Нам не дано предугадать

      Гермиона просыпалась медленно, будто всплывая из сна, первое, что она почувствовала, была гладящая ее рука Гарри, отчего девочка улыбнулась, не открывая глаз. Не хотелось просыпаться и видеть опостылевшую гриффиндорскую гостиную, хотелось домой… Тут Гермиона вспомнила и широко открыла глаза. Ей улыбался Гарри, а рядом была мама… Девочка потянулась к маме, поймав руку мальчика, отчего Эмме пришлось обнимать их двоих.       — Ты всю историю рассказал? — пропела Гермиона.       — Всю, моя хорошая, — улыбнулся Гарри.       — Папа, надо посмотреть Гарри, он от сердца умер, — продолжила девочка.       — Хорошо, доченька, и не волнуйся, — грустно улыбнулся Марк, который совсем не был готов узнать то, что узнал. — Мы все решим и со всем справимся.       — Уехать далеко-далеко, — Гермиона с трудом допела, ей не хватило дыхания.       — Это, кстати, хороший вариант, — заметил Гарри. — Если уехать, то местные нас не достанут. Наверное.       — Мы все решим, — пообещал Марк. — Сначала я разберусь с опекой Дурслей, а потом уедем.       — Марк? — удивилась Эмма.       — Ну ты же слышала, — объяснил свою позицию мистер Грейнджер. — Здесь их достанут, да и смена обстановки уберет психотравмирующий фактор.       Гермиона встала, но сразу же села обратно на диван, ей показалось, что сзади кто-то есть. Девочка не понимала, что происходит, ведь она дома, где безопасно. Гарри обнял ее, и от этих рук вдруг стало очень спокойно. А Грейнджеры понимали, что все очень непросто, но мальчик прав — возвращаться в эту школу нельзя.       — Это будет непросто, — задумчиво произнес Марк. — Дочь доверяет только спасшему ее, ну и ассоциировала произошедшее с…       — Понятно, — кивнула Эмма, поджав губы. — Стелить им вместе, если не хотим ночью бегать на крики.       — Да, пожалуй… Гарри, — Марк привлек внимание Гарри. — У вас там психиатры-то есть?       — Судя по Министерству Магии — сильно сомневаюсь, — совсем по-взрослому хмыкнул мальчик. — Да и по всему магическому миру…       — Я тебя люблю, — пропела девочка.       — Я тебя тоже люблю, — ответил ей Гарри, и Гермиона счастливо улыбнулась.       — Эх, дети, — вздохнул Марк. — Ужинать будете?       — Куда мы денемся, — мальчик улыбнулся, гладя свою девочку по волосам. — Будем, конечно… Вы бы знали, какое это счастье — знать, что не отравят… — мечтательно произнес он.       — Так, — не выдержала Эмма. — Тогда план такой: завтра папа решит с Дурслями, потом мы выбираем страну, оформляем документы и уезжаем. Далее вы сами решаете, что делать с магией и школой. Гарри и Миону обследуем уже на месте. Возражения есть?       — Нет, командир! — шутливо отдал честь жене Марк.       На этот раз Гермиона смогла поесть сама. Руки не дрожали, здесь было безопасно, она была дома, и самое главное — рядом был Гарри. Девочка чувствовала, как постепенно ее отпускает напряжение, как становится тепло… Она все еще боялась, но уже не так сильно, как всего сутки назад, хотя и понимала, что не боится она, потому что Гарри вот тут сидит. Но сейчас девочка улыбалась, радуя родителей и своего мальчика, конечно.       — Ты помыться сможешь или посторожить? — спокойно спросил Гарри, когда ужин был съеден, чай выпит, и их начали ненавязчиво прогонять спать.       — Пост-торожи, — запнувшись, жалобно сказала девочка, на что Гарри только улыбнулся.       Оставив дверь приоткрытой, чтобы Гермиона его видела, он повернулся спиной, а девочка, вздохнув, начала раздеваться. Минут, наверное, пять Гермиона пыталась заставить себя прикоснуться к трусикам, но не могла. Девочка уговаривала себя, что там сторожит Гарри, что она дома и ей ничего не грозит. Почему-то это было очень трудно, почти невозможно. Гермиона начала всхлипывать, когда Гарри, поняв, что происходит, жестом подозвал Марка и попросил позвать миссис Грейнджер в надежде, что маме его любимая доверится.

