Амэ
Переговоры с Такер-групп не давали ровным счетом никаких результатов. С таким же успехом они могли говорить в офисе «ASA». Смысл был выезжать на объект. Не привыкший искать компромиссы Саске, уже на второй день переговоров предложил заказчикам отказаться от выполненной работы, и сделать новый заказ. Чтобы в этот раз они наверняка указали в пожеланиях каждую несущественную мелочь. Заказчики отчего-то засуетились, принялись извиняться и попросили несколько дней для изучения всех деталей проекта. Едва ли их испугали лишние финансовые затраты. Денег на свои проекты они пока не жалели. Видимо, все-таки дело было очень спешным. Повторные переговоры были назначены на вторник. Понедельник у Саске оказался свободным. День выдался теплым, ясным, погожим. Птицы прятались в молодой, светло-зеленой листве и старательно прославляли весну. Любопытные солнечные лучи проникали в комнату сквозь тонкую щель меж шторами и с энтузиазмом освещали довольно широкую кровать, высокий, чуть ли до самого потолка шкаф-купе. Отражаясь от огромного зеркала, они солнечными зайчиками прыгали на светло-коричневую тумбочку, небольшой стол, пару стульев. Резвились они и на белоснежном потолке, рисуя на нем причудливые узоры, отраженные от массивной люстры. Учиха подошел к окну и попытался плотнее задвинуть шторы. Когда он понял, что занятие это бесполезное, Саске рывком раздвинул их в стороны и настежь открыл окно. В комнату тут же ворвался свежей весенний ветер. От него веяло свежестью и теплом. Но Учиха этого как будто не заметил. Праздник жизни, царящий на улице, нисколько не улучшал его настроения. По достоинству оценить всю прелесть теплого весеннего дня он не смог. Саске подошел к столу и включил ноутбук. Вчера, от нечего делать он перечитал свой договор на брак. Судя по тому, что ему говорил добе, их договоры были составлены примерно одинаково. С той лишь разницей, что у Учихи оказалось больше времени на поиски. И то потому, что он был старше Узумаки. Собственно, их свадьбы должны были состояться в один день. Избежать этой участи они могли лишь в том случае, если за две недели до указанной в договоре даты свадьбы, представили бы родным, друзьям, а заодно и нотариусу своего нового жениха или невесту. В случае, если это случится в указанный срок, договор несколько теряет в силе. Он полностью аннулируется, в том случае, если новая свадьба состоится в течение месяца после представления нотариусу опровергающего старый договор спутника жизни. Если же поиски второй половинки увенчаются успехом позднее указанного срока, толка от этого будет мало. Оспаривать договор придется в суде. Как понял Учиха, шанс выиграть такой иск будет ничтожно мал. Если вообще будет. Идею вступить с Узумаки в фиктивный брак Саске отмел сразу же. Во-первых, их родители всерьез полагают, что у них с добе очень даже романтические отношения. А ведь они только договорились попытаться превратить их отношение во что-то подобное тому, что видится со стороны. Во-вторых, что, на самом деле гораздо важнее, закон запрещает разводиться с ньери. Даже будь это обоюдным желанием. Зазвонивший телефон отвлек Учиху от размышлений. Доктор Сенджу, выполняла его вежливую просьбу. Она звонила ему по два раза в день и докладывала состояние Узумаки. Позвонила она и сейчас. И новости, которыми поделилась Цунаде, были хорошими. Добе проснулся и теперь его можно навестить. Желательно, как сказала доктор Сенджу, сделать это в два часа дня. Тогда как раз будет время обеда. Саске сдержанно поблагодарил врача и сбросил вызов. Что ж. С Узумаки все в порядке. Его можно навестить. Пожалуй, этот день будет не таким уж и скучным, как казалось по началу. Часы показывали половину двенадцатого. До двух было вполне достаточно времени и для того, чтобы пересмотреть некоторые проектные вопросы, чтобы уточнить их у добе, и для того, чтобы немного