёл к мужчине.  — Да, эт я. Вы, получается, Арсений Сергеевич, — ответил Коля. Антон сразу заметил, что отчим был выпившим, а значит на адекватность надеяться не стоит. Естественно, состояние мужчины было заметно только ему, он давно научился с ходу это понимать.  — Отлично. Пройдёмте в мой кабинет и там все обсудим.  — Да что обсуждать-то? — ответил отчим, вставая со скамейки, — что этот пидорас сделал?  — Эмм… Ну, давайте все же зайдем, — Арсений показал рукой, где Шастуну нужно ждать и удалился вместе со своим собеседником.  — И так… Для начала, я бы хотел поговорить с вами наедине о том, что Антон постоянно ходит чуть ли не мертвый. Весь бледный, худой. Я не раз видел у него достаточно серьезные синяки и гематомы, — начал преподаватель, протягивая стакан с водой Николаю.  — Пф, да он сам виноват. Не маленький уже, пусть сам свои проблемы и решает.  — А… Эм… Ну, я думаю это достаточно серьезно… У него с одноклассниками проблемы, которые нужно решать. Почти весь класс как-то оскорбляет Антона, возможно как раз таки они его и бьют, но он ничего не говорит, — Попов решил не обращать внимания на странное поведение мужчины.  — Ещё б попробовал жаловаться, — вполголоса произнес отчим, но Арсений его услышал, — Арсений Сергеевич, не вижу в этом ничего серьезного. Есть еще что-то.  — Странный он… Я ему говорю, что его пасынка избивают в школе, а он спрашивает про что-то посерьезнее  — подумал преподаватель.  — Да, конечно. Секунду, — Попов открыл дверь и обратился уже к подростку, — Антон, заходи. Парень зашел и замялся где-то в углу помещения. Ему было некомфортно и даже страшно находиться рядом с этим человеком.  — И так… Поведение на уроках. Он часто дерзит и огрызается с учителями, не раз матерился и в том числе передо мной. Еще часто опаздывает, может прийти под конец урока.  — И как это понимать? — Николай обратился к Антону сразу после того, как преподаватель закончил, — мне тебя заново воспитывать?! Парень вздрогнул. Однажды, в 6 классе отчима уже вызывали в школу. Была та же фраза, а после нее… Юноша не любит ремни. Каждый раз, когда его взгляд цепляется за них тут же накрывают воспоминания. Воспоминания о том, как Коля с друзьями несколько часов издевались над Антоном, до крови пороли кожаным ремнем, разбивали бутылки о тело мальчика и оставляли в порезах осколки. Эти же воспоминания нахлынули и сейчас.  — Уебок, отвечай!  — Николай, спокойно. Это не так-то и серьезно, не стоит так кричать, — Арсений склонился над мужчиной и протянул ему еще один стакан. Он оказался достаточно близко, что бы почувствовать запах алкоголя. Учитель нахмурился, — Вы пил-.  — Сука, я сказал отвечай! — отчим резко встал со стула, не дав Попову договорить и подошел к подростку, который уже максимально вжался в стену. Арсений не успел сориентироваться, когда парню уже прилетел удар по животу и юноша заскулил от боли. Коля повалил мальчика на пол и начал бить ногами. Преподаватель, наконец, пришёл в себя к моменту, когда Антону стало трудно дышать из-за ударов по ребрам.  — Вы что творите! — Попов кое-как выдавил из себя эти слова и быстро оттащил мужчину от подростка, который сжался на полу и тяжело дышал, при этом хрипя.  — Арс, тут такое дело… — в кабинет входит Павел Алексеевич, который окинул помещение взглядом и сразу сориентировался, — блять, Антон!