— Грубая, самоуверенная и горделивая, путь меча не для таких, — старик наставил на меня тренировочный меч, видимо, позабыв, что в первую очередь я семилетний ребёнок. Дети, что наблюдали за нашей ссорой медленно отшатывались с каждым отчитывающим меня словом, я проходила в школу всего неделю, но уже явно отличилась от неусидчивых детей, которые хотели наслаждаться тёплыми деньками, а не сидеть в пыльном додзё. Мои результаты были выше, но и прилагала я в двое больше усилий, чтобы это хлипкое тело наконец-то начало крепчать и расти, однако, многим детям, особенно старшим, не нравилось, что слабая девчонка, обходила их. Простой детский эгоизм и не желание проигрывать — не что-то плохое в умеренных дозах.
Но мы не об умеренных дозах, а о настоящей драке, куда я ввязалась, как истинный самурай, защищая свою честь — они же так делали? -, и теперь, почти смиренно выслушивая нотации сенсея. Почему почти? Да потому что из всех детей получила только я, стоящая босая — занимались мы без обуви, как бы не задавалась вопросами, так и не поняла почему, — и с опухшей от синяка щекой, шмыгала и упрямо смотрела в глаза сенсею. Палка перед самым носом действительно заставляла нервничать, хотя я и понимала, что он никогда не ударит меня даже в половину своей силы. Не сгорбившись ни разу, у меня не было физической силы, чтобы победить взрослого, но и отсиживаться в ситуации, где виновата не только я — не посмею, назовите действительно гордой, я не оспорю ваши слова. Мы, наверное, простояли так около пяти минут, солнце, проходящее через открытые фусума, била в глаза, а щека неприятно ныла. Сзади шушухались те, кто начал эту заварушку — группа мальчишек старше меня, их «глава», низкорослый пухлый мальчишка, начал ходить со мной в одно время, кажется, его заставили родители. Дети, подобные ему, не сильно горели желанием заниматься и прилагать усилия, но в тоже время желали получить награду, что доставалась таким, как я — упрямым и трудолюбивым ученикам. Старалась не обращать внимания, потому что желание наброситься могло вновь проснуться, и ждала финальных слов сенсея. Человеком он был строгим, дисциплинированным и большая часть группы уже была расформирована, многие просто не могли выдержать такой напор, меч перед моим носом был опущен, а после протянут мне. Сам же Ямамото-сан сел передо мной на колено и взял за подбородок, поворачивая голову так, чтобы лучше рассмотреть синяк, — но при этом упрямая и несгибаемая, словно скала. Искусство меча — это искусство не только клинка, но и тела и духа. Харука, ты хорошо владеешь своим духом.
Возможно, с этого момента между нами и образовалась своеобразная дружба, где я получаю тумаки за необдуманные действия, что для меня было редкостью, но кэндо действительно давало выход моим эмоциям, что обычно копились внутри, а моя персона в ответ не боялась критиковать его абсолютно неудачный выбор шлёпок — нет серьёзно, кто носит розовые шлёпки с блёстками, всё хорошо, старик? Но вернёмся к настоящему, где я опять получила свою порцию тумаков, а он мой полный раздражения и запала взгляд, нравится мне этот дед, хотелось бы себе такого же. — Ты слишком рано расслабилась, — Ямамото-сенсей поднял мой синай и направил на девочку, что хныча потирала плечо, похоже удар выдался что надо раз она прочувствовала его через броню, — пусть противник и повержен, но бой не заканчивается, ведь- — Есть ещё бой душ, я знаю, сенсей, — закатила глаза, забирая меч из его рук, мозолистых и покрытыми шрамами, похожими на мои, всё же старик был одним из тех, кто переубедил меня скрывать израненную руку, принимая как глубокие, так и едва заметные рубцы на коже. В ответ получила поглаживание по голове, что ещё сильнее растрепали волосы, фыркнула, избегая руки и уже уходя в раздевалку, услышала о окончании занятий. Я не любила по долгу задерживаться в