Коноха
Утро вторника было ясным и погожим. Вокруг все цвело и благоухало. Ярко светило солнце, звонко щебетали птицы, воздух пряно пах цветами. Пожалуй, именно за такие вот теплые, солнечные дни Кушина и любила весну. Однако наслаждаться любимой порой у исполнительного директора «ASA» не было ни сил, ни желания. Кушина хмуро смотрела в окно своего кабинета и не замечала прелестей весны. Настроение у женщины было паршивое. Ночь выдалась трудной: мучили кошмары. Утро тоже не принесло желаемого облегчения: в душе поселилось дурное предчувствие. И самым противным было то, что Кушина понятия не имела, что именно ее беспокоит. За кого ей надо переживать? Кого оберегать в первую очередь? С Минато все хорошо. Он как всегда спокойно улыбался, мягко отвечал на все ее вопросы и терпеливо выслушивал все, что так не давало ей покоя. Но даже после того, как она выговорилась, на душе не стало легче. Напротив, убежденность в том, что что-то не так возросла. Подумав немного, Кушина, прежде чем идти на работу, позвонила Гааре. Убедившись, что с сыном и его супругом все в порядке, она облегченно вздохнула и осчастливила Гаару тем, что запретила им с Итачи пару дней появляться в офисе. «"В порядке" – не "хорошо", а все должно было быть просто отлично», - объясняла она сыну. Впрочем, убеждать Гаару не было никакой нужды. Он и сам был рад остаться с Итачи дома. Теперь ему оставалось только убедить супруга в том, что внеплановые выходные – это здорово. Однако и этот звонок не позволил упасть камню с души Кушины. Она не сомневалась в том, что Гаара убедит Итачи никуда не ходить, и что они прекрасно проведут время вместе, но тревога ее никуда не делась. Значит ли это, что что-то все равно случится? Или же она просто не за тех волнуется? Ведь оставался еще Наруто. Горячо любимый младший сын был в Амэ. И был там один. Учиха не в счет. Семьи он не заменит. Но с Наруто она созванивалась вчера. У него, судя по бодрому голосу и отличному настроению, все было хорошо. Он и сам об этом несколько раз говорил, когда убеждал ее в том, что не нужно к нему приезжать. «Я в полном порядке, мам. Не волнуйся», - в голове все еще крутились слова сына. Говоря это, он наверняка улыбался и настолько верил в собственные слова, что Кушина, невольно, тогда тоже ему поверила. Сейчас же она себе места не находила. Не в порядке. Не хорошо. Что-то не так. Что?.. Кушина медленно отошла от окна и села за практически пустой стол. Ее взгляд скользнул по тонкой серой папке, что около десяти минут назад ей принесла секретарша, затем переметнулся на черный монитор все еще не включенного компьютера. Рабочий день начался полтора часа назад, но Кушину это волновало в самую последнюю очередь. Немного подумав, она вытащила из стола небольшую белую сумку и принялась искать в ней телефон. Разговор с доктором Сенджу занял около получаса. Цунаде внимательно выслушала Кушину и с готовностью заверила ее, что с Наруто действительно все в порядке. Он исправно ходит на процедуры, с каждым днем его состояние стремительно улучшается. - Еще два-три дня, - говорила Цунаде, - и его можно будет выписать. Волноваться не о чем. - Но я волнуюсь, - немного раздраженно ответила Кушина. Шумно выдохнула, собираясь сказать, что поводов для беспокойства становится в разы больше, когда все, как один говорят «Волноваться не о чем», но в последний момент передумала и как-то устало спросила: - Понимаете? Цунаде некоторое время молчала, потом тихо вздохнула. - Понимаю, - негромко ответила она. – Но ведь причина не в том, что сегодня к доктору Того он пришел на минуту позже назначенного времени? - Проспал, - отмахнулась Кушина. – Я удивляюсь как он приходил вовремя все остальные дни. - Хм, - задумалась Цунаде. – Я совсем недавно выписала из больничного крыла. Наверное, теперь он все сводное время проводит с Учихой, - она неодобрительно хмыкнула. – Вы знакомы с его кавалером? Ужасный молодой человек. - Вы так думаете? – слегка удивилась Кушина, даже не заметив, что тема немного изменилась. - Как сказать, - помолчав немного, ответила доктор Сенджу. – О Наруто он заботится. Медсестры в восторге от того, как он ухаживает за Вашим сыном, да и сам Наруто выглядит вполне счастливым. Думаю, для Вас это самое главное. - Да, - медленно согласилась Кушина, - да, - гораздо увереннее повторила она. – Кажется, понимаю, - задумчиво продолжила она и искренне поблагодарила: – Спасибо. «В восторге от того, как ухаживает, - мысленно повторила Кушина, пряча телефон. – И как, интересно, он ухаживает? Почему Наруто ни о чем мне не рассказывает? Мне! Родной матери! – она отодвинула серую папку подальше от себя, поставила локти на стол, сцепила пальцы и положила на них голову. - Выглядит вполне счастливым, да? Кто-то что-то не договаривает. Я ведь прекрасно знаю, что если мой сын счастлив, об этом известно всем. Он просто не сможет этого утаить. Если только…» Дверь кабинета без стука отворилась. Собственно, это и отвлекло Кушину от размышлений. Исполнительный директор «ASA» хотела было возмутиться, но бросив короткий взгляд на посетителя, тихо вздохнула и расслабилась. Минато несколько секунд стоял в дверях и внимательно рассматривал жену. Очаровательная. Хрупкая. Она забавно морщила нос и неосознанно теребила манжеты темно-синего пиджака, как всегда делала, когда серьезно о чем-то думала. Кушина бросила короткий взгляд на дверь, явно собираясь возмутиться тому, что ее потревожили, но в последний момент передумала, вздохнула и, видимо, вернулась к прерванным размышлениям. Намикадзе прошел в кабинет. Подумав немного, он сел в свободное кресло напротив жены. На столе у Кушины царил практически идеальный порядок. Всего одна-единственная папка напоминала о работе. В комнате все окна были закрыты, и с улицы в кабинет не просачивалось ни звука. Царящую в кабинете тишину не прерывал даже едва слышный гул компьютера. Видимо, Кушина до сих пор его не включила. На самом деле, работать Кушине было совершенно не обязательно. Просто ей безумно нравилось делать то, что она делала. Ей были интересны люди, и она, с огромным удовольствием общалась с ними. Еще большее удовлетворение ей доставляло говорить: «Нет». Возможно, именно из-за того, что у нее была возможность забраковать проект, отказать сотруднику или клиенту, Кушина так любила свою работу. Впрочем, сегодня