У Хана Соло, охотника и торговца мехами, было два сына.
Один из них был ему неродным, но этой детали в доме совершенно не придавали значения. Старшего сына, По, принесла в семью его милосердная жена Лея, взявшая на себя заботу о младенце после того, как обоих его родителей свела в могилу лихорадка. Пять лет спустя Лея сама произвела на свет сына и назвала его Беном. Оба мальчика были темноволосыми, темноглазыми, и, если не считать цвета кожи — у По оливковой, у Бена белоснежной, — они вполне могли сойти за родных братьев. Оба мальчика были сильными и рослыми и помогали отцу в охоте и торговле. Их характеры были противоположны, как огонь и лед, но между ними сохранялась гармония, и семья жила мирно.
У Хана Соло было два сына, оба брачного возраста.
Его обязанностью было найти им подходящих жен и обогатить свой дом многочисленным потомством.
Но Хан Соло не слишком интересовался поиском жен. Он мало знал о девушках в деревне, а то, что ему было известно об их семьях, отнюдь не вызывало желания познакомиться ближе. Он часто уезжал, продавая меха в чужедальних странах. Ему нравилось путешествовать, ведь тогда его разум куда больше занимали неизведанные просторы и люди самого разного толка, чем сонная горная деревушка с пастухами и дочерями на выданье.
По его возвращении домой Лея часто напоминала, что По, по-прежнему холостяк в свои тридцать лет, нуждался в жене.
Ворча и жалуясь, Хан обещал все уладить — и тут же начинал ждать, пока за него все уладит кто-нибудь другой.
В отсутствие отца двое сыновей занимались расстановкой ловушек и охотой, а также помогали матери по хозяйству. По деревенскому обычаю, каждому из них полагалось построить дом для своей будущей семьи, заняв один участок на окраине поселения, недалеко от имения родителей. Когда день, а с ним и трудовые обязанности, подходил к концу, они были вольны заняться чем пожелают.
По завел друзей в каждом доме, а Бен — ни в одном. По отправлялся в деревню, чтобы заигрывать с девушками и играть в карты с мужчинами. Бен оставался дома и читал книги. То была спокойная жизнь, которую он любил. По мог наслаждаться прелестями общества. Бену они были не нужны. Он посвятил себя своим привычкам и редко задумывался о завтрашнем дне — лишь когда не видел
ее.
Ибо Бен нашел объект собственного интереса. Последние два года он безмолвно наблюдал, как сирота, воспитанница деревенской вдовы, из худощавой, щуплой девочки превращается в красивую и умную молодую женщину. Он часто думал о ней. Он думал о ней, когда бывал в лесу, ставя ловушки для животных, шкурами которых торговал его отец. Он думал о ней, когда работал, помогая жителям деревни заготавливать запасы зерна или занимаясь сезонным сбором шерсти. Он думал о ней, когда ложился спать вечером, и он думал о ней первым делом, когда просыпался утром. Об этой девушке, с ее веселым смехом и пронзительными глазами, и с тем выражением печали, которое появлялось изредка, когда она думала, что никто не заметит. Он наблюдал за ней всегда издалека, всегда с тихим восхищением. Еще до того, как кто-то мог бы назвать ее красавицей, он втайне ценил ее жизнелюбие и смелость. Она бесстрашно выступала против любого злопыхателя, борясь за уважение тех, кто считал ее ничтожеством, ибо она была сиротой из ниоткуда. Бен видел, как в детстве она расправлялась с мальчишками вдвое крупнее, попытайся они запугать ее. Теперь, когда она выросла, у нее стало меньше злопыхателей и меньше необходимости защищаться. Мальчишки, которые когда-то не давали ей покоя, ныне были заняты взрослыми обязанностями, вступив в брак либо помогая отцам управляться со стадами. Но Бен все еще видел тот огонь, что не погас в ней с уходом детства.
Его Рей.
Бен иногда позволял себе думать о ней таким образом: в уединении с собственным разумом это было безопасно. Он надеялся, что однажды она станет его.
Маз зарабатывала на свою скромную жизнь, управляя деревенским пабом. Рей часто помогала ей там по вечерам, и лишь этот факт мог склонить Бена к тому, чтобы хоть иногда оставить книги и пойти выпить в тишине. Он не разговаривал с ней, но наблюдал из-за своего столика в углу. Он знал, что, помимо подработки в пабе, у нее есть свое увлечение. Ей нравилось находить древесные обломки и превращать их в диковинные творения. Она делала из них самые разные вещи. Столы, стулья, подсвечники, миски, необычные произведения искусства.