***

      Утомленный трехдневным аншлагом, целитель Сметвик шагнул в Хогвартс, дабы поинтересоваться. Замок был пуст, лишь группы невыразимцев двигались по коридорам, пытаясь объяснить происходящее. Дойдя до Больничного крыла и обнаружив там медиведьму, Гиппократ понял, что пришла пора спустить пар.       — Поппи, твою мензурку! — загрохотал он, порождая эхо. — Объясни мне, почему детей не успокоили в школе?       — Гиппи, меня не спрашивали! — пыталась возмутиться медиведьма.       — Поппи, ты здесь колдомедицина, ты сама должна знать и делать! У меня три дня полная больница детей, которым в Хогвартсе поленились зелье споить! — возмущался целитель Сметвик, который медиведьму понимал, но принимать факт того, что здесь происходит, отказывался.       Потом они посидели за бутылкой Огденского, мадам Помфри рассказывала о происходившем, а Гиппократ хватался за голову. Что нужно было сделать, чтобы так напугать детей, он не представлял. В большинстве случаев они испугались сами, но вот обследование отдельных девочек факультета дало очень впечатляющий результат.       — Это не Убежище, а тюрьма какая-то, — в сердцах сказал целитель, возвращаясь в больницу.       Слова целителя были услышаны. Ко всеобщему сожалению, на подобный случай тоже существовали предусмотренные Основателями чары. Первыми замок выкинул всех «гостей», включая Уизли. Невыразимцы, так же, как и рыжеголовые, оказались на дороге к Хогсмиду и обратно попасть не смогли. Впрочем, увидев состояние близнецов, их переправили в Мунго, однако время было упущено. Скорее всего, разделить их уже не получится.       Через сутки профессорам, остававшимся в замке, было дано два часа на то, чтобы собрать манатки. Последней замок покинула мадам Помфри. Куда девался Филч, выяснить так и не удалось, завхоз бесследно исчез. Слова целителя, подкрепленные его магией, оказались решающими для каких-то чар Основателей, поэтому замок поднял все свои щиты и прервал всякий контакт с остальным миром в ожидании Основателей или их наследников, которые разрешат возникшую неустранимую ошибку.       Как только об этом стало известно, пациентов в Мунго прибавилось. Среди пациентов оказался и министр Фадж, который не хотел быть министром, а хотел метлу и во-о-он тот леденец на палочке. Чиновники Министерства начали разбегаться, стране грозил хаос, только Дамблдор успокаивал всех с доброй улыбкой. Успокаивались волшебники плохо, что неимоверно раздражало Великого Светлого, поэтому он своим указом перевел всех школьников на домашнее обучение. Включая магглорожденных. Магическая Британия замерла, пытаясь осознать смысл того, что прозвучало.

***

      Помытая мамой девочка прижалась к Гарри. Мальчик обнял Гермиону, привычно уже принявшись успокаивать. Девочка успокаивалась достаточно быстро, купание ее довольно сильно вымотало, даже несмотря на то, что это была мама. Почему с ней все происходит именно так, Гермиона не понимала, но доверилась Гарри и родителям. В первую очередь почему-то Гарри, хотя сама понимала, что это не очень правильно.       Ночь прошла… Гермиона вскрикивала, один раз как-то жалобно заскулила, видимо, ее мучили сны, но Гарри прижал девочку к себе, и она успокоилась. Утром выспавшиеся дети долго лежали в кровати, только потом Гермиона решила вставать. Она некоторое время прикидывала, как бы натянуть трусики, не снимая пижаму, но потом Гарри рассказал ей, что это можно сделать на ощупь, под одеялом. Проблема была решена, отчего Гермиона радостно улыбалась.       Девочке было очень сложно потому еще, что она себя не понимала. Не понимала свой иррациональный страх, не понимала, что с ней происходит, и все это непонимание ее очень пугало, буквально до дрожи. И Марк, и Эмма понимали, что переживает доченька, но пока ничего не могли с этим сделать. Поэтому Марк с утра усвистал разбираться с Дурслями, а Эмма попыталась поговорить с доченькой. Но стоило Гарри отойти, как девочка начинала плакать, поэтому разговаривать пришлось с обоими одновременно.       — Доченька, твои реакции диктуются двенадцатилетним телом, его гормонами, понимаешь? Ты можешь себя сейчас не понимать, пугаться себя, но пугаться не надо, надо принимать себя такой, какая ты есть.       — А я думала, это оттого, что я умерла, — пропела девочка.       — Это тоже возможно, — кивнула миссис Грейнджер. — Но самое главное в том, что пугаться не надо.       — Еще зельями нас поили, — задумчиво произнес Гарри. — Я только сейчас соображать начал, а раньше…       Гермиона изобразила ветвистые рога на голове, отчего мальчик засмеялся.