ни о какой работе речь не шла. Минато прекрасно знал: пока его жену что-то сильно беспокоит, она не сможет сосредоточиться ни на чем другом. Она с легкостью испортит жизнь окружающим, опустит собственное настроение ниже плинтуса и будет ходить мрачнее тучи до тех пор, пока терзающая ее проблема как-нибудь не разрешится. Было бы неплохо со всем разобраться до того, как «ASA» встанет на уши. - Кажется, - прервала тишину Кушина, задумчиво смотря на мужа, - я поняла, что не так. Минато ободряюще улыбнулся и чуть подался вперед. Мужчина всем своим видом показывал, что он заинтригован, и безмолвно предлагал супруге продолжать. - Наруто, - медленно заговорила Кушина, - он ведь всегда, - она улыбнулась, - повторял за Гаарой. - Да, - кивнул Минато. Крошка-Наруто не только повторял все за старшим пятилетним братом, он следовал за ним по пятам, требовал его внимания, и устраивал истерики, когда того не было рядом. В какой-то момент Гаара смирился с тем фактом, что у него есть брат. И брат этот не оставит его в покое ни на минуту. Он начал играть с ним. И это отчего-то подросшему Наруто совершенно не нравилось. Зато Гаара получал огромное удовольствие, проводя время с младшим братом. Как-то слишком неожиданно, они поменялись ролями. И хоть теперь Наруто безуспешно убегал от брата, он практически всегда повторял за ним. Он копировал все: и манеру говорить, и все возможные жесты и мимику. Он даже одевался так же небрежно, как и Гаара. Их еще долго пришлось учить опрятности и хорошим манерам… - Все же это было лучше, - улыбаясь, продолжил Намикадзе, - чем когда он повторял за нами. Кушина тихо засмеялась и покачала головой. Без улыбки о том времени вспоминать было невозможно. Все-таки только дети могут так легко пристыдить, заставить задуматься над тем, что ты делаешь и как. «Как же быстро они выросли…» - подумала Узумаки и тихо вздохнула. - Гаара ведь ничего не сказал о том, - вслух сказала она, - что у них с Итачи будет ребенок. Что если Наруто опять повторит за ним? Ничего не скажет, не сказал нам и… - Что?! – потрясенно перебил ее Минато. – Ты мне прозрачно намекаешь, или уже прямым текстом говоришь? – он шумно выдохнул, взъерошил свои короткие, непослушные волосы и покачал головой. – У моего сына… У моего младшего сына будет ребенок? – Намикадзе сжал и разжал кулаки. – А ведь он еще не женат, - пробормотал он. – Неужели мы так плохо его воспитали? - Минато нахмурился и многообещающе продолжил: – Я поговорю с ним! - Нет-нет, что ты! – всполошилась Кушина, с суеверным ужасом наблюдая за тем, как любимый муж достает из кармана пиджака телефон. Минато обладал поистине ангельским терпением. Его практически невозможно было разозлить или вывести из себя, но если такое случалось… - Наруто никогда бы не… - Дорогая, - ласково улыбнулся Намикадзе. Отчего-то от этой улыбки Кушину бросило в дрожь, - не выгораживай его. Наруто у нас совершеннолетний и самостоятельный. Он сам за все будет отвечать. - Но у него сейчас процедуры, - настаивала на своем Узумаки. – Я звонила доктору Сенджу. Она говорит, он их исправно посещает. В ближайшие три, - она сверилась с часами и поправилась: - сорок минут, он не сможет ответить. - Хм… Минато медленно кивнул и спрятал телефон в карман. Весь его вид говорил о том, что он не намерен отступать от задуманного. Сейчас или через сорок минут, он позвонит сыну. Наруто ждал очень неприятный разговор. Вполне возможно, что оснований для него вовсе не нет. - Я хотела сказать, - как можно спокойнее заговорила Кушина. – Что если Гаара не сказал о том, что у него будет ребенок, то почему бы Наруто не жениться втайне от нас? Несколько минут Намикадзе молчал. Затем вздохнул и расслабился. Откинулся на спинку своего кресла и тихо рассмеялся. - Всего-то? – облегченно спросил он. – Ты меня и напугала, - Минато покачал головой и снова засмеялся. - Ничего смешного, - насупилась Кушина. - Действительно, - легко согласился Намикадзе. – Однако это мы, по крайней мере, можем проверить. Поверь, тайно жениться наш сын не мог. Как бы этого не хотел. Кушина недоверчиво посмотрела на мужа. Ему однозначно было известно больше, чем ей. Это показалось женщине несправедливым. Впрочем, не исключено, что она забыла о каких-то деталях. Это за двадцать лет-то! Предложение супруга немедленно во всем разобраться госпожа Узумаки приняла не задумываясь. Прошло не больше пятнадцати минут, как они с Минато зашли в паспортный стол. В здании было душно и многолюдно. Сотрудники негромко сетовали на сломанный кондиционер, ожидающие своей очереди люди негромко переговаривались, вздыхали и довольно громко жаловались на то, что в помещении было слишком жарко. Минато уверенно поднялся на второй этаж. Кушина не задумываясь последовала за ним. Здесь было на порядок светлее. Глаз радовали ухоженные цветы, что в изобилии стояли на подоконниках в неброских горшках. Намикадзе остановился напротив двери с номером «231». - Зачем мы здесь? – спросила Кушина, устав притворяться, что все понимает. - Чтобы узнать: женат Наруто или нет, - невозмутимо отозвался Минато. Чисто символически постучав в дверь, он без приглашения ее отворил. Кабинет оказался просторным и светлым. Он был поделен на десятки ниш, отделенные друг от друга прозрачно-белыми перегородками. В каждой нише стоял небольшой стол с компьютером. Возле каждого стола располагалось по два мягких кресла для посетителей и одно офисное – для сотрудника паспортного стола. В кабинете собралось довольно много людей но, как ни странно, шумно в комнате не было. Кушина ухватила Минато за руку и вместе с ним прошла вглубь кабинета. Они остановились возле ниши, расположенной в самом углу комнаты. Пожилая сотрудница паспортного стола откровенно скучала. Завидев посетителей, она нацепила на орлиный нос очки в круглой черной оправе, оправила несколько складок на черном пиджаке и вежливо улыбнулась супружеской паре. - Добрый день, - как нередко бывало, Минато взял переговоры на себя. Кушина кивнула в знак приветствия и по привычке окинула женщину критическим взглядом. Ее внимание задержалось на бейджике с именем «Маюко», что был аккуратно прицеплен к нагрудному карману наверняка нового пиджака. - Добрый, - согласилась с Намикадзе Маюко и вежливо кивнула Кушине. Пока клиенты занимали свои места, женщина внимательно их