Однодневки

за год до событий первой главы

Деревья едва начали покрывать первые зеленые листочки, а Юнона уже поменяла серое кашемировое пальто на легкий плащ. Девушка стояла в окружении цветущих абрикос, затягивая горький сигаретный дым в легкие, когда около нее остановилась знакомая черная машина. Стекло около водительского места опустилось и Юна увидела счастливое лицо Пчелкина. Кинула окурок на землю, затаптывая острым носком черных лаковых туфель. Витя вышел из машины и открыл перед девушкой дверцу. — Ты прям сама галантность, — усмехнулась Юнона, поудобнее устраиваясь на пассажирском кресле. Пчелкин усмехнулся, пристегивая ремень безопасности. Он закурил сигарету и вырулил из знакомого двора, разгоняясь практически на полную скорость. Девушка вцепилась в кресло, на ходу пристегиваясь. Мужчина любил скорость и она тоже, восторженно поглядывая на водителя. За окном мелькали цветущие деревья, счастливые люди, которые с приходом весны расцвели, подобно тем самым абрикосам. Москва начала оживать, выползая из зимней депрессии. Даже вечно хмурый Пчелкин улыбался, посматривая на брюнетку. Сегодня она была по очаровательному прекрасна, с легким макияжем и в нежно-голубом платье походя на лесную нимфу. Он бы в этот момент ни за что бы не поверил, что эта девушка может спать за деньги, прожигая свою жизнь в прокуренном барделе. — Как у тебя дела? — нарушила тишину девушка, осматривая точеный мужской профиль. Юнона всегда считала Витю очень красивым мужчиной, но в дни, когда он приходил к ней, склоняя голову на ее острые коленки, в его глазах читалась лишь боль, скрывая всю ту красоту, что он в себе нес. У них никогда не было чувств, которые могли бы быть синонимам к слову «любовь», но Юна все-равно ощущала пархающий в груди трепет, перебирая жесткие светлые волосы. Что-то в сердце неприятно сжималось, когда на его губах появлялось имя той самой, которая много лет назад поселилась в душе. Эту женщину Юнона видела лишь раз, совершенно случайно, но образ ее впился в память на долгие года. Ольга не была такой, как Юна. Она была нежной, доброй, совершенно невинной. Будто бы сотканной из облаков и легкого летнего ветра. Брюнетка же каждый день купалась в грязи, поставляя себя мужчинам, в попытке выжить. Ее жизнь никогда не была сахаром: росла с отцом, который по старой советской закалке воспитывал дочь кнутом; убежала в большой город, надеясь на лучшую жизнь; оказалась в ненужное время в ненужном месте, поплатившись за это сполна. Сломанный позвоночник начал беспокоить меньше, но остался ношей на всю жизнь. Юнона помнила, как лежала в больнице, без возможности пошевелится, когда какая-то женщина всучила визитку в онемевшие руки. Глупцы, говорящие, что деньги не могут подарить счастье, просто никогда не были на волоске от мучительной смерти. — Все в порядке, — улыбнулся Пчелкин, вырывая девушку из раздумий. Она дернулась от его голоса, отвлекаясь от рассматривания его длинных ресниц. Мужчина довольно улыбнулся и сказал: — Не спи, Юночка, не спи. Мы вот-вот приедем. — А куда ты меня везешь то? А то позвонил, отпросил, нарядится заставил, — усмехнулась девушка, разглаживая складки на платье. Впервые в жизни ей было абсолютно комфортно в одежде. Это платье Пчелкин передал ей пару дней назад, указав в записке, что скоро они куда-то поедут. — Сюрприз, — лукаво ответил Витя, отводя от женского лица взгляд. Юнона лишь недовольно цокнула и закатила глаза. Через пару минут автомобиль свернул с асфальтированной дороги и девушка непроизвольно сжалась, осматривая лесной массив, в который они заехали. Перед глазами неприятно пронеслись события прошлого: тишина, темнота, запах ели и мерзкий смех мучителя. Он истязался над ее телом несколько часов, полосуя нежную кожу ножом и смеясь, получая дикий кайф от вида ее крови. Урод, гребанный псих, сломавший ее жизнь окончательно. И сейчас, посматривая на мелькающие за