Летучие Звезды

«Почему я луковица?» Ни один вопрос не заботил сейчас Гарри так, как этот. Или – молодой человек пошевелил бедрами – скорее, груша. Да. Похоже на грушу. Очень странно. Боль, темнота, рваный рывок – и вот, Гарри Поттер – груша. Интересно, он сочный? Внезапный резкий разряд огненным спазмом пробежал по нервам, и тело, до того момента безвольное, судорожно дернулось. Фиалковые глаза широко распахнулись, костлявые бледные руки отчаянно вцепились в горячий, нагретый солнцем, камень. В горло втек первый глоток воздуха. Ослепительно-жестокое солнце хлестануло лучами покрывшуюся ожогами сухую кожу. Черные щупальца хаотично, беспомощно ударили по воде. Древняя, темная и всеобъемлющая, воля оттеснила разум Гарри на задворки сознания, возвращая себе власть над телом. Урсула, Ведьма Семи Морей, очнулась. А Поттер, устраиваясь поудобней в своем «нигде», недоумевал. Он – каракатица? Или осьминог? Или просто его не убила та смесь, которую он тщательно в себе перемешивал около получаса, и теперь его накрывают приходы? Если так, то очень реалистично. Знал бы заранее, накидался бы волшебными Зельями на годы раньше и не разменивался бы на маггловские токсины. Можно потом еще? Когда отпустит? *** Среди яркости и идеально-выверенного многоцветья безлюдного лазурного берега, испещренного воздушными замками рифов, черное пятно, омываемое волнами, смотрелось на редкость уродливо. Среди мелодичного перезвона голосов экзотических птиц безудержный, громкий и хриплый, гортанный хохот был невероятно неуместен. Но все это было. И исчезать не собиралось. Урсула с трудом перекатилась набок, наконец, отсмеявшись. Кажется, она немного не в себе. Но дочь Ктулху всегда с уважением относилась к безумию и его порождениям, коим являлась и сама, так что задумчивый голос в голове, на время попытавшийся перехватить контроль над ее плотью, а затем спокойно принявшийся рассуждать на тему того, что её, морской колдуньи, не существует, здорово позабавил женщину. Добравшись до края импровизированного ложа и вглядевшись в свое отражение в воде, ведьма прищелкнула языком. Вот в чем дело. Вот и причины слабости отыскались. И правда, считай, и не существует Урсулы. В зеркальной глади отражалась, несомненно, она. Но такой, какой была до изгнания. Много, очень много столетий назад. Еще во времена правления Посейдона. Волосы отрасли, а вес… в чем душа только держится, скажите на милость? Таких, какой она была сейчас, понадобилось бы минимум двое, если не трое, чтобы сложить прежнюю комплекцию. Хотя… ее последним местом обитания были ненавистные холодные глубины. Так что облик был делом наживным. И, скорее, вынужденной мерой. Мерзнуть в темноте, лелея собственную внешность, как сестренка-идиотка Моргана, не было никакого желания. Но поесть стоило. Это да. Осколок волшебной раковины на шнурке, пережавшем горло, расстраивал больше всего. Ее магия… Вот больше никогда, ни при каких обстоятельствах она не станет повторять прежних ошибок и прятать силу в предмете. И сколько, во имя Тартара, она тут провалялась, коль находится в таком состоянии? Год? Три? Десять? Тритон. Грр-р-р… Она засунет ему его Трезубец под хвост и совокупит со всеми дочерьми по очереди, а потом повыдирает бороденку. Гаденыш. Самовлюбленный, трусливый подводный гад. Лощеная рыбья жопа. «Кинь в него мантикраба». «Ох, экий назойливый. Отвяжись». Мальчишечий голосок ведьма предпочла игнорировать. Хотя на периферии мелькали странные картинки. Всматриваться Урсула даже не пыталась, поглощенная собственной злостью. Они с этим выблядком Посейдона еще повоюют. И все будет так, как положено. Дочь морской богини обретет законную власть над водами океанов, рек и озер. А не этот… Пф-ф. Племянничек. Крабам на потеху его управление подводными течениями. Усталость и сонливость навалились внезапно. И невероятно удивили. Вот чего-чего, а равнодушия и смирения за Урсулой не водилось. Во многом грешна, но точно не в этом. Странно… Шумно плюхнувшись в теплую, живительную воду, та, которую в незапамятные времена греки величали Сциллой, устремилась на дно. Ей нужна была пища. *** Урсуле понадобилось два дня, чтобы почувствовать себя лучше. Но для этого пришлось опустошить риф. Его обитателей она пожирала, почти не разбираясь, кто и где. Голод, сравнимый с темной бездной, миндальничать не позволял. И, только наевшись и отоспавшись, удовлетворенно изучая зеркальный облик в странном куске железа, Урсула удовлетворилась увиденным. Хороша, чертовка. Давненько не приходилось сообщать это отражению. Что ни говори, приятно. Но пора было и честь знать. Если кто из местных выжил, то точно помчался доносить, где она и как, всяким условно-разумным хвостатым. Здесь становилось небезопасно. Хотя… соблазн остаться и греться в прогретом золотистом песочке проскользнул рефреном. Стареет она, что ли?.. Сил на путешествие сквозь течения набралось достаточно. И пусть ее магия ныне была утрачена, это ничего. Дома должно было остаться немного про запас. *** Лениво шевеля щупальцами и скользя в темной, мерзлой воде, ведьма живо ощутила, на кой ей сдался лишний вес. Прямо таки кожей припомнила, насколько тот был не лишним. Ну, это ничего. Сейчас было важно никому не попадаться на глаза. Сожрут и не подавятся. Она еще слишком слаба. О, Урсула умела ждать. И верила, что рано или поздно отплатит сполна. А в ее счете, что ведьма предъявит однажды Тритону, тем временем добавилось еще несколько пунктов. Таких как, к примеру, огромный, чтоб вашу душу, нос корабля в брюхе. «Ну, тут не поспоришь. Жестко». Отвлекшись на внезапно давший о себе знать голосочек, благоразумно молчавший до сего времени и, видимо, знакомившийся со своей владелицей, Урсула вплыла прямо в поток чего-то мерзкого и вонючего. С перепугу напустив вокруг себя чернил, колдунья, ощерившись клыкастой пастью, стала ожидать нападения. Но ничего не произошло. Досадливо сплюнув, дочь морских божеств раздраженно потерла лицо и вытрясла из волос частички этого… «Бензина. Маггловский бензин». Альтер эго опять выдало комментарий. Перед глазами мелькнуло воспоминание о чем-то из железа. Механика. Но какая-то… странная. Нехорошие предчувствия сжали сердце. Урсула ускорилась. Домой. Срочно. Туда, на дно. К останкам древнего Левиафана, с которым они когда-то на пару кружили по волнам, призывая бури и смерчи. Эх, молодость… На дно. Где еще должно остаться несколько бутонов Летучих Звезд. Этого будет достаточно, чтобы восстановить ее магические силы. И в этот раз она каждый лепесток прорисует прямо на своей коже. Никаких волшебных раковин, будь они хоть трижды даром Калипсо.