прогуляться. Болеть не круто. Это же скука смертная! Никогда не понимал людей, которым нравится болеть. А ведь среди моих одноклассников и даже одногруппников были такие ребята, что с удовольствием лежали дома с температурой. Может, они считали, что болеть здорово, потому что оставались дома? Не люблю больницы. Помещения здесь, в основном, большие, пустые, стерильные. Сюда редко пускают посетителей. А у меня редко бывают соседи по палате. Еще бы. Для VIP-клиентов особые условия. Не знаю, хорошо это или плохо. Но здесь, в моем неофициальном третьем доме, очень одиноко. Мне хочется, чтобы сюда кто-нибудь пришел. Кто угодно. Наверное, я бы даже согласился на общество Такарады. Лишь бы я не был один. Лишь бы здесь был хоть кто-то, с кем я мог поговорить, или, на худой конец, кто-то на кого я мог посмотреть. Я бы даже не отказался от общества какой-нибудь зверушки. Но это противоречит правилам больницы. Но самое ужасное не то, что лежу я здесь в гордом одиночестве. А то, что каждое движение мне дается с огромным трудом. Это чудо какое-то, что мне удалось взять в руки телефон и поднести его к уху. Наверное, здесь все дело в адреналине. Я вспомнил о том, что не позвонил маме лишь тогда, когда зазвонил мобильник. Представить себе не могу, о чем она думала все эти четыре дня. Кажется, в тот миг, когда бодро заиграл рингтон, поставленный на маму, у меня проснулись и совесть, и стыд, и все что ходит с этими чувствами в паре. Поэтому я не сразу обратил внимание на то, что телефон лежал на кровати, в паре дюймов от моей правой руки. Наверное, за это мне надо сказать спасибо Цунаде. Все мои силы иссякли как только мы с мамой закончили разговаривать. Мне еще удалось выпрямить руку. Вернуть ее, так сказать, в исходное положение. Самое «хорошее», что я сделал – это отпустил телефон. Не знаю как, но он упал на пол. От этого с ним, конечно, ничего страшного не случится. Спасибо ковру. Но мое единственное развлечение теперь лежало вне досягаемости. Несколько моих попыток сесть оказались совершенно бесполезными. Как же меня бесит эта слабость. Когда она уже пройдет? Я не хочу лежать в этой палате! Вообще хочу на улицу. Кажется, погода стоит замечательная. Хочу гулять, дышать свежим воздухом, наслаждаться весной. Хочу поймать местную белую кошку и поиграть с ней. А еще было бы здорово выйти на так называемый задний двор и покачаться в удобном гамаке. Блин! Как много всего я мог бы сделать, не будь прикован сейчас к кровати. Черт, черт, черт! С этим надо срочно что-то делать. Может, поспать?.. Саске шел по широкой аллее, ведущей к главному корпусу. Шел он медленно, как того требовали негласные правила санатория. Ему на встречу, бодро говоря по телефону, семенил невысокий, светловолосый парень. Ньери. Свободной рукой он гладил себя по большому, округлому животу. Учиха остановился и на шаг отступил в сторону, пропуская парня вперед. Ньери кивнул в знак благодарности, и неспешно прошел мимо. Саске задумчиво хмыкнул. За несколько дней пребывания в «Суне», он не без удивления заметил, как много беременных собралось в санатории. Как будто это было единственное место, оказывающее качественные услуги. Впрочем, возможно, с услугами кто-то и мог потягаться, а вот с атмосферой и природой вряд ли. Еще в «Суне» собралось много детей самого разного возраста. За ними присматривали или родители или бабушки с дедушками. Стариков здесь тоже было в достаточном количестве. Немало было и молодых людей, что просто приехали сюда отдохнуть на пару дней. Двери главного корпуса гостеприимно были распахнуты настежь. Саске зашел в просторный холл, немного удивился тому, что на ресепшине никого нет, и свернул в больничное крыло. Реабилитационная палата, в которой лежал Узумаки, располагалась на третьем этаже. Подойдя к нужной двери, Учиха остановился и прислушался. В комнате было тихо. Скорее всего