Сталь по венам

Девять лет назад

      Мотор бодро и настороженно рычал, предостерегая об опасности и умоляя быть осторожным. Его голос, такой родной и знакомый, выстраивал в голове водителя длинную цепочку размышлений. Солдат пристально всматривался в разбитое дорожное полотно, испещрённое совсем свежими выбоинами и трещинами, в спеющие, залитые багровым светом заката поля и искал в этой странной картине то, что могло за секунду превратить его исключительно в исторического персонажа.       Он не боялся. Его страх уже давно с завязанной пастью дремал где-то в самых закромах сознания, а ему на замену явился шипучий коктейль азарта и смелости. Джип — верный и надёжный товарищ — покорно следовал малейшему повороту руля. А датчик на торпеде неугомонно мигал зелёной лампочкой, подсказывая, что угрозы пока нет. Но это было лишь делом времени.       Багровое небо хрустальным сводом нависло над окрестностями, и казалось, будто кто-то специально разлил целое ведро алой краски, а кистями небрежно набросал перья пурпурных облаков. Руины зданий горько засыпали под тёплую песню заката. Самое жаркое уже осталось позади, однако опасность ещё не покинула это место.       Тишина, шёпот ветра и молчаливый шелест листвы дотрагивались до самых глубоких струн сердца, заставляя его болезненно сжиматься. И каждый раз, когда на дороге появлялась разбитая военная техника и безжизненные тела солдат и ополченцев, ощущения усиливались вдвое. В эту тягучую боль корнями вплеталось отвращение, потому что рядом с военными всегда блестели стальными корпусами разбитые дроны Легиона. Хоть Норд далеко не впервые видел подобное и вынужден был оказаться в Лионе именно в этот момент, он по-прежнему чувствовал весь тот горестный дух, который витал в воздухе. Он не отпускал руки с крупнокалиберной винтовки, потому что любой из дронов мог оказаться целым.       Датчик упрямо помалкивал, однако на мутный экран всё чаще стал выводить серые точки, проецирующие не представляющих опасности машин. Неизвестно, как давно Легион прорвал защиту древнего, по-своему могучего города и превратил его в развалины, и ведь даже неплохая по меркам времени техника не помогла военным отбить Лион и закрыть брешь в стене. Однако одно чётко прослеживалось во всём, что открылось Копперфилду, как только он пересёк стену — город ещё не успел превратиться в призрака прошлой жизни, и её отголоски, едва дышащие, всё ещё здесь обитали. Одни только колосящиеся плодородные поля многого стоили.       Но вот вскоре их вытеснила дубовая роща, которая кольцом охватывала сам Лион, а на пути Норда всё чаще стали попадаться останки расстрелянных дронов, военная техника и обломки бетонных столбов и балок. Основная часть его внимания обратилась к препятствиям и машине, но угроза от этого только возрастала. Неожиданно датчик издал громкий протяжный звук, который осколками впился в сознание. Экран засимофорил ярким красным светом. Норд напряжённо всмотрелся в густую пелену листвы и, к своему несчастью, наткнулся взглядом на блестящий стальной корпус, отливающий алым светом заката и внушающее ужас дуло, которое было направлено прямо на него.       Сердце пропустило удар, а тело на долю секунды перестало его слушаться, потому что всё, что должно было произойти далее в мгновение пронеслось перед глазами вместе с прожитой жизнью. Столько раз с ним это происходило, а реакция так до сих пор не изменилась. Догадливый гривер так мастерски притаился среди деревьев, что без датчика его стало бы видно только с очень малого расстояния, где и пушка не понадобилась бы. Одного только острого лезвия оказалось бы достаточно, чтобы навечно оставить Норда в водительском сиденье.       Холодное сознание, способное принимать трезвые решения, держало Копперфилда за плечи, заставляя сканировать каждую деталь. И когда дрон едва качнулся, готовясь к залпу, солдат резко дёрнул руль. Машина, вцепившись колёсами в асфальт, за секунду переместилась на другую сторону дороги, и в этот самый момент прозвучал гулкий выстрел. Снаряд с громогласным свистом пролетел мимо в считанных сантиметрах от водительской стороны, сдув с чёрного корпуса плотный слой грязи и песка. А под ним призрачным силуэтом появилась эмблема волка с саблей в зубах.       