Эпоха Водолея

      На темном небе гордо висела половина луны. Ограды домов, стриженые кустарники, столбы линий электропередач освещались ее светом. Стояла ночная тишина. Они вдвоем бежали по освещенным улицам, держась за руки, не останавливаясь даже чтобы перевести дух. У Хакуджи произошедшее не укладывалось в голове, а Сенджуро – единственный, у кого он мог просить объяснений – бежал вперед, делая вид, что не слышит никаких вопросов. Да, первое, что сделал Хакуджи, когда они пустились бежать из парка, это спросил у младшего Ренгоку, кто этот появившийся человек и что происходит, однако тот не посчитал нужным ответить, за руку потащив парня в неизвестном направлении. «Тот человек выглядел не как хороший знакомый его брата – да и вообще выглядел он странно! Какой-то сумасшедший цирковой гимнаст! – рассуждал про себя юноша, даже не думая о дороге и о том, куда они направлялись. – Все выглядело так, словно Кёджуро попал в неприятности! Может ли быть, что ему нужна была помощь?..» Однако потом он вдруг вспомнил просьбу старшего Ренгоку спасти его брата и оставил все размышления.       – Сенджуро! Сенджуро, стой! Расскажи мне, что там произошло! Что за странный парень привязался к твоему брату? Откуда он вообще взялся? Я ничего не понимаю! – не бегу спросил у него Хакуджи, сжимая крепко его маленькую ручку в своей ладони, однако тот, запыхаясь, лишь перевел на него испуганный взгляд, но отвечать не торопился. – Сенджуро! Я не понимаю, почему мы должны бежать! Если у Кёджуро проблемы, то я мог помочь ему разобраться! Можешь на меня рассчитывать! Как бы ни был силен тот парень, я…       – Нет, Хакуджи-сан! – вдруг почти в истерике крикнул младший, остановившись, и брюнет недоуменно поднял на него глаза. Младшего Ренгоку трясло как в лихорадке – почувствовав, какая дрожь бьет его тело, Хакуджи и сам перепугался, однако поспешил взять себя в руки. Нерешительно подойдя к мальчику ближе, он осторожно положил руки ему на плечи, успокаивающе погладив их. – Н-нет, Хакуджи-сан… Он н-не человек. Н-никому из нас не под силу помочь брату…       – Что?.. Сенджуро, о чем ты говоришь? Что значит «не человек»? Я его видел! То, что он разукрашен, это не новость сейчас – таким никого не удивить!       – Нет, вы не понимаете… – мальчик сглотнул и постарался взять себя в руки, а потом накрыл ладони старшего своими, заглядывая собеседнику прямо в глаза. – Я-я должен вам кое-что рассказать, Хакуджи-сан… Дело в том, что я обманывал вас все это время…       – Что?..       За ослепительной вспышкой света последовал мощный удар, от которого колени у Кёджуро подогнулись: он рухнул на землю, согнувшись пополам, однако тут же пытаясь подняться обратно на ноги. Противника видно не было – только слышно, как свистел воздух от его стремительных перемещений. Неожиданно совсем рядом раздался смешок, и мечник, быстро обернувшись, едва успел блокировать удар чужого кулака. Саркастичная улыбка на тонких губах не норовила исчезать – в конце концов ее обладатель и вовсе заливисто рассмеялся, насмешливо изгибая киноварного цвета брови.       – Ну что же ты, Кёджуро? Ты так не рад меня видеть, что даже не хочешь драться в полную силу?! Ответь! – кулак давил так сильно, что ладонь Ренгоку, которой он установил удар, онемела от боли – мечник был более чем уверен, что лучевая кость в его руке треснула, если вообще не сломалась. Но думать об этом было некогда: противник, превосходящий его по силам, наступал, а у него даже не было при себе оружия. Отправляясь следом за братом, Кёджуро даже предположить не мог, что именно сегодня будет вынужден сойтись в бою с настолько сильным врагом. И тем более он не думал, что демон, с которым он сражался на железнодорожных путях, каким-то загадочным образом попадет в этот мир. «Невозможно! Это не может быть просто совпадением! Его затянуло вместе со мной? Что вообще случилось? Как происходят все эти перемещения?! – попутно рассуждал он, поврежденной рукой отражая новую атаку демона. – Узуи, я и все эти люди в той организации… Как все это может быть связано? Думай! За перемещениями должен кто-то стоять! Я попал в этот мир, сражаясь с демоном. Узуи тоже. А что, если…» Однако новый удар точно в живот отвлек его – перед лицом мечника возникли смеющиеся горящие глаза. – Кёджуро! Я еще здесь, с тобой! Удели мне все свое внимание, ну же! Я ведь еще даже не использую всю свою силу, не будь таким беспечным!       Сказав это, он вдруг исчез из поля зрения столпа Пламени, и Ренгоку, на всякий случай выставив руки перед собой, суматошно огляделся по сторонам, выискивая противника. Неожиданный удар настиг его сверху – в последний момент мечник успел отскочить в сторону, уклонившись от врезавшейся в землю с сокрушительной силой стопы. Раздался грохот – от приема Аказы поверхность земли словно вспахало гигантским тяжелым булыжником: земля разлетелась во все стороны, и глаза Кёджуро заслезились от попавшей грязи. Он даже не успел чертыхнуться сквозь зубы, принявшись сильно тереть лицо, как почувствовал, что противник снова находится в непосредственной близости от него самого. «Нет! Я еще должен решить эту задачу! Я не могу сейчас!..» – неизвестно к кому обратился он мысленно, готовясь блокировать прием врага. Наконец-то открыв глаза и проморгавшись, он увидел перед собой знакомую широкую спину, а в следующее мгновенье раздался взрыв. Его крепко схватили за локоть, оттаскивая назад.       – Ренгоку-сан! – окрикнул Кёджуро знакомый голос, и мечник обернулся. Возле разрушенного декоративного моста стояли Тандзиро и Зенитсу, оба испуганно глядящие на него. И тогда осознание снизошло на Пламенного столпа – он быстро вывернулся из чужих рук и оттолкнул своего спасителя. На это Тенген только цокнул языком, зачем-то поправляя свой хитайате.       – Узуи! Что ты здесь делаешь? – повысил голос мечник, однако тот, решительным шагом подойдя к нему, впихнул ему в руки ножны с клинком, которые Кёджуро тут же принял, удивленно оглядывая.       – А на что это похоже? Задницу твою блестяще спасаю, конечно же! Опять нарвался на неприятности? Что это за унылый тип?       – Будь бдителен! Этот демон сильнейший противник, с которым мне когда-либо доводилось сражаться: он мастер рукопашного боя, молниеносно движется и быстро регенерирует повреждения. К тому же, он просто дьявольски силен. Никто не идет в сравнение с ним! – услышав эти слова, столп Звука снова перевел удивленный взгляд на стоявшего от них на расстоянии пятнадцати метров демона. Ничего особенного в противнике не было, однако вместе с тем Узуи чувствовал, что только от присутствия этого существа у него в жилах стынет кровь. «Так вот, что это за чувство – страх перед противником, – подумалось ему. – Хорошо, что Ренгоку рядом. Иначе бы мне стало не по себе». Он украдкой бросил взгляд в сторону, замечая взволнованное лицо Агацумы. И страх перед сильным врагом как-то сам начал уходить на второй план. Все-таки кто бы перед ним ни стоял, он не мог позволить себе бояться – нужно было защитить остальных.       – Да, но здесь же два столпа, – ослепительно улыбнувшись, скорее, для стоящего неподалеку Зенитсу, чем для своего товарища, расслабленно произнес Тенген. Кёджуро его спокойствия не разделял, напряженно вглядываясь в мощное тело противника. Они вытащили клинки почти одновременно, и сразу три острия оказалось направлено на демона в татуировках. – Эй! Зенитсу, Камадо! Даже не думайте блестяще подходить ближе! Это может быть опасно! В случае чего немедленно бегите прочь со всех ног, не думая ни о ком из нас!       – Ч-что? – непонимающе воскликнул Тандзиро, во все глаза смотря на сосредоточенное лицо Ренгоку. Сердце его было не на месте: от страха бившееся где-то в горле, оно будто предчувствовало беду. Бледный босоногий юноша был совершенно не похож ни на монстра, от которого их в первую встречу защитил Ренгоку, ни на чудовище-рыбу с ртами вместо глаз – он выглядел как вполне обычный человек. Но что-то не давало Камадо покоя: что-то таилось в этом бесстрастном взгляде желтых глаз, какие-то бесовские искры.       – Мне надоело, что нам постоянно кто-то мешает, Кёджуро, – вдруг заговорил юноша, разминая татуированные пальцы и принимая какую-то странную стойку. Узуи, не спускающий с него глаз, на всякий случай схватился за капсулы со взрывчаткой, готовясь принимать удар. Вспаханная земля под ногами демона вспыхнула ярким свечением. – Техника дислоцирования. Разрушительное поражение цели: «Стрелки компаса».       – Наступает! Узуи, будь готов защитить их, если это понадобится! – крепко сжав катану, чувствуя, как сильная боль тянет поврежденную руку, Кёджуро набрал полную грудь воздуха, сосредотачиваясь на выполнении приема. – Дыхание Пламени! Вторая ката: «Возвышающиеся пылающие небеса»!       Когда округа озарилась ярким светом от танцующих языков пламени и ярких голубых зарниц, вцепившиеся друг в друга Тандзиро и Зенитсу не могли отвести глаз от этого зрелища. Незнакомец, стремительно перемещающийся, легко избежал огня от клинка Ренгоку, молниеносно взмыв в воздух. Однако Тенген уже ждал его там – золотые лезвия мечей сверкнули в зареве разошедшегося пламени и обрушились точно на предплечья незнакомцу, обрубив обе руки сразу. Зенитсу испуганно зажал себе рот ладонью, чтобы не закричать от страха, увидев брызнувшую кровь, но тут же ошарашенно распахнул глаза: руки в мгновенье ока отрасли обратно. Соперник переместился так быстро, что следившие за ним со стороны старшеклассники даже не успели моргнуть. Прямо перед лицом Тенгена возникли смеющиеся глаза демона, а следом за этим тяжелый татуированный кулак угодил мечнику точно под дых, вдавливая внутренние органы к хребту. В этот момент мужчине показалось, будто его сейчас вывернет наизнанку. Разрыхленная земля не намного смягчила ему падение: он свалился на спину, тут же переворачиваясь на бок и сгибаясь от боли.       – Узуи! – окрикнул его Кёджуро, и столп Звука, усилием воли улыбнувшись, махнул ему рукой, задыхаясь своими вздохами. Перед глазами от удара все еще плавали разноцветные круги.       – В порядке… – выдавил Тенген из себя, осторожно ощупывая свою грудь и солнечное сплетение. Любое прикосновение отзывалось тянущей болью. «Вот же засада!.. – пытаясь дрожащими пальцами нашарить в карманах обезболивающие пилюли, думал он про себя. – Одним ударом сломал мне пять ребер и даже глазом не моргнул! Похоже, мы блестяще нарвались на крупные неприятности». Тем временем демон приземлился на развалины моста, совсем недалеко от трясущихся школьников, не удостоив их даже взглядом, и медленно наклонился к одной из деревянных балок.       – А ты силен, – задумчиво, но с прежним весельем в голосе заметил он, обратившись к Тенгену. Татуированные пальцы крепко сжали деревянную поверхность, и балка с треском лопнула, словно это был воздушный шар. Школьники только попятились назад, бледнея с каждой секундой, однако из-под балки моста демон вдруг вытащил что-то белое, похожее на обрубленный толстый кусок веревки. – Я ведь хотел этим ударом прикончить тебя, – присмотревшись к тому, что он держал в руках, Зенитсу почувствовал, как слабеют ноги: истекающий кровью белый жгут был шеей лебедя. Тело мертвой птицы осталось где-то под завалами моста, а выкрученная шея и длинный клюв – в руках у демона. Погладив мягкую голову пальцами, он лениво оглядел ее со всех сторон, а потом поднял горящие глаза на столпа Звука. – Такая красота пропадает.       – О, прибереги свои унылые комплименты для других. Демоны не в моем вкусе, – самодовольно улыбнулся Узуи.       – Я имел в виду это, – с этими словами Аказа бросил ему под ноги оторванную голову лебедя, заставив отступить назад. Узуи только на мгновенье опустил взгляд на блестящий в свете луны неподвижно замерший глаз птицы, однако, когда он снова посмотрел вперед, врага там уже не было.       – Узуи! Наверху!       – Черт возьми!.. Не успею! Дыхание Звука!..       – Разрушительное поражение цели: «Кюшики»!       От раздавшихся взрывов земля под ногами задрожала. Демон в воздухе с молниеносной скоростью выполнял приемы, а сокрушительные волны сжатого воздуха от этих ударов обрушивались вниз, вспахивая и без того исковерканную землю некогда ухоженного парка. Десятками фейерверков разорвались выброшенные Тенгеном бомбы, сбивая ударные потоки. Сам он даже при всей своей скорости еле успевал уворачиваться от ударов не щадящего их противника – сказывались полученные повреждения. Кёджуро было не легче: он применял прием за приемом, отбивая эти атаки, однако пара промахов обернулась для него двумя сильнейшими ударами, от которых он еле устоял на ногах, скривившись от боли. В какой-то момент наблюдавший за всем происходящим Тандзиро не удержался – вид Ренгоку, получающего удар за ударом, заставлял его сердце обливаться кровью. Предупреждение Тенгена вылетело из головы само собой: невозможно было думать о своем спасении, когда прямо у него на глазах избивали дорогих ему людей. Он не имел понятия, чем может помочь в такой ситуации, но четко осознавал одно: он не может просто стоять в стороне. И, позабыв про сумасшедшую дрожь во всем теле, парнишка под испуганный вскрик Агацумы кинулся вперед.       – Тандзиро! Нет! Стой! – поздно спохватившийся Зенитсу бросился за ним, не понимая, что они творят. Взрывы раздавались со всех сторон сразу, из-за летающей в воздухе свежей земли невозможно было понять, где что: то тут, то там вспыхивали ослепительные всполохи, а дым от взрывчатки щипал глаза, мешая обзору. Для Агацумы весь этот ужас оборачивался страшной болью в ушах – от такого грохота вокруг его тошнило. Несколько раз он спотыкался и падал, пачкаясь в грязи, пытаясь кофтой протереть глаза, после чего снова поднимался, стараясь разглядеть спину друга в этом сумасшествии. Внезапно он снова запнулся обо что-то большое и уперся руками в землю, нащупывая чью-то спину, присыпанную рыхлой землей. И внутри Зенитсу все опустело. – Тандзиро! Тандзиро, что с тобой?!       – Я в порядке! Меня сбило с ног! Зенитсу, там Ренгоку-сан! Я должен помочь ему! Скорее!       – Как ты ему поможешь?! Ты сошел с ума! Узуи-сан же сказал нам не лезть в пекло! Тандзиро, скорее назад! Пока что-нибудь не…       – Камадо! – под грохотом взрывов они все-таки услышали крик Пламенного столпа, а потом увидели и его самого. Взволнованный Кёджуро бросился к ним, забыв про врага. И в это мгновенье земля перестала содрогаться, а дымовая завеса рассеялась. Появившийся из нее демон стремительным вихрем оказался возле мечника. Бесовскими искрами сверкнули горящие глаза, и не успевший даже подняться с земли Тандзиро с ужасом осознал свою ошибку.       – Я же говорил тебе – не смей отвлекаться от нашего боя, Кёджуро! – мощный удар пришелся Ренгоку точно в левый глаз: он пошатнулся, опустив катану, и оба школьника испуганно задрожали, чувствуя, как слабеют ноги. Не выдержавшего, нагнувшегося к земле Зенитсу тут же стошнило от этого зрелища: Кёджуро, стоя прямо напротив своего врага, шатался, словно не в себе, держась за голову. От полученного удара глазная оболочка лопнула – содержимое глазницы вытекло. У Камадо от ужаса онемело все тело: он, не понимая, что происходит огромными глазами смотрел на корчившегося от боли Ренгоку. Аказа же, глядя на метания противника, улыбался все шире. – Какая незадача! Надо было смотреть в оба! Вот, что бывает, когда отвлекаешься на всякий мусор, Кёджу…       – Блестяще сдохни уже, мать твою! – появившийся прямо у него за спиной Тенген ударом ноги оттолкнул его от Пламенного столпа и, выплюнув на ладонь два шарика взрывчатки, которые держал во рту, бросил ему вслед. Один за другим раздались мощные взрывы, от которых дрожащий Зенитсу закричал, зажав уши. Тандзиро, который уже хотел броситься к Ренгоку, вынужден был остаться рядом с другом, крепко обняв его за плечи. Пахло гарью. Однако простыми взрывами дело не кончилось: получив преимущество, довольный Узуи, поудобнее перехватив клинки и улыбнувшись, бросился в облако дыма и пыли. И уже откуда-то оттуда донесся его громкий голос. – Дыхание Звука! Первая ката: «Гром»!       Вновь раздался оглушительный взрыв, разворотивший землю под ногами – она снова начала ходить ходуном. Один за другим начали падать столбы линий электропередач, некоторые деревья с корнем выкорчевало из земли. Ренгоку с трудом устоял на ногах, все еще держась за голову, окровавленной рукой зажимая левую глазницу. Казалось, про свои повреждения он забыл – все его внимание было приковано к клубящемуся дыму, в котором скрылись сражающиеся Узуи и Аказа. После этого чудовищного раската грома все вокруг стихло. Испугавшиеся Тандзиро и Зенитсу даже сначала подумали, что попросту оглохли. Но когда они уже, было, решили, что все наконец-то кончилось, небо внезапно озарили яркие голубые всполохи – несколько ударов воздушных потоков развеяли дымовую завесу, и тогда Ренгоку и двое школьников увидели, что произошло. Узуи лежал, спиной впечатанный в рыхлую землю, а его противник с безразличием на лице смотрел на него сверху-вниз. Одной ногой он стоял на поврежденной груди мечника, надавливая на нее сильнее с каждой секундой.       – Узуи-сан! – истерично завопил Зенитсу, силясь подняться на ноги и кинуться к своему возлюбленному, однако Камадо остановил его. Тенген уже не улыбался беспечно как раньше, наоборот – на лице его застыло выражение полной безвыходности: он не сводил широко раскрытых глаз с возвышающегося над ним демона.       – Какая скука, – безэмоционально протянул Аказа, возводя взгляд к небу и обреченно вздыхая. – Как же мне везет на всяких слабаков, вроде тебя. Столько показной смелости, а по итогу… Тошнит. Меня блевать тянет, когда я вижу таких выпендрежников, как ты, – эти слова, сказанные с брезгливостью и презрением, ввели Кёджуро в состояние некой прострации: ему казалось, что что-то подобное он уже где-то слышал, однако из-за адской боли в голове и во всем теле никак не мог вспомнить, где именно. Тем временем Аказа, убрав ногу с груди Тенгена, молниеносно взмыл в ночное небо и, ловко кувырнувшись в воздухе, камнем ринулся вниз. – Пора заканчивать с этим! Разрушительное поражение цели: «Саишики»!       У Зенитсу на мгновенье помутилось в глазах. Остановить ногу, намеревающуюся разбить ему грудную клетку, Тенгену удалось буквально в самое распоследнее мгновенье. Золотое лезвие клинка рассекло чужую плоть, красивое лицо мечника окропило кровью – отрезанная ступня шлепнулась рядом с ним, тут же рассыпавшись тлеющим пеплом, а демон, атаку которого сбили, приземлился неподалеку. Нога к этому времени уже полностью регенерировала. «Черт возьми… – выдохнул столп Звука, безуспешно пытаясь подобраться с земли. В глазах начинало темнеть. – Ренгоку, унылый из меня помощник…»       – Узуи! – с трудом передвигаясь, но все равно готовясь атаковать, крикнул Кёджуро, принимая боевую стойку. Товарищ уже не слышал его, потеряв сознание и так и оставшись лежать, засыпанный земле, однако столп Пламени продолжал звать его. – Держись, Узуи! Держись! Я смогу всех защитить!       – Ренгоку-сан! – сквозь слезы проговорил Тандзиро, поднимаясь с земли и прижимая дрожащие руки к груди. Чувство вины давило на него многотонной плитой: от осознания, что из-за его выходки мужчина получил такое увечье, хотелось убиться головой об стену. Ведь какая сила только потащила его в пекло сражения мешаться под ноги к истребителям…       – Ну же, Кёджуро! Мы еще не закончили! – восторженно воскликнул демон, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как противник пытается противостоять своему израненному организму. Веселье било в нем через край. От одного взгляда на Кёджуро силы переполняли его, а странное возбуждение накатывало волной, оставляя лишь только желание сражаться с ним и получать раны от принадлежащего ему пламенного клинка. – Давай, давай кромсать друг друга всю ночь напролет! Другие нам ни к чему! Я не трону никого из этих сопляков, но ты – да! Ты будешь биться со мной, пока силы окончательно не покинут тебя!       