там, кроме добе, никого не было. Немного подумав, и решив, что стучать нет смысла, Саске надавил на ручку. Дверь с тихим скрипом отворилась, и Учиха зашел внутрь. Палата была небольшой, чистой и светлой. Примерно посредине комнаты стояла кровать. На ней, повернув голову к задернутому светло-бежевыми шторами окну, лежал блондин. Скорее всего, он спал. По крайней мере, парень никак не отреагировал на то, что дверь палаты отворилась и в нее кто-то зашел. Саске как можно тише закрыл за собой дверь и подошел к кровати. Поставив на тумбочку, что стояла у ее изголовья, принесенные им вещи, он внимательно посмотрел на спящего парня. Сейчас не возникало ни малейшего сомнения в том, что добе болен. Ньери был бледен, его лицо казалось осунувшимся. Рядом с кроватью стоял стул с высокой спинкой. Возле его ножки лежал мобильный добе. Учиха тихо хмыкнул и поднял телефон. Взглядом он отметил, что дорожная сумка Узумаки стоит рядом с тумбой. И что с другой стороны от кровати мерно отмеряет каждый новый удар сердца ньери кардиограф. Саске задумчиво хмыкнул. Доктор Сенджу говорила, что с добе все в порядке. Однако, вряд ли это можно утверждать с такой уверенностью, если к нему подключены какие-то аппараты. К тому же, если с человеком все хорошо, едва ли он будет спать в самый разгар дня. И это притом, что он несколько дней спал сутки напролет. Учиха придвинул стул поближе к кровати и сел на него. Не особо отдавая себе отчет в том, что он делает, Саске запустил руку в мягкие волосы ньери. Ни о чем особо не думая, он убрал часть из них со лба Узумаки, осторожно провел указательным пальцем по лицу ньери. Даже больным Наруто оставался ужасно привлекательным. К нему невозможно было не прикоснуться. Нельзя было не смотреть на него. Однако, будить добе только из-за этого, пожалуй, не стоило. Об этом Учиха подумал слишком поздно. Наруто почувствовал прикосновение. Это слегка его напугало. Он ведь был в палате один. Осторожно повернув голову в сторону, Узумаки слегка приоткрыл глаза и посмотрел на нарушителя своего покоя. Узнав Саске, ньери внутренне расслабился и улыбнулся. Учиха на мгновение замер. Сейчас он отчетливо понял, что все эти четыре дня ему ужасно не хватало этой улыбки. Немного сонной и усталой, но такой приветливой и теплой. Ему не хватало… своего ньери. И вот сейчас, он наконец-то рядом. Пусть не такой бодрый, как всегда. Пусть он выглядит уставшим. Он рядом. К нему можно прикоснуться. С ним можно поговорить. Его можно поцеловать. Саске погладил Узумаки по щеке и едва заметно улыбнулся. Разом стали неважны все проблемы и, по сути, незначительные детали, что портили настроение с самого утра. - Привет, - тихо поздоровался Наруто. Я, наверное, все еще сплю. Мне так осточертело одиночество, что мое воображение рисует мне гостей. Саске... Это ведь не сон, правда? Я отчетливо чувствую его прикосновения. Руки у него приятно-прохладные. А прикосновения осторожные и очень приятные. Он ходит в простой светло-серой футболке и темно-синих спортивных штанах. Неужели уже настолько потеплело? В это трудно поверить. Значит, это все-таки сон, да? - Добе, - негромко, и немного насмешливо говорит Учиха, - ты как-то странно на меня смотришь. Эта интонация, этот насмешливый и в тоже время немного встревоженный взгляд – все это просто не может быть сном. А даже если и так… Черт возьми! Я и представить себе не мог, что буду так рад видеть Саске. Интересно, было бы мне так же приятно если бы рядом оказался кто-то другой? Хотя, кто кроме теме мог ко мне прийти? Родные в Конохе. Друзья разбросаны по свету. А здесь, в Амэ, кроме врачей и медсестер у меня никаких знакомых нет. Мысли проносились в голове калейдоскопом. А в ушах же звучали слова Учихи. Мне надо было ему ответить. И я сказал то, что вертелось у меня на языке, и в целом было истинной правдой: - Я скучал. Вместо того, чтобы