Эпоха Водолея

      Множество книг были разложены целыми стопками на полу с закладками на разных страницах, тут также валялись и какие-то одиночные листы, исписанные от руки. На полках шкафов стояли черные игрушечные фигуры бегущих коней, выполненные из какого-то металла, на столе была не убрана доска со старыми шахматами, над ней возвышалась модель Солнечной системы, у которой покачивались некоторые планеты. За окном стояла ночь, но в этой комнате никто даже не думал ложиться спать.       – Как тебе это место? Нравится? – произнес ребенок, довольным взглядом обводя комнату и снова возвращаясь к своему собеседнику, на котором восседал верхом. Свет здесь не горел, но даже в этой кромешной тьме можно было увидеть, что алые глаза его полыхали дьявольским огнем. Не получив никакого ответа на свой вопрос, он рассмеялся и склонился ниже, практически ложась на крепкую грудь. – Что-то не так? Ты выглядишь таким напряженным, Аказа. Скажи, что мне сделать, чтобы тебе было хорошо?       Под насмешливым взглядом этого мальчишки демон не мог оставаться спокойным ни минуты: самые обычные слова превращались в какую-то проверку его выдержки. Как будто тот ждал, взбесится ли Аказа, дерзнет напасть на него или будет пытаться найти единственный приемлемый ответ на щекотливый вопрос. От этого демон готов был зубами скрипеть, раздражаясь на ребенка за его дерзость и на себя за бессилие и невозможность противиться ему. Мальчик сидел на нем верхом, беспечно болтая ногами и глядя на демона свысока.       – Аказа, ты чем-то недоволен? Ну же, поделись со мной. Я хочу узнать, о чем ты думаешь. Расскажи мне.       – Ничего такого, – чуть ли не сквозь зубы проговорил демон, отвернувшись в сторону и уставившись взглядом в стену. Как же подобное выводило из себя. А мальчишка все улыбался этой отвратительной победоносной улыбкой, чувствуя свое превосходство.       – Тогда ладно. Аказа, я хочу твое тело, – облизнув тонкие нездорово алеющие губы языком, произнес ребенок, сверкнув горящими глазами. Демон непонимающе повернулся к нему и тут же почувствовал, как лизнули его щеку. – Ты вкусный. Может, и ты оближешь меня? Я позволю тебе то, что не позволяю никому. Ну что, ты хочешь меня?       – Я…       – Будь благоразумным, Аказа, – внезапно громыхнул худенький мальчишка не своим голосом, и демон вновь ощутил на себе чудовищное давление – его невидимым потоком вжало в постель с такой силой, что мебель затрещала и заскрипела. Тем временем лицо ребенка снова приняло умилительное выражение, а сам он крепко обнял демона за шею, дразняще касаясь его губ собственными. – Тебе понравится, и ты потом сам не сможешь остановиться.       – Разве ночью мы не должны действовать? Я должен найти одного охотника – у меня к нему незаконченное дело… – последние слова он произнес как-то странно: тихо и с явным удовольствием, что, по-видимому, не очень понравилось его собеседнику. Мальчишка в мгновенье ока стальной хваткой сжал чужую шею, сильнее впечатывая демона в матрац.       – Здесь я отдаю приказы, – холодно напомнил он, – и если я сказал, что ты останешься со мной этой ночью, значит так и будет. Слабый подчиняется сильнейшему – неужели ты не знаешь этого закона природы, Аказа? Снимай свою одежду, иначе я в клочья ее изорву. И если ты еще раз вздумаешь противиться мне… Я напомню тебе, где твое место. Ты все понял?       – Да, Музан-сама.       – Вот и славно.       Если в первый вечер, когда в его доме оказался посторонний человек, назвавшийся мечником из далекой эпохи Тайсё, Тандзиро все еще пребывал в каком-то легком шоке, граничащим с полным восторгом, то теперь он начинал понимать, что задача, за которую он взялся, действительно не такая простая, какой казалась. И дело было совершенно не в том, что Кёджуро Ренгоку совсем не понимал быт современности – Тандзиро был достаточно терпеливым, чтобы снова и снова объяснять ему, что к чему: что неостывшую плиту не нужно трогать, что если повернуть только один кран горячей воды, не надо совать туда руки, что с бритвой нужно обращаться аккуратно и прочее, и прочее. Хотя и такие банальные проблемы тоже были. Но это казалось парнишке сущей ерундой по сравнению с теми чувствами, что начали бурлить в нем с их первой встречи с этим человеком. Ренгоку не был идеальным красавцем, как Тенген, не был таким же высоким, мускулистым, однако Тандзиро чувствовал всякий раз, что, когда он рядом, глупое сердце готово пробить грудную клетку насквозь – так сильно стучало.       