После его слов наступила оглушительная тишина. Демон не двинулся с места, неожиданно переменившись в лице и насторожившись. Внезапно налетевший порыв ветра посрывал листья с деревьев, засвистел в ушах. Ренгоку напряженно застыл, с трудом оглядевшись вокруг себя, и по мере его странного поведения занервничали и школьники. Сквозь запах гари и кровяной смрад, исходивший от бледного демона, Тандзиро вдруг различил еще что-то. Коленки его задрожали: неожиданно ему стало так страшно, что он ошалело дернулся в сторону, когда в лицо его вдруг врезался сорванный с дерева лист. Стоявший рядом с ним Агацума с застывшим выражением полного ужаса на лице, плотно зажав себе уши, суетливо ворочал головой из стороны в сторону, как будто бы пытался найти кого-то. Синхронно вздрогнули абсолютно все, когда на поле боя вдруг раздался мальчишеский голос.       – Что ты делаешь? – с противоположной стороны от разрушенного мостика к месту сражения приближался какой-то мальчик. Кёджуро не поверил своим глазам – это действительно был маленький ребенок. Но Аказа при его виде настолько переменился в лице, что мечник дыхания Пламени опешил, снова вглядевшись в ребенка. Тот был чересчур бледен, губы нездорово алели, а глаза ярко светились в темноте. Подойдя ближе, мальчишка остановился. Его тонкие брови гневно сошлись у переносицы, а недовольный взгляд впился в демона. – Чем ты здесь занят, Аказа? Мне показалось, или ты церемонился с людьми? Отвечай.       Однако тот не спешил давать ответы на его вопросы, да и вообще никак не реагировал на обращение к себе, глядя в землю перед собой. Не понимая, что происходит, Ренгоку сжал клинок крепче – странное чувство, сковавшее его по рукам и ногам при одном взгляде на этого ребенка, не шло в сравнение ни с чем. Такого первобытного ужаса на подсознательном уровне он не испытывал даже в сражении с Аказой, хотя тот был сильнейшим из его противников. Кёджуро не знал, почему, но ему казалось, что этот мальчишка странным образом превосходит Аказу по силам во много раз.       – Аказа, почему эти люди все еще живы? Ты настолько ослабел, что не можешь справиться с подобным мусором? – удивленно склонив голову набок, как будто бы невинно спросил мальчик с алыми глазами. Демон на его слова только зло поджал губы, не решаясь ответить. И голос ребенка стал грубее. – Аказа. Что происходит? Убей этого истребителя. Хотя бы это тебе по силам? Или ты настолько жалок?       – Я не… – сквозь зубы выдавил из себя демон, сжав кулаки. Ребенок сощурил горящие глаза, неотрывно глядя на него. Тогда Аказа поднял голову и повторил громче. – Я не жалок! Я не убиваю этого истребителя, потому что сам так хочу! Пока я сам не захочу этого, он не умрет! Ясно тебе, черт побери?!       – Что ты сказал?..       Выброс огромного количества энергии вновь заставил землю содрогнуться, словно при подземных толчках. Взрывной волной школьников отшвырнуло назад к пруду и развалинам моста. Тандзиро, который оклемался быстрее и кинулся поднимать упавшего Зенитсу, обернулся назад, глазами пытаясь найти Ренгоку. Однако разглядеть что-то в поднявшемся урагане, затягивающем в себя грязь и даже небольшие деревья, не представлялось возможным. Последнее, что он увидел, это как Аказа, совершив пару приемов, направил на странного мальчишку сильные потоки воздуха, преградив ему дорогу к столпу Пламени. Потом перед Камадо вдруг возникла чья-то фигура, и он отвлекся, поднимая огромные от удивления глаза на этого человека.       – Чего расселись? Нужно срочно уходить! – это был тот самый парень из организации «EDEN», который спас их тогда вместе с Сабито – Гию. Однако ни о каком спокойствии на его лице сейчас не могло идти речи: он был на взводе. Небрежно подхватив упирающегося Зенитсу, другой рукой схватив Тандзиро за руку, Томиока насильно потащил их прочь.       – Нет! Узуи-сан! Отпусти! Отпусти меня! Там Узуи-сан! Он ранен! Нужно спасти его! Я сказал, живо отпусти меня! – кричал Агацума, выбиваясь из чужой хватки, однако юноша лишь схватил его крепче.       – Успокойся и не мешайся мне! Сабито вытащит его!       – Стойте, н-но ведь Ренгоку-сан!.. – начал было Камадо, однако Гию даже не стал его слушать, бросившись прочь от эпицентра сражения. Бешеные порывы ветра уже были настолько сильны, что сносили все на своем пути. Добраться до того места, где остался Кёджуро, было задачей невыполнимой, и Тандзиро, утаскиваемый молодым мечником с поля сражения, постоянно оглядывался назад, с содроганием сердца пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Все было тщетно.       