поддержать разговор, теме меня поцеловал. Это как всегда было приятно. Только в этот раз ощущения были какими-то другими. Непривычными. Раньше наши поцелуи были чем-то вроде спорта. Они заставляли кровь кипеть, разжигали страсть. И так было всегда, за исключением, пожалуй, одного-единственного случая. Сейчас тоже все было по-другому. Поцелуй не разжигал страсть. Напротив, дарил умиротворение и тепло. - Хм… – очень содержательно отвечает теме. Он, что, издевается надо мной? Я ему здесь душу изливаю, а он мне в ответ «хм»? Что за наглость! Нет, я понимаю, поцелуй, и все такое. Но это же и теме. Поцелуи практически не имеют значения. Делаю вдох, собираясь сказать ему все, что думаю. Однако вместо этого выдыхаю и снова вдыхаю. Принюхиваюсь. Приятно пахнет. Очень приятно. Сто лет не чувствовал этот аромат так близко. Это розы. Я больше чем уверен, что моя догадка верна. Стоп. Розы? В реабилитационной палате? Нет, это конечно, не противозаконно. Но откуда им тут взяться? Несколько часов назад здесь ничего такого не было. Нет, цветы, скорее всего, были. Искусственные. В «Суне», насколько я знаю, чуть ли не в каждой палате стоит небольшая вазочка с декоративными цветами. Но чтобы живые? - У меня глюки, - бормочу себе под нос. А если не глюки? Если на тумбочке действительно есть живые цветы? Хм-м… Думаю, их все-таки принес теме. Ведь больше же не кому, так? Но почему именно цветы? Больным ведь обычно фрукты приносят или какие другие продукты. А цветы – это все-таки знак внимания. Хотя мы ведь решили побыть официальной парой. Так что нет ничего удивительного в том, что теме решил мне что-то подарить… - Обед! - из-за двери раздался громкий, бодрый женский голос. Видимо, это объявление было заменой вежливому стуку в дверь. Разрешения войти женщине не требовалось. Конечно. О каких разрешениях идет речь, если она выполняет свою работу. Дверь распахнулась. В палату, катя перед собой двухэтажную «корзину» зашла полная женщина. Ее повседневную одежду скрывал белоснежный халат. Из-под такой же белой шапочки выглядывали короткие черные волосы. Медсестра остановилась, внимательно осмотрела содержимое своей «корзины», затем подняла голову и посмотрела на нас. - Какая прелесть! – выдохнула она. – Какая красота! – женщина покачала головой. Хотел бы я знать, о чем она говорит. Кажется, ей положено кричать: «Обед», ну или что-то в этом роде. Возможно, именно это она и хотела сказать, зайдя в палату, но что-то ее отвлекло. Интересно что? - Так, - медсестра взяла себя в руки. Все еще восхищенно качая головой, он достала из кармана халата сложенный в несколько раз лист бумаги. – Господин Узумаки, - прочитала она, развернув записку. – Доктор Сенджу лично составила ваше меню. Она просила передать, чтобы вы все съели. - Все? – потрясенно переспросил я, пытаясь рассмотреть содержимое ее «корзины». – А если я откажусь? – осторожно интересуюсь. Есть мне по-прежнему не хотелось. - Доктор Сенджу очень расстроится, - беззаботно отозвалась женщина, ставя у меня в ногах складной столик и сгружая на него блюда из моего меню. Расстроится. Да уж. Не самый лучший расклад. Расстроенная Цунаде в лучшем случае придет ко мне и будет промывать мозги. В худшем - позвонит маме. А мама… Она быстро вернет мне аппетит и убедит в том, что жизнь на Марсе есть. У меня даже друзья марсиане и те появятся… - Я зайду через два часа, – перед тем, как уйти сказала женщина. Маленький столик, что медсестра поставила у меня в ногах, ломился от еды. Понять что именно там стоит было трудно. Еще труднее было думать о том, что все это нужно съесть. Цунаде издевается. Может, она чем-то недовольна? О, точно. Недовольна. - Слушай, теме… Хочу спросить у Учихи о докторе Сенджу, но он сбивает меня с мысли. Раньше он как-то не перебивал меня на самом начале фразе. Сейчас же и слова сказать не дает – целует. Фыркаю, давая