Опыт и чутьё полностью руководили разумом Норда. И пока гривер был занят перезарядкой, а на это ему требовалось пару секунд, солдат, уже покинув салон, взял его на мушку. Крестик прицела остановился прямо на самой слабой точке, и палец по привычке нажал на курок. Новый выстрел эхом прокатился по молчаливой дубраве, заставив стайки мелких птиц испуганно вспорхнуть со своих укрытий. Дрон с треском рухнул на землю. Отбросив как можно дальше всякий страх, солдат дерзко подошёл к нему вплотную, коснувшись краем сапога его сверкающей стальной лапы. — А ты живучий…— с укором протянул Норд.       Его фраза завершилась щелчком пистолета, снятого с предохранителя. И новый выстрел расстворился в воздухе, не добравшись даже до макушек деревьев благодаря глушителю. А в том месте, где теперь красовалось второе отверстие от пули, заметались аметистовые искры.       Тишина, вновь вернувшаяся в свои владения, хитро нашёптывала, что опасность миновала, и Копперфилд сделал вид, что поверил, вернулся в машину и уверенно продолжил путь, но винтовку по-прежнему держал наготове. Среди высоких городских стен ещё больше препятствий лежало на дороге. Покинутые, порой разбитые машины одиноко засыпали вместе с неприветливыми, каменными стенами. Единственным, что пока ещё не поддалось этому вечному и глубокому сну были яркие рекламные вывески, иногда мерцающие. Их разноцветные огни острыми иглами вонзались в мысли, а от парящего в воздухе пепла сердце тонуло в пучине отчаяния.       Норд рассчитывал встретить на улицах Лионах хотя бы одного живого человека. Но, очевидно, лабиринт невысоких зданий мог похвастаться только своим гордым одиночеством, покрытым белёсым пеплом. Какая-то часть жителей наверняка успела покинуть город. Солдат глубоко вздохнул, когда позади оказался не один опустевший квартал. Банальная человечность теребила за мысль хотя бы кому-то помочь, хоть и приехал он туда не для этого. В голове звучал знакомый тихий голос: «Морнингсайд 7», а перед глазами маячила виртуальная карта Лиона и жирная красная точка на ней, которая и обозначала адрес.       В какой-то момент высокие стены зданий остались позади, джип оказался в окружении невысоких коттеджей, и буквально на первом было написано долгожданное «Морнингсайд». Солдат усмехнулся, когда перед его глазами предстал аккуратный двухэтажный дом с номером 7. Он ожидал другого. Но табличка с адресом уверяла, что он на верном пути. Дом выглядел опустевшим, как и весь город.       Цель, костяком висевшая в голове, заставила Норда беззвучно проникнуть внутрь через окно. Опыт и накопленные знания подкидывали в его голову подсказки, что делать и куда направляться. И более того, информатор уже сообщил достаточно, чтобы выполнить задание без лишних телодвижений. Копперфилд знал, что в здании был цокольный этаж и что лестница туда была надёжно скрыта от посторонних глаз. И его следующим шагом стали её поиски.       С самого начала, как только стена оказалась позади, он не переставал удивляться тому, насколько не был похож Лион на весь тот бардак, что творился снаружи. Как кропотливо он сохранял в себе традиции и образ той далёкой мирной жизни, о которой теперь можно было узнать лишь из книжек и потрёпанных фотографий, если и те уцелели. Хоть от Лиона почти ничего не осталось, в нём по-прежнему царил дух комфорта и безопасности, к которым он так стремился, отгораживаясь от сошедшего с ума мира.       Медленными беззвучными шагами Норд пересёк коридор и холл. В доме было тихо. Загадочно тихо. А он, как извечный любитель побродить по лезвию, смело заглядывал за каждый угол, прощупывал стены, ломая голову над тем, где спрятана лестница. Интуиция в очередной раз не подвела. Пристальный взгляд зацепился за слегка отодвинутый от стены стеллаж. Странное совпадение — в этом доме был на редкость идеальный порядок, и только стеллаж стоял неровно.       