Эпоха Водолея

      Зенитсу скромно сидел на мягком кресле со стальными подлокотниками просторного конференц-зала и никак не мог понять, что он здесь делает. Когда незнакомые парни, назвавшиеся им Сабито и Гию, привели их к зданию благотворительного фонда «EDEN», он сперва решил, что это какая-то шутка. Но никакого веселья не было. Тандзиро на руках у беспокойного Ренгоку с каждой минутой становился все бледнее: уже хорошо были различимы синие вены под глазами и на руках. На протяжении всего пути Агацума и остальные слушали, как Кёджуро разговаривал с бесчувственным парнишкой: каждые пять минут звал его по имени, просил не отключаться и успокаивал, что все будет хорошо. «Они едва знакомы, а он так волнуется о его здоровье, – думал про себя блондин, украдкой поглядывая на мечника, держащего на руках его друга. – Просто невероятно. Тандзиро действительно поразительный человек, раз люди так быстро привязываются к нему».       По-прежнему с подозрением Зенитсу косился на двух парней с катанами. В лифте с зеркальными стенками ему удалось рассмотреть обоих получше: они держались друг от друга на расстоянии и молчали, словно были в ссоре. Несколько раз этот Сабито пробовал заговорить со своим угрюмым товарищем, но тот не отвечал, отвернувшись от него. «Так тебе и надо! – мысленно злорадствовал про себя Агацума, негодуя, что, несмотря на игнорирование со стороны товарища, рыжеволосый все равно продолжал довольно улыбаться.       На пятом этаже неразговорчивый Томиока обратился к Ренгоку с просьбой передать ему раненного. Кёджуро, разумеется, сразу же вызвался идти вместе с ними, чтобы проконтролировать процесс лечения, однако его одернул все тот же Сабито.       – Ты не забыл про наше соглашение? Мы обезвредим яд в его теле, если ты пойдешь с нами. Поэтому не дергайся. Не забывай, что твой брат тоже находится в этом здании, – напомнил он, и Кёджуро, полоснув по нему гневным взглядом, вынужден был повиноваться и молча смотреть на то, как Камадо уносят в неизвестном направлении. Двери лифта снова задвинулись, и их троица отправилась этажами выше.       Само здание благотворительного фонда представляло собой тридцатиодноэтажное стеклометаллическое строение, на крыше которого светились огромные латинские буквы. Зенитсу имел представление о том, что это за организация, даже несколько раз видел, как ее учредителей показывали по телевизору, но бывать в самом здании ему довелось впервые. Их вели просторными коридорами, где из-за стеклянных стен и металлических конструкций создавалась впечатление, будто ты попал на все еще незаконченную стройку. На двадцать четвертом этаже они вышли, направившись куда-то дальше по коридору. Кёджуро, пораженный видом из окна, смотрел на вечерний город с какой-то подозрительностью – после того, как рядом не стало Тандзиро, он в принципе стал более настороженным, ожидая опасности из-за каждого поворота. Поэтому теперь они с Агацумой следовали за рыжеволосым парнем, чувствуя себя при этом словно на иголках. Даже когда их привели в довольно уютный конференц-зал и оставили без сопровождения, они нисколько не расслабились: Зенитсу скованно присел на одно из кресел, оглядываясь по сторонам, а Ренгоку напряженно мерил шагами помещение, сложив руки на груди и озадаченно сдвинув густые брови. Сабито вернулся через пятнадцать минут – катаны с ним уже не было. Он расслабленно опустился на одно из кресел и потянулся, упорно игнорируя на себе два пытливых взгляда.       – Что с Камадо? Где он? – не выдержал Кёджуро, большими шагами сократив расстояние между собой и рыжеволосым юношей. Тот только скучающе поднял глаза и хмыкнул, устраиваясь в кресле поудобнее. Столп Пламени крепко свел челюсти, раздраженно поджав губы. – Ты дал слово, что ваши люди помогут ему!       – Они как раз помогают, не горячись, парень, – спокойно ответствовал ему собеседник. – Наши специалисты уже ввели ему противоядие, он даже пришел в себя и спросил, все ли с вами двумя хорошо, – на этих словах и Зенитсу, и Кёджуро облегченно выдохнули. Блондин даже заулыбался: все-таки Тандзиро не изменял себе – беспокоился о других, даже когда его жизни угрожала опасность. – Пока мы с вами будем говорить, он малость отлежится. Но пару дней в школе придется пропустить.       – О чем ваша организация хотела с нами поговорить? – робко спросил у него Агацума и сразу пожалел, что напомнил о себе: рыжеволосый растянул губы в довольной улыбке и придвинулся ближе к большому круглому столу, не сводя с блондина с заигрывающего взгляда.       – Ты сказал, что мой брат находится здесь! Где он? – продолжал наседать Кёджуро, и раздраженно закативший глаза Сабито не выдержал. Он резко поднялся со своего места, оказавшись с мечником нос к носу, и с вызывающим видом склонил голову.       – Послушай меня, мечник-истребитель, – отрывисто начал он, не прерывая с Ренгоку зрительный контакт, – это не мы на твоей территории, а ты на нашей. Твой драгоценный дружок в порядке, а с твоим братом обращаются лучше, чем с дочерью императора. Я понимаю, ты, оказавшись в этом времени, шарахаешься от каждой детской рации, но будь так добр, умерь свой пыл и послушай, что тебе скажут.       Они стояли, буравя друг друга взглядами, еще какое-то время, пока Кёджуро не отошел на несколько шагов назад: он шумно выдохнул и опустил голову, давая понять, что послушается слов рыжеволосого юноши. Тогда Сабито снова разулыбался и, победоносно прошествовав к стене, включил в зале свет. От неожиданности этого действия Зенитсу даже вздрогнул, с непривычки зажмурив глаза. Вольготно расположившись в большом кресле, рыжеволосый уже сидел во главе круглого стола конференц-зала, закинув ногу на ногу.       – Я понимаю, что вы напуганы нашим появлением, что вы не доверяете нам и пытаетесь понять, что же такого мы хотим с вами сделать – спешу разуверить. Организация «Eradicate Demons Entirely», более известная как благотворительный фонд «EDEN», существует для поиска таких вот, как он, – Сабито кивнул на удивленного Кёджуро и небрежно махнул рукой. – Само собой, ты не первый житель далекого прошлого, странным образом попавший в это время: мы с Гию попали сюда из разных лет эпохи Мэйдзи. Таких, как мы, называют «блуждающими». Этот благотворительный фонд – хорошее прикрытие для организации по поиску блуждающих. Его учредители заботятся о людях из другого времени, помогают им адаптироваться и ищут способы вернуть их назад.       – Заботятся и помогают?.. Выходит, ты не хотел навредить Узуи-сану? – облегченно выдохнув, но все еще неверяще смотря на рыжеволосого юношу, спросил Агацума. Тот на его слова только возвел глаза к потолку.       – Боги, да зачем мне вредить ему? Я такой же мечник, как и он, и должен сражаться с демонами. И кстати об этом, – он перевел взгляд на Кёджуро, оценивающе осмотрев его с ног до головы. Столп Пламени даже не дернулся, выдержав эту своеобразную проверку, – не только простые люди: демоны тоже могут пересекать временные границы – такие случаи не редкость. Мы не знаем, как происходят все эти перемещения и есть ли какая-то закономерность, но пытаемся это выяснить. Мы охотимся на появляющихся демонов, а также ищем новых блуждающих, но в последнее время наши стычки с демонами участились. Их стало невероятно много, мы с трудом справляемся своими силами – на зачистки выходит даже наша верхушка. А вот мечников как назло появляется все меньше. Не так давно мы встретили парнишку, совсем как ты, только повежливей – Сенджуро зовут.       – Мой брат не является мечником, – перебил его мужчина, на что Сабито только развел руками, разочарованно закивав головой.       – Именно, он оказался мирным. Но мы знаем о тебе и мускулистом дружке этого блондинчика. Поэтому теперь я спрошу, – он поднялся с кресла и твердым шагом пересек зал, остановившись напротив Ренгоку. И снова они сверлили друг друга серьезными взглядами, будто негласно соревнуясь в чем-то. – Ты мечник-истребитель демонов, который должен оберегать покой простых людей. Ты поможешь нам избавить город от этих тварей? «EDEN» обеспечит твое существование здесь, а наши люди, пока ты рубишь демонов, будут искать способ отправить тебя домой. Если в этом времени есть люди, которые стали дороги тебе, не считаешь ли ты себя обязанным им помочь?       Ренгоку какое-то время стоял напротив него, раздумывая над сказанным, а потом отвернулся и задумчиво отошел к стене. В помещении повисло молчание. Не вмешивающийся в их разговор Зенитсу смотрел на то, как мечник, позабыв про осанку и ссутулив спину, замер напротив стены, не произнося ни слова. Почему-то ему казалось, будто он понимал, о чем сейчас размышлял Кёджуро. «Он знает, что должен вернуться назад, – думал про себя школьник, жалостливо кусая губы, – возможно ли, что Ренгоку-сан привязался к Тандзиро и теперь не может решиться?.. А ведь если эти парни все-таки найдут обратный способ перемещения, то и он, и Узуи-сан…» Блондин опустил взгляд в столешницу перед собой и поник головой. Тем временем Пламенный столп резво развернулся и, подойдя к Сабито, уверенно положил руку ему на плечо.       – Я сожалею, что не поверил тебе с самого начала! Мой долг истреблять злых демонов, поэтому и я, и Узуи поможем вам в этой зачистке! Вы можете на нас рассчитывать!       – Какая безрассудная самоотверженность – сразу видно: потомок клана Ренгоку, – раздалось со стороны двери, и трое юношей тут же обернулись на говорящего. Агацума вжался в спинку кресла от испуга: у стены рядом с дверью, недовольно скрестив руки на груди, стоял человек, однако парнишка был готов поклясться, что еще мгновенье назад там не было никого. Когда он вгляделся в появившегося незнакомца повнимательнее, то и вовсе чуть не вскрикнул от удивления.       – Это же в-вы! – несдержанно воскликнул он, поднявшись из-за стола, приковывая к себе внимание всех троих. Молодой мужчина с забранными в хвост темно-каштановыми волосами холодно смотрел на него, в недоумении приподняв бровь. И тогда Агацума поспешил объясниться. – Я вас знаю: вы учредитель благотворительного фонда «EDEN», Цугикуни Ериичи-сан! М-меня зовут Агацума Зенитсу! Приятно познакомиться! Я-я хотел с-сказать, что восхищаюсь такими добрыми людьми, как вы! Пожалуйста, не сочтите мои слова бестактностью!       – Кто-то давал тебе слово? Что за дерзкий мальчишка, – с каким-то раздражением в голосе фыркнул мужчина, а затем отвернулся в сторону, будто бы оскорбившись. Зенитсу виновато опустил взгляд, а насторожившийся Кёджуро лишь сильнее нахмурился. То, что этот таинственный незнакомец знал о существовании его клана, но отзывался о нем с таким пренебрежением в голосе, и вдобавок так грубо говорил с Агацумой, не могло не задеть мечника дыхания Пламени.       – Ты ошибся, блондинчик, – неловко добавил Сабито, как-то натянуто улыбнувшись. – Это не Ериичи-сан, а его старший брат, Цугикуни Мичикатсу-сан. Они близнецы.       – Хватит болтать, Сабито, – прервал все эти объяснения мужчина, гордо подняв голову и окинув рыжеволосого колючим взглядом. На его словах тот невольно выпрямился, словно отчитываемый, и опустил глаза в пол. Такого безукоризненного послушания от этого дерзкого и самовольного юноши не ждал даже Зенитсу. – Вам с Томиокой было дано простое задание: привести обоих мечников сюда. И что в результате? Я вижу только одного. Где второй?       – За ним приглядывает этот парнишка, поэтому, я думаю, мы можем оставить все, как есть…       – Мы НЕ можем оставить все, как есть. Оба этих мечника должны быть в «EDEN». Демонов становится больше с каждым днем, как ты собираешься противостоять им, когда на одного истребителя будет приходиться двадцать демонов? Это не обсуждается – второй мечник должен быть здесь.       – П-простите, н-но я самостоятельно могу позаботиться об Узуи-сане… – холодный взгляд карих глаз был переведен на дрожащего Агацуму, и парнишка совсем сжался от страха. Этот Мичикатсу звучал как-то необычно: в нем перемешивались холодность и равнодушие, высокомерие, зависть и море странной ненависти. При этом он звучал приглушенно, словно затаившаяся змея. И поэтому, когда этот мужчина подошел к нему, смерив его убийственным взглядом сверху вниз, блондин изо всех сил старался не осесть на пол, держась на дрожащих ногах.       – Кажется, ты не имеешь никакого представления о субординации, мальчишка, – от каждого его слова веяло холодной ненавистью – Зенитсу зажмурился, втянув голову в плечи, мысленно ругая себя за несдержанность. – Я повторю это один раз, поэтому вбей это в свою пустую голову. Ты всего лишь жалкий человек – глупый ребенок, ничего не понимающий в этой жизни. Знай свое место.       – Не нужно говорить таких жестоких слов, брат.       Все присутствующие без исключения обернулись на двери. Агацума, поднявший глаза на вошедшего человека, даже открыл рот от изумления. Да, на него смотрела копия Мичикатсу, однако мальчишка с первого взгляда понял, насколько разные два этих человека. На лице Ериичи была едва заметная миролюбивая улыбка, сам он, кроткий и спокойный, являл собой образец монашеского послушания и излучал невероятное добродушие. Казалось бы, несколько стесненный таким пристальным вниманием к себе, мужчина прошел в зал, степенно склонив голову. И только тогда Зенитсу заметил, что позади этого человека стояли двое подростков: все еще немного бледного Тандзиро держал под руку какой-то мальчик, вылитая копия Кёджуро.       – Камадо! Сенджуро! – Ренгоку стремительно рванулся к ним под одобрительный взгляд Ериичи и обнял обоих, крепко прижимая к себе. Приятно удивленный такими внезапными объятиями Тандзиро неуверенно разулыбался, робко приобняв мечника в ответ. А вот младший брат Пламенного столпа, всхлипнув, неожиданно расплакался. – Вы оба целы! Какое облегчение! Сенджуро, как ты здесь – боги, я счастлив, что ты здоров! Камадо, мальчик мой, спасибо! Ты так помог нам!       – Ты видишь это, брат? – обратился Ериичи к недовольно стоявшему у стола мужчине, благодушно улыбнувшись ему. На это Мичикатсу только поджал губы, очевидно, проглотив пару колкостей. Зенитсу, смотрящий на них со стороны, не понимал, что происходило между этими двумя: вроде бы один был расположен к другому всей душой, смотрел на него с нежностью, но почему-то не встречал никакой любви в ответ. «Вот это действительно инь и ян, – подумалось Агацуме, – вроде бы две части одного целого, но так не похожи друг на друга…» Ериичи подошел к своему брату ближе, ласково положив руку на плечо, однако тот тут же дернулся, раздраженно сбрасывая его большую теплую ладонь. – Эти юноши присмотрят за блуждающими: нет нужды вести их сюда. Сабито, вы с Гию прекрасно справились.       – Благодарю вас, Ериичи-сан, – почтительно склонился перед ним рыжеволосый парень, после чего неловко улыбнулся, поднимая на него глаза. – А вы, случаем, не знаете, куда он направился?       – Кажется, он хотел занести свою катану Хаганедзуке-сану для осмотра. Тебе тоже нужно будет это сделать. Демоны становятся все сильнее – боюсь, что в ближайшем будущем нам придется нелегко. С твоего позволения, я попрошу тебя сегодня сделать еще кое-что, – он перевел взгляд на смущенно молчавшего Зенитсу, отчего тот встрепенулся и тут же почтительно наклонил голову. – Пригляди за тем, чтобы этот юноша добрался до своего дома невредимым.       – Вас понял, – Сабито еще раз поклонился ему и быстро покинул помещение, неслышно закрыв за собой дверь.       – Значит, вы позволите Узуи-сану остаться вместе со мн… то есть, в моем доме?.. – блондин так воодушевился, что даже забыл про свой страх, который обуял его в присутствии старшего из братьев Цугикуни. Ериичи неспешно кивнул ему, а затем медленно обернулся к Тандзиро, которого с двух сторон бережно поддерживали братья Ренгоку.       – Если этот юноша будет так любезен присмотреть за наследниками фамилии Ренгоку, – услышав эту просьбу, высказанную с такой аристократичной вежливостью, Камадо расцвел и активно закивал, заставляя Пламенного столпа и его младшего брата счастливо разулыбаться. – Замечательно. Тогда вы можете возвращаться по домам. Но мы действительно нуждаемся в вашей помощи и свяжемся с вами при необходимости. А пока вы можете приходить в это здание когда угодно. Будьте осторожны.       Юноша неспешно шел по пустому темному коридору десятого этажа. Справа от него, за окном яркими бликами мерцали огни города, вспыхивая, передвигаясь и моргая ему. Раньше это зрелище завораживало его, заставляя подолгу стоять, прислонившись пальцами к стеклу, и созерцать происходящее там внизу. Теперь этот мир уже не казался ему чем-то удивительным. Суетным, шумным, живущем в вечной спешке, но не удивительным.       Внезапно позади послышался какой-то тихий шорох. Он остановился, обернувшись через плечо, и тут же угодил в чужие объятия. Его ласково прижали к груди, погладив по плечам, а шеи коснулись теплые губы.       – Я не застал тебя у Хаганедзуки. Ты слишком быстро ушел, Гию, – промурлыкал Сабито, покрывая поцелуями его кожу. Томиока не двигался, как загипнотизированный смотря перед собой, пока руки напарника не спустились с его плеч на грудь, а пальцы не огладили соски через ткань футболки. Тогда брюнет дернулся из его объятий, отталкивая наглые руки от себя. На это рыжеволосый только удивленно распахнул глаза, вновь подходя к нему, чтобы обнять. – Ну чего ты? Я же просто хочу немного тепла. Гию, не играй в недотрогу.       – Хочешь тепла, тогда иди к тому школьнику, которого ты целовал сегодня, – резко выдал Томиока и направился дальше по коридору, намеренно ускоряя шаг, слыша, что товарищ не отстает от него. Перед глазами все еще стояла та картина, когда довольный Сабито с упоением целовал незнакомого блондинистого мальчишку, держа его на руках. Внутри у Томиоки в тот момент бушевала такая буря, что он хотел уничтожить не только самого демона, но и вообще все живое в районе нескольких десятков метров. А все потому, что его ненаглядный возлюбленный, которому Гию был предан и душой, и телом, вел себя слишком беспечно, выходя за всевозможные рамки.       – Неужели, ты про того блондинчика? Да, он ничего. Знаешь, я, пожалуй, так и сделаю. Пойду догоню его и попрошу приласкать себя, – его губы растянула хитрая ухмылка: парень развернулся и пошел обратно, мысленно начиная считать до десяти. Уже на цифре «четыре» его вдруг схватили за руку, дернув назад и заставляя развернуться. Томиока, красный от досады, не смотрел ему в глаза, понимая, что опять повел себя предсказуемо, купившись на обычную провокацию. И Сабито улыбнулся еще шире, глядя на его обиженное лицо. – Что это с тобой, Гию? Ты же куда-то торопился.       – Перестань, Сабито! Я не могу смотреть на то, как ты… целуешься с кем-то другим… В этот момент я чувствую себя так, словно меня выворачивают наизнанку! И смеются надо мной, – забыв про свою холодность, он вдруг припал к чужой груди, сцепляя руки на талии рыжеволосого, как ласковый кот щекой потираясь об плечо. – Ты пообещал, что мы всегда будем только вдвоем, вместе. Пожалуйста, не делай мне больно, Сабито…       – Глупый Гию, – прошептал тот, прижимая парня к себе так крепко, что тот даже распахнул глаза от неожиданности, но потом несмело улыбнулся, пользуясь тем, что партнер не видит его, – ты единственный, кого я люблю. Я не оставлю тебя, даже если ты будешь очень просить. Не сомневайся в этом.       Свет фонарей заливал тихие улицы. Все еще выглядевший ослабленным Тандзиро, которого Кёджуро нес на спине, неловко улыбался, смущенно обнимая мечника за шею, и перекидывался счастливыми взглядами с повеселевшим Зенитсу. В основном по дороге домой они обсуждали все произошедшее, целесообразность существования организации «EDEN», ее таинственных учредителей, а также много других странностей. Младший брат Ренгоку-сана Сенджуро говорил мало – в основном, отвечал на вопросы, которые ему задавали школьники и Кёджуро, и иногда интересовался у Тандзиро, нормально ли тот себя чувствует. Агацума, хоть и знал его от силы час, но очень симпатизировал этому скромному мальчику, стараясь сделать все, чтобы он не чувствовал себя неловко.       На привычном перекрестке они снова попрощались, пошутив между собой, что теперь-то уж ничего непредвиденного не должно было произойти. И к улице, на которой жил Зенитсу, они с Сабито шли уже только вдвоем, обмениваясь колкостями и подначивая друг друга. Сейчас рыжеволосый, все еще отпускающий пикантные шутки и говорящий двусмысленные вещи, уже не казался Агацуме каким-то нахалом со злыми помыслами – он просто был беспечным весельчаком, не имеющим никакого понятия о личных границах и дистанции. Так он постоянно норовил приобнять блондина за бедра или за талию, шутливо шлепнуть его по ягодицам и прочее в этом роде. Зенитсу возмущался, брыкался, не всерьез замахивался на него, но по итогу спускал ему это с рук.       – Ты можешь не доводить меня до самого дома, – сказал ему школьник, когда до места назначения оставалось минут пять ходьбы. Однако мечник только усмехнулся, пожав плечами, и снова кивнул ему на дорогу.       – Нет, уж прости. Ериичи велел довести тебя до дома, как подобает. Ты не истребитель и постоять за себя в случае чего не сможешь, как мы уже выяснили, – с довольной усмешкой добавил он, на что Зенитсу стыдливо вспыхнул щеками.       – Забудь об этом инциденте! Забудь! Ничего не хочу слышать!       – Чуть не помер!       – Нет! Забудь! Сделай вид, что не видел!       – Стой! – вдруг перебил его напрягшийся в одно мгновенье Сабито. Агацума даже не успел ничего сообразить, когда рыжеволосый юноша вдруг молниеносным движением вытащил что-то из кармана брюк и резко обернулся назад. Раздалось неприятное металлическое лязганье. Школьнику даже показалось, что он видел, как в полутьме сверкнули искры. Небольшой складной нож, который успел вытащить вовремя среагировавший Сабито, отбил настоящий боевой кунай. Преодолев желание протереть глаза, ошарашенный Зенитсу поднял глаза на крыши домов и в следующее же мгновенье облегченно выдохнул. Высоко на самом ребре одного из жилых двухэтажных зданий, гордо сложив руки на мощной груди, стоял Узуи. Вот только одет он был в свою прежнюю одежду истребителя. Со стороны Сабито послышался ехидный смешок. – О, это ты? Появляешься с опозданием, мечник-истребитель.       – Узуи-сан! – обрадовано выпалил Зенитсу – все-таки они не виделись с ним с самого утра. И сколько событий, казалось бы, произошло с того времени – он даже не знал, с чего начать свой рассказ по возвращении домой. Мальчишка почти не думал о том, что будет делать мечник в его длительное отсутствие: подразумевал, что тот может начать волноваться, однако не более того. Но Агацума совсем не ожидал, что Тенген при полном обмундировании ломанется по улицам его искать. От этих мыслей на душе как будто зацвели розовые бутоны, и парнишка смущенно разулыбался. – Вы… почему не дома?..       – У меня к тебе похожий вопрос, – бесцветно произнес он, после чего перевел недовольный взгляд на рыжеволосого. Однако Сабито, проигнорировав этот откровенно враждебный настрой, сразу же принялся прощаться с Агацумой.       – Ну что ж, моя миссия на сегодня закончена, а все объяснения я оставлю здесь на тебя. Был рад нашему знакомству, блондинчик, – и приобнял его за плечи, наклонившись к его лицу, нахально улыбаясь при этом от уха до уха, глазами косясь в сторону Тенгена. – У тебя мягкие губы. Надеюсь, ты дашь попробовать мне их еще раз. Это будет нашим небольшим секретом. Ну что ж, а теперь бывай!       С этими словами он в несколько прыжков оказался на крышах противоположной стороны улицы, оставив Зенитсу в полной прострации стоять посреди тротуара. При этом вокруг была такая тишина, что невольно становилось не по себе. Поворачиваться в сторону все еще стоявшего наверху Тенгена Агацума сознательно не решался, нутром чувствуя, что ничего хорошего из этого не выйдет. Ситуация складывалась достаточно неоднозначной.       – Кто это еще такой был? – будто забивая каждое слово тяжеленной кувалдой, произнес мечник, и у Зенитсу подкосились ноги – если у него от этого тона сердце было готово остановиться, то каково же было трем хрупким женщинам, которые жили с этим человеком там, в далёкой эпохе Тайсё. «Как бы мне не хотелось знать, что у них там полагается за подозрение в супружеской измене…» – судорожно соображал Агацума, усилием воли заставляя себя обернуться на мечника. Тот выглядел мрачнее тучи, кривя тонкие губы. И как только школьник увидел пару кунаев, зажатых между изящными пальцами, то испуганно осел на асфальт, зажмурившись и накрыв голову руками, мысленно обращаясь ко всем известным богам сразу.       – Многие вещи здесь казались мне очень странными, не такими, как обычно. Но Сабито-сан, Ериичи-сан и остальные очень помогли мне: они дали мне здешнюю одежду и объясняли, как себя вести в этом мире. Я очень благодарен Сабито-сану – это он нашел меня и привел в то место, – тихо рассказывал Сенджуро, когда они втроем после сытного ужина, с приготовлением которого Тандзиро помог его новый жилец, сидели в гостиной. Ренгоку-старший слушал его с задумчивым выражением на лице и понятливо кивал – за свое недоверие к рыжеволосому мечнику он уже много раз мысленно укорил себя. Выходило, что именно этому человеку он был обязан за невредимость брата. – А ты, брат? С тобой все было хорошо? Я так рад снова видеть тебя! Это вы все это время заботились о моем брате, Тандзиро-сан? Я даже не знаю, чем отплатить вам...       – Что ты, Сенджуро-кун! В-все хорошо, мне было только в радость заботиться о Ренгоку-сане! – услышав это, младший Ренгоку обрадованно разулыбался, оглядев молчавшего Кёджуро, лицо которого от этих слов просветлело, а щеки даже слегка порозовели. Видеть брата смущенным Сенджуро еще не приходилось, и он удивленно приоткрыл рот, однако озвучивать свои мысли вслух не стал. Мальчишка еще с пеленок знал Кёджуро, понимал его лучше, чем кто-либо и чувствовал все, что с ним происходит – понять, что творилось у брата в голове, для младшего не составляло большого труда. Сенджуро счастливо выдохнул и опустил глаз: Камадо Тандзиро был очень добрым и достойным человеком, раз уж Кёджуро смотрел на него таким взглядом. Они оба были в надежных руках.       