Эпоха Водолея

      Дымка сновидений не оставляла его: какие-то отголоски проходящего сна все еще виделись ему, однако организм постепенно просыпался, возвращаясь в реальность. Тандзиро, не открывая глаза, потянулся в постели, готовясь к пробуждению, однако тут в его легкую дрему ворвался какой-то посторонний шум – стук, словно бы входная дверь хлопнула. Тогда парнишка подскочил с кровати так быстро, что организм с опозданием сообразил о необходимости разлепить веки. Когда очертания комнаты все-таки появились перед ним и устоялись, Камадо бегом прошлепал босыми ногами в коридор, широко раскрытыми глазами уставившись на дверь в квартиру. Ничего не увидев там, он сорвался в кухню, чувствуя, как сердце бешено колотится в горле. В квартире было темно, и только свет фонарей с улицы был источников освещения здесь.       – Ренгоку-сан?! – дрожащим голосом громко окрикнул Тандзиро мечника дыхания Пламени. Однако никто в пустой квартире не ответил ему на этот окрик. Суетливо ворочая головой из стороны в сторону, на всякий случай заглянув еще в ванную и в гостиную, школьник вновь вернулся в коридор, с надеждой во взгляде смотря на плотно закрытую дверь. Трясущимися руками он проверил замок – все было закрыто так, как он и оставил, вернувшись со школы до того, как прилечь. А значит, стук был всего лишь плодом его воображения. Осознав это, Камадо почувствовал, будто на мгновенье зародившаяся внутри хрупкая надежда снова вдребезги разбилась о реальность происходящего: Ренгоку по-прежнему числился пропавшим без вести. Мальчишка осел на пол, посреди коридора, обхватывая руками колени – внутри снова все нестерпимо болело и тянуло.       – Что-нибудь необычное в отчетах групп истребителей, патрулирующих сегодня город, вы получили? – по привычке плотно сжимая ножны, с которыми он не расставался даже в здании фонда, Санеми обошел аппаратуру и работающие компьютеры, с недоверием глядя в светящиеся экраны. К этим странным вещам в новом времени он так и не мог привыкнуть, несмотря на значительный срок своего пребывания здесь. Девушка, до этого что-то быстро печатающая на клавиатуре, оторвалась от своего дела, подняла на него понятливый взгляд и ласково улыбнулась, вынудив мечника сконфуженно отвернуться. – У меня мало времени – в свое отсутствие Ериичи-сан передал мне координирование между всеми группами! Есть что-нибудь, требующее моего внимания?       – Могу сказать, что во всех отчетах истребители сообщают о стабильной ситуации и спокойной обстановке, – ответствовала девушка, миролюбиво склонив голову набок и по-доброму поглядев на явно не знающего, как себя вести в общении с ней, собеседника. – Капитаны отрядов как один утверждают об отсутствии даже каких-либо намеков на следы демонов. Полная тишина.       – Черт подери! – ругнулся юноша, и большие светлые глаза девушки округлились.       – Вы не сильно довольны таким положением дел, Шинадзугава-сан?       – Мне это не нравится. Уж лучше бы эти твари повылазили из своих нор, чем такое затишье! Слишком подозрительно.       – Так вам тоже кажется это странным?       – Да. Мы должны радоваться, что во время отъезда Ериичи-сана тварей и след простыл, ведь он – тот, кто может сдерживать их. Но меня одолевает странное предчувствие… – нахмурившись, мечник уставился в чистый пол лаборатории и долго молчал. Его собеседница не смела прерывать тишину, за миролюбивой улыбкой скрывая точно такие же настороженность и волнение по поводу отсутствия какой-либо информации. Ни одного даже самого никчемного демона не было обнаружено – это не могло не удивлять, учитывая, что с определенных пор эти твари появлялись повсеместно и в больших количествах. В конце концов, Санеми очнулся от размышлений и, быстро развернувшись к девушке спиной, стремительно пошел к выходу. – Если появится что-то, дай мне знать, Канаэ. Подними всю команду исследователей на внеочередное ночное дежурство – сегодня будете все здесь. Я отправлю к тебе Генью.       – Ох, я всегда рада поработать с вашим дорогим братом, Шинадзугава-сан! Но вы считаете такие предосторожности…       – Уместными, – перебил ее юноша, обернувшись через плечо в дверях. В его взгляде Канаэ прочла какую-то отчаянную решимость, и волнение ее невольно усилилось. – Я знаю, что, возможно, поступаю неразумно и излишне осторожно, но…       – Страх – это вполне нормальная реакция любого человека. Мы всего лишь люди, Шинадзугава-сан. И вы тоже имеете право бояться, – перестав улыбаться, заговорила она, отчего Санеми внутренне вздрогнул. Ему действительно было страшно: это не поддавалось объяснениям, но его тело подрагивало от какого-то мерзкого неизвестного холодка, словно бы задувающего из-за порога не до конца закрытой двери. – Делайте так, как посчитаете нужным. Я вызову всех истребителей-исследователей на ночное дежурство.       – Спасибо, Канаэ.       В палате, которая, по словам врачей, лишь на неопределенное время стала ему комнатой, было невыносимо скучно. Утром можно было подольше поспать в свое удовольствие, в дневное время – развлечь себя прогулками по гигантскому зданию фонда, где было полным полно поразительных вещей, привлекающих внимание мечника давно ушедшей эпохи. Но вот вечером и бессонной ночью буйную натуру Тенгена одолевала невообразимая скука. Лежать на кровати и смотреть в потолок претило ему, а от безделья уже начинало подташнивать. Зенитсу был где-то там, далеко, у себя в доме, и от этого проводить ночи в гордом одиночестве истребителю демонов становилось еще тяжелее. Хотелось как и раньше быть с ним рядом: есть приготовленную им стряпню, спать бок о бок, обнимая его во сне, гулять с ним по улицам, слушать его нескончаемый поток слов ну или закрывать ему рот нежным поцелуем…       Узуи удрученно вздохнул, после чего завозился в кровати, откидывая одеяло – сон не шел к нему совершенно. На тумбе, стоявшей у стены, аккуратно свернутые, лежали его вещи истребителя: та одежда, в которой Зенитсу впервые увидел его. Мужчина невольно улыбнулся этим воспоминаниям – конечно, обстоятельства, при которых они повстречались, были далеко не радужными, однако сам факт встречи грел душу Тенгену, заставляя немного глуповатую улыбку растягивать его тонкие губы.       Поднявшись с постели, мечник прошествовал к своим вещам и, не задумываясь, стянул больничную рубашку, небрежно бросая ее на ту же тумбочку. Большого зеркала, как у Агацумы в доме, в палате не было, и лишний раз полюбоваться на свой внешний вид у мужчины не получилось. «Я уверен, что был неотразим той ночью, – зачем-то убедительно произнес он про себя, осматривая вновь надетую форму. Сидела она ничуть не хуже, чем обычно, а возможно даже и лучше. – Само собой его пленила моя красота и мужественность. И блестящее чувство вкуса. Хотя, надо признать, в здешних одеждах я тоже великолепно выгляжу».       Его отвлек приглушенный непонятный звук, донесшийся до него через стены и двери – легкие вибрации поверхностей сообщали ему о каком-то происшествии. Это было не похоже ни на что, и потому Тенген стал напряженно вслушиваться, пытаясь уловить чуточку больше, чтобы прояснить для себя картину произошедшего. Все было тщетно: наступило какое-то подозрительное затишье. Не понимая, что происходит, столп Звука медленными шагами, ступая бесшумно, прошел к двери из палаты и приоткрыл ее, не торопясь выглядывать. Свет в коридоре на его этаже почему-то не горел. Узуи мельком глянул за дверь и, вернувшись в палату, на всякий случай взял с собой все свое снаряжение вместе с клинками истребителя.       