Если Бен находил в лесу подходящий обломок упавшего дерева, то брал его с собой в деревню и оставлял там, где, как он знал, она часто бывала, позже отмечая к собственному удовольствию, что тот исчезал менее чем через день. Случись ему услышать, как Маз хвастается новой вещью, сделанной руками Рей, он улыбался про себя и гордился ею.
Его восхищение и привязанность росли и преумножались, тихо и неспешно, и ничто не предвещало каких бы то ни было быстрых и трагичных перемен.
Но затем Финн сочетался браком с Роуз, и вся деревня ликовала, а у Леи вспыхнула тревога за обоих холостых сыновей. Она рассказала о своей озабоченности их будущим, пока они помогали ей с постельным бельем. По рассмеялся и уверенно сказал, что все как-нибудь устроится. Бен не сказал ничего. У него было отложено немного собственных денег, и дом, который он строил почти десять лет — с тех пор, как достиг шестнадцатилетия, — был готов. Он чувствовал себя готовым к семейной жизни. Он был готов. И пусть женитьба младшего сына прежде старшего не вполне соответствовала обычаям деревни, слова Леи заставили Бена задуматься, что он все же может рискнуть и поговорить с отцом.
Однако именно здесь и возникло затруднение.
— Ты знаешь подопечную Маз Канаты? — спросил он однажды отца, пока они спускались по склону горы. По шел впереди с их собакой Чуи и ничего не слышал.
— Нет, — сказал его отец. — Не могу сказать, что знаю. Как ее зовут?
— Рей.
— Та тощая сиротка?
— Она выросла, отец. Теперь она женщина.
Хан фыркнул.
— Конечно, как скажешь. Она твоя подруга?
— Нет.
Бен никогда не заговаривал с ней, ни разу. По правде говоря, она не была знакома ни с одним членом семьи Соло. В деревне было достаточно других людей, чтобы привлечь ее внимание. Семья Хана жила достаточно уединенно, несмотря на хорошую репутацию его матери и приветливость По. Они не пасли овец, как почти все остальные жители деревни. Для многих это казалось странным.
Хан задумался.
— Она хорошенькая?
— Да.
— Порядочная? Хорошая девушка?
— Да.
— Есть ли основания полагать, что она не поладит с нашей семьей?
Бен нахмурился.
— Нет.
— Хм. Возможно, мне следует нанести визит Маз и лично встретиться с этой Рей.
Больше подобных разговоров Хан не заводил. Он никогда не делал вид, что знает все и обо всем, и уж тем более о сватовстве. Бен не настаивал, довольный собственной сообразительностью и новыми перспективами. Оставалось надеяться, что Рей он понравится так же, как и она ему, хотя ей, может статься, понадобится время, чтобы узнать его за маской спокойствия и сдержанности. Ему было нелегко заводить друзей. Но это изменится. Сейчас он посеял семя, и теперь осталось подождать, чтобы увидеть, прижилось ли оно.
Оно прижилось.
Прижилось не на том месте.
— Что ж, мальчики, у меня хорошие новости, — объявил Хан однажды вечером за семейным столом. Он выглядел чрезвычайно довольным собой. Лея ответила скептическим взглядом. Бен и По выжидающе уставились на него.
Он ухмыльнулся, наслаждаясь их вниманием, откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.
— Я не такой уж плохой отец, в конце-то концов. Я помогу своим сыновьям.
— В чем дело? — нетерпеливо спросила Лея.
Он выпрямился, потянулся через стол и пожал руку По.
— Поздравляю, мой мальчик, ты женишься. Я нашел тебе жену.
Это вызвало тот самый шум удивления и громкие требования объяснений, на которые и рассчитывал Хан, и он по-волчьи ухмыльнулся в ответ на изумление, выраженное остальными тремя за столом.
«Кто это?» — был главный вопрос.
Тут Хан протянул руку и хлопнул Бена по плечу.
— По, за это ты должен поблагодарить своего брата. Он подал отличную идею, и я согласен с тем, что она будет для тебя отличной женой. Рей, воспитанница Маз Канаты. Я поговорил с Маз и все уладил. Она красива и молода, и она выйдет замуж за моего старшего сына. Как вам это?