Одним чётким движением солдат сдвинул его и усмехнулся, обнаружив за ним железную дверь, ещё и не закрытую на ключ. В этот раз удача совсем неожиданно стала его спутницей, и это уже выглядело подозрительно. Ему было гораздо привычнее вести нескончаемые бои с мелкими препятствиями, но то, что видели глаза, всё-таки являлось реальностью. Узкая железная лестница привела Норда в полуподвальное помещение, где пахло бумагой и железом. Такой знакомый, даже милый душе запах.       Как хищник, вышедший на охоту, он окинул пристальным взглядом всё помещение, а потом, закусив нижнюю губу, медленным шагом двинулся к большому деревянному столу с множеством ящиков и полок. Бумаги, блокноты, исписанные своеобразным размашистым почерком с закорючками и вензельками, резко клались на крышку стола, потому что совсем не были тем, что он искал. Однако один блокнот в потёртом кожаном переплёте и мелкой эмблемой на корешке заставил Норда прекратить поиски.       Бегло пролистав находку, солдат усмехнулся снова, мысленно укорив удачу за её непостоянство. Это действительно было то, что он искал. Поднявшись с корточек, Копперфилд заботливо убрал блокнот во внутренний карман куртки. Запись, которую он обнаружил на последней странице, дала подсказку, где искать следующий предмет. «Действительно, где ещё прятать такие вещи?»— пронеслось в голове, когда он подошёл к мерцающей панельке в стене, которая располагалась едва ли в метре над полом.       В ход опять пошли опыт и знания. Неспеша и осторожно Норд приблизил к ней руку. Он ещё не успел прикоснуться к светящемуся золотистым светом контуру, как колючие электрические разряды пронзили всю руку от кончиков пальцев до плеча. Вполне ожидаемо. Хотя хотелось верить, что это была просто обманка. Солдат достал из кармана брюк небольшой квадратный прибор, прикрепил его к стене рядом с панелькой и нажал боковую кнопку. Световой контур начал сильно пульсировать и рассыпать в воздухе апельсиновые искры, а затем с резким треском свет переместился в прибор, как будто устройство поглотило этот небольшой энергетический запас.       Хитрая защита скрывала сейф, врезанный в стену, для которого ключом служила энергия. И раз устройство уже от неё избавилось, то дверца открылась сама. Кроме металлического предмета цилиндрической формы в сейфе Норд больше ничего не нашёл. У него и необходимости не было. Цилиндр на обоих краях имел узенькие канавки, по которым с бешеной скоростью проносились оранжевые огоньки. Копперфилд едва улыбнулся, в мыслях поселилось сладковатое чувство довольства от успеха. Он нашёл всё, что было нужно.       Его сапфировые радужки приковались к огонькам на цилиндре, словно боролись с ними в битве цветов, холодных и тёплых. И в доме по-прежнему царила убаюкивающая тишина-обманщица. Увлечённый своей маленькой победой Норд не услышал звука приближающихся шагов. Лишь когда что-то холодное и железное прикоснулось к его светлому коротко выстриженному затылку, он оторвался от цилиндра. — Ты кто такой?— бархатный женский голос требовал немедленного ответа.       Первое зерно удивления упало в его резвые мысли, которые как всегда строили пути дальнейшего развития событий. — Норд. Если тебе, конечно, это о чём-то говорит,— ответ прозвучал как вызов.       Даже понимание, что его затылок повстречал дуло чьего-то пистолета, не породило ни капельки страха. А вот интерес и удивление с новой силой стали раскручиваться в его голове, потому что женский голос, к тому же какой-то слишком юный, он ожидал услышать в последнюю очередь. — Да, ты прав. Совсем не о чём. Зачем тебе это? — Нужно. У меня встречный вопрос. А ты кто?       Он проявил наглость, наверное, потому что понял, почувствовал, что она была допустима. Приподняв свободную руку, медленно обернулся лицом к той, которая застала его врасплох. В глазах, в отличие от неизменно сосредоточенного лица, вспыхнуло поражение.       