раздевалке, поэтому старалась выбежать самой первой, на пути надевая кроссовки и вылетая с додзё — не редко это заканчивалось разбитыми коленками. За пару месяцев занятий я почти потеряла счёт времени, наслаждаясь спокойными буднями обычного ребёнка, однако эту дату нельзя было перепутать. День, когда сюжет начнётся, многие могли думать, что всё начинается с первого перемещения в прошлое четвёртого июля, но если мои домыслы верны, то всё завертится сегодня, в день, когда Хината полюбила Такемичи. Я бежала сломя голову, огибая толпу, сумка, небрежно перекинутая через плечо и синай неприятно били по бедру, но это было не важно, я могла опоздать. Сначала моим планом было не допустить эту встречу, однако во мне взыграла совесть, не могла я оставить брата без такой чудесной и заботливой девушки. «Но не могу допустить, чтобы его избили!» Я действительно плохо помнила этот момент — да и на самом деле моя память о оригинале начала исчезать, заменяясь навыками и воспоминаниями из этой жизни. Но я знаю своего Отото и он точно вылезет из этой драки с ещё одним разбитым носом и кучей синяков. Сворачивая за угол, чуть ли не сбивая виновника всего пиздеца будущего — Кисаки Тетту. Раньше я была ростом с Такемичи, постоянно болела и была похожа на смерть, однако теперь, занимаясь кэндо, моё тело окрепло и я вытянулась, даже опережая в росте своих погодок. Так что теперь, скидывая с плеча сумку и синай, — мне не позволяли принципы использовать оружие против шпаны — я бросила взгляд сверху вниз на Кисаки и ринулась в драку. Мне никогда не была понятна мотивация Кисаки, что изначально заигрался, ловя своеобразный «синдром бога», и решил, что может вершить судьбы других людей. Я не испытывала жалости и хоть какой-либо симпатии к его персонажу, но и привлекать его внимание тоже не хотела. Он гений, но явный псих, и вряд ли я смогу соперничать с ним на умственном поприще, если сильно изменю сюжет. Головой понимала, что сейчас, когда я ринулась в бой, то точно привлекла к себе ненужное внимание, но тело двигались инстинктивно, прикрывая Отото от очередного кулака, отвечая не менее слабо. Помню только шум в ушах и перекошенные лица мальчишек. Очнулась я только когда Такемичи сам оттянул меня от самого большого из них, кажется, я поймала момент, когда мальчишка отвлёкся и повалила его, но он отделался лишь выбитым молочным зубом, когда моя бровь была рассечена, а челюсть и плечо гудели тупой болью. — Онэ-сан, ты в порядке? — передо мной, схватив меня за руки стоял Мичи, а по правую сторону, держа в руках сумку и синай, разглядывала Хината. Вот тебе и первое знакомство… И если вам интересно, оно закончилось весьма спонтанно, когда за углом послышался детский плач и крепкая ругань, мы все разбежались по домам, успев только познакомиться. Не помню чётко, чем закончилась драка в оригинале, но здесь мы оба получили от «родителей» и были наказаны на неделю. Занимаясь спустя полгода в додзё, я шла уже по привычной мне схеме: сначала подумай, потом смени план по ходу дела и тогда только действуй, жизнь текла привычным путём, Такемичи играл в справедливость, а я с Хинатой и Кисаки более не пересекалась, не знаю к лучшему оно или нет. Делаю выпад, выкрикивая, в выходные редко кто приходил, это не обязательные дни, за которые всё равно снималась плата. Ямамото-сенсей сделал их только для таких помешанных на Кэндо, как он сам. И спустя полгода занятий выходная группа насчитывала только меня, но нас обоих это устраивало, тишина и спокойствие, не считая наших громких ссор по поводу и без, давала определённые плоды: скоро я могла сдать свой первый экзамен. И хотелось мне того или нет, я должна была это сделать, чтобы стать сильнее. Впереди долгий путь: сюжет начался и сразу же с изменений, и я должна быть готова к защите себя и Такемичи. — Старик, покажи ещё раз этот удар!