Все внутри Бена сжалось, а сердце сковал лед. Он едва слышал, как По выражал свое недоумение — ведь он не знал девушку, — а Лея — восхищение. Его полный после ужина живот неприятно схватило. Это было неправильно. Это было совершенно неправильно. Его отец совершил ошибку.
Пока он изо всех сил пытался прийти в себя из-за столь ужасного недопонимания, его семья начала строить счастливые планы, и Хан объявил, что они с Маз намерены устроить встречу двух семей и познакомить будущих жениха и невесту.
Бен подождал достаточно, чтобы узнать время встречи — завтра в обед, когда они с По вернутся с гор до того, как из-за жары станет невозможно охотиться. А потом он ушел. Извинился и пошел прямо к одному из старых бездетных пастухов, которому иногда помогал, и предложил помощь на следующий день.
Именно таким образом удрученный Бен, не выдержав, смог избежать той первой встречи. Позже он услышал о ней и от родителей, и от брата.
По она вполне понравилась. Он тоже решил, что она красива. Он никогда не замечал ее, всецело занятый другими деревенскими девушками, и сам удивился, как это могло получиться. Она не была обворожительно прекрасна, но у нее была заразительная улыбка и смешливость. Ему это пришлось по душе.
По словам Леи, Рей встретила своего избранника с бесхитростной, дружеской легкостью, отчего они сразу же понравились друг другу. Она не возражала против устроенного брака с незнакомцем. Таков был порядок вещей. Это было ожидаемо. И По был достаточно очарователен, чтобы убедить ее, что с ним она действительно может обрести счастье. Лея считала, что девушка осталась довольна своей партией.
Итак, у Хана Соло было два сына. Один довольный помолвкой. Другой глубоко несчастный.
Бен с ужасом наблюдал, как недопонимание набирает обороты. Однажды он попытался поговорить с отцом о том, что не собирался предлагать Рей в качестве невесты По, но Хан не стал слушать. Так или иначе, брак был устроен, а до свадьбы остался месяц, и с этим ничего нельзя было поделать. Разорванные помолвки случались еще реже, чем свадьбы младших сыновей прежде старших. Бен мог лишь попытаться избежать знакомства с девушкой, которую любил издалека. Всякий раз, когда встречались их семьи, он отправлялся в горы выслеживать дичь или шел в поле со старым пастухом Сан Теккой.
Он не хотел знакомиться с Рей. Он не хотел слышать, как она произносит его имя и называет его братом.
Семья обсуждала грядущую свадьбу с большим нетерпением, но По высказывался честно, лишь когда оставался наедине с Беном. В их разговорах постоянно возникала эта тема, хотя Бен изо всех сил старался ее избегать. Тем не менее, его брат
говорил, а он был вынужден слушать.
По не любил ее. Он был слишком свободолюбивым, чтобы по-настоящему кого-то полюбить. Ему нравилось играть чужими сердцами, завоевывать расположение. Он ожидал, что в конце концов она полюбит его, но для него не имело особого значения, случится это сразу или нет. Они хорошо ладили, чего ему было достаточно.
— Я вот думаю, не начать ли мне собственное дело после того, как я женюсь, — размышлял он однажды вечером.
Горный холод вокруг них прогнал летнюю жару. Они вдвоем выслеживали рысь. Бен пытался напомнить брату, что болтовня не поможет подкрасться незамеченными, но По был слишком погружен в свои мысли, чтобы его услышать.
— Едва ли будет справедливо продолжать поддерживать отца, когда у меня будет собственное хозяйство, о котором нужно заботиться, — продолжал он.
— Ты хочешь разлучаться с женой так же часто, как он со своей? — спросил Бен.
— О, мама не возражает. Рей тоже, я уверен. Женщины всегда хотят, чтобы их мужья были как можно дальше. Мы же невыносимы! Думаю, мне понравится заниматься торговлей мехами в дальних землях. Ему ведь это по душе, вот и у меня получится. И, как бы то ни было, я точно не стану пастухом, поэтому должен что-то придумать ради своей семьи. У тебя есть деньги, не так ли? Что ты собираешься делать?