Перед ним стояла девочка лет двенадцати. Она с холодной суровой отвагой смотрела ему прямо в лазурные глаза, выцарапывая из них всю правду. И свежая, ещё кровоточащая царапинка под левым глазом, слегка испачканные в саже руки со сбитыми костяшками придавали ей какой-то врождённой решимости. Она не спешила отвечать, а между ними повис иной разговор, заключённый в перестрелке взглядов.       У Копперфилда в мыслях просвистел выстрел. Всмотревшись в её черты лица, в эти миндалевидные глаза с шоколадными радужками, в густые выразительные брови и не особо высокий лоб, он вытащил из последних записей памяти фотографию человека, из-за которого он, собственно, и оказался здесь. Крепкая цепочка связи сама собой возникла в голове. И связи главным образом кровной. Эта девчонка была почти точной копией того, чьи труды он сейчас держал в руках.       А дальше живые веточки этой цепи начали мучить не только мысли, но и сердце, совесть. Солдат нервно сглотнул, когда понял в какой ситуации он оказался. Когда его совесть и элементарная человечность вдруг замолчали, ожидая от него решения. Разве он, с его сноровкой и силой, не справиться с ребёнком, который пистолет взял в руки едва ли в первый раз? Раз плюнуть. Разве дуло, направленное на него, когда-то заставляло опускать руки? Если да, заблуждаетесь.       Но в голове начал неустанно выстреливать вопрос: «Что мне с ней делать?». Время шло, и решение нужно было принимать. Буря чувств поразила всё сознание, сердце заколотилось в груди, и дыхание спёрло. А совесть так пристально заглядывала ему в душу, но молчала. Секунда. Вспышка в голове. Он принял решение. — Ты что здесь совсем одна? Город весь пустой…— в его голосе послышалась напряжённая дрожь. — А я этого не говорила,— дёрнув носом, ответила она.       Жесты, тон, проблескнувшая в глазах паника выдали реальный ответ. Норд глубоко вздохнул. — Это и не обязательно. — Зачем ты переводишь тему?! Ты так и не ответил, зачем тебе это и блокнот?! И кто ты вообще такой?!— угрожающе цокнув, она указала пистолетом на цилиндр. — Я… рейнджер,— с тёплой надеждой он заглянул в её медово-карие глаза. — Так…— выразительные брови слегка дёрнулись, провоцируя его продолжать. — А это… Не знаю, я просто подумал, что они могут быть ценными. — Ага,— её лицо исказилось от открытого недоверия,— Подумал до того, как перерыл весь стол и сейф вскрыл? Ты же их специально искал. Прищурив глаза, Норд впечатался в неё внимательным взглядом. — Да…— он всё-таки поднял белый флаг,— Просто я знал, что нужно искать и где. Мне передали те, кто знали твоего дедушку. Для нас эта информация в блокноте будет очень полезна,— твёрдым голосом ответил он. — Вот как…— её губы нервно дёрнулись, а в глазах вдруг разлилось море горечи.       Норд не знал наверняка выжил ли кто-то из её семьи, но эта реакция выдала далеко не светлую реальность. Он не сводил с неё пристального взгляда, сканируя каждое движение и ломая голову над тем, как быть дальше. И продолжать дальше расспросы про опустевший город и её плачевное положение Копперфилд не счёл нужным, когда она зависла на несколько секунд, отрешённо глядя в пол.       Щедрыми движениями память нарисовала в его мыслях знакомые и отнюдь не радостные воспоминания. Он ведь знал, каково сейчас было этой девчонке, потому что сам когда-то пережил то же самое. На сердце упал многотонный камень, и Копперфилд глубоко вздохнул. Но стоило только его протяжному вздоху разлиться в тишине, как за ним следом в это загадочное царство ворвался странный гул. Комната наполнилась звоном дрожащего стекла, а датчик, встроенный в наручные часы Норда, издал взволнованный писк. Всё вокруг начало дрожать, как будто от землетрясения. Ещё сильнее сжав пистолет, девочка испуганно воскликнула: — Что это такое?       Голос Норда прозвучал тихо, но настолько отчётливо, как будто он говорил это ей на ухо: — Пастух…— напряжённо опустив брови, он добавил,— Оставаться здесь очень опасно. Надо уходить.       