Любовь сквозь столетия

Кристина сидит у окна высокой башни и смотрит на серое небо, которое, видимо, разделяет настроение девушки. На девушке длинное белое шёлковое платье, расшитое жемчугом и блестящим белым и серебристым бисером. В белокурых волосах будто случайно запутались нитки того же жемчуга, только очень мелкого, отчего создаётся эффект того, что белокурые волосы светятся и сверкают сами по себе волшебным блеском. Маленькие ножки втиснуты в узкие белые кожаные лодочки на небольшом каблучке. Барская хмурит тёмные брови, которые оттеняют бледное лицо, обрамленное воздушным облаком локонов сложной причёски волос. Синие глаза будто стали темнее и похожи на ночное небо. Отойдя от окна, девушка смотрится в зеркало, которое висит на стене, напротив большой кровати, застеленной тяжёлым бархатом и заваленной несметным количеством подушек. Роскошный балдахин из синего шёлка свисает над кроватью, пряча того, кто в ней окажется от посторонних глаз входящих в комнату. Кристина в белом платье рассматривает себя в зеркале. Из скромной Кристиночки она давно превратилась в писанную белокурую красавицу с синими глазами, которые всегда сверкали живым огнём вдохновения всем, что её окружает. Сейчас же её зовут замуж. И не кто-нибудь, а Текфур крепости Инегёль 13 века Николай. Эдакий лысый мужчинка с татуировкой того самого библейского креста, на котором обвился змей, да он и сам на змеюку подколодную похож, ничем не отличается от сериального хитрого лиса с карими глазами, одного роста с ней-то, Дюймовочкой метр шестьдесят. Даже Морозова выше на полголовы. Угораздило же их поехать в Турцию. Нет, ну хотела Алкеста помочь ей, по-дружески. Тем более, никто из немногочисленных друзей Барской так за неё не порадовался, как Морозова. Даже намечавшийся будущий любимый человек и тот, сморщив нос и бубня себе под нос что-то вроде того, что место женщины на кухне, дома для создания уюта для своего любимого и прекрасного мужа, а не в тяжёлом бизнесе, позорно бежал к другой наивной дурочке вбивать в мозг о том, что женщина должна делать только для мужчины, как она обязана быть хорошей хозяйкой, поварихой и т.д. и т.п. Здесь же, в тринадцатом веке, ей сразу же с первого взгляда предлагают руку и сердце, обещают носить на руках и обсыпать золотом, при этом ей ничего не надо делать совсем. Только забыл этот, с позволения, сказать чокнутый вояка от горшка два вершка, жених с кровавой дорожки о том, что для завоевания сердца невесты, её не нужно похищать, увозить невесть куда, в каменную башню и вперемешку с признанием в любви говорить о том, что он сделает, если получит отказ не то, что с ней, а вообще с каждым встречным тюрком, будто только на этих тюрках весь свет сошёлся и замкнулся. Гипнотические способности же Кристина боялась применять, потому что с таким мозгом, как у этого, одному Всевышнему известно, что он натворит, если попадёт под влияние чужих слов, которые может воспринять не так, как нужно. Эмоции зашкаливали через край. Два месяца кряду просидеть в заперти, выслушивая сладкие речи со смесью угроз расправы не то, что над ней, а над теми, кто вообще тут ни при чём - это заставляло все фибры души поднять с глубин такой шквал и бурю, что будь они материальны, разнесли бы в пыль всю крепость, по которой шагу не ступить, чтоб остаться незамеченным. И на помощь со стороны тех, кого она считала семьёй не меньше, тоже было бесполезно. Уж прям такую ценность Барская не представляла, как можно заслужить у людей, которые, однако, не до конца ещё верят той, кто пришёл Бог знает откуда и правду ли она говорит. Даже внешний вид не может оказаться настолько "говорящим", чтобы убедить простых людей, борящихся за жизнь в этом веке практически каждый день. По крайней мере, в своём времени, Кристина была уверенна точно, такой внешностью никого не удивишь и окажешься где-то в конце списка по странности внешнего вида. Незаурядностью даже не пахнут ни великолепного синего оттенка глаза, ни идеальная, спортивная фигура среднего роста, ни натуральные белокурые волосы, местами белые, как лебяжий пух, местами цвета спелой пшеницы. В замке повернулся