Мысль о том, что По будет оставлять Рей в одиночестве так же часто, как их отец оставлял мать, вызвала у Бена кислый привкус во рту. Он едва не пропустил вопрос мимо ушей. Когда По взглянул на него в ожидании ответа, он очнулся от неприятных мыслей.
— Я хотел использовать их для своей семьи, — сказал он. — Я не собираюсь заниматься мехами. То, что я отложил, позволит выбрать другой путь.
— Пасти овец? — рассмеялся По.
— Нет, — сказал Бен. Никто в его семье не был склонен к пастушьему ремеслу. Он предпочитал опасности гор открытым пастбищам.
— Что ж, полагаю, ты подготовлен лучше, чем я, — довольно продолжил По. Так они никогда не поймают рысь. — Я постараюсь отблагодарить тебя и найти тебе такую же миленькую женушку, как ты нашел для меня. И я буду так же добр к ней во время Ритуала, как, я знаю, ты будешь к моей Рей, брат. Мы заботимся друг о друге.
Бен остановился как вкопанный.
По удивленно повернулся к нему, смерил взглядом и рассмеялся, заметив ошарашенное выражение лица брата.
— Что? Ты забыл, что это будет твоей обязанностью?
Но Бен не мог услышать его за шумом тысячи голосов, в ужасе возопивших в его голове и создавших адский хаос.
Ритуал.
Ритуал!
Конечно он забыл, что это будет его обязанностью. Осознав, что Рей никогда не будет его, он выбросил из головы все надежды и мысли о том, чтобы заполучить ее в каком-либо качестве. Он смирился не только с тем, что никогда не будет наслаждаться ее смехом, нежными взглядами или оживленной беседой, но и с тем, что никогда не познает ее тела. Ее кожа не была предназначена для его прикосновений, ее стоны были не для его ушей, не ему было дарить ей удовольствие. Но теперь он понял свою ошибку.
В его жилах заледенела кровь, желудок взбунтовался в знак протеста, и он заставил себя проглотить горькое осознание того, что от него ожидалось войти в нее во время Ритуала, как это всегда делали братья или лучшие друзья.
Черт.
— Бен, ты выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит, — заметил По, все еще забавляясь. — Она тебе настолько противна?
Он покачал головой.
— Нервничаешь, значит? Я уверен, все будет в порядке. Не то чтобы это было трудно. Она все равно не должна получать удовольствие, так что нет необходимости особо стараться. Это моя работа. Все, что тебе нужно, это войти в нее, немного подвигаться, чтобы убедиться, что она готова, и убраться ко всем чертям.
Сжав челюсти, опустив голову, Бен продолжил идти. Он прошел мимо По, не сводя глаз с рысьих следов, отпечатанных на грязи.
Недалеко была ловушка, которую он поставил вчера на лису — яма, яма с шипами. По вместе с матерью тогда обсуждали цены на свадебные угощения. Он не знал о яме. Бен мог отвести его к ней. Это будет выглядеть как несчастный случай. Его родители будут горевать, но со временем они изменят свои планы и отдадут Рей ему в жены. И никакого Ритуала не будет, ибо Бен никогда не умел делиться — будь прокляты традиции.
Было бы так легко уничтожить его соперника.
Его брата.
Черт. Он не мог убить брата из-за
девушки. Даже когда этой девушкой была Рей.
По последовал за ним. Они больше не разговаривали и в конце концов выследили и убили рысь. На обратном пути они осмотрели другие силки и нашли пару зайцев. Довольные охотой, они вернулись домой.
По все рассказал матери, которая согласилась, что, конечно же, Бен будет участвовать в Ритуале. Он был бы горд принять такую честь, не так ли? Помогать брату в установлении семейной гармонии было не только его долгом, но и привилегией.
А Бен ненавидел самое свое существование.
Он не хотел
чести, проложив путь По, чтобы тот вложил собственное семя в лоно женщины, которую любил Бен. Он не хотел возлечь с ней, вторгнуться в нее, принять на себя боль ее первого раза, чтобы от мужа у нее остались лишь приятные воспоминания. Было бы мукой сделать это — получить ее, но совсем ненадолго, а потом навсегда отдать По.
— Разве мы не должны встретиться с ними? — настаивал По. — Чтобы Рей чувствовала себя более комфортно? Бена никогда тут не было, когда мы навещали ее, но ведь она должна узнать его до церемонии, не так ли?