Высокое здание благотворительного фонда угрюмо возвышалось среди прочих строений, проецируя на свою стеклянную поверхность отражение ночного неба и половины луны. Неживым оно казалось только снаружи: как только прибывшие вошли туда, внутри затеялась суматоха. Находящегося без сознания Тенгена подоспевшие на входе медики сразу же положили на каталку и торопливо увезли в неизвестном направлении. Сабито и Гию, которые до самого фонда тащили мечника на себе, облегченно выдохнули, опустившись на один из кожаных диванов, стоящих в холле, то ли не замечая, то ли не желая замечать два испуганных взгляда направленных на них.       – Чт-что с Ренгоку-саном?.. – проронил Тандзиро еле слышно, вглядываясь в пытающегося отдышаться рыжеволосого паренька. Тот поднял на него глаза, но ничего не ответил, отчего Камадо сжал кулаки. Сидевший рядом с товарищем Гию в момент напрягся, скользнув по школьнику недовольным взглядом. Тогда тот повторил громче, сорвавшись на крик. – Что с Ренгоку-саном?!       – Я вытащил того здоровяка. Что еще тебе от меня нужно? – небрежно выплюнул Сабито, и трясущийся рядом с другом, но молчавший до этого Зенитсу перестал всхлипывать, прислушавшись к их разговору.       – Там был Ренгоку-сан! Если вы не собирались его спасать, почему не позволили мне это сделать?       – Идиот! Ты мог погибнуть! Неужели не видел, что там творилось?! Это было уже не просто сражение с демоном! – подскочив на ноги и подойдя почти вплотную к Тандзиро, вспылил Томиока, строго смотря ему прямо в глаза. Сидевший на диване Сабито только еле слышно хмыкнул. – Не смей обвинять его в том, в чем он не виноват. Мы спасли вас от гибели.       – А вы были бы рады своему спасению, если человек, которого вы любите, при этом погиб? – безэмоционально произнес Агацума, легонько оттолкнув молодого мечника от своего друга. Это замечание оказалось действенным: Гию, хотевший ему что-то возразить, застыл с открытым ртом, а потом и вовсе отвернулся. У Тандзиро затряслись руки, и он начал оседать на пол. В голове крутилось только одно слово из всех, сказанных Зенитсу: погиб. Слезы застилали глаза, очертания окружающего мира становились размытыми. Две пары рук схватили его, чтобы не дать упасть, и он даже не понимал, кто стоит рядом с ним. Ренгоку-сана больше не было.       – Это я виноват во всем… – сдавленно прошептал он, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Где-то рядом снова всхлипнул Зенитсу, потом со стороны раздались чьи-то тихие шаги, чужие руки отпустили его, и на плечо ему легла большая теплая ладонь.       – Камадо Тандзиро, поднимись. Идем со мной, – заговорил с ним спокойный голос. Мальчишка поднял голову и сквозь пелену соленой влаги разглядел перед собой лицо Ериичи, как всегда не тронутое ни единой эмоцией. Стоявшие рядом Сабито и Гию, склонились ему в уважительном поклоне, а Зенитсу лишь недоуменно переводил взгляд с появившегося мужчины на своего друга. – Идем, Тандзиро. Нужно поговорить о важном.       Они сидели в просторной комнате отдыха, куда его привел Ериичи. Свет здесь он не зажигал. Отсюда, как и практически с любой точки этого стеклометаллического здания открывался прекрасный вид на ночной город. Тандзиро скромно сидел на большом диване, глядя в искусственный пруд с небольшим водопадиком, вода в котором подсвечивалась теплым охровым светом. Это журчание действовало как хорошее успокоительное средство – парнишка уже не трясся в истерике, обвиняя себя во всех смертных грехах. К тому же каждое слово, сказанное Ериичи-саном, ложилось бальзамом на душу, вытаскивая его из тяжелых мыслей о гибели Ренгоку. Мужчина сказал ему главное: не было стопроцентной уверенности в том, что Кёджуро Ренгоку мертв. Это дало Камадо надежду.       – Со слов Сабито и Гию, демон, появившийся там, был совершенно не похож ни на кого – он невероятно силен. Ты должен понять, что шансы выстоять в битве против двух сильных демонов у Кёджуро Ренгоку и его друга были ничтожно малы. Мы не можем утверждать, что Кёджуро Ренгоку погиб, поэтому с этого дня он будет считаться без вести пропавшим. Как и его младший брат, – заключил Цугикуни, присев на корточки перед низкой оградой пруда, переведя взгляд со школьника на колыхающуюся подсвеченную поверхность воды. – Мы обязательно отыщем их, Тандзиро. Не нужно оплакивать не умершего человека.       – Если бы я был сильнее, Ренгоку-сан не пропал бы… Если бы я был хотя бы чуточку умнее, я бы не позволил Сенджуро убежать из дома! Ериичи-сан! Мне доверили такое важное дело, а я всех подвел! Я просто бесполезен! – согнувшись пополам и уткнувшись лицом в колени, старшеклассник накрыл голову руками, как будто ожидая, что кто-то сейчас начнет ругать его или же ударит. Однако ничего такого не последовало. Диван, на котором сидел Тандзиро, прогнулся под весом другого человека – Ериичи сел рядом, положив руку ему на плечо, слабо улыбаясь при этом.       – Ты напоминаешь мне одного хорошего человека, которого я знал когда-то давно. Он тоже переживал за весь мир, желая помочь всем и каждому, – услышав эти слова, Камадо поднял голову, виновато посмотрев на собеседника. Миролюбивая улыбка, обращенная к нему, словно загипнотизировала его, отвлекая от терзающих переживаний. И в этот момент парнишке показалось, будто бы он уже когда-то видел Ериичи-сана, когда-то очень давно. Тем временем мужчина неспешно поднес руки к ушам, поочередно снимая карточные сережки, а потом, положив их на свою широкую ладонь, протянул Тандзиро. – Возьми их. Сохрани как память о минувшей эпохе. Камадо Тандзиро, рано или поздно тебе придется принимать решение, которое может перевернуть твою жизнь. Верь в свои силы.       – Ериичи-сан… – какое-то время он просто смотрел в спокойное лицо собеседника, а потом, торопливо поднявшись на ноги, поклонился ему. – Огромное вам спасибо! Я буду изо всех сил стремиться стать достойным человеком! Таким, как вы!       – Ты переоцениваешь меня, Тандзиро.       – Вовсе нет! Я считаю вас примером для подражания!       – Право, мне неловко…       – Ему неловко, надо же, – раздалось со стороны двери, и Камадо суетливо обернулся назад, встречаясь взглядом с холодными карими глазами. Цугикуни-старший стоял с недовольным выражением лица, прислонившись к дверному косяку плечом. Его брат сразу же поднялся ему навстречу. – Подарил какому-то незнакомому мальчишке нашу фамильную реликвию?       – Да, передал на хранение, – спокойно ответствовал ему Ериичи, не меняясь в лице и игнорируя невежественный тон собеседника. – Наше время уходит, поэтому я и отдал их.       – Эти серьги – символ просвещенности и одаренности их владельца. Символ силы! Они не могут принадлежать какому-то глупому ребенку без малейшего намека на способности! Ты подумал о своем авторитете? Как всегда! Ты слишком беспечен!       – Прости, брат. Но я решил распорядиться этим символом так, – мягко остановил его ругань мужчина, обезоруживающе улыбнувшись. Однако если Тандзиро от этой улыбки почувствовал райское спокойствие, то Мичикатсу аж перекосило от злобы. Он крепко сжал кулаки, прожигая глазами дыру в своем оппоненте. Когда его ненавидящий взгляд невзначай скользнул по школьнику, тот даже вздрогнул. Его словно облили ледяной водой с ног до головы – такая дрожь пробрала все тело насквозь. Заметив это, Ериичи перестал улыбаться, внимательно поглядев на старшего. – Мичикатсу, не придавай силе слишком много значения. Обладание силой – это далеко не все. Честность и доброе сердце в нашем мире значат не меньше. А этот мальчик обладает очень справедливым и добрым сердцем. Бессердечный человек, даже имея сокрушительную силу, остается слабым.       – Что ты хочешь этим сказать? – напрягся его собеседник. – Считаешь, что этот ребенок может превзойти кого-то, вроде меня?       – Я никогда не говорил, что считаю тебя бессердечным, брат. А теперь давай оставим Тандзиро Камадо – ему нужно о многом поразмыслить наедине с собой. Идем.       Ериичи осторожно взял старшего брата под руку, однако тот сразу же отстранился от него, отбив его ладони, и, наградив напоследок старшеклассника убийственным взглядом, вышел из комнаты. Тогда Цугикуни-младший с каким-то обреченным выражением лица измученно улыбнулся Камадо, степенно кивнул ему в знак прощания и пошел следом за братом. Смотря на карточные серьги, которые Ериичи отдал ему, Тандзиро снова вспомнил обо всех своих недавних переживаниях. «Если это символ одаренности, то, возможно, Ренгоку-сан больше заслуживает их носить… – опечаленно подумал он, опустив голову, но потом вдруг приосанился, решительно сжав подаренную драгоценность. – Ериичи-сан надеется, что я стану достойным! Я не могу распускать нюни! Обещаю, я найду вас, Ренгоку-сан! Где бы вы ни были!»       – Куда м-мы идем? – судорожно оглядываясь по сторонам, произнес Сенджуро, сжимая руку своего сопровождающего крепче. Парень вел его безлюдными улицами, через какие-то узкие переходы и темные переулки, и младший Ренгоку еле переставлял трясущиеся от страха ноги, однако продолжал следовать за Хакуджи.       – Ко мне домой, – пояснил тот, даже не обернувшись и потянув подростка за руку. – Скорее, Сенджуро! Если тот парень действительно был демоном, то нам нужно спрятать тебя, как и просил Кёджуро!       – Д-да, н-но… Хакуджи-сан, неужели вы не сердитесь на меня за то, что я-я обманывал в-вас все это время?.. – они оба вдруг остановились, и второй сын семьи Ренгоку испуганно сжался, боясь, что юноша вот-вот отпустит его руку и уйдет своей дорогой, не оборачиваясь на него. Рассказывать ему правду, убеждать в правдивости происходящего и в своей вменяемости было тяжело: услышав про перемещения во времени и про плотоядных демонов, Хакуджи натянуто рассмеялся, а потом спросил, зачем Сенджуро с братом решили разыграть его. На доказывание правдивости своих слов у мальчика ушло минут двадцать, и все это время они стояли посреди улицы под светом фонаря. В конце концов, Хакуджи, сложив в голове все части головоломки, все-таки поверил в его странный рассказ. Однако даже сейчас мальчик почему-то жутко волновался, опасаясь, что его возлюбленный все-таки решит оставить его.       – Возможно, меня раздражает тот факт, что даже большелобый знал обо всем с самого начала, но это совсем не значит, что я отвернусь от тебя! Поверь, я смогу защитить и буду заботиться о тебе! Никто даже в толк не возьмет, что ты не такой, как все! Обещаю! – он сказал это так решительно и твердо, стиснув при этом маленькую ручку Ренгоку в своих ладонях, что Сенджуро не выдержал и отвернулся в сторону, вытирая заслезившиеся глаза.       – Хакуджи-сан… Я-я т-ак счастлив, что встретил в-вас!.. Вы так добры ко м-мне!       – С-стой! Не плачь только! Д-давай сначала до дома дойдем! – спохватился парень, после чего, обняв подростка за плечи, прижал его к себе. Тот робко кивнул ему, несмело обнимая его в ответ, и тогда Хакуджи вывел его из темного переулка, где они остановились, на плохо освещенную улицу. – Вот, я живу здесь: в доме через дорогу. Здесь тебя точно никто искать не будет, не переживай. Отсидишься у меня несколько дней, а потом, когда все устаканится, найдем Кёджуро.       – Кёджуро… – послышался позади них хриплый голос из темноты. От неожиданности Сенджуро испуганно вскрикнул, а его сопровождающий стремительно обернулся назад, загораживая мальчика собой и вглядываясь в черноту переулка. Раздались чьи-то тяжелые шаги, и через несколько минут на свет, пошатываясь из стороны в сторону и зажимая сочащиеся кровью раны, вышел тот самый демон. У Хакуджи от ужаса похолодело нутро – теперь, зная, что за существо находится перед ним, он здраво оценивал перспективы уйти живым после столкновения с ним. Темно-алая кровь ручьем лилась на асфальт, демон тяжело дышал и с трудом переставлял ноги.       – Сенджуро, уходи… – невнятно проговорил парень, пытаясь совладать с дрожью в собственном теле. Но потом, будто постыдившись самого себя, добавил уже чуть увереннее и громче. – Я з-задержу его! Беги отсюда со всех ног!       – Нет, Хакуджи-сан! Он ранен!.. – пропищав это, мальчишка постарался ровно выдохнуть, а затем вышел из-за спины своего защитника, сделав несколько робких шагов навстречу демону. Горящие глаза, налитые кровью, по-прежнему переливались пугающим, безумным блеском, однако их обладатель не двигался, замерев, словно изваяние. Тогда младший Ренгоку подошел еще на полшага ближе, боязливо вглядываясь в бледное лицо. – Вам больно…       – Сенджуро, ты сам сказал, что это демон! – Хакуджи оперативно схватил мальчишку за руку и дернул назад, хватая ха плечи и заглядывая в глаза. Истекающий кровью демон насторожился, не спуская с них напряженного взгляда. – Может, я еще мало знаю о демонах, но одно мне понятно точно – от них надо держаться подальше! Ты же лучше меня это знаешь! Так почему не бежишь?!       – Потому что ему нужна помощь: он ранен, Хакуджи-сан!       – Он демон! Ты же говорил, им нипочем раны!       – Но они чувствуют такую же боль… – и с этими словами Сенджуро снова обратился к демону. Его большие глаза смотрели как-то странно – Аказа не понимал, почему они были переполнены жалостью. Этот мальчишка определенно принадлежал роду Ренгоку – его аура была похожа на ауру Кёджуро, только гораздо, гораздо слабее. Но, тем не менее, он не убегал и не проклинал его как заклятого врага человеческого рода. – Если отрубить руку, она отрастет снова. Но из нее потечет кровь, а боль будет страшной. Ему больно – он страдает… Пожалуйста, позвольте…       – С-Сенджуро, только не говори мне, что ты хочешь помочь ему...       – Я хочу помочь ему!       Глаза Аказы расширились от удивления. Голова трещала по швам, но он совершенно точно не мог ослышаться – мальчишка из семьи Ренгоку нес что-то про помощь. На полном серьезе говорил о помощи демону, смотря на него с таким состраданием во взгляде, что в голове не укладывалось. Как будто насмехался над его беспомощностью. От негодования хотелось заскрежетать зубами. Сжав кулаки и зло сверкнув глазами, Аказа было дернулся в сторону отпрыска Ренгоку, однако не прошел и пары метров, пошатнувшись – от сдавливающей голову дикой боли помутилось в глазах. И, не успев сделать ничего никому из этих двоих, демон рухнул на асфальт, залитый собственной кровью.       – Н-нет! – мальчишка в ту же секунду бросился к нему осматривать повреждения, а брюнет выругался сквозь зубы, брезгливо оглядев тело демона.       – Черт возьми!       – Хакуджи-сан, я умоляю вас! – взмолился Сенджуро, снова упав ему в ноги. Спасать от гибели какого-то мистического демона, прибывшего прямиком из древности, парень совершенно не горел желанием, однако отказать младшему Ренгоку, который так слезно просил его об этом, было выше его сил. А потому Хакуджи, поджав губы и недовольно застонав, сдался, опускаясь на корточки возле лежащего на земле тела, старательно игнорируя засветившиеся счастьем глаза подростка.       – Так уж и быть! Но только ради тебя! Возьми у меня ключи в заднем кармане, откроешь двери – я понесу это на руках.