понять, что не доволен тем, что меня перебивают. Приятно, черт возьми, перебивают. И тем не менее, никто не разрешал ему целовать меня, когда я говорю. Возмущенно смотрю на теме. - Ты не должен называть меня теме, - объясняет он свои действия. – Я отучу тебя от этого. - Почему? – невольно удивляюсь. – Зачем? - Потому, добе, - невозмутимо ответил Учиха, - что ты мой парень. Обращайся ко мне по имени. - Хм… - задумчиво облизываю нижнюю губу. Пожалуй, в том, что он сказал есть зерно истины. Едва ли у парочек принято обращаться друг к другу как-то вроде «теме» или «добе». Доводилось мне слышать о всяких там зайчиках, котиках, слониках и медвежонках. Но такой зоопарк мне не нравится. Уж лучше теме. А это уже не нравится Учихе. Он хочет, чтобы я называл его Саске, а он, значит, будет обращаться ко мне добе? Нет, так не пойдет! - Если я не могу называть тебя теме… - меня снова перебил поцелуй. – То и тебе нельзя обращаться ко мне добе. Теме многозначительно хмыкнул и как-то странно улыбнулся. Что? Разве я сказал что-то не то? Ничего не понимаю! И вообще. Он перебил меня. Может, нам надо ввести правило, чтобы мы друг друга не перебивали? Хотя нет, я же его первым нарушу. Черт. Взгляд зацепился за столик, стоящий у меня в ногах. Вопрос обращений сразу отступил на второй план. У меня была проблема, которая требовала немедленного решения. Обед. От него надо избавиться. Желательно безо всяких там последствий для меня любимого. - Ты обедал? – миролюбиво поинтересовался я, меняя тему. - Еще нет. - Голодный? Учиха неопределенно пожал плечами. - Но ты ведь мне поможешь все это съесть, правда? - Хм… - И не надо хмыкать, - насупился я. – Ты чем-то не понравился Цунаде. Она на тебя зубы точит, и меня ими грызет. Саске нахмурился. Встал со своего стула и сел на край кровати. Внимательно всмотревшись в мое лицо, он аккуратно приподнял меня за плечи, помогая сесть. При этом он не сводил с меня пристального взгляда. Это меня несколько смущало. - Нет, все в порядке, - негромко сказал Учиха. Он что, мои слова буквально понял? И теперь искал следы укусов? Ох ты ж! Раньше мне казалось, он шутки и метафоры понимает. - Нет, нет, - запротестовал я, когда теме решил, что достаточно меня изучил и решил снова уложить на кровать. – Я хочу посидеть. К тому же, - гораздо тише добавляю, - мне надо пообедать. А сесть сам я пока не могу. Как все-таки хорошо, что теме не пререкаясь выполнил мою просьбу. Усадил. Подушку поправил. Черт, это так приятно, когда о тебе заботятся! Вот так искренне, безо всякого одолжения. Осматриваюсь по сторонам. Благо сейчас ничто не мешает мне увидеть всю комнату целиком. За несколько лет здесь ровным счетом ничего не изменилось. Убранство простое и практически не радует глаз. Особенно этот пикающий аппарат. Кардиограф, кажется. Только сейчас замечаю, что он подключен ко мне. О ужас. Неужели моей жизни что-то угрожает? Что именно? Когда это случится? К чему приведет? Так, Наруто, спокойно. Не зацикливайся на этой, гм, ерунде. Помнишь, медсестра пришла в восторг, что-то увидев в комнате. Забудь об этой пикающей штуке. Кроме нее здесь наверняка есть еще что-то интересное. С трудом заставив себя оторвать взгляд от кардиографа, поворачиваю голову в сторону. И потрясенно выдыхаю. На прикроватной тумбочке стояла небольшая плетеная корзинка ярко-красных роз. Бутоны у них были небольшими, аккуратными, безумно красивыми. И пахли они потрясающе. Об этом можно повторять сколько угодно раз… Саске задумчиво смотрел на Узумаки. Он не понимал, почему цветы приводят большинство людей в восторг. Что в них такого особенного? Через день или неделю они завянут. Их выбросят. О них забудут. Какой смысл дарить такой недолговечный подарок? Учиха практически никогда никому не дарил цветы. И тем не менее, в этот раз он решил сделать исключение. Отчасти от того, что добе предлагал ему