Нам не дано предугадать

      Самым сложным оказалось принять душ. Постоянно оглядываясь и пугаясь чужого присутствия, Гермиона дождалась, пока помылись другие девочки, и в рекордные сроки завершила дела личной гигиены. Было не просто страшно, а очень страшно снимать белье, хотя она и знала, что рядом никого нет. Ночью соседки по комнате были разбужены криком Гермионы, от которого не спасли стационарные заглушающие чары. Лаванда разбудила свою соседку и замерла на мгновение, увидев в глазах Гермионы всепоглощающий ужас. Несмотря на то, что эту «невыразимую заучку» на факультете не любили, это было слишком!       Под утро в спальне было страшно всем. Мисс Браун обладала богатой фантазией и живым воображением, а кошмары Гермионы были столь громкими, что под утро девочки-первокурсницы боялись декана до паники. Мылись они быстро, практически копируя поведение Гермионы, которая, едва одевшись, выскочила из комнаты, почти упав в объятия своего Гарри. Девочка не говорила, она была молчаливой, тихой, боялась отойти от Гарри даже на шаг, что сразу же увидели и профессор Снейп, и профессор Спраут. Профессору Флитвику было не до девочек чужого факультета, он не мог понять, что происходит — отсутствовали и коллега МакГонагалл, и Альбус, и Квиринус. Это было совсем ненормально.       После завтрака были уроки: трансфигурация и зелья. Два самых страшных для Гермионы сейчас предмета. Она шла на урок, как на эшафот, не расцепляясь с обнявшим ее Гарри, не реагируя ни на что. Отсутствие Рона девочка даже не заметила, ей было просто страшно. Гермионе казалось, что сейчас из-за угла выскочит кто-то страшный, лишит ее одежды и… Только руки Гарри дарили сравнительный покой, поэтому Гермионе было необходимо касаться мальчика постоянно.       На этот раз девочка ушла на самую последнюю парту, вызвав удивление окружающих, но только не девочек, что спали с ней в одной комнате. Взглянув на девочек, занервничали и мальчики. В результате первый курс Гриффиндора сконцентрировался на трех последних рядах, оставляя впереди пустые столы. Слизеринцы напряглись. Это было странно, и об этом стоило подумать. Девочки-слизеринки мгновенно отмигрировали назад — за спины мальчиков.       Прозвенел звонок, но профессора не было, Гермиона сидела, мелко дрожа, что видели все. Дрожали сидящие неподалеку и другие девочки Гриффиндора, что вызвало не самую простую реакцию у мальчиков. Факультет медленно закипал, потому что такое единение означало что-то страшное. Когда профессор не появилась и через десять минут, Гермиона слегка расслабилась, перестав дрожать.       — Гарри, что произошло? — не выдержал Невилл. — Отчего девочки себя так ведут?       — П-п-по… — попыталась произнести Гермиона и спрятала лицо на груди повернувшегося к ней мальчика.       — Потом расскажем, — произнес необычайно хмурый Гарри, гладя Гермиону по голове.       — Х-хорошо, — ответил Невилл Лонгботтом, пораженный тем, что девочка не говорит.       Лаванда Браун с ужасом смотрела на Гермиону. Видимо, произошло что-то намного более страшное, чем она себе навоображала, поэтому мисс Браун рванулась к совятне. Туда же направились и другие девочки, да и мальчики. Общий смысл писем был: «мне страшно». Родители, получившие такие письма, несколько занервничали, несмотря на то, что дело касалось магглорожденной.       Что с девочкой, снискавшей себе славу заучки и раздражавшей его на каждом уроке, не все хорошо, Северус Снейп понял сразу. Девочка была бледна, глаза не поднимала, сидела очень тихо и постоянно прикасалась к Поттеру, который обнимал ее так, будто бы хотел защитить от всего мира. Эта картина ударила зельевара так, как ни одно слово не могло бы. Удивительно тихий Гриффиндор, молчаливый Слизерин. Что-то здесь было не так… Прочитать Поттера не удалось, но Северус видел, что мальчик гораздо спокойнее, чем обычно.       Осмотрев факультет Годрика, профессор Снейп заметил состояние, аналогичное тому, что было у заучки, у всех девочек факультета. Вот это уже просто смердело. Поэтому решив сегодня никого не доводить до слез, а попытаться выяснить все как можно аккуратнее, профессор начал урок.