окном машины деревья, девушка вновь погрузилась в ту ночь целиком, совершенно не отдавая себе отчета. Ком подкатил к горлу, но девушка сглотнула подступающую истерику. Витя не был тем человеком, которому было дело до чужих переживаний. В их лютом симбиозе именно она выполняла роль жилетки, всецело впитывая в себе всю ту боль, что носил в себе мужчина. Юна искренне верила, что если забить свою голову чужими проблемами, свои отойдут на второй план. Машина остановилась на небольшой поляне и Пчелкин, заглушив двигатель, вышел из машины и открыл перед девушкой дверь, протягивая ей свою ладонь. — Идем, — уверенно сказал он, улыбаясь. Юнона сглотнула подступившую слюну и вложила свою ладонь в его. Руки дико трясло, что не укрылось от Пчелкина. Он удивленно посмотрел на девушку и спросил: — Замерзла что-ли? Брюнетка кивнула, осматривая высокие сосны вокруг. Мужчина приобнял ее, прижимая к себе, а потом и вовсе втянул в долгие объятия. Девушка положила голову ему на плечо, опаляя шею теплым дыханием. Сердце дико билось в груди, рискуя проломить хрупкие ребра. Виктор сильнее прижал к себе девушку, зарываясь носом в ее волосы, вдыхая привычный запах груш и ликера. Опьяняющая, как первый день лета. Его Юнона. Его единственная причина не сойти с ума. — Идем, солнце, — прошептал мужчина, выпуская девушку из объятий. Пчелкин повел ее в глубь леса, все еще держа за руку. Под ногами хрустели сухие ветки и хлюпала еще не успевшая просохнуть грязь. Юнона крепче схватилась за руку Вити, пытаясь не упасть на тонкой шпильке. Мужчина обреченно вздохнул, глядя на черные женские туфли и в следующую секунду подхватил Юну на руки, заставляя ее громко вскрикнуть от неожиданности. — Та я сама, поставь, — начала возмущаться девушка. — Ну нет, мы так три года идти будем, а у нас сегодня широкая программа, — хохотнул Пчелкин, поудобнее устраивая девушку на своих руках. Они прошло еще с десяток метров, после чего Витя аккуратно опустил девушку на землю, поворачивая к себе лицом. Юна потерянно посмотрела в его голубые глаза, впитывая его такое нужное сейчас спокойствие. Девушка не была готова пойти за Витей на край света, но его уверенность заставляла слепо следовать за собой. Где-то в груди кольнуло сердце. У них бы никогда ничего не вышло. Он по локоть в крови, она — в грязи. Их миры были слишком близки, чтобы позволить полюбить друг друга. Красной нити не было. Вселенная давным-давно уже все решила. — Повернись, — прошептал Виктор, кивая куда-то за девичью спину. Юнона обернулась и не смогла сдержать восхищенного вздоха. Засвеченная солнцем небольшая поляна сплошь была покрыта желтыми, белыми и голубыми цветами. Маленькие нарциссы едва-едва распустили свои лепестки, подставляя их еще прохладному солнцу. А вот подснежники уже во всю цвели, поражая своей красотой. Юнона смотрела на эту картину, не скрывая своего восхищения, заставляя Пчелкина улыбаться еще шире. Сейчас девушка была похожа на маленького ребенка, который впервые побывал в парке аттракционов. В глазах светилась неведомая мужчине до этого искра. Будто-бы маленькая лазейка в самые тайные углы девичьей души. — Я… я не знаю, что сказать, — прошептала девушка, позволяя одинокой слезе скатиться по щеке. Витя заметил это и тут же развернул к себе девушку, обхватывая руками точеные скулы. — Ты чего, Юночка? — удивился он, провожая взглядом катящиеся по щекам слезы. Они смывали макияж, оставляя черные подтеки на фарфоровой коже. Девушка тихонько плакала, улыбаясь. — Это от счастья, Вить, — ответила она, вытирая слезы. Заглянула в голубые глаза и благодарно кивнула. Почему-то эта маленькая лесная поляна вызвала в ней те эмоции, которых так давно не было: счастье, спокойствие, веру. Будто бы все эти цветы были ее. Каждый их лепесток, стебель — все принадлежало в этот момент только ей. Пчелкин улыбнулся и склонился ближе, одними губами целуя девушку. Нежно и ласково, будто