В гостиную они в тот вечер не вернулись. Доведя горько плачущую девочку до «выручайки», Гарри усадил завернутую в мантию девочку на диван в той комнате, где они обычно учились. Как выводить девочек из истерики, мальчик не знал, поэтому просто трансфигурировал стакан и налил воды из палочки. Протянув стакан Гермионе, из глаз которой непрерывным потоком текли слезы, он просто обнял девочку.
— Она… она… она… — Гермиона пыталась что-то сказать, но не могла — ее трясло так, что Гарри пришлось помогать девочке выпить воды.
— Замок нас защитил, замок нам помог, — тихо проговорил Гарри. — Мы в безопасности.
— Мы… они… она… — Гермионе все еще не удавалось что-то сказать, она вся дрожала, когда в комнате возник эльф, протянувший фиал.
Девочка не могла выпить зелье, поэтому Гарри, предварительно понюхав, помог Гермионе. Истерика медленно отпускала девочку, вцепившуюся сейчас в Гарри. Гермионе было не очень комфортно в мантии без белья, но она решила оставить этот вопрос на потом.
— Хогвартс спрашивает, — заговорил эльф, — желала ли профессор нанести значительный вред школьнице?
— Д-д-д-да, — едва смогла проговорить все еще не пришедшая в себя девочка.
— Хогвартс изгнал Минерву МакГонагалл, — проинформировал детей эльф. — Ваши вещи.
На диване появилась юбка и белье Гермионы, отчего Гарри немного смутился, но девочка только посмотрела на предметы своего туалета, не желая отпускать своего, как она считала, спасителя. Эльф внимательно смотрел на двоих детей, для которых Убежище обратилось кошмаром. Слуга замка, его голос, его сила, он не понимал, как могло так произойти, но видел, что дети начинают отвергать свою силу, а это было уже опасно.
— Х-хочу д-домой, — заикаясь, проговорила девочка. — Н-не х-хочу м-магию.
— Мы поищем, как можно отказаться, — пообещал мальчик своей Гермионе. — Ну их всех.
— Ваш чай, — вздохнул эльф, исчезая. На столе появился чайник и две чашки. Чуть поодаль стояло блюдо с пирожными.
— От-твернись, — попросила Гермиона и, когда мальчик выполнил ее просьбу, быстро натянула на себя трусики и юбку, после чего уселась обратно, обняв колени руками. — С-спасибо.
То, что девочка заикалась, Гарри совсем не понравилось. Это могло быть и от слез, но мальчик уже видел такое — в школе один мальчик чуть не выпал из окна и потом заикался, не в силах говорить нормально. Могло ли это случиться с Гермионой? Как ей помочь?
Уложив зевающую, вымотанную девочку на диван, Гарри сел рядом с ней, гладя ее по голове. Мальчик видел однажды, как успокаивала Джинни миссис Уизли, и старался сделать так же. Гарри совсем не думал о себе или о том, чего у него никогда не будет, потому что для него существовала девочка, его девочка, его Гермиона. Все остальное не было важным, только она.
Убедившись, что Гермиона спит, мальчик откинулся на спинку дивана, пытаясь расслабиться и понять, что делать. В его крови еще гулял адреналин, спать совсем не хотелось, и от нечего делать Гарри пошел искать способ отказаться от магии. «Недаром у Гермионы боггартом была Маккошка», — внезапно понял мальчик.
Он смотрел книги в поисках возможности до самого утра и только утром, утомленный, присел рядом с диваном, прильнув головой рядом с девочкой.
— Ой, — тихо произнесла Гермиона, обнаружив себя на диване, а потом она увидела множество книг и спящего в неудобной позе Гарри. Поднявшись, девочка достала палочку, чтобы перенести мальчика на диван, но стоило ей наложить заклинание, как тот немедленно проснулся.
— Как ты, родная? — очень ласково спросил Гарри, поднимаясь.
— Вс-се нор-рмально, — ответила девочка, слегка заикаясь, отчего ей стало страшно.
— Мы все решим, все хорошо будет, — уверенно сказал мальчик, обнимая свою Гермиону. — Главное, не нервничай и… — он что-то припомнил. — Попробуй пропевать слова.
— Спасибо, — ни разу не заикнувшись, пропела девочка, начав улыбаться. — Ты откуда такое знаешь?