Темный коридор, в котором стояла полная тишина, настораживал – по нему мужчина неспешно продвигался к выходу из больничного крыла, держа парные мечи наготове. Какое-то шестое чувство, его чутье охотника холодило кожу, будто пытаясь предостеречь. Он прошел лестничный пролет, спустившись на этаж, где располагались кабинеты врачей. Ему часто случалось бывать там во время осмотров, да и после ранения он был доставлен именно туда, а уже потом переведен в обычную палату, поэтому код, открывающий двери, мужчина знал. Однако это ему не понадобилось – система безопасности на этом этаже почему-то была отключена, и Тенген беспрепятственно попал в корпус. Вот только сразу же замер у дверей, бессильно опустив руки. Будучи ниндзя-наемником и охотником за демонами, Узуи видел много всякого в своей жизни и даже в самых экстремальных обстоятельствах умудрялся оставаться спокойным. Но теперь нутро его похолодело от ужаса. Весь коридор, по которому он еще совсем недавно лениво бродил, проходя осмотры, был устлан растерзанными телами в заляпанных кровью белых халатах. У мечника даже затряслись руки: будто бы гигантскими ножами здесь прорубили весь медперсонал организации – застывшие лица, сведенные судорогами торчащие конечности, валяющиеся как тяжелые мешки тела…       – Что… здесь произошло? – словно бы не своим голосом спросил Узуи неизвестно у кого, оглядывая буквально залитые кровью стены и пол. Ее багровые капли были даже на квадратных, встроенных в потолок светильниках. Между тел кое-где можно было просмотреть нечеткие следы: очевидно, убийца, устроивший здесь кровавую баню, перемазавшись в крови, продвигался через ряды трупов к противоположной двери. И мужчина, стиснув зубы, давя в себе вскипевшую сумасшедшую ярость, от которой голова норовила взорваться, устремился вперед, перепрыгивая останки убитых, не смея наступить ни на кого.       В мыслях царил полнейший хаос – у Тенгена звенело в ушах так сильно, что он не слышал ничего вокруг, совершенно перестав заботиться о своей безопасности. Поэтому когда коридор этажом ниже, куда он буквально слетел, не коснувшись не единой ступени, явил ему живое сплетение из зубастых тварей всех форм и мастей, мечник вздрогнул лишь на краткий миг, быстро вернув дрожащим рукам спокойствие. Все монстры глядели на него своими уродливыми глазами, пуская на пол густые слюни, смешанные с кровью. Картина трагедии сложилась для Узуи воедино за считанные секунды – как наяву предстали страшные образы погибающих от демонических клыков и когтей беззащитные люди из медотделения. И его руки крепче сжали рукояти клинков.       – Унылые безмозглые твари!.. – сквозь зубы прошипел он, с прищуром глядя на придвигающихся к нему для нападения демонов. Никакие новейшие замки и системы безопасности не защитили людей от настигшего их ужаса, и Узуи был готов проклясть все на свете в этот момент. Место, которое казалось ему самым безопасным в городе из-за такого количества мер предосторожности, из-за средоточения здесь основных сил истребителей демонов, оказалось дерзко атаковано целой ордой тварей. «Что за блестящая чертовщина! – бились громкие мысли в голове охотника. – Уныло напасть на штаб организации, когда его глава отбыл, это просто!..» А потом мужчина вдруг удивленно распахнул глаза, забыв про десятки разинутых пастей, движущихся к нему. – Не может быть – нападение на штаб в отсутствие главы организации! Никаких сомнений: это чистой воды предательство!       Какое-то странное беспокойство одолевало Зенитсу весь вечер. Он даже не готовился ко сну: душу внутри как будто бы изворачивали наизнанку – парнишка не знал, чем себя занять, чтобы это неважное состояние наконец отступило. «Наверное, если бы Узуи-сан был со мной, мне стало бы гораздо легче, – рассуждал он про себя, протирая обеденный стол, решив на ночь глядя затеять приборку. – Интересно, чем он вообще сейчас занимается? Он уже поправился, но на задания не ходит, так почему мне неспокойно? Что происходит, Узуи-сан?..»       Внезапно раздавшийся телефонный звонок заставил школьника вздрогнуть от неожиданности, отчего он даже не сразу сориентировался, ворочая головой из стороны в сторону и пытаясь найти мобильный. Когда Агацума взглянул на экран, то его брови удивленно поползли вверх. Он еще раз на всякий случай глянул на время, а потом, терзаемый различными догадками, взял трубку.       – Алло! Зенитсу! Извини, что в такое время, но это важно! – раздался сильно взволнованный голос Камадо на том конце провода, и Агацума даже отодвинул телефон от уха, поморщившись от слишком громких звуков. Интонации, с которыми говорил его друг, давали понять, что дело действительно стоит звонка в любое время суток. – Фонд!.. Штаб-квартира организации охотников – в ней что-то странное происходит!       – Что?.. О чем ты говоришь?       – Ты должен поверить мне! Послушай меня: я чувствовал себя нехорошо сегодня вечером и-и решил прогуляться до фонда. И я заметил, будто там что-то странное творится со светом: здание в-всегда светилось и в о-окнах был свет, но сегодня… – он вдруг замолк, и Зенитсу весь превратился в слух, еле удерживаясь от того, чтобы не начать его подгонять. – Может, это прозвучит странно, н-но в здании как будто кто-то балуется электричеством. Я-я хотел войти, но не могу из-за охранной системы, а ключ-карты у меня нет!.. Зенитсу, пожалуйста, ты должен одолжить мне свою – я чувствую, что что-то не так! Я должен поговорить с Ериичи-саном или с кем-нибудь из охотников! Пожалуйста, Зенитсу!       – Тандзиро, успокойся! – прикрикнул на него друг, прерывая эту торопливую речь. – Конечно, я дам тебе ключ! Нет, я пойду с тобой! Мы пойдем туда вместе! Где ты сейчас находишься?       – Я-я возле городского пруда, с-смотрю на здание фонда… – дрожащим голосом проговорил парень.       – Тогда я скоро буду! Я не смогу спокойно заснуть, если не увижу, что Узуи-сан в порядке…       Когда двери в лабораторию исследовательского отдела распахнулись, все находившиеся там в этот момент истребители и прочие работники замерли, глядя на тех, кто появился на пороге. Канаэ, хоть и была немало шокирована происходящим, не показала виду, прежним непроницаемым выражением лица встретив пришедших. А вот родной брат Санеми, Генья широко распахнул глаза, забыв, как правильно дышать.       – Чт-что за… Кто вы такие? Это вы напали на здание?! – не сдержавшись, закричал он, бешенными от злости и страха глазами впившись в незваных гостей. Каждый из них выглядел устрашающе, отчего кровь начинала стынуть в жилах – от них исходила чудовищная, чувствующаяся на расстоянии жажда убийства, жажда получить человеческие кровь и плоть. Но больше всего Генью прошиб озноб от взгляда маленького мальчишки, стоявшего впереди всех. Он выглядел не так вызывающе, как остальные и вполне сошел бы за обычного человека, если бы не его глаза: их пожирающий, леденящий душу взгляд прожигал оппонента насквозь, вызывая чувство грозящей неминуемой опасности. – Отвечайте!       – Куда нам идти дальше? – медленно, угрожающе отчеканивая каждое слово, при этом непрерывно смотря на младшего Шинадзугаву, произнес мальчик. Генья невольно отступил на шаг назад, однако перед ним тут же возникла хрупкая Канаэ, загородив его своим плечом. Красные глаза мальчишки сузились, остановившись на ней.       – Нужно выйти к лифту, который поднимет вас на верхние этажи здания. Там вы сможете обосноваться и принять свой истинный облик. Мы в это время обеспечим вашу неуязвимость, – с расстановкой ответствовал ему спокойный мужской голос, и в этот момент все присутствующие истребители ошарашенно пораскрывали рты. За спиной этого пугающего мальчишки, среди демонов с горящими глазами и ухмыляющимися физиономиями, стоял привычно равнодушно глядевший на всех Мичикатсу. Канаэ чуть нахмурилась, приподняв подбородок, не теряя при этом достойного вида.       – Так вы нас предали? – совсем буднично проговорила она, холодно смерив мужчину взглядом. А он посмотрел на нее так, будто только-только заметил, что девушка присутствовала здесь все это время.       – Не может быть! Мичикатсу-сан?! Как вы могли?! – вспылил Генья, сжав дрожащие руки в кулаки и дернувшись вперед, однако Канаэ быстро преградила ему путь, легко коснувшись его плеча. – Дайте мне бросить ему вызов, Канаэ-сан! Я верил ему и уважал! А он, грязный предатель, все это время якшался с демонами!..       – Да как ты смеешь так непочтительно отзываться о нем?! Ты, кусок дерьма! – в ответ вскинулся на него какой-то молодой чернобровый мальчишка-демон.       – Нет, Генья-кун. Не делай необдуманных поступков. Лучше уходи поскорее, – совсем перейдя на шепот, сказала девушка, проникновенно взглянув на юношу и оттесняя его назад. Он, сотрясаясь всем телом от злобы и шока, смотрел на нее во все глаза таким жалостливым взглядом, что ее сердце сжималось от боли. – Беги, Генья. Я останусь здесь, и у тебя будет возможность… Ах!.. – Канаэ неожиданно вскрикнула – что-то оторвало ее от земли и резко подняло в воздух, под самый потолок. Все, кто видел это, испуганно ахнули, а младший Шинадзугава и вовсе чуть не осел на землю.       – Хватит молоть чепуху, уродка! – позади мальчишки с красными глазами стояла полуголая дьявольски красивая женщина с хищной улыбкой. Извивающийся пояс, затянутый на ней, словно ожившая змея, расползся по помещению и, связав побледневшую Канаэ, крепко держал ее под холодным светом квадратных ламп. Накрашенные губы растянулись шире, обнажая клыки, и на все помещение раздался пронзительный всхлип и странный приглушенный хруст. Подвешенная под потолком девушка повисла в удушающем поясе как сломанная кукла: ее до этого сводимые судорогой конечности вдруг безвольно опали вдоль туловища. И Генья почувствовал, как что-то защекотало ему затылок – Канаэ уже была мертва. Это было похоже на кошмар наяву: Канаэ, девушка-истребитель, которая нашла в этом мире его и Санеми, приведя их сюда, в здание фонда, которая обошлась с ними, как со своими родными братьями, и всегда была добра к ним, так внезапно умерла всего за никчемные доли секунды. Ее труп неожиданно поменял положение, и Генья не мог сообразить, что произошло: дернулось ли само тело либо вдруг накренился потолок… Он, не помня себя от ярости, переполняемый страшным чувством мести, выхватил клинок из ножен, устремляя свой расфокусированный взгляд сначала на ухмыляющуюся демонессу, а потом на бесстрастного Мичикатсу.       – Ах ты ублюдок! Сдохни!       На лице некоторых демонов возникло замешательство, а у кого-то даже явный испуг, когда юный мечник бросился в атаку: он в мгновенье ока очутился возле старшего из братьев Цугикуни, но тут же рухнул на землю замертво. Все с благоговейным ужасом воззрились на обнаженную катану, появившуюся в руках мужчины. Мгновенья, когда он успел освободить оружие от ножен, никто не смог уловить – казалось, что он даже не двинулся, что меч сам вдруг просто материализовался в его руке. Демоны неприязненно поежились, косо поглядывая на его сияющий клинок, а бледный мальчишка с красными глазами лишь как-то неопределенно хмыкнул. Разрубленное пополам тело молодого истребителя осталось им проигнорировано: он лишь перешагнул через неподвижные ноги и пошел дальше, вынуждая остальных, оставшихся в живых людей задрожать от ужаса.       – Мне нужно время, чтобы принять истинную форму. Убейте тут всех.       Зенитсу никогда бы не подумал, что ему придется проникать в здание каким-то иным способом, помимо двери. И уж точно он не думал о том, что делать это придется по наущению его лучшего друга, примера для подражания Камадо Тандзиро. Однако, поняв, что пропуск, данный Ериичи-саном, не работает, а в штаб организации, несмотря на камеры, установленные на входе, их никто впускать не торопится, двое школьников, предчувствуя неладное, отважились на решительный поступок. И сейчас, морщась от пыли и грязи, Агацума выползал следом за своим товарищем из вентиляционного тоннеля. В первый раз в жизни он был рад, что его комплекция позволяла проделать ему такой рискованный маневр.       Дрожа и оглядываясь по сторонам в темном и пустынном холле здания, блондин боялся что-либо спросить вслух у Тандзиро, чтобы не нарушить мертвую тишину. Было так тихо, что, казалось, будто стук сердца Агацумы можно отчетливо различить, даже стоя на расстоянии нескольких метров от него. Камадо же был полон решимость узнать, что происходило в фонде. Странное отключение электричества, игра каких-то вспышек на этажах, заблокированные двери и отсутствие персонала – все это было не похоже на рядовую ситуацию.       – Ну и?.. – неровным голосом прошептал Зенитсу, с заходящимся в испуганном ритме сердцем смотря на то, как друг настороженно прислушивается к чему-то. – Что делать-то будем теперь? Кажется, тут что-то произошло…       – Несомненно, но… Прислушайся, пожалуйста, получше, Зенитсу – твой слух лучше моего. Ты не слышишь ничего необычного? – вдруг обернулся к нему Камадо, и от его беспокойного взгляда блондин совсем разнервничался, но просьбу поспешил выполнить. Ему с самого начала пугала задумка пробраться сюда тайком: конечно, слыша отдаленный непонятный шум, пока они ползли по тоннелю, Агацума внутренне боролся с собственной трусостью. Сейчас же, слыша отчетливые гадкие, пробирающие ужасом до самых костей звуки, он уже с трудом стоял на ватных ногах. Все это было смутно знакомо ему. Даже без включенного в холле света увидев, насколько бледным стало лицо его товарища, Камадо постарался собраться с духом. Он слишком хорошо помнил, что обычно следовало за мерзким затхлым запахом сотен трупов. – Зенитсу, кажется, здесь есть демоны…       – Я-я н-не хочу ни-ничего знать, Тандзиро… – тело било мелкой дрожью, и у Агацумы уже начиналась истерика: в данный момент, если бы не его друг, стоявший рядом, он предпочел бы сделать вид, что ничего не происходит и игнорировать нависшую над ним опасность. За что в итоге, конечно, дорого поплатился бы. Однако Камадо был здесь и не давал ему окончательно впасть в панику.       – Зенитсу, бежим в безопасное место.       – Где э-это ме-место? Гд-де?.. Мы умрем, н-нас съедят… – дрожащим голосом повторял блондин, не слыша больше ничего. Хлесткая пощечина стремительно обожгла ему щеку, заставив вскрикнуть от неожиданности и боли. Мысли прояснились, а перед глазами четко обозначилось суровое лицо его друга. У Зенитсу даже дар речи пропал от удивления.       – Хватит паниковать! Мы сделаем все, что в наших силах! Бежим наверх, по главной лестнице – есть вероятность, что лифты сейчас заблокированы, – и крепко схватив своего товарища за руку, Тандзиро потащил его в сторону лестниц. «В такой ситуации нужно здраво соображать холодной головой! – говорил сам себе парень, твердо шагая в выбранном направлении и ведя за собой Агацуму. – Любой неверный шаг может повлечь плачевные последствия. А поскольку со мной Зенитсу, у меня нет права на ошибку! Да, я уверен: Ренгоку-сан бы тоже думал так же!»       Однако, дойдя до лестницы, они оба замерли, чувствуя, как страх сковал легкие, лишив их возможности свободно дышать. Пальцы Тандзиро на запястье Зенитсу разжались, и рука безвольно опустилась вдоль туловища. Школьники не верили своим глазам: с лестницы на них хищно смотрели десятки горящих в полумраке глаз. Это место просто кишело демонами.       Не переставая рубить встречавшихся ему на пути демонов, Санеми продвигался вперед. Случившееся никак не укладывалось в голове: на защищенный штаб, где сосредотачивались основные силы организации охотников за демонами, напали. Атака абсолютно точно была спланирована заранее – Шинадзугава не сомневался в этом, ведь демонов было ни один и ни два, да и к тому же запросто проникнуть в здание фонда было невозможно. Мечник дыхания Ветра ломал голову, но на ум приходила только одна мысль: предатель. «Черт, какая же трусливая тварь могла так поступить? – злился он про себя, применяя прием за приемом. Усталость чувствовалась в руках – хоть среди этих демонов достойных противников не встречалось, их было слишком много.       На исследовательский этаж мечник пробился без особого труда: здесь ему повстречался только один слабенький демон, не ставший для Санеми помехой. Однако, как оказалось, по этим коридорам уже прошелся смертельный смерч – трупов в белых халатах было бесчисленное множество. Чем дальше к лабораториям он продвигался, тем яснее становилась картина: здесь побывала невероятно сильная тварь. Сердце у юноши было не на месте. Опустив катану, он нетвердым шагом шел знакомой дорогой в лабораторию Канаэ. В голове было пусто, а руки мелко дрожали.       