рассматривала. Молодая, красивая пара. Женаты: у обоих на безымянных пальцах правой руки сверкают совершенно одинаковые золотые кольца. Простые на вид, но стоят, пожалуй, даже дороже, чем все это здание. Состоятельные клиенты. Судя по тому, с какой нежностью они смотрят друг на друга, сюда они пришли не для того чтобы обсудить развод. - Чем могу помочь? – задала стандартный вопрос Маюко. - Мы бы хотели узнать, - Минато вежливо улыбнулся сотруднице, - женат ли наш сын. Как Маюко не старалась, скрыть удивления ей не удалось. Очки сдвинулись практически на самый кончик ее носа, и от этого светло-карие, расширившиеся от удивления глаза выглядели еще больше и удивленнее. Женщина тихо вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Она поправила очки, запретила себе проверять собранные в пучок черные волосы и негромко откашлялась, как бы прочищая горло. - На каком основании, - начала она официальным тоном, но осеклась. Многолетний опыт работы подготовил ее ко многому, но подобный вопрос оказался слишком неожиданным. – Я имею ввиду… - Маюко выглядела растерянной. – Это же ваш сын. Вы не знаете? - Знаем, - невозмутимо кивнул Минато. – Хотим в лишний раз убедиться. - У вас есть причины сомневаться? – удивилась Маюко. Намикадзе неопределенно пожал плечами и в очередной раз одарил сотрудницу паспортного стола вежливой улыбкой. Ситуацию немного прояснила все время молчавшая Кушина. - Договорной брак, - негромко заметила она, - это тот закон, который так и хочется преступить. - Понимаю, - кинула Маюка. – Имя вашего сына? - Узумаки Наруто, - с готовностью ответил Минато. Женщина коротко кивнула. Несколько раз она щелкнула мышкой, открывая нужное окно. Набрав в соответствующих полях имя и фамилию, и задав поиск, она убедилась в том, что некий Узумаки Наруто действительно состоит на учете «договорников». - Ваш паспорт, пожалуйста, - попросила Маюко. - Это еще зачем? – удивилась Кушина. Минато тем временем, не задавая вопросов, достал из кармана пиджака паспорт и отдал его женщине. - Это закрытая информация, мэм, - пояснила Маюко. – Ее могут получить только близкие родственники и непосредственно жених или невеста. Последнее в том случае, - женщине показалось, что объяснение будет нелишним, - если договор расторгнут или нарушен. Кушина кивнула. Все верно. Абы кто не должен знать о личной жизни ее сына. Да и вообще о жизни каждого. На то она и личная, не так ли? Маюко тем временем сравнила данные компьютера с оригинальным паспортом и удовлетворенно кивнула. - Ваш сын не женат, - сказала она, возвращая документ Минато. Она еще раз посмотрела на монитор, что-то быстро набрала на клавиатуре, немного подождала и кивнула. – Через двенадцать дней он должен жениться. Жених – Такарада Андору. Тоже сейчас не женат. - В этом я не сомневалась, - пробормотала Кушина. - Спасибо, - поблагодарил Минато. – До свидания. - До свидания, - со вздохом попрощалась Кушина. Еще одна ошибка. Наруто не женился втайне. Не из-за этого у нее сердце не на месте. Может, он действительно ждет ребенка? Это кажется невероятным. Но если предположить, что так и есть, то от кого?.. - Всего хорошего, - пробормотала Маюко, провожая взглядом супружескую пару. Только после того, как дверь за ними закрылась она поняла, что только что произошло. Женщина судорожно выдохнула и схватилась за голову. Подумать только! Только что, всего секунду назад, перед ней сидел Намикадзе Минато и вежливо улыбался. Намикадзе Минато и его супруга. Да она прочитала о них все, что только было можно, знала чуть ли ни о каждом их шаге! Да что там! Пару секунд назад она даже держала в руках его паспорт, и ничего не поняла…***
Амэ
О том, что «Суна» пользуется огромной популярностью в любое время года, Андору было известно. Об этом не раз говорили в новостях и писали в газетах; об этом часто рассказывала мать. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Такарада увидел. Простых отдыхающих, и тех, кто приехал поправить здоровье, здесь было несчитанное количество. Все они жили по своему собственному расписанию. И расписание это редко когда совпадало сразу у десяти человек. За пятнадцать минут, что Андору провел на четвертом этаже – этаже, где обычно размещали тех, кого выписали из больничного крыла, однако обязывали посещать процедуры – мимо него прошло столько людей, сколько обычно едет в одном вагоне поезда. Весело крича, не замечания ничего вокруг по этажу бегали дети. Вслед за ними, кланяясь в знак извинения, мимо Такарады пробегали их родители. Выходили из своих комнат пожилые пары и одинокие старики. Одна старушка с короткими седыми волосами и красно-белым платком на плечах несколько раз возвращалась в свою комнату, очевидно, что-то там позабыв. Стоять на этаже все три часа Андору не собирался. В лишний раз убедившись, что рядом с Узумаки живет много людей, которым судя по всему, не сидится на месте, Такарада поднялся на этаж выше и зашел в свою комнату. Она располагалась в шаге от лестницы. В любой другой ситуации это, пожалуй, было бы недостатком, но не сейчас. Такарада хотел убить пару часов за чтением книги или поиграв в какую-нибудь игру, но сосредоточиться на своем занятии у него никак не получалось. Андору нервничал. Его терзали сомнения. Правильно ли он поступает? Стоит ли ему заходить так далеко, фактически приступить закон? Достаточно ли у него сейчас для этого оснований? Ино сказала, что Узумаки в «Суне». Так оно и есть. В этом Андору совсем недавно убедился лично. О том, что Учиха был в Амэ, было известно всем. Однако, оставалось загадкой где и как надолго он остановился. Сакура как-то говорила, что Учихе не нравятся санатории. И за те полчаса, что Такарада провел вне своей комнаты, он так его и не встретил. Конечно, это не значило ровным счетом ничего. Но. Если Учиха остановился не в «Суне», если его вообще уже не было в Амэ, это означало, что нет никакой необходимости воплощать в жизнь свой надежный, но далеко неидеальный план. Все что нужно – это проговорить с лечащим врачом Узумаки и узнать, когда его выпишут. До этого времени, он останется здесь. Притворится больным, благо здесь это нетрудно. Или, что даже лучше, возьмет за свой счет. Причины для этого всегда имеются в достатке. Так или иначе, он останется здесь. Проследит за тем, чтобы Узумаки ни на минуту не оставался один, чтобы у него не