***

      Малый состав Попечительского Совета, взбудораженный письмами как своих детей, так и других родителей, отправлялся в школу, но директорский камин их не пустил. Люциус хмыкнул и активировал камин Снейпа, через который тоже можно было пройти. Члены Попечительского Совета шагнули в зеленое пламя, но в покоях декана Слизерина оказались только Августа Лонгботтом и лорд Гринграсс. Остальных выплюнуло обратно. Попробовав еще несколько раз, Люциус попросил лорда Гринграсса посмотреть, в чем дело, пока он будет пытаться разобраться с этой стороны.       — Профессор Снейп, что происходит? — поинтересовался лорд.       — Не понимаю, — ответил Северус. — Девочки факультета Гриффиндор, первый курс, сегодня напуганы до паники, а учитывая, что у них был урок с Минервой, то я ничего не понимаю.       — Напуганы, говорите, — задумчиво проговорила Августа и направила свои стопы в гостиную факультета, где когда-то учился сын, а теперь и внук.       Коридоры замка были необыкновенно пустынными. Казалось, замок вымер. Дойдя до гостиной факультета, недоумевающая женщина шагнула внутрь, чтобы мгновенно остановиться. То, как выглядел первый курс, было очень странным. Девочек пытались растормошить более старшие девочки, мальчики сбились в кружки, настороженно поглядывая вокруг, и лишь в самом темном углу на диване сидела парочка — девочка, которой было очень страшно, и обнимающий ее мальчик. То, что девочке страшно, Августа увидела даже от двери в гостиную.       — Внук? — позвала она Невилла, взглянувшего на нее с опаской, но все же подошедшего. — Что у вас произошло?       — Не знаю, ба, — ответил растерянный мальчик. — Девочки очень напуганы, они просто дрожат от страха, а Гермиона не может говорить.       — Как не может говорить? — удивилась мадам Лонгботтом. — Где она?       — Вот, — Невилл показал как раз на ту девочку, которую обнимал… Мальчик-который-выжил?       Августа подошла к паре, но была вынуждена остановиться, отметив рефлекторную реакцию ребенка. И одного, и второго. Достаточно мощный кинетический щит ее впечатлил. Она вздохнула и попыталась заговорить мягким голосом, что у нее, впрочем, не особо получилось.       — Что у вас случилось, дети? — поинтересовалась мадам Лонгботтом.       — МакГонагалл у нас случилась, — тяжело вздохнув, ответил Гарри Поттер и сразу же начал успокаивать девочку. — Тише-тише, это прошло, это прошлое, это не вернется…       — А конкретнее? — потребовала женщина, отчего девочка сразу же разрыдалась.       Понимая, что здесь ничего не добьется, Августа попыталась узнать у других девочек, которые так же начинали плакать, и лишь Лаванда Браун рассказала свою версию событий, от которой волосы старой, много повидавшей женщины встали дыбом. Если хотя бы половина рассказанного правда, то это будет не просто скандал…       Следующие несколько часов мадам Лонгботтом и лорд Гринграсс разыскивали директора и Минерву МакГонагалл, но безуспешно. Переглянувшись, члены попечительского совета вернулись в Министерство, где Люциус Малфой разглядывал уведомление о помещении Минервы МакГонагалл, пострадавшей от детского стихийного выброса большой мощности, в палату безнадежных.       — Девочки Гриффиндора находятся в крайне подавленном состоянии, а по версии мисс Браун… — начала рассказывать Августа. Члены Попечительского Совета внимательно выслушали версию мисс Браун, переданную Августой, кто-то схватился за сердце. — Поэтому дети сидят в гостиной и боятся.       — В таком случае предлагаю объявить внеплановые каникулы, — заговорил Люциус, которому ситуация не нравилась совершенно. — Отпустить детей домой до января, а самим известить Отдел Тайн. Похоже, Альбус заигрался.       — Альбус в Министерстве, — заметил кто-то из попечителей. — Только что мимо проходил.       — Вот как, — вскипела Августа. — Ну сейчас поговорим.       Оценив шипящие нотки в голосе женщины, попечители спорить не решились. Спустя сутки были объявлены каникулы, а дети отпущены домой. Известить родителей, конечно, никто не потрудился.

***

      — Альбус! Почему вы здесь, а не в школе? — вскричала раздраженная Августа.       — А почему я должен быть в школе? — не понял Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.       — А где еще должен быть директор, когда в школе такой бардак? — взбесилась мадам Лонгботтом.       — Директор должен быть в школе, — спокойно ответил ничего не понимающий глава Визенгамота. — А я тут при чем?       — Как при чем? — шокировано переспросил Люциус Малфой.       — Обращайтесь к директору школы, — посоветовал Дамблдор. — А это абсолютно точно не я.       — А кто? — потерянно спросила Августа.       — Ну вы же попечители, вы должны знать, — развеселился Верховный Судья. — Если у вас все, то прошу покинуть мой кабинет.