Двери оказались сломаны, пол и стены залиты кровью. Везде лежали люди и то, что от них осталось, валялись оторванные части тела, внутренние органы. Санеми сам не заметил, что встал посреди лужи крови – ему было совсем не до этого. Первое, что попалось ему на глаза, – знакомая заколка в виде бабочки и горловина розового джемпера под белым халатом. Канаэ как прекрасная кукла лежала на полу с почерневшими губами, побелевшим лицом и застывшими стеклянными глазами. Он испугался к ней приблизиться, почувствовав, что ноги дрожат и вот-вот подогнуться. Девушка была мертва, как и все, находящиеся здесь. И у Шинадзугавы зазвенело в ушах, а тело онемело от ужаса – где Генья? Неужели не спасся?.. Конечно, младший брат был не из тех, кто сбегал с поля боя, бросая остальных в беде, и сейчас Санеми проклинал за это весь мир сразу, боясь начать всматриваться в лица убитых. Где знакомая долговязая фигура с бритым затылком? Неужто все-таки повезло?..       Взгляд сам собой упал под ноги. У мечника подогнулись колени, и он внезапно осел в ту самую лужу крови, в которой стоял. Словно сзади кто-то со всех сил ударил его тяжелым бруском по голове, выбив весь дух – пространство вокруг перестало существовать. Оно сомкнулось на лежащем на полу, разрубленном пополам теле. Все органы были разворочены и вывернуты наружу, знакомая одежда насквозь пропиталась кровью. Одна рука застыла с зажатой в ней катаной. В какой-то момент Санеми почувствовал, что теряет сознание: он руками уперся в кровавый пол, куда-то пополз, не понимая, что происходит, а потом шлепнулся ничком, вгрызшись зубами в собственные губы. Тело трясло, а сердце билось странно: больно и через раз, словно оно умирало. Дергаясь в судорогах, юноша выпустил меч из ослабевших рук и повернул голову к горевшим холодным цветом лампам. Он ждал, что смерть настигнет его сразу же, однако этого не произошло. Слезы стекали сами собой, но смерти не было. И в следующее мгновенье раздался его срывающийся крик.       Стоя на полу на коленях, широко разведя их в стороны, он старательно и с благоговением облизывал пальцы чужой руки, протянутой ему. Язык, щедро обдавая огрубевшую кожу слюной, ласкал каждый палец – демон, дрожащими губами целуя ладонь, привыкшую держать рукоять катаны, боялся даже просто поднять глаза на стоявшего перед собой. А меж тем на него пристально, с холодным равнодушием смотрели сверху вниз.       – Сильных людей практически не осталось, и время их выходит, – нравоучительно произнес Мичикатсу и, выставив указательный палец, просунул его в рот сидящему у его ног демону. Тот, красный от возбуждения, тяжело дыша, тут же принялся усердно сосать, жмурясь от болезненного удовольствия, однако не решаясь прикоснуться к очевидной выпуклости на своих штанах. Мужчина, позволяющий облизывать свои пальцы, как будто и не замечал того, что демон сильно возбужден. – Эти новые технологии, этот искусственно созданный странный мир – люди измельчали и превратились в слабейших созданий. Я помню времена, когда даже сильнейшие демоны дрожали перед людьми: когда один мечник мог противостоять целой орде нечисти. А что теперь? Ты рад из слабого беспомощного человека превратиться в демона, способного бороться и выживать?       – Д-да, мастер!.. – выдохнул Кайгаку и поднял глаза, застланные пеленой возбуждения, на равнодушно глядящего мужчину. Мичикатсу на его ответ даже бровью не повел. Вместо этого он внезапно крепко схватил демона за нижнюю челюсть, заставляя открыть рот. От сильно сжимающих пальцев мышцы лица сковало болью, и парнишка свел ноги вместе, чувствуя, что возбуждение становится невозможно терпеть. Медленно наклонившись к нему, Цугикуни укусом впился во влажные, и без того истерзанные губы, властно вторгаясь языком в рот Кайгаку. И последний задрожал в экстазе, забыв о своем подчиненном положении и уцепившись за предплечья мужчины трясущимися, ослабевшими руками – на штанах появилось влажное пятно. За свою несдержанность молодой демон тут же получил наказание: чужие зубы прикусили его язык. Рот наполнился кровавым привкусом, после чего Мичикатсу резко отстранился от него, холодно сплюнув на пол. – М-мастер! Пожалуйста, простите, мастер!..       – Залечи свою рану. Чтобы ни одна капля этой поганой крови не попала в мое тело, – ледяным тоном проговорил Цугикуни, и трясущийся в ужасе Кайгаку повиновался, тут же сворачиваясь у его ног и начиная отплевываться от собственной крови. Как побитый щенок, он стыдливо поднял голову, ожидая, что хозяин накажет его за проступок. Однако на равнодушном лице мужчины по-прежнему не было ни одной эмоции. – Ты, утративший все человеческое, хочешь получить моей крови?       Услышавший эти слова молодой демон широко распахнул синие глаза, пораженно уставившись на своего мастера. Страх, который внутри скручивал его внутренности, внезапно сменился на новый порыв возбуждения, завязавшегося внизу живота. Каждая клеточка тела будто возликовала, переполнившись энергией. Кайгаку и при жизни был зависим от некоторых веществ, но его новая демоническая сущность не могла устоять именно перед этим видом наркотика. А получить кровь самого Цугикуни-сана, великого мечника, которого он боготворил, было похоже на сон наяву. Словно уменьшившись в размере, парнишка-демон подполз к чужим ногам, желая благоговейно обнять их, и поднял на мужчину преисполненный надеждой и счастьем взгляд.       – Кайгаку ничем не заслужил, но, прошу, подарите ему свою кровь, мастер!..       – Молодец, ты стал послушным ручным демоном, – на холодном лице истребителя появилась легкая усмешка. Он на мгновенье положил свою руку на рукоять сложенной в ножны катаны, после чего протянул ее обратно демону, и Кайгаку с восхищением ахнул: на указательном пальце уже алел ровный порез. Он не видел, что меч покидал ножны или что у Цугикуни были припрятаны при себе другие виды оружия, и потому не мог перестать восторгаться его мастерством. С пальца на пол стекала свежая кровь, и это зрелище завораживало. Мичикатсу сдержанно хмыкнул. – Какое расточительство: ты позволяешь моей крови пропадать зря?       – Н-нет! Я сейчас же все!.. – демон приник к полу, начисто слизывая капли, что успели украсить белую плитку. Закончив с этим, он тут же разогнул спину, нежно и с осторожностью обхватывая руками чужое запястье, неотрывно глядя на кровоточащий порез.       – Чью кровь, будучи демоном, ты стал бы пить? – спросил мужчина, надменно смотря на Кайгаку сверху вниз.       – Только вашу! Никакая кровь не идет в сравнение с благородной кровью мастера Цугикуни-сана! Я-я лучше у-умру от голода, чем буду пить др-другую…       – Я не верю тебе, – Мичикатсу отнял у него свою руку, наслаждаясь отчаянием и разочарованием, отразившимися на лице у молодого демона, а потом, подойдя к нему вплотную, обхватил ладонями щеки, покрытые черными метками. Лицо Кайгаку снова заалело: он во все глаза смотрел на мужчину перед собой, прижимаясь грудью к его бедрам. Порезанный указательный палец насильно проник в его рот, предварительно обмазав губы кровью, и Кайгаку жадно принялся сосать его.       Это не прекращалось, пока палец не перестал кровоточить. Мичикатсу заставил демона отстраниться, надавив на его губы. Тяжело дышащий и с благодарностью глядящий на него Кайгаку боялся облизнуться при нем, ожидая новых приказов. Однако неожиданно раздался отдаленный грохот: пол, стены и потолок сотрясли сильные колебания. Через какое-то время после этого в помещение, где они находились, вторглись чьи-то крики и громкий топот. Изменившись в лице, чернобровый парнишка-демон поднялся с колен, закрывая своей спиной мужчину. Мичикатсу проигнорировал это действие. Перед ними неожиданно появилось два перепуганных, пытающихся отдышаться демона.       – Цугикуни-сама! Цугикуни-сама! На нижних этажах творится что-то страшное! – загалдели они, упав на колени перед бесстрастно глядящим Мичикатсу.       – Говорите.       – Чудовище! Чудовище убило больше полсотни нашей армии! Оно скашивает демонов, как режущие крылья ветряной мельницы! Никто не может ему противостоять!       – Но он человек? – с просачивающимся недовольством в голосе произнес мужчина, и оба демона затряслись от ужаса, ударив лбами в пол.       – Ч-человек, н-но он б-безумен! Все обращаются перед ним в бегство!       – Жалкие отродья! – Кайгаку презрительно скривился и внезапно схватился за свои ножны, нацелившись на двух пресмыкающихся тварей. – Из-за вашей трусости мастер должен отвлекаться от своих дел?!       – Стой, Кайгаку. В здании произошел взрыв. Что это было?       – Э-это тоже был истребитель! – ответил один из демонов, боязливо отклеившись от пола и явив Мичикатсу свое уродливое, перекошенное ужасом лицо. Мужчина сильнее нахмурился. – Он в одиночку перебил целый этаж – этот истребитель странно сражается! Он использовал взрывчатку: у него особый порох – демоны не восстанавливаются после взрывов! А уцелевших завалило! Он не только режет нас мечами: он использует взрывчатые шашки с ядовитым дымом, отравленные ножи и иглы – нам не остановить его!       – Почему же вы здесь, если оба этих истребителя такие смертоносные? Неужели вы сбежали, как жалкие трусливые псы? – совершенно спокойно вдруг заговорил Цугикуни, и оба демона синхронно вздрогнули, осознав, к чему тот ведет разговор. Довольный Кайгаку криво усмехнулся, смотря на них сверху вниз.       – Н-нет, Цугикуни-сама, м-мы!.. – их голоса оборвались под звонкий лязг стали – на катане Мичикатсу не успела осесть ни одна капля демонической крови, а две уродливых головы уже превращались в пепел у его ног. С издевкой захихикав, Кайгаку, словно футбольный мяч, пнул одну из рассыпающихся голов, которая отскочив в стену, разлетелась в прах.       – Отзови Хантенгу и Гютаро из охраны господина Музана. Пошли их уничтожить тех, кто еще сопротивляется, – приказал мужчина, и молодой демон почтительно склонился перед ним в поклоне.       – Слушаюсь, мастер. Но разве, сняв охрану у господина, вы не ослабите его? Во время перевоплощения он уязвим… – но Кайгаку притих, поймав на себе холодный проникновенный взгляд Цугикуни-сана. Они долго смотрели друг другу в глаза, и тогда парнишка неожиданно догадливо выдохнул и сразу же прикусил себе язык, опуская взгляд в пол. Мичикатсу только хмыкнул на это.       – Я лучше кого бы то ни было знаю, как он сейчас уязвим. Меньше мети языком и выполняй приказ. Направь высших демонов убить этих непокорных людей. За безопасностью господина Музана буду следить лично я.       – Закрывай! Жми скорее! Жми! – кричал Тандзиро, видя, как по коридору к ним со всех ног несутся демоны. Зенитсу трясущимися руками судорожно тыкал на кнопку, вжимая ее до упора. Наконец двери лифта медленно пришли в движение, съезжаясь, и зубастая пасть, подобравшаяся очень близко, скрылась за створками: на лицо побледневшему Камадо лишь брызнули теплые слюни. Оба мальчишки по стенкам сползли на пол кабины, получив возможность перевести дух. Зенитсу тут же схватился за голову, зажимая уши и зажмуриваясь.       – Мы пропали! Все здание кишит демонами! А Узуи-сан где-то среди них!.. Это конец! Мы с ним больше не встретимся! Не встретимся!.. Меня сожрут мерзкие демоны!       – Прекрати, Зенитсу! – неожиданно оказавшийся рядом Тандзиро встряхнул своего друга, заставляя убрать руки с ушей и открыть глаза. – Узуи-сан наверняка еще жив! Ты же помнишь, насколько он сильный?! Он бесстрашно сражается с сильнейшими противниками! И он ниндзя!       – Д-да… – вытирая слезы, тихонько согласился Агацума, действительно начиная успокаиваться от его слов. Ему сразу вспомнились великолепные отточенные приемы, которые использовал Тенген в бою с демонами, то, как он был ослепительно прекрасен в пылу неистовой битвы – страх немного отступил, и парнишка с надеждой посмотрел на Тандзиро. – Но что тогда делать нам?.. Мы ничего не умеем…       – Я не знаю… – честно признался Камадо, отпустив товарища, и изнуренно осел к противоположной стенке лифта. – Но мы должны попытаться найти хоть кого-нибудь: Ериичи-сана, Узуи-сана или Гию-сана – кого угодно.       – П-правильно, д-да… Д-давай так и с-сделаем!..       Но неожиданно лифт остановился. На табло горел не выбранный этаж – в панике Агацума даже не посмотрел, куда нажимал, но сейчас остановка была незапланированной. Наступила гробовая тишина, оба школьника, затаив дыхание, испуганно уставились на двери. Казалось, в такой тишине можно услышать биение собственного сердца. Но когда напряжение уже стало почти осязаемым, кабину внезапно затрясло. С чудовищным грохотом двери лифта вмялись внутрь, явив небольшую щель между собой. Зенитсу вскрикнул, вжавшись спиной в зеркало, словно пытался пройти сквозь него, а Тандзиро ощутил, что его не держат ноги. Это был конец. По ту сторону дверей стоял демон, ломясь в кабину лифта – Камадо чувствовал исходящий от него запах сотен тысяч трупов, который невозможно было спутать ни с чем.       – Ре… Ре… Ренгоку-сан… – проговорил он первое, что пришло на ум. Зубы, отбивая дробь, стукались друг с другом, и дышать было все труднее. Рядом с ним Агацума уже вовсю скулил в голос, ногтями в беспомощности скребя по зеркальной поверхности. В образовавшуюся щель проникли темные пальцы, крепко ухватив створки лифта и с силой раздвинув их в стороны. Двери с легкостью поддались. Зенитсу в ужасе закричал, а Тандзиро закрыл себе рот рукой, уставившись на появившегося перед ними демона. Это было невероятно, но между дверями лифта они увидели не уродливое чудище, а того, кто был им хорошо знаком. Татуированные пальцы отпустили створки, и сильные руки, исписанные чернильными полосами, опустились вдоль туловища.       – Закрой свой рот, ты, – вкрадчиво проговорил Аказа, впившись в Зенитсу раздраженным взглядом, и тот сразу же послушно замолчал, сглотнув слезы и сопли. Взгляд желтых глаз был переведен на Камадо: демон прищурился, словно пытаясь что-то припомнить. – Я знаю вас, жалкие сопливые слизни.       – Ты тот, кто напал на Ренгоку-сана, – сквозь зубы проговорил Тандзиро и крепко сжал кулаки – страх неизвестности отступил почти мгновенно. Этот демон вызывал в нем совершенно другие чувства: злобу, ненависть, но уж никак не страх. – Это из-за тебя Ренгоку-сан!..       – А ты хочешь отомстить за него, кусок дерьма? – грубо выплюнул Аказа, и его сильная рука уже потянулась к Камадо, но их вдруг прервали.       – Аказа-сан, хватит! – послышалось откуда-то из темного коридора. Зенитсу и Тандзиро недоуменно переглянулись, и оба огромными от удивления глазами, не сговариваясь, уставились за спину появившемуся демону. Голос был им хорошо знаком, а сам факт того, что демон повиновался ему, не мог не повергнуть подростков в шок. Аказа, недобро поиграв желваками, отошел в сторону, и тогда школьники лишь подтвердились в своих догадках. Из тени коридора на свет к ним вышел младший брат Ренгоку Кёджуро. Изумленный Зенитсу вдруг вскрикнул, ткнув пальцем куда-то позади него.       – Это ты! Противный парень из магазина! Как там тебя…       – Хакуджи, – подсказал своему другу Тандзиро, но тоже не без удивления смотрел на появившегося юношу. Тот на их слова лишь недовольно фыркнул и демонстративно отвернулся в сторону. – Сенджуро, что вы здесь делаете?.. Или нет… Почему ты с этим демоном и с сыном хозяина магазина? Как вы сюда попали? Я думал, ты пропал, как и Ренгоку-сан!       – Это долгая история, Тандзиро-сан, – с улыбкой прервал его вопросы мальчик и, подойдя к демону, взял его за руку, подняв глаза и встречаясь с ним взглядом. Увидев это, Камадо и вовсе дар речи потерял, снова прислоняясь спиной к стенке лифта, чтобы иметь опору в случае чего. – Пожалуйста, не думайте, что Аказа-сан тоже наш враг – он сражается за людей.       – За Сенджуро Ренгоку, – поправил его демон, и мальчик сильно зарделся, смущенно потупив взгляд. Устав на это смотреть, Хакуджи втиснулся между ними, разъединив их руки и сжав в своей ладони теплые пальчики Сенджуро. Тандзиро и Зенитсу снова недоуменно переглянулись.       – Достали болтать, у нас времени в обрез. Пора идти, если мы хотим хоть кого-то спасти здесь, – раздраженно проговорил Хакуджи.       – Так вы в курсе, что здесь происходит? – обведя взглядом каждого из новоприбывшей тройки, спросил Камадо, на что младший Ренгоку виновато кивнул, опуская глаза. Школьники оживились, приготовившись слушать.       – Так вышло, что Аказа-сан знал о готовившемся нападении на организацию охотников. Он рассказал нам, и мы решили предупредить всех, однако… Не успели вовремя. Попав в здание, мы наткнулись на демонов и поняли, что опоздали.       – Но кто все это придумал? И как у них могло получиться? Здесь же собраны первоклассные мечники! – Зенитсу наконец-то отклеился от зеркала, подойдя к раздвинутым створкам лифта и боязливо поглядев на демона. Ему никто не ответил. Аказа как-то переменился в лице, помрачнев – было видно, что он знает куда больше, чем все присутствующие, однако почему-то отказывается говорить. Но молчание, установившееся между ними, прервалось приглушенным утробным рычанием. Вся компания обернулась: из темноты коридора, сверкая огненными глазами, на них шел монстр.       – У нас нет времени на болтовню, – проговорил демон и развернулся к приближавшемуся противнику лицом. Хакуджи сразу же загородил собой Сенджуро. – Мы, мягко говоря, в меньшинстве. Приготовьтесь.       Его слова довольно быстро подтвердились: за этим монстром засияла еще одна кровожадная пара глаз, потом третья и четвертая, пятая. Стало понятно, что тварей здесь не меньше, чем в холле первого этажа, и Зенитсу с Тандзиро невольно подступили ближе друг к другу. Однако обернувшийся к ним через плечо Сенджуро по-доброму улыбнулся.       – Не волнуйтесь, все будет хорошо, – и после этих слов, сделав шаг вперед, легко коснулся руки Аказы, привлекая его внимание к себе. Демон наклонился к мальчику, и тот, встав на носочки, быстро поцеловал его щеку, исписанную полосами. Лицо Зенитсу перекосило от отвращения, а изумленный Тандзиро успел отметить, как на бледные щеки демона лег еле заметный румянец. Младший Ренгоку невинно улыбнулся хмурившемуся Аказе. – Пожалуйста, защитите нас, Аказа-сан.       – А почему поцелуи вечно достаются этому нахлебнику? – с недовольством отозвался Хакуджи, однако Аказа, закативший глаза на его очередную претензию, даже не стал реагировать: он внезапно исчез, а когда вновь появился, то ударная волна уже снесла четверых подобравшихся близко демонов. Увидевший это Хакуджи досадливо прикусил язык и тоже бросился вперед. – Не отдам я тебе одному всю любовь Сенджуро, чертов демон!       – Н-нет, стой!.. Что он будет де-делать? Он же всего лишь человек! – испуганно взвизгнул Агацума, однако практически тут же убедился в поспешности своих выводов: этот парень, подобно тому, как делал это Аказа, с легкостью впечатал противника в стену мощным ударом кулака. Они сражались очень похоже, все различие было лишь в мощи – от атак демона головы монстров разрывались, а тела превращались в кровавую кашу.       – Будем продвигаться через них! Идем! Сенджуро, держись ближе ко мне! – скомандовал Хакуджи и вместе с Аказой принялся расчищать путь от кровожадных тварей.       Темные стены сопровождали его, стремительно бегущего вперед. Позади раздавались громкие взрывы, бились стекла, гремели железные балки, вылетали тяжелые двери. Запасы взрывчатки стремительно редели, а твари позади даже не думали подыхать. Тенген, не сбавляя скорость, несся по коридорам, не имея конечной цели следования. Подходящего места для сражения все не было – сплошные коридоры и лестницы. Негде было развернуться, чтобы, используя окружающую обстановку, одолеть врага. А парочка демонов позади него совсем не походила на обычных тварей. Они были сильны, сражались как одно целое, используя непонятную магию крови: удары сыпались отовсюду – приходилось держать ухо востро, даже когда противник маячил перед носом. Но, несмотря на все, губы Узуи не покидала довольная улыбка. «Никогда не думал, что буду благодарен демону, – смеялся он про себя, вспоминая свой бой, когда они с Ренгоку вместе сражались против чудовищно сильного Аказы. – Демон демону рознь: эти двое ему даже в подметки не годятся! Осталось только найти место побольше…»       Тенген знал, что в этом огромном здании полно разных залов и помещений – он стремительно распахивал ногами все попадающиеся ему по пути двери, а те, что были заблокированы электронным замком, выбивал взрывами бомб. В какой-то момент удача наконец-то ослепительно улыбнулась ему, и с новой распахнутой дверью истребитель восторженно выдохнул, во все глаза смотря на то, что предстало перед ним. Это был очень большой и просторный зал, имеющий высокий потолок, с которого свисали полупрозрачные светящиеся шары разного размера. Кроме того весь зал был уставлен зеркалами, и, как только человек попадал сюда, создавалось впечатление, будто его встречала сотня клонов. Конструкции, на которые крепились зеркала на полу и шары на потолке, обе были подвижными. Играла какая-то успокаивающая умиротворенная музыка. Торопливо войдя внутрь и толкнув ближайшее к нему зеркало, Тенген с восторгом оглядел пришедший в движение зал: все его клоны, отражающиеся в других поверхностях, задвигались. Светящиеся светло-розовые и светло-голубые шары на потолке медленно качнулись, создавая эффект подвижного звездного неба. Зал был прекрасен, и в другой ситуации столп Звука еще долго бы любовался им, однако прекрасно помнил, что его преследовали враги. Такое удачно оборудованное помещение нельзя было не использовать в свою пользу. Узуи хитро улыбнулся.       С грохотом в помещение ввалились двое. Гневно сжимающая белоснежные зубы девица, увидев себя во многочисленных отражениях, вздрогнула, но быстро поняла, что к чему. Ее уродливый сопровождающий настороженно огляделся вокруг и прищурился, не спеша проходить дальше. Подойдя к зеркалам поближе и вглядевшись в отражение, демон-девушка с серебристыми волосами и надменной красотой обернулась на своего спутника.       – Ты так и будешь там стоять?! Мы упустили его из-за твоей промашки! Как можно быть таким беспечным, Гютаро?! – взвизгнула она, сжав кулаки, с презрением глядя на его уродливое лицо. Демон-мужчина медленно перевел на нее скептичный взгляд и захрипел.       – Это не беспечность, дурочка: это всего лишь осторожность, да, – пояснил он, но после своих слов все-таки отошел от порога. Этот ярко сверкающий зал был слишком подозрительным – демон в принципе не любил все яркое и сияющее, а в нынешней ситуации, когда где-то поблизости скрывался враг, обстановка была проклинаема Гютаро в сотню раз яростнее. Тем не менее, он выдерживал паузу и не стремился броситься в бой, тщательно анализируя обстановку, в отличие от своей нетерпеливой спутницы. – Ты же видела этого мечника, Даки – он необычный истребитель, да. Он использует непростое оружие и…       – И какая нам разница?! Убьем его, и дело с концом!       – Не спеши, моя дорогая глупышка. Все не так просто, да. Он неспроста заманил нас сюда, да…       Голос Гютаро еще не потонул в приглушенно играющей фоном музыке, как его демонический слух уловил свист, будто лезвие разрезало воздух – он успел переместиться в сторону. Послышался вскрик. В пол уже был воткнут острый кунай, а свежий порез на плече среброволосой красавицы тут же закровоточил. Ее удивленно-разозленный взгляд метнулся к напарнику, на что тот только усмехнулся.       – Видишь, да? Тебе стоит быть осторожной, дурочка, – Гютаро обернулся к залу, глазами сразу же обводя потолок помещения, все темные выступы на стенах, сверкающие и парящие над их головами шары. Количество деталей, которые могли отвлечь его внимание, было велико, однако демон четко представлял, откуда в них прилетел кунай. – Разве это не опрометчивый ход, а?.. – вслух рассуждал он, медленно направившись вглубь зала с зеркалами, разворачивая их в стороны и не спуская глаз с темного угла под самым потолком. – Яркий мощный красивый истребитель будет молить меня о пощаде, да…       – Нас! – истерично поправила его девушка, раздраженно посеменив следом. – Я ему за все раны свои отомщу! Я вырежу ему глаза, вырву губы и волосы!       – Хорошо, ты сделаешь это, да…       – Да неужели? Кажется, вы двое чего-то не понимаете. Например, то, что вам суждено уныло сдохнуть здесь! – на этот самодовольно звучащий со всех сторон зала голос демоны синхронно подняли головы вверх, а затем непонимающе огляделись вокруг. Гютаро нахмурился, поняв, что звук доносился не из того угла, откуда в них прилетел кунай. В следующее мгновенье зеркала, окружавшие демонов, покачнулись и поменяли положение, отчего двое удивленно округлили глаза: в отражении показался их противник, победно усмехающийся. Он был везде, словно против Даки и Гютаро сражалась армия его клонов. Да, это были всего лишь зеркала, но где находился человек, которого они отражали, было хорошей загадкой. Меж тем истребитель пафосным движением поправил свои волосы, а затем вытащил из-за пазухи новый кунай, замахиваясь для броска. – Ну что? Уже готовы блестяще сдаться?       – Не смей играться с нами, никчемный урод! – с лаем набросилась на ближайшее к себе зеркало Даки, и вместе со звяканьем осколков снова раздался свист разрезающего воздух лезвия. Гютаро еле успел отразить кунай, летящий прямо в слепую зону затылка. Он ожидал нападения с какого угодно направления, но не оттуда. «Он сзади? – размышлял про себя демон, оборачиваясь, держа при этом наготове свои парные кама. – Нет, все не будет так просто. Он умен, и пытается запутать нас, используя зеркала и атакуя с разных направлений. Следующий удар будет нанесен в лоб, да…» И мгновенным перемещением Гютаро оказался перед своей серебристоволосой спутницей, отбивая летевший в нее нож. На тонких потрескавшихся губах появилась кривая улыбка. Даки, испуганно вскрикнув, заныла. – Брат! Что же нам теперь делать с этой проворной крысой!..       – Кого ты назвала крысой, уродливая бестия? Вы ничего не сможете со мной сделать: я блестяще всажу в вас столько кунаев, что вы станете похожими на двух унылых дикобразов! – снова заговорил с ними истребитель из многочисленных зеркал. Однако на эти слова Гютаро лишь обнажил кривые желтые зубы, подняв голову кверху.       – Брат! У тебя хватает времени смотреть по сторонам?!       – Терпение, Даки. Нам нужно только выждать момент, да…       От громкого рычания, нечеловеческих хрипов, завываний и прочих мерзких звуков у Зенитсу тряслись поджилки. С испугом в глазах Тандзиро наблюдал за тем, как разбиваются головы, лопаются глаза и вываливаются сломанные челюсти тварей, кишащих вокруг них. Демон в клочья рвал своих собратьев, разбрасывая части тела в разные стороны – его удары были настолько мощны, что тела монстров буквально разваливались. Из пробитых насквозь животов вываливались органы, весь пол был залит багровой кровью. Стоял отвратительный, тошнотворный запах. Хакуджи тоже старался не отставать от Аказы, осыпая противников сокрушительными ударами: удивительно, что демону он уступал лишь в силе и в отсутствии регенеративной способности, но был также неистов и сражал врагов врукопашную. Но, несмотря на все это, чудовищ не становилось меньше. Очень медленно, но твари восстанавливались, ползая по полу, неизменно стремясь добраться до людей, протягивая к ним свои когтистые лапы.       – Невозможно! Нам не победить этих тварей без клинков или яда! То, что мы месим их, не убьет ни одного! И даже солнца дожидаться бессмысленно, если не вывести их на освещенную сторону! – кричал Хакуджи, с ног до головы перепачканный демонической кровью. Его движения постепенно становились не такими резкими и стремительными – он замедлялся, теряя физические силы в этой бесконечной бойне. Прекрасно понимающий это Аказа лишь сжимал зубы, безжалостно продолжая размазывать противников в живую кашу. Его силы быстро восстанавливались, однако фланг, который защищал Хакуджи, проседал, и монстры подходили совсем близко к Сенджуро, Тандзиро и Зенитсу. – Эй! У тебя план есть?!       – Заткнись и сражайся – вот весь план! – прорычал на него Аказа, серией молниеносных ударов отбросив сразу с десяток тварей к противоположной от себя стене. Однако оба защитника упустили из виду, что один из монстров, в этой неразберихе юркнув к ним под ноги, оказался в тылу. Трое подростков лишь растерянно смотрели, как к ним приближается зубастая пасть, не понимая, что делать. Хакуджи и Аказа вздрогнули, услышав за спинами, как испуганно вскрикнул Сенджуро. Однако им каким-то чудом повезло – из кровоточащей глотки демона торчал боевой кунай, а воткнувший его туда, дрожащий, как лист на ветру, Зенитсу попятился назад, не осознавая, как это получилось. Монстр корчился, но не двигался и не рассыпался в прах. Втянувший воздух носом Аказа ошарашенно распахнул глаза. – Этот нож смазан специальным ядом… Откуда он у тебя, сопляк?       – Я-я… Мне е-его дали!.. – пискнул Агацума, вздрогнув от того, что демон обратился к нему. Меж тем Хакуджи сбил замершее чудовище с ног и вытащил кунай из его глотки, протягивая его обратно Агацуме.       – Он тебе пригодится еще! На крайний случай, чтобы покончить с собой, прежде чем твари доберутся до нас! Но сначала поляжем мы! Так что держитесь!       – Нет, Хакуджи-сан! Мы что-нибудь придумаем! – Сенджуро, стоявшей за спиной Тандзиро, испуганно вцепился в плечо последнего, понимая, что надежда тает с каждой минутой. Конечно, Аказа был не ровней этим низкоранговым чудищам, однако, если ему одному придется защищать сразу четверых человек от целой орды бессмертных тварей, их команда определенно начнет редеть. От подобных мыслей младшего Ренгоку начинало бить дрожью. «Что нам делать? Что же нам делать?.. – судорожно соображал он про себя. – Мы не сможем противостоять такой армии демонов долго!»       Однако неожиданно на весь холл раздался громкий гул, заставив всех присутствующих поднять головы. Агацума так и вовсе хотел зажать руками уши, но потом вдруг уловил какой-то странный смутно-знакомый ему звук. Этот звук, пропитанный отвагой и бесстрашием, придавал уверенности, изгонял из тела дрожь, а демонов заставлял втягивать головы в плечи и судорожно оглядываться. Повергнутый проревевшим над их головами гулом в шок Аказа застыл, прекратив сражаться и позабыв обо всем. Сердце в груди Тандзиро, внезапно преисполнившись отвагой, забилось чаще.       Вдоль обеих стен вдруг протянулись рукава бушующего пламени, ярко осветив все помещение и залив его оранжево-алым заревом. Среди демонов началась паника: они сталкивались друг с другом, не зная, в какую сторону броситься, спасаясь от языков ревущего пламени. Хакуджи, Аказа и остальные не могли оторвать глаз от этого непередаваемого зрелища. Вовсю радующийся Сенджуро смеялся и прыгал на месте, хлопая в ладоши от восторга, оглядывая возникшие вокруг них огненные стены.       – Я знаю, что это! – воскликнул он радостно, но не успел договорить.       – Дыхание Пламени! Пятая ката: «Пламенный тигр»!       Вздрогнув от раздавшегося мужественного голоса, Камадо даже не успел обернуться назад, когда головы близко подобравшихся к ним демонов послетали с плеч, отсеченные яркими огненными вспышками. Сомнений больше не было. Когда школьник зацепился взглядом за крепкую грудь, облаченную уже знакомой ему формой истребителя, развивающиеся медно-золотые пряди, танцующие в воздухе вокруг появившегося человека искры, у него на глазах навернулись слезы. Суровое лицо Ренгоку от окружающего жара пылало здоровым румянцем – при виде Тандзиро мужчина смягчился, и глаза его предвестили счастливую улыбку. Они подались навстречу друг другу почти одновременно: Кёджуро размеренным твердым шагом, а Тандзиро – торопливым бегом. Через мгновенье подросток был уже прижат к груди Пламенного столпа, второй рукой державшего обнаженную катану с ярко-красным лезвием.       – Ренгоку-сан!.. – плача, сбивчиво шептал Камадо, крепко обнимая мужчину, так, словно боясь, что он вдруг снова исчезнет. Из головы вылетело все: где они находились, кто еще был с ними, что вообще происходило в здании фонда. Осталась только одна мысль, набатом бившаяся об черепную коробку: «Он здесь! Он жив!» И парнишка даже сам не понял, куда делся его стыд и стеснение – он неожиданно привстал на носочки и, стиснув в кулаках ткань одежды истребителя, притянул его к себе, увлекая в волнительный поцелуй. Щеки Кёджуро стали краснее, а и без того огромные глаза еще больше. Хакуджи и Аказа скривились, не сговариваясь, переглянувшись между собой, а Сенджуро тактично отвел взгляд. Только Зенитсу не спускал с них глаз, мыслями невольно устремляясь к Узуи-сану. Даже пропавший Ренгоку объявился, а куда же подевался Тенген?.. Думать о худшем раскладе не хотелось. «Все будет хорошо, – успокаивал самого себя блондин, стараясь усмирить биение собственного сердца. – Он же истребитель и ниндзя: он точно найдет выход из любой ситуации».       – Мальчик мой, – выдохнул Ренгоку в губы Камадо, не сводя с него глаз, смотря со всем обожанием и нежностью. В эту минуту мечник больше всего желал оставить поле боя позади и, забрав мальчишку, уединиться с ним, чтобы наконец-то излить все свои чувства, копившиеся в нем с момента их вынужденной разлуки. Однако, несмотря на то количество поверженных за одну исполненную ката демонов, холл продолжал кишеть ими. Без слов поняв, что хотел сказать ему мечник, Тандзиро поджал губы и смущенно улыбнулся ему, выпуская из рук его форму и отходя назад. Сглотнув и усилием воли отведя от него глаза, Кёджуро бросил беглый взгляд на Аказу и Хакуджи. – Вы оба защищали Сенджуро, Камадо и светловолосого юношу. Вы продолжите сражаться с демонами рядом со мной?       – Скорее, ты с нами, – несколько обиженно бросил Хакуджи, на что Аказа лишь хмыкнул и прикрыл глаза – на самом деле, в этот момент на языке у него крутилось нечто подобное. Ренгоку резко кивнул, принимая боевую стойку.       – Тогда рассчитываю на вас!       С этими словами он исчез с места, где стоял, раскалив воздух своим стремительным перемещением. От такой жары у Камадо, оставшегося стоять в одиночестве, даже закружилась голова. Материализовался Кёджуро уже среди медливших демонов, взмахом ярко-красного лезвия рассекая их тела, снося головы. Мощными ударами размазывавший противников в кровавое месиво Аказа сражался рядом с ним, практически спиной к спине, прикрывая тылы. Хакуджи оставался позади, следя за тем, чтобы Сенджуро, Зенитсу и Тандзиро оставались в безопасности.       Камадо так бы и наблюдал, как завороженный, за стремительными рывками и великолепно исполненными приемами Ренгоку-сана, если бы кто-то вдруг не потянул его за рукав. Он обернулся. В смотревших на него больших глазах Агацумы отражались решительность и огненное сияние, вызванное атаками столпа Пламени.       – Тандзиро, я должен идти! – твердо произнес Зенитсу, со всей серьезностью глядя на своего друга. Тот в ответ только кинул короткий взгляд на сражавшихся Кёджуро, Аказу и Хакуджи и непонимающе нахмурился. – Узуи-сан – я хочу его найти! Он наверняка здесь! Я отыщу его – я не смогу оставаться спокойным, пока не узнаю, как он!       – Ты не можешь идти в одиночку, Зенитсу! Давай подождем, пока Ренгоку-сан и остальные победят всех демонов, а потом вместе найдем его!       – Демонов становится только больше! – воскликнул парень, едва ли не сорвавшись на истеричный крик, однако быстро попытался взять себя в руки, продолжив говорить. – Я не могу ждать… Я-я вот-вот сойду с ума от волнения! Ты ведь прекрасно знаешь, каково это, не иметь представления, что случилось с тем, кого ты любишь, Тандзиро!..       – Я понимаю, – отведя взгляд, проговорил Камадо, сжав кулаки. Разум твердил ему остановить Зенитсу любой ценой, но настрадавшееся сердце говорило о другом. В данный момент Ренгоку был отвлечен битвой, а демоны продолжали прибывать, будто реками стекаясь сюда на чей-то зов. Тандзиро снова испытывающе поглядел на своего друга, а потом, внезапно схватив его за плечи, горячо выпалил. – Будь осторожен! Как можно скорее найди Узуи-сана!       Благодарно улыбнувшись ему, Агацума коротко кивнул и, развернувшись, стремительно бросился прочь, к лифту, откуда они пришли.       Мужчина, стоя в просторном зале, не сводил глаз с огромного куска плоти, подвешенного под самым потолком. Этот клубок из живых тканей, мышц, кожи и крови был похож на огромное сердце – он даже сокращался, издавая приглушенное биение. От комка плоти к четырем стенам тянулись жилы, которые удерживали его над полом, не давая упасть и разбиться. Холодный взгляд стоявшего внизу человека был направлен прямо на центр огромного сердца.       – Ты не предусмотрел этого, верно, Мичикатсу Цугикуни? – с яростным шипением вдруг раздался громкий голос из подвешенной плоти. Мужчина был вынужден опустить глаза в пол, чтобы в его прямом взгляде говоривший не углядел дерзости и неповиновения. – Моя армия редеет: через Накиме я вынужден призывать в этот мир еще демонов – как я могу принять свою истинную форму, если ты не в состоянии даже зачистить это место от слабых истребителей?       – Некоторые из них оказались сильнее, чем я предпола…       – Значит, из тебя никчемный стратег! – перебил его голос, став еще более раскатистым и громогласным. Сердце напряженно вздулось, так, что кровяные прожилки натянулись до предела – показалось, будто кокон вот-вот лопнет. Мичикатсу плотнее свел челюсти, но по-прежнему не пускал на лицо ни одну эмоцию. – Мои силы уходят к Накиме! Хантенгу уже мертв! Даки и Гютаро продолжают возиться со столпом! Да еще и этот проклятый предатель истребляет мои пешки! Сделай же что-нибудь полезное, жалкий, ничтожный человек! Убей его! Убей предателя и всех тех, кто пришел вместе с ним! Иначе я сам раздавлю тебя, как мелкого жука!       – Слушаюсь, господин Музан, – мужчина учтиво поклонился и незамедлительно покинул помещение, сохраняя осанку и бесстрастный вид. За дверями зала его возвращения покорно дожидался молодой демон, который тут же опустился на колени, приклонив голову. Цугикуни, ощущая, как от гнева в жилах начинает бурлить кровь, сжал рукоять висевшей на поясе катаны. Испуганно приподняв голову и боязливо глянув на своего мастера, Кайгаку поежился – таким разозленным ему не доводилось видеть этого всегда державшего себя в руках человека. Колючий взгляд карих глаз полоснул молодого демона. – Я отправляюсь на охоту.       – Мастер, разрешите мне быть с вами!..       – Молчать, – оборвал его Мичикатсу, и Кайгаку склонился над полом еще ниже, страшась его гнева. – Я убью демона и мечника дыхания Пламени, а ты отправишься к этой жалкой парочке Даки и Гютаро. Но в бой ты не вступишь и будешь внимательно следить, – юноша-демон на эти слова изумленно раскрыл рот, вновь поднимая глаза на мужчину. Тот смотрел на него с каким-то странным задумчивым выражением лица. – Если истребитель победит их, просто добей его. Но если выиграют они, немедленно избавься от обоих. Ты понял?       – Но ведь они… – хотел было возразить Кайгаку, с ужасом вспоминая безжалостный взгляд повелителя демонов. Тонкие брови Мичикатсу недовольно сошлись на переносице. – Они тоже демоны, мастер!..       – А зачем я подарил тебе эту катану? Ты демон, способный убить демона. Исполняй мою волю – волю своего истинного хозяина, и тогда ты навсегда останешься подле меня. Иди! И возвращайся ко мне только с хорошими новостями, Кайгаку.       – Да, мастер! Ждите меня! Я принесу вам голову истребителя и демонический пепел! – окрыленный словами Мичикатсу, молодой демон еще раз глубоко поклонился ему и, спешно вскочив на ноги, с молниеносной скоростью исчез из коридора. А губы Цугикуни растянулись в холодной улыбке.