Укладывались спать совсем поздно. Камадо уступил свою спальню Сенджуро, а сам, стеснительно переминаясь с ноги на ногу, предложил Ренгоку-сану спать вместе в гостиной. Не имея сил отвести взгляд от крепкой спины потягивающегося мечника, мальчишка, устроившийся на расправленном диване, нервно кусал губы и ерзал на постели. А уж когда Кёджуро выключил свет в комнате и залез к нему под одеяло, Тандзиро и вовсе всего затрясло. «Вот то, о чем говорил Зенитсу! – судорожно соображал он, пытаясь унять дрожь. – Спать вместе! А ведь Зенитсу с первого дня спал вместе с Узуи-саном! Вот поэтому их отношения так продвинулись! А я все на месте стою!..» Благословенная темнота спасала его как никогда – лицо его в данный момент пылало жаром. Пробуя взять себя в руки, парнишка обернулся на своего соседа по спальному месту. Неплотные шторы пропускали свет фонарей, и рассмотреть гордый профиль мечника было возможно. Что в этот момент прибавило ему решимости, Тандзиро сам не знал, но мысленно подтолкнув себя, он вдруг схватил Кёджуро за руку под одеялом. И, крепко зажмурившись, ждал минуту, две, три… Однако никакой реакции не было. Когда парень уже было выдохнул, расслабившись и улыбнувшись самому себе, столп Пламени вдруг сжал его ладонь в ответ, заставляя его вздрогнуть от неожиданности. В темноте комнаты смущенный Камадо разглядел, что тот внимательно наблюдает за ним, по-доброму улыбаясь.       – Н-ничего, что я в-взял вас за руку, Ре-Ренгоку-сан?.. – осведомился он, опустив взгляд, чтобы не смотреть на своего оппонента.       – Мне это даже нравится, – спокойно ответил тот, отчего Тандзиро чуть не подскочил на кровати от восторга, однако сдержался и только придвинулся к мечнику ближе, так, что их бедра соприкоснулись. Ренгоку, восприняв этот жест как призыв к более активным действиям, перевернулся на бок и обнял мальчишку за талию, прижимая его к себе теснее. – Мальчик мой, с каждым днем я убеждаюсь, что нравы наших миров сильно различаются. Научи меня, как в вашем мире люди проявляют симпатию. Как показать человеку, что мои намерения по отношению к нему серьезны?       – Н-ну… Вы м-можете обнять этого человека, взять его за руку и… п-поцеловать его. С-сказать ему, что вы чувствуете, когда находитесь рядом с ним… – перечислял смущенный своими же словами парень, ощущая, что сердце готово выскочить из груди в любую минуту. Мечник был к нему так близко, что Тандзиро, чувствовал его горячее дыхание на своем лице.       – Уже обнимал и держал за руку. Значит, остается только поцелуй, – от его низкого голоса у Камадо по всему телу побежали мурашки, и он затаил дыхание. Чужие пальцы коснулись его щеки, убирая мешающие пряди волос, после чего за подбородок заставили мальчишку повернуть голову. Боясь выдохнуть, Тандзиро смотрел, как блестят в темноте большие глаза Ренгоку. – Мальчик мой, когда ты рядом, мне кажется, что я могу совершить невозможное. Возможно, мы знакомы совсем недолго, но я чувствую то, чего раньше никогда не чувствовал!       – Р-Ренгоку-сан… это…       – Мальчик мой, ты будешь со мной? Делить со мной все радости и трудности этой жизни? – Кёджуро на локтях поднялся с постели и навис над ним, накрыв ладонью его покрасневшую щеку, склоняясь низко-низко.       – Н-но это з-значит быть с вами всегда? Как «в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии», д-да?       – Как ты хорошо сказал это, Камадо! Да! Именно так! Ты согласен?       – С-согласен! Ренгоку-сан! Я-я влюбился в вас с первой встречи! – не выдержав, Тандзиро притянул его к себе за шею и, ощущая, как Кёджуро совсем неловко и как-то даже по-детски невинно тыкнулся в его губы своими, утянул его в страстный поцелуй. Камадо чувствовал, что от его действий мечник немного опешил, в особенности, когда он решил углубить поцелуй, заодно пуская в ход язык, но не мог остановиться. Признаться самому себе было стыдно, но неумелость Ренгоку-сана возбуждала его: да, тот был храбрым истребителем, сражался со злыми демонами, но совсем не умел целоваться. «Боги, какой же Ренгоку-сан невероятный… – обладая инициативой в поцелуе, думал про себя парнишка, ласково запуская руку в золотисто-медные пряди. – Может, это его первый поцелуй? И он был со мной? Не могу – это так хорошо!» Отстранившись от чужих губ, Тандзиро разулыбался, нежно огладив шею мужчины. – Ренгоку-сан, вам нравятся поцелуи со мной?..       – Да, от них мне становится жарко! Они такие мокрые, и я чувствовал твой язык у себя во рту! Ты позволишь мне сделать то же самое? – воодушевленно выдал ему мечник, отчего у Камадо свело низ живота – внутри запорхали те самые пресловутые бабочки.       – С языком?.. Конечно! Мы попробуем еще раз! Только давайте ляжем немного поудобнее… – на дрожащих руках парень отодвинулся от мечника, шумно дыша, и, стыдливо опустив глаза, раздвинул ноги, приглашая Кёджуро пристроиться между ними. Пламенный столп этот немой намек понял сразу, вплотную прижавшись к его промежности, обтянутой черно-зелеными боксерами, и Тандзиро почувствовал, что у него вот-вот потемнеет в глазах от удовольствия – у Ренгоку-сана стоял. Они снова заключили друг друга в объятия, а когда Камадо откинулся на подушки, потянув мужчину на себя, тому ничего не оставалось, кроме как покорно лечь на него сверху, вновь начиная поцелуй. В этот раз Кёджуро сам нетерпеливо просунул язык в чужой рот, неумело касаясь им языка партнера – они трогали и гладили друг друга, не зная, какими еще ласками выразить свои чувства. Ощущения накрывали с головой, но, несмотря на это, происходящего было недостаточно каждому из них. – Ре-Ренгоку-сан!.. Ложитесь, я-я хочу с вами кое-что сделать…       – Мальчик мой…       Поменявшись местами, горячо выдыхая друг другу в губы, юноши продолжали жадно целоваться, пока Тандзиро не спустился на его шею, чувственно всасывая тонкую кожу на ней, с воодушевлением отмечая, как вздрагивает партнер. Каждое подобное прикосновение для Ренгоку было в новинку: он удивленно распахивал глаза, ощущая, как мальчик горячо лижет и нежно прикусывает его шею. От этого по телу расползался странный жар – он ощущался на скулах, ушах, висках и особенно явственно внизу живота. Камадо целовал его грудь, ласково оглаживал бока, а потом внезапно взялся за резинку жмущего нижнего белья, стягивая его до колен и робко оглядывая стоявший член. И в тот момент, когда его естество оказалось в горячем рту, Кёджуро показалось, что его внезапно оглушили чем-то: окружающие звуки, да и вообще весь мир сразу вдруг перестали существовать для него. Ему случалось касаться себя – иногда это было действительно необходимо, чтобы чувствовать себя лучше. Но его впервые кто-то облизывал в настолько интимном месте. Он огромными от удивления глазами смотрел на то, как Тандзиро сосал его член, уверенно двигая головой и помогая себе руками. Меж тем у самого парнишки от волнения дрожали ноги: он старательно вытягивал шею, губами скользя по горячему стволу, боясь случайно задеть зубами нежную кожу.       – Ренгоку-сан, вам нравится?.. – кончиком языка играясь с багровой от напряжения головкой, произнес парень, поднимая глаза на мечника. Кёджуро хватило в этот момент только на какой-то невнятный стон: он откинулся на подушки, выгнувшись и приподняв бедра. И обрадованный его реакцией Камадо не успел даже взять в рот естество снова, как на лицо неожиданно брызнуло чужое семя. Парнишка удивленно захлопал глазами, глядя на то, как его возлюбленный пытается отдышаться. – Ренгоку-сан…       – К-Камадо!.. Это было просто невероятно!.. – проговорил Пламенный столп, оттерев проступивший на лбу пот. – Мне понравилось! Я не хочу заканчивать это – скажи, что я должен делать дальше?       – Что д-делать дальше? – на эти слова мужчина, поднявшись с постели, активно закивал ему, воодушевленно хватая парня за запястья, готовый делать все, что тот ему скажет. Тандзиро даже растерялся от такого запала на продолжение, смущенно отводя взгляд. То, что должно было следовать дальше, прекрасно представлялось ему, однако от одной мысли об этом тело в волнении дрожало. Большие глаза напротив лучились неиссякаемой решимостью, и Камадо даже не сомневался в том, что Кёджуро тут же наброситься на него, как только он расскажет ему план дальнейших действий. А потому, сглотнув, школьник отрицательно замахал руками перед его лицом. – Н-нет-нет, Ренгоку-сан! Давайте н-не будем так торопиться! В конце концов, я д-даже не подготовился к этому! М-может, н-нам стоит продолжить в другой день?..       – Завтра? – с детской наивностью и энтузиазмом отозвался мечник.       – Н-ну…       – Тогда послезавтра? Пожалуй, можно подождать пару дней! Я хочу, чтобы за это время ты рассказал мне поподробнее о том, что я должен сделать!       – Но я!.. Я-я!.. Хорошо, Ренгоку-сан, я п-постараюсь…