ключ, дверь открылась и на пороге возник высокий парень с таким хмурым лицом, как будто съел за мгновение до этого что-то очень горькое и противное. - Ну что, невеста, готова? - чёрные брови съехались в одну точку. - Нет, не готова, - огрызнулась девушка. - Знаешь, просто так тут вырядилась и сижу, что та неприкаянная. - Хватит умничать, - гаркнул мужчина, расстёгивая металлические колодки на изящных запястьях. - Надоела! Иди молча впереди и чтоб без глупостей! Кристина промолчала. Этому истукану хоть бы хны, он не ведётся ни на слёзы, ни на колкости. Надоел до одури скучным видом и вечно хмурым лицом. В этот раз глаза уже никто не завязывал и в спину не понукал, хоть что-то хорошее. Внезапно из соседней двери мелькнула белая фигура и Барская открыла рот от удивления. Это была та самая Мари Коссес. Не менее худая и бледная, чем она и тоже в белом платье. И такое грустное выражение лица, что, видимо, поэтому за окном на землю упали тяжёлые капли дождя. Одного миомолетного взгляда на улицу было достаточно, чтобы понять: паралельно со свадьбой готовят и казнь. Кристина похолодела. Неужели?! Да что они,с ума сошли! Принятие ислама, новое имя восточной девушки, злость и горькая обида затопили душу. Барская готова была рычать! За год! За весь год пальцем никто не пошевелил, чтоб вызволить из плена своего воина! И эту девушку, его невесту! Да чем они там все занимались?! Кровь взыграла и окрасила бледное лицо, залив его самым нежным румянцем. - Ах, вы черти безрогие! - белые туфельки полетели в лицо воина, шедшего за невестой. - Твари бездушные! Совести у вас нет! Барская схватила кувшин и огрела своего надзирателя. Мари стояла неподалёку в то время, как охранявший её воин, забыв обо всём, кинулся на помощь своему товарищу по несчастью и тут же упал на каменный пол, потеряв сознание от прилетевшего ему в лоб второго кувшина, но поменьше. - Ты кто? - шёпотом спросила Мари, подбегая к Кристине. - Знаешь, это очень интересная история, но я её тебе потом расскажу, а сейчас надо теперь думать, что будет дальше и выживем ли мы с тобой! Внезапно взор девушки зацепился за маленький крестик, который висел на шее Коссес. - Дай-ка мне его! - Зачем? - Ты ещё спрашиваешь? Просто отдай, потом узнаешь! - Но... - Так ты своего любимого мужика спасать собираешься или нет? - Откуда...?? - Я даже знаю, как тебя и его зовут, - окончательно огорошила Мари Барская, - хочешь, чтоб я ещё тебе рассказала, как вы познакомились? - Это я и сама знаю, - Мари опешила. - Тогда слушай меня внимательно... ****** Шум из коридора, где находились комнаты пленниц, привлекли внимание охраны снаружи. Парочка воинов поспешили внутрь и остановились. Двое их напарников лежали без признаков жизни на полу, а сами пленницы, вот поразительно, стояли в уголке и дрожали, как два осиновых листа. - Что здесь произошло? - грозно спросил один из стражников. - Они.. они... - Они вели нас к выходу и вдруг о чем-то стали спорить, а потом стали драться и вот результат. Девушки замолчали разом, ожидая, как отреагируют на своих товарищей-болванов их друзья по несчастью. - Та-ак, понятно. Ладно, пусть валяются, я за ними доктора пришлю, а вы идите, как шли и перестаньте ныть, я этого не люблю, - заметив, что глаза девушек на мокром месте, добавил воин. Обе старательно протёрли сухие глаза платочками и пошли дальше. Перед глазами изумлённых невест открылся большой зал с высокими сводчатыми потолками, накрытый скатертями стол ломился от всевозможных яств и напитков. Множество свечей больших и маленьких, гирлянды живых цветов, приятный свежий воздух с улицы и мягкий шум дождя придавали всей мрачности обстановки более торжественный и не такой уж и страшный вид. Чуть поодаль от всей этой роскоши, в удобном широком кресле сидел разодетый в пух и прах сам Текфур Николай. Черная кожаная куртка оттороченная по краям пухом соболя, узкие же чёрные штаны и высокие сапоги. На поясе в ножнах два кинжала и изогнутая сабля, инкрустированная на рукоятке драгоценностями. - О, мои прекрасные невесты, вы сегодня затмили солнце и озарили мой день, который станем или самым счастливым или самым несчастным в