подарить кому-нибудь цветы, отчасти потому, что хотел увидеть его реакцию на подобный подарок. Реакция была вполне ожидаемой. Наруто просиял. Его глаза восторженно засветились. На губах появилась улыбка. Он бы наверняка бы захлопал в ладоши или еще что-нибудь сделал, если бы не был скован в движениях. - Красиво, - прошептал ньери. Посмотрел на Учиху и немного укоризненно добавил: - Ты бы мог сказать мне, что здесь есть такая красота, - немного подумал, и добавил: - Теме. Ведь только теме мог подарить что-то, и не сказать об этом. И дело, как казалось Наруто, было не в том, что Учиха стеснялся дарить подарки. Просто ему не нравилась слишком бурная реакция на них. Не любил он, когда у него висли на шее и сыпали благодарностями. И все же, подарок есть подарок. Если уж собрался его подарить, то об этом хотя бы сказать нужно. Саске усмехнулся. Поцеловал приоткрытые губы Узумаки. Немного отстранившись, он шепнул ему, чтобы поправлялся. Затем он встал. Наруто слегка повернул голову в сторону и принялся рассматривать розы. Учиха тихо хмыкнул. Делая вид, что не замечает смущения добе, он придвинул к нему столик с едой и сел на свой стул. - Что тебе сказала доктор Сенджу? – прервал тишину Саске. - Что ты ужасный молодой человек, - задумчиво отозвался ньери. – Что тебе, - он посмотрел на Учиху и лукаво улыбнулся, - надо вправить мозги. - Хм-м, - глубокомысленно протянул Учиха. Он догадывался, почему врач говорила так. Пожалуй, портить с ней отношения не стоило. Надо бы уладить недоразумение… - Мой телефон, - вспомнил Наруто. – Он упал. Ты его случайно не видел? - На тумбочке, - хмыкнул Саске. - Подай, пожалуйста. Мне надо срочно позвонить. - Тебе надо срочно поесть. - Нет, - заупрямился ньери, - позвонить. Я потом забуду, - пожаловался он. - И кому ты хочешь позвонить? – Учиха готов был уступить. Он даже протянул руку за телефоном. Но ответ заставил его изменить решение. - Итачи, - чистосердечно признался Наруто. – Не думаю, что у меня хватит аргументов, чтобы в чем-то тебя убедить, ведь ты же… Договорить ему не дал поцелуй. Он был легким и практически невесомым. Но все же, его хватило на то, чтобы сбить ньери с толку. Растерянный Узумаки выглядел довольно мило в тоже время, забавно. Саске едва заметно усмехнулся, взял ложку, набрал в нее немного достаточно остывшего бульона и поднес к губам ньери. Добе просил помочь с обедом. Что ж, в этом не было ничего сложного. Ох уж этот теме! Он, видите ли, не разрешает называть его так, как мне нравится. Перебивает на полуслове. И если бы возражал. Нет. Просто говорить не дает. А еще он совершенно не слышит того, что я ему говорю. Его нисколько не волнует, что я не голоден. И что мне кусок в горло не лезет. Кормит с ложечки, как маленького. Я вроде бы должен на него сердиться. Но быть недовольным не получается. Все-таки, это так здорово, что он пришел навестить меня. Что заботится обо мне. С ним спокойно и уютно. Совсем не одиноко. - Нет, Саске, - я решил сделать акцент на его имени, - в меня больше не влезет. Я и так под его чутким руководством съел половину блюд. А их здесь было не меньше восьми, это точно. И вкуса у еды я практически не чувствовал. А ведь обычно в «Суне» кормили не так уж и плохо. Может, я не оценил все эти блюда по достоинству потому, что ел через силу? - Поговори со мной, - я воспользовался тем, что теме заколебался, очевидно, думая: можно ли верить моим словам или нет. – Или расскажи что-нибудь. О, вот еще, - осенило меня, - поешь. Ты наверняка проголодался. Теме смерил меня взглядом, в котором отчетливо читался вопрос: «Ты ведь не хочешь, чтобы я делал все это одновременно?». Невольно усмехаюсь. Медленно поднимаю правую руку (после обеда это отчего-то стало сделать гораздо легче, чем утром) и осторожно провожу подушечками пальцев по щеке Учихи. Раз он имеет право ко мне прикасаться, то я тем более, не