бы впервые. Юнона подалась вперед, цепляясь за мужские плечи руками. Ответила жадно, прикусывая его нижнюю губу. Пчелкин переплетал их языки в попытке попробовать девушку на вкус, в попытке выпить тот ликер, которым извечно пахнут ее волосы. Юнона опьяняла. Опьяняла лучше, чем самый дорогой коньяк. Туманила разум своей красотой, позволяя забыть все то дерьмо, в котором он возится каждый день. Мужчина припечатал девушку к росшему рядом дереву, впиваясь губами в тонкую кожу ее шеи. Заставляя застонать, сжать сильнее ткань его пальто. Девушка откинулась назад, позволяя Вите провести языком по ключице, оставить красный засос, наклониться ниже и оттянуть тонкую ткань платья, оголяя кружево белья. — Мы же не будем?.. — удивленно охнула девушка, протяжно простонав от оставленного на груди поцелуя, с кроваво-красным засосом. — Будем, — с отдышкой сказал Пчелкин, задирая шелковое платье и поглаживая руками округлые бедра, обтянутые тонким капроном. — Чулки? Знала, куда идешь. — А с тобой иначе никак, — шепотом ответила девушка, закатывая в удовольствии глаза. Витя нахально отодвинул кружево белья, проводя пальцами по влажным складкам, но не задевая клитор. Девушка судорожно задышала, хватая ртом воздух. Сумасшедший. Только что она стояла плакала в его объятиях, а теперь похотливо закатывает глаза, от изнывающего желания внизу живота. С ним всегда было так: стремительно, дико, горячо. Пчелкин вошел в нее одним пальцем, настойчиво смотря в затуманенные желанием глаза. Она кусала губы, постанывая от каждого его движения. Добавил второй палец, вызывая сдавленный стон от движения большого пальца на клиторе. Девушка закрыла глаза, громче простонав, но он второй рукой дернул ее за подбородок. — Хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза, — сказал он, ускоряя движение руки. — Боже мой, — вскрикнула девушка, открывая глаза и впиваясь взглядом в его голубые. Сейчас он смотрел на нее с похотью, трахая двумя пальцами, лаская клитор, заставляя чуть ли не кричать от удовольствия. Девушка прижалась своим лбом к его, не разрывая зрительного контакта. Он ловил дикий кайф, смотря на затуманенный и расфокусированный взгляд девушки, ловя каждый ее стон. Витя то ускорял, то замедлял движение, заставляя девушку дрожать всем телом. Юнона хватала ртом воздух, который стал обжигающе горячим. Девушка вздрогнула первый раз, когда Витя оставил развязный поцелуй на ее губах. Второй, когда он сильнее прижал ее тело к стволу дерева. Она кончала громко, оглушая своими стонами, цепляясь за крепкие плечи мужчины, кусая свои губы до крови. Ее ноги немели, подкашиваясь. Если бы сейчас Юнону не держал Витя, она бы упала на сырую землю, чувствуя, как ком внизу живота расходится по всему телу приятной негой. — Боже мой, какая же ты сейчас красивая, — пошло прошептал Пчелкин, поддерживая девушку. Она затуманено смотрела на него, не совсем понимая, что именно происходит. Поправляя кружевное белье через пару минут, Юнона довольно посматривала на стоящего рядом Пчелкина, который в данный момент больше походил на кота, который дорвался до сметаны. Девушка разгладила складки на платье и неуверенно посмотрела на мужчину, который уже поманил ее идти обратно к машине. — А ты?.. — тихонько спросила она, почему-то засмущавшись. Пчелкин заливисто рассмеялся, поманив девушку к себе. — Прекрати хотя бы сегодня думать о других. Представь, что у тебя День Рождения и этот день полностью для тебя, — улыбнулся мужчина, целуя ее спутанные волосы. Затем протянул руку, вытаскивая что-то из каштановых прядок. — О, листочек… Тем более, у нас еще целый день впереди. Сейчас поедем в кафе: поедим, выпьем. А потом, мне знакомый одну кассету подогнал с новым фильмом с Аль Пачино. Поедем ко мне, посмотрим. Девушка растерянно шла за Витей, внимательно его слушая. Где-то на задворках сознания проскочили полные надежды слова: «А может есть шанс?»