Лея согласилась — неохотно. Она философски отметила, что знакомство с лучшим другом Хана, Лэндо, не сделало Ритуал для нее более комфортным, но сказала, что Рей действительно лучше познакомиться с Беном.
Бен был категорически не согласен.
Они отмахнулись от его протестов и преспокойно организовали встречу. В то утро, когда его вели в дом Маз, Бен ощущал себя преступником, которого ведут на виселицу. Они не собирались специально представлять его как человека, который лишит Рей девственности (как бы широко ни была распространена эта традиция, она нечасто обсуждалась в приличном обществе), и пришли под предлогом того, что Лее нужно было узнать, какую ткань предпочтет Рей для штор для маленького домика, который По отчаянно спешил достроить перед свадьбой.
— Я знаю, что это нужно было сделать давным-давно, — застенчиво признался По. — Но нашей семейное дело занимало так много времени, что у меня никогда не получалось работать над домом так долго, как мне того хотелось.
Бен знал, что все это ложь, поскольку По проводил свободное время, ухлестывая за девушками и играя в карты. Однако он не мог набраться силы воли, чтобы опровергнуть это утверждение, ибо был слишком занят, стараясь не смотреть на объект своего желания. Сейчас Рей была намного красивее, чем издалека. Его покорили теплые ореховые глаза и изящная россыпь веснушек. От ее легкой улыбки, пусть и адресованной По и Лее, у него перехватывало дыхание. Она была высокой для девушки, но все еще маленькой по сравнению с ним. Она бы легко поместилась в его объятиях.
«Нет, Бен», — мысленно осекся он.
— Моему брату повезло намного больше, и он уже закончил свой дом, — рассмеялся По, хлопая Бена по плечу. — Рей, это мой младший брат Бен. Бен, познакомься с моей невестой.
Рей одарила его своей изумительной солнечной улыбкой и слегка склонила голову в знак приветствия.
— Здравствуй, Бен. Мне очень приятно наконец познакомиться с тобой. Я видела тебя в деревне, и По рассказывал о тебе.
Бен, внутри которого вспыхнуло пугающе сильное удовольствие оттого, что его заметили, одарил ее лишь холодным взглядом и коротким кивком. Он не мог смотреть на нее слишком долго. От ревности ему было дурно.
— Бен молчун, — сказал По после неловкой паузы. Его тон был извиняющимся.
Рей пожала плечами, снова улыбнулась и сказала более мягким тоном:
— Я уверена, что со временем мы станем хорошими друзьями.
Этого было слишком. Бен пересел за стол Маз и уставился в окно. Лея воспользовалась возможностью снова вернуться к разговору о шторах, и все отвлеклись, более не обращая на него внимание. Но Бен обращал внимание на нее. Он знал, что ей нравилось мастерить что-то своими руками, и теперь видел доказательства в мозолях на ее ладонях и в крохотных хлопьях древесной стружки, запутавшихся на концах волос.
Он задавался вопросом, позволит ли ей По и дальше этим заниматься.
Бен потратил бы все свои сбережения, чтобы открыть для нее собственную столярную мастерскую и обеспечить ее строительство. У По за душой не было ничего, в том числе, вероятно, и желания поощрять ее независимость.
Бен терпел всю встречу. Ее тело причиняло ему острую боль всякий раз, когда он невольно замечал, насколько изящной и стройной была ее фигура – с красивой талией, маленькой грудью, тонкая, но сильная. Ее платье скрывало истинную форму ее ягодиц, но скоро Бен увидит их собственными глазами, и одно лишь это осознание заставляло его мучиться от голода и агонии. Он возляжет с ней. Это будет единственный раз, когда ему будет предоставлена такая возможность. Она будет всегда вспоминать о причиненной им боли, и он бы предпочел навсегда потерять шанс познать ее, лишь бы Рей не установила между ними эту неразрывную связь.
Никто не произносил вслух, что именно Бен будет с ней во время Ритуала, но это все равно было понятно. Не раз Бен случайно встречался с ней глазами, когда украдкой поглядывал в ее сторону и замечал, что она тоже наблюдает за ним. Когда это происходило, он отворачивался и искал нечто другое, на что можно было посмотреть. Однако, когда это случилось в третий раз, обессилевший и осмелевший, он позволил своему взгляду задержаться на ней. Позволил возбуждению воплотиться в нем и захотел, чтобы она почувствовала силу его желания. Раз она предназначалась ему для Ритуала, он дал ей понять, как сильно ее жаждет.