Она обернулась к нему с кричащими отрицанием и недоверием глазами. — Я не никуда пойду. И вообще я тебя в первый раз вижу!       Тряска с каждой секундой усиливалась, а гул становился всё могущественней. Огоньки на цилиндре, который Норд всё ещё держал в руках, вдруг сменили цвет и стали ярко-красными. — Если тебе жить не хочется, пожалуйста! Но поверь, от тебя и мокрого места не останется.       Его стальной голос смешался с первой ледяной волной, предвещающей уничтожающее цунами. В какое-то мгновение в её испуганных глазах вспыхнул огонёк отчаяния и влекомой за ним надежды. Их бурная смесь породила совсем юную веру, которая смогла принять его слова. Девчонка ничего не сказала в ответ, а он по глазам понял, что она решение приняла. Насколько верным или ошибочным оно было — вопрос времени. А пока её голову полностью занял инстинкт самосохранения. — Идём, скорее!— словно в подтверждение призыву поторопиться на пол с грохотом рухнули этажерки, и лязг металла от рассыпавшихся приборов расстворился в общем гуле.       Она бежала следом за Копперфилдом, а глаза наполнялись слезами. Это происходило с её родным домом, от которого и так почти ничего не осталось. Это происходило с её родным городом, который за один день превратили в руины. Она так до сих пор не могла поверить, что всё это было правдой. Лелеяла надежду, что в один миг это окажется просто страшным сном.       Чёрный джип терпеливо ждал на прежнем месте, сверкая белёсой эмблемой на крыле. Норд настороженно осмотрелся вокруг. В небе, буквально полчаса назад залитом багряным светом заката, появились чёрные и фиолетовые сгустки, и воздух пропитался электричеством, как будто наступала буря. Копперфилд знал, что у них каждая секунда была на вес золота, поэтому резко дал по глазам, и машина верно, подхватив его настрой, рванула вперёд по широкой Морнингсайд-Стрит.       Девчонка ни издавала ни звука, и это заставляло Копперфилда иногда бросать настороженные взгляды в зеркало. Вжавшись в заднее сиденье, она перебирала в голове последние трезвые мысли, и насколько бы шок не сковал её разум, ей всё же удалось сделать ряд важных наблюдений. От её внимание не скрылось, что джип не совсем был похож на те, которыми пользовались рейнджеры. Слишком ухоженный, хоть и не новой модели, но добротно доработанный в плане брони, фар и прочего. Достаточных знаний, чтобы определить принадлежность Норда к чему-то, у неё не было, но одно она поняла точно — эмблема на крыле о многом могла рассказать. — А скоро мы приедем к твоему отряду?— в твёрдом голосе сквозила дерзость.       Она знала, что рейнджеры, хоть и являются отчаянными смельчаками, почти никогда не работают одни— слишком опасно. И то, что пока не объявились товарищи Норда, её очень озадачило, подлило масло в огонь вопросов, вызванных машиной. — С чего ты взяла, что он есть?— испытующе взглянув ей в глаза, он тем самым прямо заявил, что расскусил её сомнения. — Потому что ты сказал, что ты — рейнджер. Или ты хочешь сказать, что ты здесь один? — Как видишь. Ты всё сказала за меня,— снова осекающий строгий взгляд заставил её отвернуться к окну,— Как тебя хоть зовут? — Софи. А ты? — Копперфилд. Можешь называть просто Норд. — Так это же позывной!— очередная вспышка недоумения. — Ну да. А что?— и как бы её не терзало недоверие, он по прежнему осекал все эти попытки холодным взглядом.       Повисла длинная пауза, наполненная рычанием мотора и грохотом подвески, а потом послышался тихий голос Копперфилда: — Кстати, ты держи пушку наготове, на всякий случай,— с предосторожностью заметил он.       Впереди виднелись посадки, город заканчивался, а там, среди густых зелёных дубрав, могло быть ещё опаснее. Видимость ухудшалась, и заранее заметить дрона было значительно труднее. Копперфилд немного надавил на газ, с мыслью, как можно скорее добраться до стены и оставить позади это место, которое даже у него, человека, привыкшего к таким видам, вызывало липкое чувство страха и отчаяния.       