было ни малейшей возможности с кем-то познакомиться и в самый последний момент как-то спутать практически идеально разложенные карты. А когда Узумаки выпишут, они вместе вернутся в Коноху и немедленно сыграют свадьбу. О, это был бы идеальный план! Увы. Воплотить его в жизнь можно только при условии, что Учихи здесь нет. В противном случае, придется действовать по намеченной схеме. «Надо проверить, - Андору выключил телефон и спрятал его в карман брюк. – К тому же, - вставая с кровати подумал он, - мне еще надо выяснить кто у Узумаки лечащий врач… Но это потом. Прежде – Учиха». Такарада вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь. На ключ он ее не стал закрывать. В этом не было нужды. Ценных вещей у него с собой не было, а дверь удобнее было держать открытой, на случай, если вдруг ему все-таки придется исполнить то, ради чего он сюда приехал. Андору снова спустился в вестибюль. И подошел к ресепшену. Аи искренне обрадовалась очередной возможности поболтать. Медсестра с готовностью согласилась помочь Такараде найти его «хорошего приятеля». Андору заставил себя улыбнуться и терпеливо ждал, пока медсестра изучала списки постояльцев. Если Учиха остановился не здесь, не в главном корпусе, а в каком-нибудь другом, то… Как быть тогда? Корпусов в «Суне» больше двадцати. Обходить их все только ради того, чтобы узнать есть он здесь или нет? Нет, это слишком сложно. Но если удастся не отходя отсюда узнать останавливался ли Учиха здесь вообще, то, может, удастся и выяснить продолжает ли он снимать комнату? - Учиха Саске, - прочитала Аи. – Верно? - Да, - чуть оживился Андору. - Есть у нас такой, - улыбнулась медсестра. – Пока не съезжал. Такарада тихо вздохнул, поблагодарил девушку и, сказав, что хочет поискать Учиху, вышел на улицу. Итак, все подозрения оправдались. Учиха, несмотря на всю свою нелюбовь к санаториям, остановился в «Суне». В ее главном корпусе. Там, где обычно останавливаются семейные пары и те, кто нуждается в лечении. Очевидно, это неспроста. Все это связано с Узумаки. Что ж. Не всегда все складывается так, как хочется. Значит, нужно следовать изначальному плану. Возможно, так даже лучше: не нужно искать лечащего врача Узумаки, да и на работе врать не придется… Следующие полтора часа Андору потратил на тщательное изучение планировки главного корпуса. План эвакуации, висящий на каждом этаже, его не сильно устраивал. Важно было лично все увидеть и запомнить. Этажей в главном корпусе «Суны» было всего семь. И все они, за исключением первого, были однотипные. Широкий коридор, устланный темно-бежевым ковром, семь окон, на подоконниках которых стоят небольшие горшки с цветами и множество комнат. С двух сторон коридор кончается лестницами. На каждый этаж ведет два лестничных пролета. Они довольно высокие и тоже устланы темно-бежевыми коврами-дорожками. Узумаки, если он, конечно, вернется к себе сразу после процедуры, будет идти по той же лестнице, по которой спускался. Если же он не пойдет к себе, то… Скорее всего выйдет во двор. Тот самый, который ревностно охраняет голосистый пес. «Если он будет на улице, - подумал Такарада, - то всё сделать будет сложнее. С другой стороны, - Андору поднялся на четвертый этаж с противоположной стороны от той, с которой спускался Наруто, - если Узумаки, - он неосознанно обогнал опирающегося на трость старика, - все же вернется в комнату, то не будут ли нам мешать все эти люди? И что если, - Такарада довольно быстро пересек четвертый этаж и поднялся на пятый, - он будет не один?» Андору зашел в свою комнату, разулся и лег на кровать. Узумаки должен был освободиться через полтора часа. Плюс еще пять минут на то, чтобы уйти из больничного крыла и куда-то прийти. Пожалуй, ждать его в вестибюле глупо. Узумаки не особо горит желанием общаться, значит, чем позже они встретятся – тем лучше. «Куда он пойдет после процедуры? - сам себя спрашивал Такарада. – По словам Аи, ему наверняка будет безумно хотеться спать. Это, конечно, хорошо, что Узумаки будет расслабленным и уставшим, но где он решит отдохнуть?» Андору вздохнул и посмотрел на часы. Время шло до ужасного медленно. С момента, как он зашел в свою комнату, прошло всего-то две минуты. А по ощущениям - минимум полчаса! Действительно, нет ничего хуже ожидания. Полтора часа и не думали истекать. За это время Такарада успел полистать книгу, просмотреть все каналы, которые транслировало местное ТВ и даже пройти очередной сложный уровень в бессмысленной игре. О своем плане он старался не думать. Еще только собираясь в Амэ, Андору знал, что ему придется действовать по ситуации. И сейчас не было никакой нужды накручивать себя. Он будет ждать Узумаки на лестнице. Если он туда не придет – проверит задний двор. Если же Узумаки будет не один, то… То, сначала надо выяснить с кем он будет. А там уже действовать по обстоятельствам. Время от времени косясь на часы, Такарада тешил себя надеждой, что все, на самом деле, будет достаточно просто. Что Узумаки будет один, и что он после этой своей продолжительной процедуры непременно поднимется в свою комнату. Обед у тех, кто наблюдался в «Суне», как выяснилось, проходил в две смены. Первая – в двенадцать часов. Вторая – в два. Открытие это стало для Андору настоящим откровением. Он понятия не имел где обычно проходят эти обеды, и что гораздо важнее, не знал в какую смену обедает Узумаки. С него могло статься вообще не следовать местному расписанию. Людей на четвертом этаже было в несколько раз больше, чем утром. Царящий здесь шум и суматоха определенно играли Такараде на руку. Однако то, что здесь было многолюдно, могло быть полезно Узумаки. Андору стоял возле лестницы. Он облокотился на перила и без труда придал своему лицу выражение вселенской тоски. Время от времени парень смотрел на часы, тихо вздыхал и качал головой. Проходящим мимо людям было очевидно, что молодой человек кого-то ждет. Этот кто-то безбожно опаздывает, из-за него парень, томящийся у перил – вполне естественного места встречи – не может отправиться на обед. Прошло пять минут. Этаж практически опустел. Узумаки все еще не было. Такарада недовольно фыркнул. В целом, если предположить, что процедура ньери закончилась ровно в двенадцать, то у него есть еще минуты две-три для того, чтобы подняться сюда. Однако, и по истечении пятнадцати минут