так ли? Саске ничего не говорит. Медлит несколько секунд, и только потом перехватывает мою руку. Мягко опускает ее на кровать. Задумчиво смотрит на оставшиеся четыре порции, которые ничем не отличаются от тех, что только что съел я. Только сейчас, вместе с ним, я замечаю на столике второй столовый прибор. Забавно. Оказывается, обед принесли для нас двоих. По распоряжению Цунаде. Получается, она знала, что теме придет ко мне в два часа. Может быть, она все подстроила так, чтобы он был здесь в обед… Некоторое время наблюдаю за тем, как теме ест. Мне нравится его аппетит. Хотя немного беспокоит насмешливые взгляды, что он бросает на меня. Тихо вздыхаю. Прикрываю глаза. Мне кажется, что проходит не больше пары секунд. На деле же время бежит куда быстрее. Когда я вновь открываю глаза, столик с пустыми тарелками находится у меня в ногах. Саске приподнимает меня за плечи. Видимо хочет уложить на кровать. Отрицательно качаю головой. - Не надо, - отчего-то говорю шепотом. – Хочу еще немного посидеть. Лучше расскажи мне как… Осекаюсь. Кажется, только что хотел просить: «Как прошли переговоры?». Нет. Не хочу говорить о работе. Не сейчас. Ни когда-нибудь потом. У нас должно быть хоть что-то, о чем мы можем поговорить. - … Как тебе Амэ? Ты часто здесь бываешь? Теме, оказывается, хороший рассказчик. Голос у него приятный. И сейчас, как ни странно, из него не надо тянуть клещами слова. Он просто говорит. На самую, пожалуй, нейтральную тему. Об Амэ. Я старался запомнить хоть что-то из его слов. Но меня клонило в сон, а рассказ Учихи был чем-то сродни колыбельной. Я засыпал, слушая его чарующий голос. И теме, это, похоже, заметил. Он все же укладывает меня на кровать, поправляет подушку, хорошенько укрывает одеялом. - Ты ведь придешь навестить меня еще? – тихо спрашиваю я, заставив себя приоткрыть глаза. - Конечно, - мне послышалась улыбка в голосе теме. – Сегодня вечером, - он поцеловал меня в лоб, шепнул: «Отдыхай» и практически бесшумно вышел из палаты.***
Коноха
Андору сидел в небольшом ресторанчике напротив «ASA». Он занял столик посредине помещения, заказал приветливой официантки несколько блюд, и принялся ждать. Время неумолимо шло вперед, отсекая драгоценные минуты от обеденного перерыва. Прошло уже пятнадцать минут, а Сакура до сих пор не появилась. Они договорились с Харуно пообедать именно здесь. Опоздание подруги нисколько не беспокоило Такараду. Он прекрасно знал, что с утра Сакуру вызывала к себе госпожа Кушина. Скорее всего, исполнительный директор нагрузила ее лишней работой. И Харуно, чтобы не забыть про обед договорилась с ним встретиться. Вполне обычная практика. Андору поблагодарил принесшую его заказ официантку, и достал из кармана брюк телефон. Он собирался напомнить Харуно об обеде, но как раз в тот момент, когда он нашел в списке ее номер, девушка зашла в кафе. - Привет, - улыбнулась она, садясь напротив Такарады. – Приятного аппетита, - Сакура обратила внимание на уставленный блюдами стол. Она тряхнула левой рукой, посмотрела на изящные часы и сокрушенно вздохнула: - Прости, задержалась. - Не беда, - улыбнулся Андору. – Ты хотела о чем-то поговорить? - Э, да, - рассеяно отозвалась Сакура, листая меню. – Только давай сначала поедим, хорошо? Такарада усмехнулся и кивнул. Подумав немного, он взял в руки вилку и приступил к шашлыку. К их столику вновь подошла официантка и приняла у Харуно заказ. Полчаса прошли в тишине. За это время с обедом практически было покончено. До конца перерыва оставалось пятнадцать минут. Самое время было поговорить. - Меня сегодня вызывала госпожа Кушина, - начала издалека Сакура. Андору кивнул, одновременно давая понять, что слушает и знает о том, что ему говорят. – Я случайно услышала, как она говорила по телефону, - стала подбираться к сути дела Харуно. – С Наруто, - уточнила она. Такарада недоуменно хмыкнул. Он