Ее глаза расширились от удивления. Он снова неторопливо скользнул взглядом по ее фигуре, испытывая мрачное удовольствие при виде румянца, вспыхнувшего на ее щеках от его дерзости. Ее внимание снова привлекли остальные, прервав их двоих, но Бен был доволен. Он бы хотел, чтобы она узнала его как мягкого и понимающего человека, который станет для нее хорошим мужем — но, поскольку этому не суждено было статься, он покажет себя с такой стороны, которая навсегда помешает им стать друзьями. Пусть она считает его мерзким и похотливым, заинтересованным только в Ритуале, но не в дружбе.
Он не мог быть ее другом.
Когда они ушли, По попенял брату за равнодушие.
— Что с тобой? Я знаю, что ты вообще не любишь людей, но это моя жена. Она будет частью нашей семьи. Ты должен смириться с мыслью, что она останется, и должен постараться быть с ней в хороших отношениях.
— Он придет в себя, — успокаивающе сказала Лея. Она улыбнулась Бену и похлопала по плечу. — Мой большой тихий мальчик. Нужно просто привыкнуть, не так ли? Понять, что мы собираемся впустить нового человека в нашу маленькую семью.
Бен слышал их, но ничего не ответил. Он был занят составлением плана. Он передаст охоту По. Его брат мог взять на себя эту часть работы. Тем временем Бен присоединится к отцу в его поездках, уезжая как можно дальше от деревни и семьи, и как можно чаще. Его никогда не будет рядом. Такой суждено быть его жизни, пока при виде Рей и По вместе в нем будет вспыхивать боль, пока его будет одолевать желание разорвать кого-нибудь при мысли о них в постели. Когда его чувства наконец-то успокоятся, он заставит отца найти ему жену.
Так, только так он сможет выжить.
…
Священник прибыл за неделю до Ритуала, который пройдет за два дня до свадьбы. Он встретился с обоими братьями, чтобы обсудить его и связанные с ним правила. Этот визит был ожидаем. Лея пошла к Маз, чтобы побыть со своей будущей невесткой, пока лекарь объяснял ей то же самое.
По, по-видимому, не чувствовал ни малейшей неловкости, обсуждая девственность своей невесты с братом или священником. Он с нетерпением ждал этого как первого шага в серии обрядов, которые сделают его женатым мужчиной. Бен чувствовал себя совершенно противоположным образом.
— Записано, что от мужа женщина познает лишь удовольствие, но не печаль или боль, — важно сказал священник. — И так было решено, что лишение невинности, несущее в себе боль, не должно совершаться мужем. Избранный посредник, пользующийся доверием и уважением жениха, должен подготовить невесту к приходу мужа, первым прикоснувшись к ней перед свадебной церемонией и тем самым позволив жениху исполнить супружеский долг в брачную ночь. Выбор посредника не должен быть необдуманным, так как сия задача по сути деликатна. По, ты сделал свой выбор?
По ухмыльнулся и хлопнул Бена по плечу.
— Никому в этом мире я не доверяю больше, чем своему брату. Он достойный мужчина.
После невольного возбуждения, вызванного разговорами о сексе, и последующего отвращения к себе за это, в груди Бена вспыхнуло неоспоримое чувство вины. У братьев были хорошие отношения. До Рей между ними не было ни капли неприязни. Насколько знал По, все так и оставалось.
Священник серьезно посмотрел на него.
— Бен, принимаешь ли ты эту честь?
«Нет», — подумал он.
— Да, — сказал он.
По просиял. Бен не улыбнулся в ответ. Чтобы выполнить эту задачу, потребуется вся его любовь к брату, но он сделает все, что в его силах, ради Рей и ради По.
— Ритуал состоится за две ночи до свадьбы, — сказал священник, довольный их ответами. — Это делается для того, чтобы помочь невесте прийти в себя перед приходом мужа. В ту ночь, Бен, послушники отведут тебя в аббатство и подготовят. Невеста тоже будет в аббатстве, хотя ты ее не увидишь. Затем вас отведут к палатке недалеко от деревни. Послушник евнух будет там, чтобы наблюдать за происходящим. Некоторые женихи также предпочитают быть рядом во время исполнения Ритуала, что не рекомендуется, так как одного воспоминания о присутствии в столь трудный момент может быть достаточно, чтобы омрачить первую брачную ночь. По, ты волен праздновать с друзьями, пока твой брат прикасается к твоей невесте — но тебе предоставлено полное право выбора.
