***
Ближе к полудню Шастун стоял перед дверью квартиры, указанной в СМС от Выграновского. Юноша невероятно волнуется, но все равно зажимает дверной звонок. По ту сторону двери послышались торопливые шаги. — О, Антон. Проходи, — девятиклассник отошел в сторону, пропуская Антона в квартиру, — проходи, не стесняйся. — Да, спасибо, — парень был смущен, увидев Эда в домашней обтягивающей футболке, идеально подчеркивающей фигуру спортсмена. Через тонкую ткань можно было разглядеть рельефные мышцы. — Давай сначала разберемся с темой, а потом чай попьем, — хозяин квартиры провел подростка в гостинную, — ты не против? — Нет, конечно нет. Как я могу быть против? — этим словам Выграновский лишь усмехнулся. — Тогда рассказывай, что тебе не понятно? — ребята сели на диван, перед которым располагался небольшой столик. — Ну, вот эта тема… — Антон ткнул пальцем в учебник. — Ага. Ну хорошо, давай разбирать.***
Весь процесс объяснения Эдуард улыбался Шастуну, особенно, когда тот понимал. — Ну что, закончили? — Выграновский получил в ответ кивок, — все понятно? — Да, ты прекрасно объясняешь. — мальчик не упустил момента сделать комплимент человеку, в которого влюблен. — Хах, спасибо, — Эд широко улыбнулся и взъерошил волосы Антона. Удивительно, что тот даже не дернулся. Антон доверял Эду, — тогда пошли чай пить? У меня вафли есть. Ребята прошли на кухню. Хозяин квартиры показал жестом руки, куда Шастуну садиться, а сам поставил чайник. — Что из сладкого любишь? У меня много чего есть, — Эдуард подошёл к навесному шкафчику, откуда достал разные сладости. Это были конфеты, раннее упомянутые вафли, печенье, небольшие пирожные, сладкие батончики, шоколадки. — Действительно много… Мне без разницы, — парень пожал плечами, а после стал наблюдать, как Выграновский выкладывает на тарелку овсяное печенье, — Слушай, Эд… — Да? — девятиклассник поставил перед подростком кружку зеленого чая, которую тот просил, а сам поедал любимое печенье. — Я хотел поговорить кое о чем… — Ну… Давай поговорим, — Эд выжидающе смотрел на юношу, отпивая свой кофе. — Эд… Ну… — Антон нервно перебирал кольца на своих пальцах до тех пор, пока Выграновский не положил свою ладонь на руки Шастуна, вызвав тем самым дикое смущение. — Не нервничай, я тебя внимательно слушаю. Ничего ведь страшного не случится. — М… Ты мне нравишься… — кое-как выдавил из себя подросток. — В смысле? — хозяин квартиры чуть нахмурился и непонимающе посмотрел на Антона, попутно убрав руку. — Эд, ты мне нравишься. Очень сильно… — чуть увереннее произнес Шастун. — Боже. Антон, если это шутка, то не смешно. Ты серьезно? — Выграновский поморщился, будто увидел что-то отвратительное. — Да?.. — парень не понимал реакцию Эдуарда, но смотря на нее стало ясно, что взаимностью не ответят точно. — Проваливай. — будничным голосом заявил хозяин квартиры. — Н-но! — Никаких «Но», Антон! Скажи спасибо, что я тебе по морде не заехал! — Эд поднялся с места, — Хотя почему не заехал-то?! — пощечина, — Таких как ты в психушку надо. Омерзительно. Антон смотрел на Выграновского зелеными омутами, получая все новые и новые удары по лицу. Эдуард не мог остановиться. Он хотел, но не мог. Спортсмен привязался к этому мальчику, он для него как младший брат. Младший брат гомофобного Эда. Выграновский наконец, прекратил. — Антон… — шумный выдох, — уходи. Больше ко мне можешь не подходить. Я никому не расскажу, не волнуйся. А теперь выметайся. Шастун сорвался с места и, захватив рюкзак, выбежал из квартиры. Он рванул на любимую крышу заброшенной больницы. Там он прятал сигареты, там он мог напиться, там впервые сделал порез на руке. Именно там он сейчас думает о том, как он туп и о бессмысленности своей жизни. Да, абсолютно верно, это мысли четырнадцатилетнего мальчика. Но, не думаю, что стоит удивляться. Стоит просто посмотреть на условия, в которых он живет. На то, как к нему относятся люди и на то… На то, как быстро он привязывается к тем, кому нахуй не нужен. Нет, Антон не винил Эда. Он его прекрасно понимал. Для Шастуна Эдуард так и остался добрым, милым и готовым помочь человеком. Просто… В этом обществе нельзя любить. Это принесет только боль. В этом обществе не терпят любого отличия, как внешне, так и духовно. Просто Антон понял, что больше никогда не влюбится. Это слишком больно, сложно. Он своими чувствами доставляет неудобства другим. Лучше просто закрыться. Закрыться навсегда и никогда не показывать настоящих эмоций. Так будет проще всем… Кроме Антона.