не понимал, что такого было в этом разговоре. Мать говорит с сыном. Что в этом необычного? - Узумаки действительно болен, - продолжила Сакура. – Ты случайно не знаешь, как он обычно болеет? Андору отрицательно покачал головой. Такие вопросы как здоровье редко выносятся на всеобщее обсуждение. Семья Намикадзе-Узумаки вообще редко распространяется на подобную тему. Вообще на любую тему, не касающуюся бизнеса. Они даже о погоде не говорят. - Наруто у нас довольно оригинальный, да? – вопрос был чисто риторическим, но Такарада утвердительно кивнул. – Лечиться в Конохе ему не интересно. Для этого он куда-то едет. Я не знаю куда, - девушка раздосадовано вздохнула. - Не понимаю, зачем ты об этом мне рассказываешь? – нахмурился Андору. – Какое мне дело куда он поехал лечиться? - Это пока никакого, - отмахнулась Харуно. – Я еще не все тебе сказала. – В общем, Кушина переживала, как он куда-то добрался. Сильно волновалась и все такое. Но стоило ей узнать, что он встретил в поезде Саске, сразу же расслабилась и успокоилась. Подумай, Андору, он встретил в поезде Саске! - Учиха уехал на переговоры в Амэ, - нахмурившись припомнил Такарада. Новость о том, что Узумаки и Учиха встретились, была неожиданной и очень неприятной. - Но не факт, что Наруто тоже ехал туда, - возразила Сакура. – Они ехали на поезде. В четверг такой был один. Я посмотрела его маршрут. Он шел через Стоун. Там есть отличная больница. Узумаки мог выйти там. - Или же, - задумчиво протянул Андору, - он тоже ехал в Амэ. - Чтобы оттуда поехать еще куда-нибудь, - подхватила Харуно. – В Осаку, например. Или Кобу. - Или, - продолжил Такарада, - в «Суну». Довольно известный санаторий Амэ. Слышала о таком? - Да, - подумав немного, согласилась Сакура. – Но это же санаторий. А Узумаки нужна была больница. Разве нет? - Хм, действительно, - нехотя согласился Андору. - Зато мы хотя бы точно знаем, что Саске в Амэ, - вяло улыбнулась Харуно. – Если только, - пробормотала она, - он не поехал оттуда еще куда-нибудь. - А где он остановился, знаешь? – задумчиво поинтересовался Такарада, допивая чай. - Нет, - покачала головой Харуно. Дзюнко бронировала ему номер в гостинице, но он, кажется, им не воспользовался. «Они однозначно вместе», - добавила она про себя. Андору не ответил. Посмотрев на часы, он вздохнул. Обеденный перерыв закончился. - Пойдем, - решил он. Сакура вздохнула, бросила на стол купюру такой же ценности, как и Такарада, и вслед за ним вышла из ресторана. Погода стояла отменная. Плохое настроение никак не вязалось с теплым солнечным днем и бодрым пением птиц. Харуно медленно шла по улице и убеждала себя не накручивать себя. В конце концов, осталось всего семь дней. По сравнению с годами это не так уж и много. Едва ли Учиха за это время найдет себе спутника жизни. Конечно, он может замутить с Узумаки, но Наруто ведь не тот человек, что с радостью скажет: «да» на любое его предложение. Тем более его предложение. - Вот вы где! – бодро окликнул Такараду и Харуно сидящий на ступеньке рядом со стеклянными дверьми Киба. – А мы все думали куда вы пропали. - Да свиданка у них была, не иначе, - хмыкнула стоящая рядом Ино. – Что, - усмехнулась она, - изменяете своим будущим супругам? - Скорее наоборот, - пробормотала Сакура. - Разве похоже, - в шутку встревожился Андору, - что мы им изменяем? - Да кто вас знает? – хохотнул Киба. - Это полное недоразумение, - уверенно объявил Такарада. Когда Яманака и Инузука обменялись многозначительными взглядами и сдавленно похихикали, он как бы невзначай спросил: - Вы случайно не знаете, где лечится Узумаки? - В «Суне», - недоуменно ответила Ино. Ей показалось странным, что Андору об этом не было известно. Жених ведь, как-никак. О том, что ей сообщили об этом по секрету, Яманака поначалу позабыла. – Тебе зачем? – спохватилась она. - Проведать его хочу, - улыбнулся Андору.