Ренгоку всегда оказывался поблизости, если думал, что парнишке нужна помощь, нахваливал еду, которой его кормили, и вообще был таким добрым, что Камадо таял во время их разговоров. Кёджуро рассуждал так же, как он, придерживался тех же моральных ценностей, любил искренность и хвалил за храбрость и твердые убеждения. «Идеал… – с содроганием думал про себя Тандзиро, восторженным взглядом смотря на своего гостя. – Ренгоку-сан просто мой идеал! Не может быть человека лучше! Он прекрасен!» А ведь тот же Зенитсу умудрился как-то быстро найти общий язык с Узуи-саном – если бы это было не так, то Тандзиро вряд ли бы застал их целующимися в объятиях друг друга прямо на улице. Эта мысль не давала ему покоя: он, краснея щеками, представлял на месте Тенгена и Зенисту себя и Ренгоку-сана. Он бы обнимал его, путая пальцы в золотых прядях, прижимался к нему и пребывал бы просто на седьмых небесах. А уж если бы Кёджуро при этом целовал его… На этих мыслях парнишка вытягивался в струну, сильно жмурился и мотал головой – думать о таком было боязно, от этого тело начинало вести себя странно.       – Как?.. Ну, как… Мы с первого дня спали в одной постели! – самодовольно и с какой-то гордостью в голосе заявил Зенитсу по телефону, когда друг спросил его о том, как же они так быстро поладили с Узуи-саном. Услышав этот ответ, Камадо практически тут же ощутил, как начинают гореть его щеки. «Спать с Ренгоку-саном в одной кровати… – от этой мысли у него даже ноги подогнулись. – Я-я же тогда не засну! А в-вдруг ему будет тесно? А что, если я храплю, и сам не знаю об этом?..» Тем временем Агацума на том конце провода продолжал расписывать свои взаимоотношения с мечником. – И этого недостаточно, если тебе интересно. Мы вместе принимаем ванну, да-да! И вообще все делаем вместе. А еще недавно Узуи-сан сделал со мной такое… Это было так прекрасно! Мы с ним долго целовались в постели!       – Ого… Зе-Зенитсу, это звучит так… смущающе! – восторженно проговорил парень, но, вспомнив о своей ситуации, расстроенно опустился на кровать. Ведь он сам совсем ничего не понимал в отношениях – у него их никогда и не было. Неподражаемый Ренгоку-сан, защитивший их от демона в тот вечер, был первым объектом его наивной влюбленности. Нужно было еще спросить что-то, например, с чего стоит начать или нечто в этом роде, однако, не успел он собраться с мыслями, как Агацума вдруг быстро свернул разговор, сославшись на то, что Узуи-сан плохо чувствует себя сегодня и он должен быть подле него. Тандзиро пришлось проглотить свой вопрос о том, как же ему подступиться к Ренгоку-сану. Нужно было действовать самому, и Камадо, собрав всю свою волю в кулак, решился на отчаянные действия.       Началось с того, что, он, выспросив, какая еда нравится Кёджуро, принялся готовить с тройным усердием. Ренгоку весь светился счастьем, поглощая новые блюда, громко оповещая его при этом, как же это было вкусно. Но только на одной готовке Тандзиро не остановился. В этот же вечер он, пыхтя и краснея, предложил своему гостю принять ванну вместе. Удивительно, что мечник даже раздумывать не стал и оперативно согласился, явив ему свою лучезарную улыбку.       Под шум льющейся воды раздеваясь в маленькой ванной комнате, постоянно соприкасаясь с Ренгоку локтями, плечами или бедрами, Камадо уже был сам не рад своей идее. С ходу сделав гостю такое предложение, он даже не успел тщательно обдумать все детали или хотя бы возможные последствия. А потому сейчас, стоя спиной к раздетому Кёджуро, мальчишка боялся даже просто обернуться через плечо. «Он б-без одежды… – отчаянно билась об стенки черепной коробки одна единственная мысль в голове Тандзиро. – Ренгоку-сан без одежды… Совсем без всего… Если повернусь, то увижу его идеальное тренированное тело…»       – Тут тесновато! Не так, как в купальне моего родового поместья! Но мы ведь все равно влезем вдвоем, верно, мальчик мой? Давай залезать! – и мужчина перекинул ногу через бортик ванны, отчего у Тандзиро даже в глазах помутнело на мгновенье – тело у Кёджуро было ничуть не хуже, чем у того же Узуи-сана: широкая спина, сильные руки, крепкие бедра, а какие ягодицы… Осознав, что он только что засмотрелся туда, куда не следовало, дольше положенного, парнишка хлопнул себя по щекам, отгоняя ненужные мысли. Тем временем Ренгоку, не убирая с лица счастливой улыбки, удобно раскинулся в ванне и развел согнутые в коленях ноги, намекая на то, что подросток будет сидеть между ними. Кончики ушей Камадо пылали таким жаром, что он с трудом представлял, какой они, должно быть, имели сейчас цвет. – Ну, мальчик мой, ты влезешь! Сядем поближе друг к другу!       И на деревянных от волнения ногах подросток полез следом за мечником в ванну, чтобы скромно вместиться у него между ног. Где же простому, как ведро, Тандзиро было знать, что Зенитсу вместе с Узуи-саном никогда не сидели в одной ванне вместе? Все, что делал с мечником Агацума, касалось только мытья его волос, тела и так далее. Он никогда не отмокал в горячей воде в крепких объятиях Тенгена. Но все подробности остались для Камадо тайной. И теперь он сидел в полном напряжении, поджав ноги к себе, но при этом стараясь не прижиматься спиной к мужчине. Несмотря на горячую воду, все тело дрожало, и то, как сильно сотрясались его плечи, прекрасно было видно изумленному Кёджуро.       – Мальчик мой, неудобно сел? Облокотись спиной на меня – так будет гораздо лучше! – сильные руки мечника легли ему на плечи, и подросток от неожиданности даже вскрикнул, отодвигаясь дальше.       – Н-нет! Мне хорошо! Мне удобно! Просто з-замечательно!       – Да? Но ты напряжен! Я могу массировать твои мышцы!       – Не стоит, Ренгоку-сан! – однако эти слова Кёджуро нисколько не убедили, и он, внезапно развеселившись, навалился на парнишку со спины, заключая того в объятия и начиная щекотать чужие бока. Тандзиро чувствовал его грудь, пресс и все, что находилось ниже пояса, но в маленькой ванне никак не мог отстраниться и отползти хоть на какое-нибудь расстояние. Вода от их возни ходила волнами от одного бортика к другому, начиная выплескиваться на пол. Нервно смеясь от того, как чужие руки щекочут его, мальчишка и сам не заметил, как они с мечником оказались лицом к лицу. – Ренгоку-сан!       – С тобой в этом странном мире так хорошо, мальчик мой, – вдруг произнес Кёджуро, прижав ничего не понимающего толком Тандзиро к своей груди и решительным жестом, но в то же время заботливо приглаживая его непослушные волосы. Его глаза смотрели на парня так по-доброму, что в этот момент Камадо показалось, мол, мечник вот-вот прочтет его как открытую книгу и узнает обо всех потаенных чувствах. Но Ренгоку внезапно тяжело вздохнул, и его беспечная, светлая улыбка пропала с лица. – Я хочу верить, что мой брат встретил точно такого же доброго человека, как ты, и сейчас с ним все в порядке.       – У вас есть брат, Ренгоку-сан?       – Да. И совсем недавно он пропал. Мне сообщили об этом на задании, и я не мог сразу вырваться домой. Ворон рассказал, что он пропал бесследно, – на словах о вороне Тандзиро только недоуменно наклонил голову, но не посмел перебить мечника, со всем вниманием слушая его дальше, – и теперь, когда я сам попал в это странное место, мне вдруг подумалось: а что если Сенджуро тоже оказался здесь? Ведь мы с Узуи попали сюда при очень странных обстоятельствах! Никакой закономерности тут не прослеживается, и искать логику нет смысла.       – Н-но если он попал сюда, он может быть где угодно! Младший брат – как он, должно быть, напуган! Ренгоку-сан, нам нужно срочно найти его! Мы не можем знать наверняка, что его не признают сумасшедшим, когда кто-нибудь услышит его рассказ! – взволнованно схватив Кёджуро за руку, затараторил парнишка, отчего мечник и сам беспокойно встрепенулся.       – Мой брат не сумасшедший! Как его могут принять за такого?       – Поймите! Не все смогут отреагировать адекватно на рассказ человека, заявляющего, что он якобы из эпохи Тайсё!       – Это верно! Тогда нужно что-то делать, мальчик мой! Я пойду его искать! – он, отстранив от себя Тандзиро, стремительно поднялся на ноги, являя тому все свое тело, поблескивающее от воды, во всей красе. Однако пылающий густым румянцем мальчишка тут же дернул мужчину за руку, заставляя снова плюхнуться в воду.       – Куда вы пойдете вечером, Ренгоку-сан? Это плохая идея! Если честно, у меня пока нет мыслей, как можно отыскать в городе незнакомого мне человека… Но завтра я обязательно посоветуюсь с Зенитсу! Если будем искать все вместе, возможно, у нас появится реальный шанс его найти! – он уверенно сжал чужую ладонь в своих руках и со всей решительностью посмотрел на Кёджуро. – Мы обязательно найдем его! У нас получится, Ренгоку-сан!       – Спасибо тебе, Камадо. Ты действительно прекрасный человек.       Сердце Тандзиро, отчаянно бившееся в груди до этого момента, пропустило удар, и даже дыхание перехватило. Ренгоку доверял ему. Совершенно незнакомому человеку из неизвестного странного мира. Доверял себя и даже своего брата – это просто не укладывалось в голове. Чем дольше парнишка смотрел в его огромные добрые глаза, тем больше понимал: его пылкая влюбленность проходит. На смену ей приходило что-то другое – какое-то всеобъемлющее, глубокое чувство, и Тандзиро ощущал, что готов не просто готовить еду для Ренгоку-сана, но и защищать его самого от опасностей нового мира. Пусть даже если эти опасности будут похожи на то мерзкое существо, от которого Кёджуро и спас их тогда.       – То есть, этот Ренгоку считает, что его брат тоже попал в это время? – изумился Агацума, когда друг пересказал ему предположения мечника. Они снова вместе привычной дорогой возвращались из школы, делясь новыми «происшествиями», связанными с их подопечными из другой эпохи. – А он сказал что-нибудь более конкретное? Например, э… Фотографию его не дал? – на эту фразу блондин получил скептично-недовольный взгляд от Камадо, а потом сам понял свою ошибку, хлопнув себя по лбу. – Вот же! Да это все равно, что иголку в стоге сена искать! Тандзиро, ну ты-то это понимаешь?       – Я понимаю, но это брат Ренгоку-сана! И он может быть здесь совсем один! Совсем один, Зенитсу! А что, если бы ты не встретил Узуи-сана? Что если бы он натолкнулся на каких-нибудь подозрительных людей или – что хуже – на преступников? Что бы тогда было?       – Н-но Узуи-сан бы смог за себя постоять… – тихонько и даже пристыжено промямлил парень, но оказался перебит.       – Узуи-сан смог бы! Но это не он! Ренгоку-сан сказал, что Сенджуро не владеет ни искусством фехтования, ни навыками рукопашного боя – Зенитсу, как ты не понимаешь: он обречен, если мы не отыщем его…       – Понимаю, – опустив голову, произнес он. Решительность и непоколебимость в голосе Тандзиро давала ему понять, что тот так просто не отступится. Да Агацума и сам не бросил бы в беде этого незнакомого ему Сенджуро, брата Кёджуро Ренгоку, но отсутствие каких-либо зацепок, ниточек не давало настроиться на нужный лад. В такой ситуации нужен был чуть ли не детектив, какой-нибудь опытный следопыт, который отыскал бы человека, имея на руках ничтожную информацию. Опытный следопыт или даже ниндзя… И тут внезапно промелькнувшая в голове мысль обнадежила его, и он приободрился. – Я знаю! Узуи-сан поможет нам! Он много раз говорил мне, что вырос в клане первоклассных ниндзя! Он сумеет выйти на его след!       – Зенитсу! Ты просто гений! – эта новость так обрадовала Камадо, что он чуть не кинулся к другу с объятиями, но сдержался, ограничившись восхищенной улыбкой и восторженным тоном, отчего блондин сразу же замялся, смутившись. – Тогда я скорее побегу домой к Ренгоку-сану и обрадую его тем, что вы поможете нам! Я сразу же отзвонюсь тебе!       – Хорошо, тогда буду ждать. До встречи.       Они дошли до перекрестка, и Тандзиро, попрощавшись с ним, побежал дальше по улице, а Зенитсу свернул на другую. Он плохо понимал, как Тенген будет искать человека в этом огромном незнакомом городе, но уповал на его способности. «Здесь ли он вообще?.. Почему Ренгоку решил, что его брат тоже попал в наш город? А если он совсем в другом месте? Как мы его отыщем? – думал про себя парень, и никак не мог прийти ни к какому выводу. Но он вдруг представил этого потерявшегося мальчишку, не знающего, куда податься, к кому обратиться за помощью, окруженного незнакомыми вещами и странными людьми, и ему самому стало страшно. – А ведь действительно… Тандзиро, ты прав: ему, должно быть, тяжело приходится. Совсем один в таком страшном месте… И к тому же постоять за себя не может. Узуи-сан, а вы бы справились, если бы мы не встретились тем вечером? Кого я обманываю, называя себя полезным... Когда придет время возвращаться, Узуи-сан покинет меня без колебаний. Я снова буду один…»       Настроение от этих мыслей начало неумолимо ухудшаться. Зенитсу никогда не думал о том дне, когда Тенген просто исчезнет из его жизни. Ведь появился же он откуда-то, а значит, может, и вернуться в это же самое «куда-то». Зачем он появился в этом времени? Выполнить какую-то миссию, данную свыше? Или это вмешательство какой-то силы в хронологический отрезок времени? Или что это еще может быть? Больная фантазия Агацумы? А все происходящее – плод его воображения?..       – Узуи-сан… Почему вы вообще появились… – невольно вслух проговорил он, остановившись посреди улицы, невидящим взглядом смотря в асфальт. Почему-то к глазам подступали слезы, совершенно без повода – ведь еще ничего не случилось. Но парень понимал: если Тенген останется и будет жить с ним дальше – это будет самая счастливая сказка, какую только можно придумать. Никакого одиночества, никакой тишины и пустоты в большом доме. Слезы сами потекли по щекам, а он только прикусил губу, чтобы не разрыдаться еще больше. – Узуи-сан… не уходите, пожалуйста!..       – У тебя что-то случилось? – вдруг услышал блондин и, утерев слезы рукавом рубашки, обернулся на голос. Засунув руки в карманы и перекатывая во рту конфету, перед ним стоял какой-то рыжеволосый парень в изумрудного цвета толстовке и черных спортивных штанах. Они смотрели друг на друга молча, пока незнакомец снова не заговорил с ним. – Ты вдруг заплакал. Что-то болит?       – А… н-нет, все в порядке, я просто задумался о своем. Спасибо за беспокойство, – поклонился ему Агацума и хотел уже было пройти мимо, однако следующие слова заставили его остановиться.       – «Почему вы появились, Узуи-сан», верно? Ты, кажется, так сказал? – прищурился тот, шагнув навстречу блондину. Незнакомый парень просто услышал его слова – в этом не могло быть ничего необычного. Однако Зенитсу вдруг испуганно отшатнулся в сторону. – Скажи, этот Узуи-сан, о котором ты говоришь – тот мускулистый громила? Может, ты отведешь меня к нему?       – Кто вы такой?       – Просто любопытный прохожий, – улыбнулся рыжеволосый, выставляя руки вперед и тем самым стараясь показать чистоту намерений. Однако Агацуму это не убедило, и он попятился назад. Улыбка, растягивающая безобразный шрам на щеке этого парня, пропала: незнакомец посмотрел на него со всей серьезностью. – Послушай, блондинчик, ты должен отвести меня к нему. Я тебе не враг.       – Вы можете не быть моим врагом, но сделать что-то… – он осекся, прежде чем выговорить знакомое имя. «Каким же дураком надо было быть, чтобы начать разговор с этим парнем! Что я наделал! Нужно было прикинуться идиотом! – мысленно сетовал на свою несообразительность Зенитсу, размышляя, что можно еще сделать в такой ситуации. – Мне нельзя возвращаться домой сейчас! Он запросто может проследовать за мной и узнать, где скрывается Узуи-сан! Надо на время куда-то сбежать!»       – В чем дело? – осведомился рыжеволосый, с деланным изумлением наклонив голову.       – Извините, но я не знаю, о чем вы говорите. До свиданья, – с этими словами Агацума, натянув на лицо безразличное выражение, направился в противоположную сторону, откуда пришел. Он шел на дрожащих ногах, пытаясь успокоить испуганно бьющееся в груди сердце, и хоть и не оборачивался назад, но затылком чувствовал, как незнакомец все еще смотрит ему в спину пристальным взглядом.       – Как выглядел этот человек? Опиши его поподробнее! Он не представился тебе? Почему ему нужен был Узуи? – сыпал на него вопросами взбудораженный Ренгоку, сдвинув густые брови, тем самым став еще больше похожим на хмурого филина. Дрожащими руками Зенитсу крепче стиснул стакан с водой, который подал ему Тандзиро, увидев, в каком состоянии к нему домой заявился его друг. Камадо вместе со своим новым жильцом как раз пили чай с пирожными, когда в дверь раздался звонок – Агацума стоял на пороге запыхавшийся, с красными, все еще чуть влажными глазами, с ужасом глядя на Тандзиро. Тот, тоже испугавшись, не сразу смог сообразить, как следует поступить, но вот Ренгоку быстро распорядился, что к чему: отправил Камадо за водой, а сам повел блондина в комнату, продолжая твердить, что все хорошо. И когда Зенитсу, наконец, успокоился, его смогли обо всем расспросить.       – Я-я не знаю, кто э-это был! На вид ему было лет двадцать… Лохматый, волосы рыжие… и-и шрам! Шрам во всю щеку! – заплетающимся языком перечислял Агацума, вспоминая недавний разговор на улице. Сердце билось учащенно, но страшно было главным образом не за себя – парнишка перепугался за Узуи-сана, который сейчас находился в его доме один. В голову ползли разные мысли: а вдруг странный рыжий незнакомец каким-то образом прознал, где он живет? Что если Узуи-сан в опасности? А он, Зенитсу, был здесь, вместе с Кёджуро и Тандзиро вместо того, чтобы быть рядом с ним…       – Так! Шрам на щеке! Это узнаваемая черта во внешности! Как я и думал: базироваться в разных местах будет проблематично для нас с Узуи! Нужно связаться с ним и попробовать выяснить, что за человек так интересуется им! Светловолосый юноша, я беру свой клинок и мы отправляемся к тебе домой!       – Зенитсу я! Т-то есть, д-да! Скорее, к Узуи-сану! Т-только не несите свою катану в открытую!       Когда они втроем торопливо выбежали из дома, Агацума чуть не потерял дар речи. Казалось бы, еще совсем недавно закончились учебные часы в школе, и они вместе с Тандзиро шли домой по нагретому ярким солнечным светом асфальту. Однако теперь над городом висела крупная бледная луна, а улицы были погружены в ночной мрак. Камадо, судорожно оглядываясь по сторонам, неосознанно схватился за рукав кофты мечника, прижавшись к нему ближе. Дрожащий Зенитсу старался не стучать зубами от страха слишком громко, тоже невольно теснясь к Ренгоку.       – Это кажется мне подозрительным! – взглянув на темные небеса и низко висящий шар луны, с расстановкой проговорил истребитель. – Луна совсем не похожа на ту, которая была в прошлую ночь! Это не настоящая луна!       – Что?.. Но, Ренгоку-сан, такое невозможно! – возразил ему Тандзиро, однако тут же замолк, когда старший сделал ему знак рукой, а затем снова указал пальцем в темные небеса. Камадо и Агацума одновременно вздернули головы и ахнули от удивления. В этот момент по небосводу среди многочисленных сияющих звезд, сверкая сребристыми чешуйками, медленно проплыл большой карп: он неспешно обогнул шар Луны и направился куда-то дальше. Рыба была размером с огромного кита, плавающего в небесном океане. Следом за этим карпом проплыл еще один, обогнув Луну с другой стороны. Тандзиро, не закрывая разинутого рта, ошарашенно смотрел на это зрелище, после чего взял напряженного Кёджуро за руку, переплетая их пальцы. – Ре-Ренгоку-сан… Что это такое?..       – Т-т-там рыба только что проплыла… – тыча пальцем в небо, испуганно срывающимся голосом пропищал Зенитсу. – У-у м-меня галлюцинации?..       – Нам нужно уходить! Это определенно магия крови! – Ренгоку, не отпуская руку мальчика, другой сжав свою катану крепче, быстро потащил его дальше по улице. Вскрикнувший от неожиданности Агацума тут же бросился за ними, на всякий случай прикрывая голову руками. Магия крови – он уже был знаком с этим понятием из рассказов Тенгена. Мечник говорил ему, что некоторые особенно сильные демоны владеют необычными способностями, в обиходе получившими название «магия крови». Потому что разумно объяснить их появление было невозможно. «А, значит, появление сказочных демонов вы себе объясняете?» – посмеялся тогда над раздражающимся мужчиной Зенитсу, получив после этого подзатыльник. Сейчас ему было уже не до смеха. Асфальт то и дело накрывали гигантские тени рыб, проплывающих у них над головами, и, казалось, убежать от них было невозможно. Дорога впереди была нескончаемой, что вводило Тандзиро и Зенитсу в полное непонимание: ведь они здесь жили! Знали каждую улочку, но теперь… Словно бы эти ночные улицы превратились в какой-то лабиринт. За каждым новым поворотом снова протиралась длинная дорога, уводящая куда-то в чернеющую даль, и сколько юноши ни бежали навстречу ей, ближе она не становилась. В конце концов, Ренгоку остановился посреди какого-то перекрестка, загородив школьников собой, и резким решительным движением обнажил меч. От этого зрелища Камадо на мгновенье затаил дыхание, мысленно в очередной раз восхитившись его мужественностью – его снова словно обдало каким-то неизвестным жаром. – Кажется, бежать от него нет смысла! Придется ждать, пока демон покажется!       – Ч-ч-что?! Ждать, пока д-де-демон покажется?! Вы рехнулись?! Нет! Я не хочу! – на всю улицу заверещал побледневший Агацума, попятившись назад и несогласно мотая головой. – Нет! Я против! Узуи-са-а-ан! Спасите меня! Сейчас самое время блестяще появится! Я б-буду содержать вас, пока не помру, т-только спасите!       – Ты что!.. – но Ренгоку, дернувшийся к нему, не успел даже договорить фразу до конца: под ногами блондина вдруг заблестела и запузырилась вода. Вырвавшиеся прямо из асфальта ее потоки, оплели истерично кричащего Зенитсу, и голос его оборвался. Сбитые с толку Тандзиро и Кёджуро смотрели, как водяной шар, внутри которого барахтался парнишка, поднимался от земли все выше. Опомнившись, мечник замахнулся катаной, изо всех сил резанув по этой ожившей воде, однако лезвие клинка предсказуемо прошло сквозь нее, никак не повредив водную клетку.       – Зенитсу! – в испуге воскликнул Тандзиро, но помочь другу никак не мог: блондин смотрел на него из этого странного огромного шара, беспомощно дергая руками и ногами, предпринимая отчаянные попытки выбраться. Изо рта шли пузыри, и в какой-то момент Агацума вдруг схватился за грудь, суматошно делая знаки руками, чтобы Камадо предпринял хоть что-нибудь. – Нет! Ренгоку-сан! Пожалуйста, спасите его! Ему нечем дышать! Зенитсу сейчас захлебнется!       – Боже-боже! Какая чудная смерть – захлебнуться! Как же я хочу увидеть эти предсмертные судороги! Бултыхающиеся ножки, ручки, это незабываемое выражение адской муки на лице! Вы когда-нибудь замечали, какой необыкновенный оттенок приобретает кожа утопленника? – внезапно заговорил с ними чей-то восторженный голос. Вздрогнувший Тандзиро принялся ворочать головой из стороны в сторону, пытаясь отыскать говорящего – напуганный до смерти положением Зенитсу, он не улавливал смысл произносимых слов. Его снова накрыла гигантская тень рыбы, в глазах на мгновенье помутнело, и мальчик даже не успел издать ни звука, когда ему за спину огненным вихрем пронесся Кёджуро.       – Дыхание Пламени! Первая ката: «Море огня»!       Обернувшийся назад Тандзиро успел заметить, как в воздухе блеснула серебряная чешуя, тут же озолотившись в языках пламени. Ярко пылающее алое лезвие катаны Ренгоку стремительно разрезало воздух, но не задело никого. Огромный карп сквозь огненные волны по небу снова медленно направился к Луне, а нечто длинное, похожее на змею, извернувшись, приземлилось на крыше стоявших рядом домов, над которыми висела водяная тюрьма с Зенитсу. В мгновенье ока спина Пламенного столпа оказалась прямо перед Камадо, снова загородив его собой. Коленки у школьника задрожали такой крупной дрожью, что он едва не упал на асфальт – этого не было с ним, даже когда он защищал своего друга от странного кровожадного демона, напавшего на них не так давно. Нечто, смотревшее на них с Ренгоку с крыши, было уродливо пугающего вида, меньше всего похожее на какое-то живое существо. Склизкая чешуя переливалась под лунным светом, длинный рыбий хвост волочился по кровле, перепончатые когтистые лапы гладили безобразное мертвенно-бледное лицо. Тут уже Тандзиро не выдержал и осел на землю, шальными от испуга глазами смотря перед собой.       – Какая омерзительная техника! – заговорили «глаза» существа, в то время как «рот» внимательно оглядел мечника. Ренгоку нахмурился, не изменяя свою боевую стойку, держа клинок наготове. – Какие отвратительные цвета! А этот жар – ты мог испортить мои блестящие чешуйки! За такое нельзя простить! И я не прощу, неказистый ты мечник! Техника демонической крови: «Рыбы-убийцы: тысяча игл»!       – Камадо! Стой за моей спиной! И чтобы никуда! Дыхание Пламени! Четвертая ката: «Волны пламени»! – пламя Ренгоку, закрутившись огненным кольцом, осветило ночную улицу, поглощая летящие навстречу мечнику брызги из игл. Кёджуро решительно встречал этот стальной дождь, стремительно и искусно орудуя клинком, отбивая те многочисленные атаки, которые его пламя не смогло поглотить. Иглы все сыпались и сыпались, а уворачиваться от них означало одно – подвергнуть опасности мальчика Камадо, беспомощно опавшего на асфальт позади него. Мысли о его безопасности, о спасении крикливого блондина вымещали те крохи сомнений, которые возникали в горячей голове Ренгоку, и он продолжал ювелирно отбивать летящие в него брызги. Асфальт вокруг них был уже усеян иглами, словно земля превратились вдруг в гигантского уснувшего дикобраза. Однако стальным плевкам не было конца. Смотревший на падающие иглы Тандзиро, испуганно перевел взгляд на водный шар, и внутри у него все опустело. Забившийся в судорогах Зенитсу глотал ртом воду, руками лихорадочно водя перед собой, как будто пытаясь всплыть наверх в поисках спасительного кислорода. Тогда в голове Камадо все как будто бы заволокло непроглядным туманом: он сам не помнил, как вдруг выскочил из-за спины Ренгоку и бросился в сторону дома с демоном на крыше. – Стой, Камадо! Вернись!       Суровый взволнованный окрик мечника настиг его у ограды чужого дома – Тандзиро, видя улыбающиеся ему рты и глаза на помертвелом лице, вдруг почувствовал несколько болезненных уколов в ноги и бедра и, даже не успев вскрикнуть от боли, свалился на землю, потеряв сознание. У все еще отбивающего непрекращающуюся вражескую атаку Кёджуро дрогнули руки: мальчишка с воткнутыми в ноги иглами лежал недвижим. «Яд! Невозможно! – сообразил он, плотно сжимая челюсти, и еле умудрился увернуться от нового стального ливня. – Камадо! Крикливый блондин! Я не!..»       – Дыхание Воды! Первая ката: «Рассекающая водная гладь»!       – Дыхание Воды. Седьмая ката: «Удары пронзающих капель воды».       Водяная тюрьма, в которой уже перестал дергаться тонущий мальчишка, разбилась, водопадом обрушившись на крышу дома, а бесчувственного Зенитсу оперативно подхватили на руки, не давая свалиться с высоты. Извивающийся серебристый хвост демона в несколько секунд оказался порублен на куски, а перед изумленным Ренгоку приземлился неизвестный темноволосый юноша с катаной насыщенно-голубого цвета.       – Что?! Как ты только посмел дотронуться до моей прекрасной чешуи?! – вскинулся разъяренный демон, брызжа слюной и мерзко извиваясь всем телом. Кольца его хвоста тут же отрасли заново, яростно ударяя по с треском крошащейся кровле крыши. Однако юноша, разрезавший его тело, не проронил ни слова, не обратив никакого внимания на агонию существа. Дождавшись, пока демон замолчит, он медленно обернулся к Кёджуро и смерил его холодным равнодушным взглядом.       – Времени мало. Ему нужна помощь, – проронил он, и Пламенный столп точно очнулся, снова обретя способность двигаться. Коротко кивнув незнакомцу, он бросился к лежащему на земле Тандзиро, убирая катану в ножны и поднимая мальчишку на руки.       – Камадо! Камадо! Мальчик мой, ты слышишь меня?! Слушай мой голос! Не теряй связь с реальностью!       Почувствовав под собой твердую поверхность, тепло на своих губах, он ощутил, что к онемевшему телу возвращается чувствительность, и вдруг закашлялся водой. В груди, в легких саднило и першило, отчего хотелось снова и снова заходиться кашлем. Чьи-то сильные руки обнимали его, кутая во что-то теплое, и Зенитсу вдруг явственно увидел взволнованное красивое лицо Тенгена и растрепавшиеся белоснежные пряди.       – Узуи-сан… Вы пришли… Я так ждал… – сипло пытался выговорить он, с трудом сжимая ткань его одежды. Чужие губы растянулись в улыбке и вдруг приблизились к нему.       – Точно, – ответил ему незнакомый голос, и тогда Агацума вдруг резко распахнул глаза, понимая, что увиденное было плодом его фантазии. Взгляд тут же зацепился за кривой шрам на правой щеке и густые рыжие лохмы. Паника на Зенитсу нашла только тогда, когда он полностью осознал, что целуется с незнакомым ржавоволосым пареньком, крепко обнимающим его. Сообразив это все, блондин забрыкался у него в руках и огрел наглого незнакомца кулаком по спине, заставляя отстраниться от своих губ. – Ух ты! Какой строптивый! Может, повторим? Мне нравится, как ты сопротивляешься.       – Ты тот самый парень! А ну живо отпусти меня! Не трогай, извращенец! Мои губы предназначены только для одного человека! – истерично заверещал мальчишка, активно вырываясь из его рук и пытаясь оттолкнуть. – Я сказал, отпусти! Отпусти меня! Живо отпусти!       – Прямо сейчас? С крыши? – а рыжеволосый парень, наблюдая за его истерикой, веселился от души, улыбаясь во все тридцать два и, похоже, явно не собираясь отпускать его от себя.       – Нет! Сначала спустись на землю!       – Сабито, – вдруг холодно произнес темноволосый мечник, защитивший Ренгоку, и рыжеволосый парень со шрамом на лице отвлекся от своих заигрываний. Эти двое какое-то время молча смотрели друг на друга, пока брюнет не отвернулся, поджав губы и прикрыв глаза. – Не забывайся. Мы еще не закончили.       – Само собой, Гию, я не забыл о…       – Да как вы посмели, бесполезные невежды?! Я все еще здесь! Вы игнорируете меня?! Умертвить! Я сделаю из ваших костей корм для рыб! – внезапно раздраженно заголосил демон, задетый их безразличием, и призванные им рыбы снова выплюнули колючий дождь, посыпавшийся сверху на мечников. Сабито, прижав взвизгнувшего Агацуму к себе, кувырком спрыгнул с крыши и опустил парнишку возле стоявшего на коленях Ренгоку, а сам решительно загородил всех троих собой.       – Гию! – крикнул он и взял клинок наизготовку.       – Знаю, – незамедлительно откликнулся его напарник, однако практически сразу же спокойно опустил катану. – Дыхание Воды. Одиннадцатая ката: «Штиль», – тысячи игл, летевшие на них каскадом, сверкнув в лунном свете, неожиданно рассыпались в пыль, не достигнув своей цели и не задев никого. Ренгоку удивленно раскрыл рот, нахмурившись, пытаясь понять, что за прием провернул темноволосый мечник с голубой катаной, однако его внимание привлек к себе Сабито, который в один прыжок переместился к противнику, замахиваясь. Уродливый демон, извиваясь серебристым телом, рванулся к нему.       – Дыхание воды! Четвертая ката: «Удар волны»! – синее лезвие вспенилось и вместе с возникшей водяной стеной под неистовые вопли демона разрезало чешуйчатое тело на несколько частей. Увернувшись от перепончатых лап, двигаясь при этом стремительно и грациозно, рыжеволосый подобрался к самой шее монстра, нанося последний сокрушительный удар по ней. Рты с губами болотного цвета исказились, а жуткий горящий глаз, находившийся прямо на бледном лбу, налился кровью и лопнул. Отрезанная, но все еще стонущая голова покатилась по крыше и шлепнулась на асфальт, тут же рассыпаясь в пепел. Гигантские карпы, меряющие небо, и громадный лунный диск бесследно исчезли, на ночном горизонте забрезжил закат, и небосвод осветился вечерними красками. Улица снова приняла прежний вид.       – Ч-что?.. – вытянул голову Агацума, пугливо оглядываясь по сторонам и ощупывая собственное тело. – Все закончилось?..       – С демоном покончено, – подавая ему руку, улыбнулся рыжеволосый – его катана уже была убрана в ножны. Красный от смущения и негодования Зенитсу не спешил принимать его руку, с недоверием косясь на парня. Тогда Сабито хмыкнул и перевел серьезный взгляд на Ренгоку. – Но нам с вами предстоит весьма серьезный разговор. Не правда ли, мечник дыхания Пламени?       – На разговоры времени нет! Камадо нужна помощь! Он теряет силы! – не слушая его, наперебой заговорил Кёджуро. На руках он держал безвольное тело подростка, бережно прижимая его к своей груди. Однако защитившие их странные мечники, видя это, не торопились что-либо делать.       – Нужна помощь, говоришь? В нашей организации есть человек, который может ее оказать. Если вы все, а особенно ты, добровольно пойдете с нами, этот парнишка будет жить, – равнодушно заявил рыжеволосый, и Кёджуро, не веря своим ушам, перевел на него помрачневший взгляд.       – Он может умереть. Я сказал, что ему срочно нужна помощь… – проговорил Пламенный столп таким тоном, что слушавший их Зенитсу даже задрожал от страха – оказывается, этот добряк мог выглядеть пугающим, когда это было необходимо. Но Сабито не моргнул и глазом.       – Его жизнь зависит от тебя. Мы выставили свое условие, мечник-истребитель, – Кёджуро гневно сжал кулаки, смерив его тяжелым взглядом, однако следующие слова этого странного юноши полностью обезоружили его. – Тебе действительно стоит поторопиться. Особенно если имя «Сенджуро Ренгоку» что-нибудь говорит тебе.