он так и не появился. За это время людей на этаже вообще не осталось. Те, кто не пошел на обед, отправился на процедуры. Об этом Андору рассказал словоохотливый старик, который пытался убедить его отправиться вместе с ним на обед. И повезло еще, что это был старик: он не стал пререкаться, стоило Такараде заметить, что договор дороже денег. Старик ушел. А Узумаки так и не появился. Прошло уже двадцать минут с тех пор, как у ньери закончилась процедура. Двадцать минут с начала обеда. Еще пять-десять минут, и люди начнут возвращаться. После обеда они будут довольными, сытыми, любопытными. Конечно же их заинтересует все, что мало-мальски отличается от их повседневной жизни. Тем более их разговор по душам с Узумаки. «Может, - раздраженно думал Такарада, - он пошел на обед? Или на задний двор? – продолжать ждать Узумаки здесь Андору казалось неправильным. – Где искать его в первую очередь?» О том, где находится столовая Такараде рассказал все тот же добродушный старичок. И все же идти туда Андору не хотелось. Если Узумаки действительно там, если он обедает, то что ему тогда делать? Не забирать же его из-за стола в самом деле? А что если его там нет? Что если и на заднем дворе его нет? Вдруг он где-нибудь на территории «Суны» гуляет с Учихой? «С Учихой», - мысленно повторил Такарада и в очередной раз посмотрел на часы. Он ждет Узумаки чуть меньше трех с половиной часов. Он приехал сюда ради него, и ньери не может этого не понимать. И вместо того, чтобы встретиться и поговорить, что там, просто позвонить, он шатается невесть где, вместе с Учихой. Андору раздраженно тряхнул головой. Узумаки нужно было найти во чтобы то ни стало. Найти и преподать ему хороший урок. Урок о том, что его жених, без пяти минут муж, не может быть, и никогда больше не будет пустым местом. Если уж их родители решили следовать откровенно говоря устаревшим законам о договорных браках, то и их отношения и семейная жизнь тоже будет протекать по несколько устаревшим традициям. Хочет этого Узумаки или нет, он смирится с этим и примет все как есть. И сделает он это сегодня. Прежде, чем спуститься в холл, Такарада несильно перегнулся через перила и посмотрел вниз. По его губам пробежала холодная, торжествующая улыбка. Узумаки. В гордом одиночестве, никуда не спеша, ньери поднимался по лестнице. Он наверняка направлялся в свою комнату. «Наконец-то, - хмыкнул про себя Андору, на всякий случай отходя подальше от лестницы, так, чтобы его не было видно снизу, и вместе с тем, ничто не мешало ему видеть того, кто поднимается. – Больше, - пообещал себе Такарада, - он никогда не заставит меня ждать. – Никогда». Наруто действительно направлялся в свою комнату. Ему безумно хотелось надеть что-нибудь теплое. Простая, белая, хлопчатобумажная футболка, что так удачно подходила для всех больничных процедур казалась ньери слишком легкой. Пока Узумаки прощался с доктором Того, разговаривал с доктором Сенджу и шел через холл, он успел порядком замерзнуть. Возможно, ему, для того, чтобы согреться, следовало немного пробежаться. Но бегать Цунаде ему по-прежнему не разрешала, и, откровенно говоря, у ньери не было на это сил. Он неспешно поднимался по лестнице, мечтая о том, как зайдет в свою комнату, упадет на кровать, укроется одеялом и немного поспит. Потом можно и переодеться, сходить на очередную процедуру и встретиться с Саске. План этот казался очень простым. Возможно, именно в этом и крылся его главный недостаток. Наруто остановился на лестнице, не доходя до этажа двух ступенек. Напротив него стоял тот, о ком он успел благополучно позабыть. Такарада. Возможно стоило махнуть на все рукой, развернуться и уйти. Можно было вернуться к доктору Сенджу, или выйти на задний двор. Кто знает, может, на солнышке ему не будет так холодно. Можно было позвонить Саске и спросить у него где лучше спрятаться от Такарады. Но для этого, опять-таки нужно было бы как минимум спуститься на третий этаж. Чтобы никто не мешал ему говорить по телефону. И вообще, о телефоне. Для начала его надо бы включить. Включается он, увы, не так быстро как хотелось бы. Вообще, Наруто совершенно не хотелось куда-то идти. Проще всего было подняться на оставшиеся три ступеньки, сделать пять или шесть шагов, повозиться с замком и попасть в свою комнату. И в очередной раз сделать вид, что Такарады здесь нет. Хотя, на самом деле, трудно делать вид, что кого-то нет, когда этот кто-то стоит напротив тебя и не дает пройти дальше. - Есть разговор, - прервал тишину Андору. Сейчас, когда ожидания оказались не напрасны, внутри него все торжествовало. Но упиваться успехом он будет после того, как воплотит в жизнь все задуманное. Действовать надо как можно быстрее. Пока сюда не пришли люди. Несколько секунд я молча смотрел на Такараду и мысленно ругал себя за то, что забыл о нем. Он ведь зачем-то сюда приехал. Для того чтобы поговорить? Сейчас? Почему сейчас? - Разговор? – переспрашиваю, с трудом подавив зевок. Поколебавшись немного, я поднялся на ступеньку выше. Андору практически галантно отступил на шаг назад, позволяя мне зайти на этаж. Он по-прежнему стоял напротив меня, не позволяя пройти никуда дальше. Мне надо было отложить все свои грезы о сне и уделить ему пару минут. Подумав еще немного, я остановился, тяжело вздохнул, уточнил: - Какой разговор? Такарада заставил себя улыбнуться. Он не спешил отвечать на вопрос. Как будто пытался как можно лучше сформулировать тему предстоящей беседы. Отчасти так это и было. Андору не особо рассчитывал на то, что Узумаки захочет с ним говорить, вот и не думал о том как нормально завязать разговор. Кроме того, он тянул время и ждал. Ждал, когда ньери поднимается на этаж. Ради этого он даже отступил еще на один шаг. В этот раз Наруто понял намек довольно быстро и долго ждать не заставил. - О нас, - наконец ответил Такарада, когда Узумаки снова остановился напротив него. Наруто с тоской посмотрел мимо Андору, вглубь пустого коридора. Мысленно он уже подходил к своей комнате и открывал дверь. Мысленно. Узумаки нахмурился и посмотрел на своего официального жениха. Тот мешал пройти ему дальше. Мешал сделать мечту реальностью. Он хотел говорить. О них говорить. Наруто нахмурился и заставил себя сосредоточиться на происходящем. - О нас? – переспросил он. Его губы дрогнули, как будто ньери хотел