вашей жизни, решать вам. - Это же почему? - вскинув белокурую головку, спросила Кристина. - А потому, дорогая моя, что сегодня решается ваша судьба. Вы можете вместе стать моими законными жёнами и мы всей семьёй будем жить долго и счастливо, либо же, если вы откажетесь, я выберу, кого сегодня из вас двоих казнят, а кто станет моей женой, по доброй воле или принудительно! Девушки переглянулись. " Вот это мы с Алькой повернули так повернули ход истории. Аж страшно! До такого не додуматься без сто грамм. А где же тогда Тургут? Значит, виселица для одной из нас? Нееет, такого не будет! Тут в любом случае надо спасать сразу и обеих, а не одну". - Ты даже угрожать не умеешь, Никола, - гордо произнесла Мари, сверля взглядом мужчину. - Ты настолько самоуверенный, что не замечаешь, какую ненависть испытываем мы к тебе. - Ооо, Мари, прекрасная Мари, ты как всегда остра на язык. Ты всё надеешься, что тебя спасут? Только кто? Твой Тургут-бей недавно позорно бежал неизвестно куда и зачем, бросив тебя одну и вряд ли он вернётся к тебе. Видишь, ты ему уже не настолько дорога, чтоб ради тебя жертвовать собой и кидаться сломя шею на твои поиски, когда своя шкура ближе к телу. - Ты ошибаешься, он не может бросить меня! - выкрикнула девушка. - Это крик отчаяния или мне послышалось? - Текфур издевательски усмехнулся. - Мари, не теряй голову, - прошептала Кристина, - да он специально дурит тебе голову! Да я свидетель тому, что Тургут-бей в тебе души не чает и ради тебя горы свернуть готов! - Так что, красавицы мои, вы готовы дать ответ? Николай подошёл к ним и остановился. Кристина как бы невзначай достала небольшой крестик и стала вертеть его в руках. Серебро поблескивало завораживающе под неверным светом свечей. Текфур как ни старался, но всё же взгляд его внезапно остановился на блестящем предмете. А в это же время снаружи происходила непонятная суматоха, крики и шум. - Стой на месте, - спокойно звучит мелодичный, приятный голос, прямо убаюкивающий на месте. - Ты не Текфур Николай, а маленькая собачка, которая служит хозяйке. - Я Текфур... - стал было противоречить Николай, но тут же почувствовал больу виска. - Ты - маленькая собачка, которая служит хозяйке! - властно и спокойно звучит голос в его голове. Двери с треском слетают с петель и зал наполняется знакомыми лицами. Тургут-бей со всех ног бросается к Мари и прижимает девушку к себе. - Мари моя, Мари, ты жива. С тобой всё хорошо! - Айсун-хатун, - это Боран, который готов сделать то же, что и Тургут, но приличия не позволяют этого сделать и останавливают на полпути. Воины удивлённо смотрят на то, как некогда самоуверенный Текфур сидит на корточках возле ног Барской и преданно смотрит на неё и молчит. - Что? - девушка обводит взглядом мужчин. - Ага, всё-таки явились не запылились! - сапфировые глаза пылают. - Ладно, я никакой ценности для вас не имею, но вот её, - девушка кивнула в сторону Мари Коссес, - могли бы и пораньше освободить отсюда. Если бы меня не было рядом и не обладай я этой способностью, она бы уже в петле висела! От бессилия, избытка переполнявших её чувств Айсун падает без сознания на сильные руки подоспевшего воина Борана Альпа. ******** Сердце Борана замирает от нежности и прикосновения женских рук. От Барской хоть и пахнет чем-то чужим, но всё же таки очень приятным, сладким и успокаивающим. Без чувств даже эта невероятная девушка прекрасна, как луна. Молодой человек улыбается в усы. Такую хрупкую, миниатюрную хочется на руках всю жизнь носить. Она такая же смелая и храбрая, как и Гонджа. Против коренастой Джулии Айсун выглядела ребёнком и всё же справилась с ней. А как она его выхаживала. Всегда приносила и завтрак, и обед, и ужин. Вечно готова была слушать бесконечные воспоминания о несчастной жене мужчины. Жалела его и всегда была рядом. В тот момент, когда он думал, что никому уже не нужен и ничто его не утешит, пришла она. Прав был шейх Эдебали, что она - утешение и тот глоток свободы и счастья, который им всем нужен, да и не только всему стойбищу Кайи. Боран улыбается, сжимая крепче своё маленькое счастье, которое станет для него новым смыслом жить дальше.