Бен неловко поерзал на стуле и изо всех сил постарался не думать об этом.
По рассмеялся.
— О, мне ни к чему там быть. У Бена может возникнуть страх перед неудачей, если он поймет, что его гораздо более опытный старший брат наблюдает за ним и оценивает.
Это должно было быть шуткой. Бену было слишком плохо, чтобы он мог даже притвориться, что смеется.
Священник продолжил более строго, чем прежде.
— Есть правила, которые ты должен соблюдать во время Ритуала, Бен. Тебе не разрешается раздевать ее, так как нагота ее предназначена только для мужа. Тебе разрешается касаться лишь той части ее тела, которая нуждается в проникновении. Будь осторожен, но сделай что должен, только чтобы избавить ее от дискомфорта и подготовить к встрече с мужем. После этого ты
обязан удалиться. Для завершения Ритуала тебе будет подана чаша. Крайне важно, чтобы ты не пролил семя в ее лоно.
В этот последний момент его взгляд стал яростным и пронзительным, и он уставился на Бена с на данный момент неоправданным осуждением.
— Это, — сказал он почти с упреком, — привилегия только мужей. Вот почему между женихом и его наперсником положено быть полному доверию. Ты согласен на эти условия?
Бен кивнул.
Священник повернулся к По.
— Ты можешь пользоваться правами супруга так часто, как того пожелает твоя жена. Вначале ты должен позаботиться о ней. Будь с ней нежен. Хотя мы отводим на восстановление два дня, она все равно может испытывать боль, если ты слишком поторопишься. Иногда использование пальцев может помочь ее телу принять тебя. Будь осторожен, когда ласкаешь ее, и доставляй ей только удовольствие, но не страдание.
По кивнул.
— Обещаю.
Бену По дерзко ухмыльнулся и слегка толкнул того локтем. Бен знал, что он с нетерпением ждал этой части. Не то чтобы раньше По никогда не засовывал свое хозяйство между ног девушки, но сейчас все было по-другому. Ему не придется прикладывать столько усилий, чтобы добиться желаемого. Она будет готова принять его и его семя всякий раз, когда того потребует супружеский долг.
Бен желал быть кем угодно, только не братом По.
Священник дал более общие инструкции по супружеской жизни, больше об эмоциональных обязанностях и обеспечении семьи, меньше о сексе. По слушал покорно, хоть и несколько рассеянно, очевидно, все еще думая о моменте, когда переспит со своей женой. Это не продлится долго. Фантазии По были мимолетны, и в тот момент, когда одна утрачивала новизну, он был готов к новому приключению. Бен слушал священника и старался не обижаться на брата за его склонность к острым ощущениям. Он был полон мрачной решимости избавиться от зависти и стать тем, в ком нуждался По.
Он справится с собственным сердцем.
Точно справится.
…
Однако это оказалось сложнее, чем он думал. Чтобы избежать тех чувств, которых так не желал, он каждый вечер напивался до беспамятства.
Его отец вернулся из путешествия и обнаружил, что каждый вечер его угрюмый, молчаливый сын, спотыкаясь, брел домой и проваливался в сон, едва упав на кровать, и ни с кем не разговаривал. Он решил, что, как и предполагали По и Лея, такое поведение было признаком того, что Бен нервничал из-за своего долга, а еще завидовал тому, что не присоединится к брату у алтаря с собственной супругой. Хан попытался утешить его, пообещав найти невесту и ему. Лея подумала, что девушка из семьи Неталов могла бы стать хорошей партией, как и потрясающая высокая блондинка по имени Фаз, хотя они слышали, что на нее глаз положили Хаксы.
Бен игнорировал их всех. Вернувшись домой с гор, он шел прямо в паб, наблюдал за Рей и пил, пока не расплывалось в глазах. Затем он шел домой, чтобы погрузиться в глубокий сон, где его не могли настигнуть сновидения.
То, что ему придется познать ее, только чтобы отдать другому после, может в самом деле убить его. Это был единственный способ выжить.
У Хана Соло было два сына. Один из них был полон нетерпения. Другого переполнял ужас.