улыбнуться, но в последний момент передумал. – Нет никаких нас. «И никогда не было», - мысленно добавил он и уверенно посмотрел Такараде в глаза: - Нам, - снова безумно захотелось зевнуть. Узумаки с трудом подавил это желание, - не о чем говорить. Андору усмехнулся. Вот это было вполне ожидаемо. - Действительно, - негромко согласился он. – Пожалуй, ты прав, - Такарада кивнул. Его взгляд сделался жестче, губы сложились в тонкую линию. – Нам совершенно не обязательно говорить. В этом нет никакой необходимости. Ничего не понимаю. Зачем было затевать весь это разговор, если в нем не было никакой нужды? Хмурюсь, в надежде, что мысли соберутся в кучу и я все-таки пойму, что здесь происходит. Бесполезно. Думать о чем-то кроме удобной кровати, мягкой подушки и теплого одеяла не получается. И все же, зачем Такарада сюда приехал? Откуда узнал, что я буду здесь? Зачем поднялся ко мне на этаж и попытался начать разговор? Разговор, который, по его же словам, нам не нужен. - Эмм… - прерываю неприятную тишину. – Мы поговорили? – не получаю ответ на свой вопрос. Впрочем, он и не нужен. – Я могу пройти? - Конечно, - усмехнулся Андору, однако с места отчего-то не сдвинулся. – Выглядишь уставшим, - спокойно продолжил он. – Давай я тебя провожу. - Не нужно, - отрицательно качаю головой. – Просто отойди. Такарада задумчиво рассматривал ньери. Сейчас Узумаки выглядел куда более больным и разбитым, чем несколько часов назад. И это, с одной стороны было хорошо: проблем с реализацией плана быть не должно. Но с другой… У Андору все сжималось внутри от одной мысли о том, что он собирался делать. Как можно прикасаться к больному, засыпающему на ходу человеку? Но просто взять и уйти, выставив себя при этом полным идиотом, Такарада не мог. Ему показалось правильным немного отложить воплощение своего плана в жизнь. Узумаки однозначно должен отдохнуть. Андору собирался получить удовольствие от предстоящих событий. У ньери должно быть достаточно сил для того, чтобы удовлетворить его. Да, верно. Сейчас самое правильное - это уединиться с Узумаки в любой из комнат, забрать у него телефон, чтобы не звонил никому и подождать, когда он немного отдохнет. После этого можно и приступить непосредственно к действиям… - Исключено, - спокойно ответил Андору. Он на шаг ближе подошел к ньери и схватил его за руку, немного выше локтя. Невольно вздрагиваю и настороженно смотрю на Такараду. Тот лишь сильнее сжал мою руку. Это было больно. Я невольно поморщился. Хватку он, тем не менее, не ослабил. Пристально и как-то холодно на меня посмотрел и спокойно продолжил говорить: - Если ты не хочешь идти в свою комнату, я провожу тебя к себе. Снова вздрагиваю. Что это он говорит? На что намекает? Зачем нам идти кому-то в комнату? Что он задумал? Неужели, он хочет уединиться со мной для того чтобы… Нет! Этого просто не может быть! Андору такое просто не могло прийти в голову! Он может быть неприятным, может раздражать или действовать на нервы. Может припугнуть: зажать в углу, без чувств поцеловать и отпустить. Но он никогда не опустится до такого. Никогда. - Что ты… - хочу в лишний раз убедиться в том, что все неправильно понял, но останавливаю себя. Он мне не нравится, но не настолько, чтобы сомневаться в его порядочности. – Отпусти! – требую вместо того, чтобы задать нелепый вопрос. Для наглядности я даже попытался дернуть рукой. - Ты все прекрасно понял, - усмехнулся Андору. Его слова стали для меня чем-то вроде ушата холодной воды. Я замер, потрясенно посмотрел на Такараду. Мои глаза, кажется, расширились от ужаса. Что он говорит? Что я понял правильно? Вместо того чтобы отпустить меня, Андору крепко схватил мою вторую руку, и практически полностью сокращая расстояние между нами. Окинув меня холодным, насмешливым взглядом, он смакуя каждое слово прошептал мне на ухо: - Мой дорогой ньери. Вздрагиваю. Пытаюсь отстраниться и машинально поправляю: - Не твой. - Хм, - усмехается Такарада. От этого меня пробивает озноб. Его взгляд не предвещает ничего хорошего. - Мы немедленно это исправим, - непререкаемым тоном заявляет он и впивается в мои губы грубым, жестким поцелуем. … Я в это не верю. Отказываюсь верить! То, что сейчас происходит не может быть правдой. Просто не может! Я ведь… доверял ему… Такарада торжествовал. Наконец-то! Наконец-то он получит то, чего ждал долгие годы. Сейчас, может чуть позже, он сделает Узумаки своим и тогда ничто - ничто! - не помешает их браку. Андору прекрасно знал, что Наруто умеет целоваться. И делает это он очень хорошо. Если только делает. Сейчас у Узумаки и в мыслях не было отвечать на поцелуй. Он пытался что-то сказать, мотал головой и порывался вырваться. Такараде это безумно не нравилось. Еще больше ему не по нраву было то, что ньери не позволял углубить поцелуй. Андору со всей силы сжал руки ньери, заставляя того охнуть от боли. Воспользовавшись тем, что Наруто невольно разжал зубы, Такарада немедленно углубил поцелуй. Узумаки судорожно выдохнул, резко мотнул головой и довольно сильно прикусил не в меру наглый язык, проникший ему в рот. Андору недовольно зарычал и разорвал поцелуй. Его глаза сузились от ярости. Этот Узумаки посмел его укусить. Причинить ему боль. Он ответит за это. Немедленно ответит. Такарада резко толкнул ньери к стене. Послышался глухой звук удара. Наруто судорожно выдохнул. Стена была ледяной и ужасно твердой. Голова гудела: он довольно сильно ударился. Ньери медленно начал осознавать ситуацию. К шоку и потрясению примешались ужас и страх. Достаточно еще пару раз его так ударить, и с ним можно будет делать все что угодно. Надо было во чтобы то ни стало вырваться или хотя бы отойти от стены. Да, в первую очередь отойти от стены, а потом… Андору смерил Узумаки ледяным, торжествующим взглядом и снова властно его поцеловал. И снова не получил никакого ответа на свои действия. Такарада мысленно хмыкнул. Что ж, Узумаки сам подписывает себе приговор. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Андору сильно прикусил нижнюю губу ньери. Наруто мотнул головой, еще раз, правда не так сильно, ударился о стену и вспомнил о том, что может закричать, позвать кого-нибудь на помощь. - Пусти, - голос предательски дрогнул, да и звучал он не так громко, как бы хотелось. – Пусти! – ньери попробовал говорить несколько громче. Получилась не так громко, как хотелось бы. - Тихо, - прошипел Такарада, зажимая Наруто рот левой рукой и пресекая его вялые попытки закричать. Андору окинул внимательным взглядом ньери. Расширенные от страха глаза, слегка покрасневшие скулы, дрожь во всем теле – все это безумно ему нравилось. Такарада задержал внимание на шее Узумаки. Ему показалось, что будет нелишним, оставить ней свой след. Сильнее вжав голову ньери в стену, он скользнул губами по его шее. Дергаюсь, как от удара. Противно. Мерзко. Он скользит языком по моей шее и меня пробивает озноб. Дергаюсь, пытаясь отодвинуться. Не получается. Хочу сказать, чтобы прекратил, но получаются какие-то странные звуки. Не придумав ничего лучше, кусаю его за руку. И в тот же миг псевдо ласка заканчивается. Такарада больно кусает мою шею, и не обращая никакого внимания на боль, сильнее вжимает меня в стену. А может, ему и не больно вовсе… Наверное, впервые в жизни мне было так страшно. Если подумать, я никогда не попадал в подобные ситуации. Вернее попадал и не раз. Но все подобные случаи были какими-то предсказуемыми, ожидаемыми. Можно сказать, я всегда был начеку. Да и рядом со мной всегда кто-то был, кто-то выручал. Одним из таких вот защитников был Андору. Но теперь все поменялось. Что мне делать? Еще раз укусить его? Нет. Он сильнее разозлится. Может, еще раз ударит или искусает всего, или еще что похуже придумает. Затихнуть? Но тогда он решит, что ему можно все. Толкнуть его? Но я не уверен, что у меня хватит сил хотя бы немного его подвинуть. Ведь я даже не смог хоть немного пошевелиться. Что же делать? Внизу послышались голоса. Видимо кто-то уже отобедал, или у кого-то закончились процедуры. Судя по тому, что голоса с каждой секундой становились все громче и громче, люди поднимались по лестнице. Возможно, они шли на четвертый этаж, а может и выше. Не исключено, конечно, что они живут на втором или третьем этаже. Вполне возможно, что они никуда не идут, просто не заметили, как стали говорить громче. Так бывает, когда обсуждаешь что-то животрепещущее, или споришь. Как бы там ни было, Андору не собирался выяснять истину. Что бы ни делали люди, разговаривающие на пару этажей ниже, они здесь с Узумаки больше не задержатся. Воспользовавшись тем, что его руку отпустили, Наруто попытался отцепить от себя Такараду. Попытка эта позабавила Андору. Рука у ньери была горячей, и прикосновение казалось больше приятным, чем раздражающим. Сил у Узумаки, судя по прикосновению, не было. Наверное, сказывалась болезнь. А может, все дело было в процедуре. Она расслабила его настолько, что у ньери абсолютно не было сил собраться и хоть что-то предпринять. Ведь он прекрасно понимал к чему все идет. Но особо не вырывался. «А может, - хмыкнул про себя Андору, - он и не против вовсе?..» Но стоило заглянуть Наруто в глаза, чтобы понять: против, разозлен, испуган, потрясен. Больше всего испуган. А не пытается вырваться он, скорее всего, по тому, что тоже слышал голоса. И теперь надеялся, что кто-нибудь сюда да поднимется. Кто-нибудь да поможет. - Идем, - приказал Такарада, отступая на шаг. Наруто и не подумал сдвинуться с места, даже сильнее вжался в стену. Видимо действительно рассчитывал на то, что кто-нибудь поднимется. Андору раздраженно фыркнул, сжал в кулаке футболку ньери и потянул его на себя. Узумаки сильнее прижался к ледяной стене, не желая отходить от опоры. Сейчас он мог бы закричать, но голос отказывал ему. Такарада испепелил ньери взглядом и со всей силы потянул его на себя. Послышался треск: ткань не выдержала натиска, футболка начала рваться. Наруто, однако, с места не сдвинулся. Андору хмыкнул. В его планы, конечно, входило раздеть ньери. Правда, при этом рвать в клочья одежду он не собирался. Он сильнее сжал правую руку Узумаки и дернул ньери на себя, оттягивая его от стены. - Отпусти, - едва слышно попросил Наруто. Такарада сделал вид, что не услышал его. Сейчас, все, что было нужно – это подняться на пятый этаж и зайти в незапертую комнату. Дальнейшее элементарно. Андору, не обращая на слабые, практически не ощутимые попытки ньери вырваться, подтащил его к лестнице. На то, чтобы затащить его на первый пролет потребовалось около трех минут. За это время никто так и не поднялся на этаж. Голоса внизу стихли. Такарада усмехнулся. Мир сегодня был на его стороне. Остановись! Куда ты меня тащишь? Что я тебе сделал? Пусти! Отпусти меня! Почему, черт возьми, почему я не могу сказать все это вслух? Какие у него холодные глаза. От его пристального взгляда внутри все сжимается от ужаса. А ведь он пока еще ничего не делает. Только до боли сжимает мою правую руку, время от времени жестко целует. Хотя, неправильно назвать это поцелуем. Целовал меня Саске, а это… У этого должно быть какое-нибудь другое название. Насытив свое самолюбие, Такарада снова тащит меня наверх. Спотыкаюсь об очередную ступеньку. Если бы он меня не держал, я бы наверняка бы упал. Но Такарада держит крепко, тянет сильно и все больше и больше рвет мою футболку. Хотя на фоне всего остального это сущая мелочь. Надо срочно взять себя в руки и что-то сделать. Я уже и так слишком многое ему позволил. Надо вырваться. Как-то вырваться. Убежать. Как? Такарада останавливается, оборачивается для того, чтобы испепелить меня взглядом. Сейчас он либо снова начнет терзать мои губы, либо с удвоенным рвением будет тянуть наверх. … Да уж, это беспроигрышная лотерея. Оба предположения верны… - Идем, - таща меня за собой, говорил Такарада, - совсем немного осталось. Внутри у меня все похолодело. Совсем немного. Значит, мы идем на пятый этаж. У него там комната, да? И она наверняка рядом с лестницей. Иначе бы он не сказал, что осталось совсем немного. Хватит пребывать в шоке, Наруто. Соберись! Подумаешь, он не оправдал твоего доверия. С тобой такое не в первый раз случается. Пусть и не совсем такое, но все же сейчас не время впадать в панику и жалеть себя! Подумай. Ты можешь что-то сделать. Наверняка можешь. Ведь именно для таких вот ситуаций ты и ходил на каратэ. Каратэ. Такарада затащил-таки меня на пятый этаж и остановился перевести дух. Идеальный момент вырваться. Спокойно. Надо заставить его отпустить меня. Это главное. На тренировках у меня почти никогда не получалось выкручиваться из подобных ситуаций. Не думать об этом. Об этом нельзя думать. Это последний