— У нас в классе мальчик был, — ответил Гарри. — Ему так говорили делать, только это не помогало.
***
Минерва бежала по лесу, обратиться обратно не получалось, потому что сзади за ней волочилась длинная палка, а ее саму настигали оборотни. Наконец ей удалось активировать артефакт, подаренный когда-то Альбусом. Экстренный порт-ключ выбросил мадам МакГонагалл в анимагической форме прямо в приемное отделение Мунго.
— Что тут у нас? — поинтересовался целитель Сметвик.
— Анимаг, застрявший в анимагической форме, — доложила медиведьма.
— А что это у него торчит? — с интересом спросил Гиппократ.
— Это, судя по всему, трость для наказаний, целитель, — ответила прячущая улыбку девушка. — Видимо, имел место детский стихийный выброс, и теперь это часть ее организма.
— Это женщина? — удивился целитель, потому что женщину-кошку знал только одну. — Профессор МакГонагалл?
Медиведьма была магглорожденной, поэтому и кошку, и орудие наказания узнала мгновенно. Сколько раз она сама кричала от боли перед этой кошкой во время обучения… Сколько раз пыталась рассказать родителям, но почему-то так и не смогла… Но кошку она узнала. Теперь для Минервы наступали черные дни. Впрочем, взглянув в глаза тихой и спокойной обычно девушки, целитель все понял и возражать не стал. Детский выброс в школе, да и с таким результатом… Пусть.
— В отделение для безнадежных, — выдал свой вердикт целитель Сметвик. — Процедуры на ваше усмотрение.
От многообещающей улыбки медиведьмы Минерве стало очень нехорошо.
Дела закрутили Дамблдора, совершенно забывшего и о школе, и об учениках, которых теперь совсем не помнил. Впрочем, он попытался разок пройти в школу через камин, но это ему не удалось. Задуматься надолго Альбусу не дали дела, Визенгамот, откуда-то вылезло МКМ, так что к вопросу, что он умудрился забыть, бывший директор не возвращался. Со временем ему, конечно, напомнят, но пока…
***
Выходить из «выручайки» Гермиона отказалась, поэтому за едой на кухню бегал Гарри. Девочка очень боялась выходить в коридор, кого-то видеть, с кем-то говорить. Отпуская Гарри лишь ненадолго, Гермиона сидела на диване, обняв свои колени и просто мелко дрожала. Перенесенный ужас еще жил в ней, заставляя вновь и вновь переживать произошедшее.
Дело было даже не в том, как ее унизила МакГонагалл, и не в том, что собиралась сделать. Дело было в одном-единственном заклинании, лишившем девочку одежды. Ведь так может сделать каждый, а потом… Что бывает «потом», Гермиона знала и очень этого боялась. Минерва МакГонагалл не просто сильно испугала двенадцатилетнюю девочку… Заикание не прошло. Петь помогало, а вот говорить девочка внятно не могла, что вызывало панику, и хотя Гарри старался успокоить свою Гермиону, помогало это мало.
«Не отчисления я боялась, — поняла девочка, вспомнив своего боггарта. — Я боялась Маккошку, только не помнила, почему». Это было неприятным открытием, но теперь объясняло, почему ей стирали память. Все воскресенье они с Гарри просидели в «выручайке», пока наконец девочка не согласилась выйти. До каникул оставалось больше месяца, это время надо было прожить.
— Я пока не нашел, как отказаться от магии, — сказал Гарри, когда они шли в гостиную. — Но я найду!
— Спасибо, любимый, — Гермиона почти прошептала это слово, ранее произнося его только про себя.
— Ты моя… любимая, — мальчик попробовал произнести необычное слово, отдающее теплом и нежностью. — Навсегда любимая, — уже увереннее сказал он.
— А ты мой… — девочка обняла Гарри. — Навсегда.
Не было ни яркой вспышки, ни грома с молниями, ни торжественной музыки. Просто мир качнулся, и на руках детей вдруг появились кольца. Простые тонкие кольца белого металла, на первый взгляд безо всяких украшений. Гермиона и Гарри даже не сразу заметили их, зато заметили девочки и мальчики в гостиной. А отлежавшиеся после субботнего визита к МакГонагалл старшекурсницы увидели, как девочка жмется к мальчику, и как Мальчик-который-выжил защищает ее. Это было необходимо обсудить.