А возвращаясь к опыту, надо сказать, что он отлично знал, как пагубно влияет это состояние на людей, особенно, когда дело касается боя или бегства. Оно провоцирует панику, которая губит многих, лишая рассудка. Поэтому старательно не возвращаясь мыслями к разрушенному Лиону, он переключил всё внимание на дорогу и на спутницу, которая, притихнув, вжалась в заднее сиденье.       Она беспрекословно выполнила его указ, приготовив пистолет и тщательно осмотревшись по сторонам. Машина резво неслась по дороге. И чем больше они отдалялись от Лиона, тем слабее становился гул. Иногда где-то в глубине дубравы искрились те самые аметистовые искры, и датчик шокированно высвечивал какое-то сообщение на экран, но не издавал ни звука. — А как же мы выедем за стену? По уставу ворота же должны были все закрыть после эвакуации?— вдруг воскликнула девочка. — Да. И закрыли скорее всего. Разберёмся. Откроем, если что,— подозрительно спокойно ответил Норд,— Ты водить умеешь? — Немного,— задумчиво протянула она. — Ну вот и отлично. За ворота, я надеюсь, выедешь.       Его холодная уверенность заставила её хмыкнуть. Складывалось такое впечатление, будто дальше он знал каждый шаг наизусть. Всего лишь за пару секунд джип оставил позади зелёную дубраву и устремился по узкой пустынной полосе прямо к воротам. Массивная, на первый взгляд надёжная, конструкция стены, состоящая из множества металлических арматур и проводов под большим напряжением, действительно внушала неподдельное доверие. Однако реальность опровергала все впечатления.       В мирное время, когда контур стены ещё был целым, воздух рядом с ней на расстоянии нескольких сотен метров буквально трещал из-за колоссального напряжения. Но теперь всё это испарилось вместе с самим электричеством, потому что для безопасности гражданских и военных, в случае пробоя, срабатывала блокировка, и источники электроэнергии отключались.       Джип подъехал почти вплотную к монолитным металлическим воротам, в которых также были проложенны обесточенные провода. Вокруг по-прежнему не было видно никаких признаков жизни, возле стены опрокинутая на бок лежала военная машина с пробитыми стёклами и дверьми, а пункт управления, справа от ворот также казался опустевшим. — Я надеялся, что хоть здесь кто-то выжил,— с тревогой заметил Копперфилд,— Послушай меня внимательно, у нас очень мало времени— через секунду, тщательно всё взвесив, он продолжил, попутно доставая из-под сиденья какой-то коробок,— Я пойду, попробую открыть ворота, а ты садись за руль,— в коробке оказались две рации,— Держи — это для связи. Будем держать друг друга в курсе всего. Смотри, здесь датчик,— он указал на экран, сбоку от панели приборов,— если кто-то появиться в радиусе пятисот метров, он сработает. Сразу сообщай мне. Там за задними сиденьями должна быть вторая винтовка. — Да, есть,— предугадывая, что нужно делать, Софи нащупала её рукой за сиденьем. — Она вроде заряженная. Ну, вообще, это на крайний случай. Ты стрелять умеешь?— он окинул её вопросительным взглядом. — Немного,— такой ответ Копперфилда устроил. — Отлично. Я не знаю, как там всё пойдёт. Будем ориентироваться по ситуации,— он говорил открыто и прямо, давая ей понять, что ситуация может повернуть в любое русло.       Копперфилд сделал глубокий вдох перед тем, как открыть дверь. И, видя, как его прежняя храбрость и железобетонная уверенность вдруг начали таять перед неизведанностью, Софи в самый последний момент ухватилась за его плечо. Он обернулся, с непониманием заглядывая в её широко раскрытые глаза. — Я знаю, глупый вопрос. Но ты же вернёшься?— снова искрящийся надеждой голос заставил напряжение на несколько секунд исчезнуть с его лица. Он улыбнулся, мягко, тепло. — Ты, главное, верь и жди. Тогда точно вернусь,— слова живыми корнями вплелись в её сознание, и эта красноречивая усмешка, мелькнувшая на его губах, обещала надолго поселиться в памяти.