шанс. У меня нет права на ошибку. Спокойно. Отступить на шаг, чтобы обеспечить опору. Положить левую руку ему на грудь, собрать все силы в кулак и резко развернуться, так чтобы толкнуть его всей массой своего тела. Пусть это не по науке, пусть такому нигде не учат. Пусть мой тренер безнадежно махнет рукой на этот нелепый прием. Главное, что он был неожиданным, и что он удался. Такарада отшатнулся назад и, наверное, от неожиданности отпустил меня. Не теряя ни секунды, бегу вниз по лестнице. На третьей или четвертой ступеньке нога соскальзывает, и я падаю. Ковер отчасти смягчил падение, но тем не менее, ребрам все равно хорошо досталось. С трудом поднимаюсь и оглядываюсь. Такарада отошел от шока и спешит догнать меня. Его перекошенное яростью лицо – лучший стимул бежать дальше. Хватаюсь за перила и бегу вниз на четвертый этаж. Моя комната аккурат посредине этажа. Наверняка я не смогу открыть дверь с первой попытки. И тогда Такарада точно меня догонит. Нет. Я не могу бежать сюда. Мне нужно людное место. Людное. Такарада буквально дышит в затылок. Пару раз он порывался схватить меня за руку, и у него это даже получилось. Правда, и мне удалось вырваться и при этом не затормозить. Как я еще раз не упал, ума не приложу. Мне почудилось, что в глубине третьего этажа кто-то есть. Не задумываясь, схожу с лестницы и бегу по коридору. Не замечаю человека, видимо только что вышедшего из своей комнаты, и сталкиваюсь с ним. Не могу заставить себя извиниться, хоть что-то сказать. Сейчас для меня самое главное бежать. Бежать как можно быстрее и как можно дальше. Но мне не дают сделать и шагу. Кто-то крепко сжимает меня в объятиях. О нет. На мгновение внутри все замерло. Не может быть. Этого просто не может быть! Он же отставал! Он никак не мог меня обогнать! Как же так? Как так? Медленно поднимаю голову и смотрю на того, кто меня остановил. Сердце бешено стучит. Я только сейчас замечаю, что едва стою на ногах, что у меня безумно болят ребра и правая рука. А еще гудит голова. Но все это разом как-то теряется на фоне той горечи, что внезапно охватила меня с головой. Саске. Если подумать, ему нужно тоже самое, что и Такараде, разве нет? Разве он начал играть со мной в эти игры не для того, чтобы затащить в постель? Только в отличие от Такарады, он хочет сделать так, чтобы я сам был согласен на все. Отшатываюсь назад и с суеверным ужасом смотрю на Учиху. Он ведь не отпустит меня, это очевидно. А что он сделает? Что ему от меня нужно? Саске встревожено смотрел на Наруто. Он никогда не видел его таким испуганным. Никогда прежде Узумаки не отшатывался от него, как от огня. Никогда не выглядел таким потрепанным. Некогда целая белоснежная футболка была порвана и «украшена» серыми пятнами. Глаза у ньери лихорадочно блестели, на шее виднелось несколько следов от укусов, да и дышал он тяжело. Всего минуту назад Наруто бежал. А ведь бегать доктор Сенджу ему категорически запрещала. Не станет ли ему от этого хуже? Но у Узумаки, очевидно, была очень веская причина бежать. Равно как и смотреть сейчас на него с суеверным ужасом. - Наруто, - негромко позвал Учиха. Узумаки вздрогнул, отрицательно покачал головой, и вяло попытался вырваться. Саске чуть крепче сжал ньери в объятиях, на что Наруто болезненно вздохнул: ребра все еще болели. Учиха тут же ослабил хватку и осторожно погладил парня по спине. - Кто? – негромко спросил он. – Кто это был, Наруто? … А ведь Саске никогда не делал мне больно. Он всегда заботился обо мне. Никогда не позволял себе лишнего, всегда останавливался. С ним так хорошо. Даже сейчас. Спокойно… Как страшно. Внутри все сжимается от одной мысли, что и он предаст меня так же, как совсем недавно это сделал Такарада. Это в тысячу раз ужаснее. Об этом даже думать больно. - Наруто, - продолжал настойчиво звать меня Саске. Сил отвечать не было. Я даже не был уверен в том, что меня о чем-то спрашивают. Может, у меня воображение разыгралось? Или еще что в таком духе. Но ведь Такарада был на самом деле, так? Значит, мне надо бежать дальше. Он ведь вот-вот меня догонит. Мои ленивые размышления прервал поцелуй. Этот был осторожным и практически невесомым. Он не причинял боль и ничего не требовал. Просто напоминал о том, что я не один. - Наруто, - мягко и в то же время требовательно спрашивает Саске, - кто это был? Мне надо ему ответить. Тихо выдыхаю и едва разборчиво шепчу: - Такарада. Стоило произнести его имя, и в горле тут же стал ком. Внутри все сжалось от обиды, горечи и боли. Саске нахмурился. Меньше всего он ожидал услышать такой ответ. Казалось удивительным, что сюда приехал Такарада. Впрочем, от него вполне можно было ожидать чего-то подобного. Но чтобы он посмел поднять руку на своего жениха, что там жениха, на ньери! Это было чем-то необъяснимым. Учиха тихо выдохнул, стараясь подавить вспыхнувшую в нем ярость. Такарада посмел прикоснуться к его добе! Он напугал его до полусмерти, заставил бежать. Ко всему прочему, теперь Наруто и его боится. Его, своего парня. Узумаки дрожал. На его скулах играл болезненный румянец. На непривычно-бледном лице ньери он выглядел особенно ярко. Он больше не пытался вырваться и, очевидно, держался на ногах только потому, что его обнимали. «Ему надо лечь», - подумал Саске. - Пойдем, - вслух сказал он. Наруто вздрогнул и как-то испуганно посмотрел на Учиху. После чего отрицательно покачал головой и слабо дернулся. Видимо вспомнил о том, что все еще был скован в движениях. - Не бойся, - спокойно говорил Саске, хотя внутри у него все переворачивалось от того, что его добе не доверяет ему, боится его. – Если хочешь, я отпущу тебя, - он осторожно убрал руки с талии ньери, будучи готовым в любую секунду подхватить, или снова обнять его. Узумаки устало, но в то же время как-то недоверчиво смотрел на Саске. Ему не очень понравилось то, что его отпустили. Так стало как-то холоднее. Но с другой стороны, он был свободен. Ничто ему не угрожало. - Тебе надо отдохнуть, - тихо продолжил Учиха. – Поспать. Наруто медленно кивнул. Он по-прежнему хотел спать. Наверное, стоило только закрыть глаза, и он бы тут же отключился. Поэтому Узумаки старался моргать как можно реже. - Моя комната здесь, - Саске кивнул на дверь, возле которой стоял. – Давай ты отдохнешь у меня. А потом, когда выспишься, вернешься к себе. - А ты? – тихо спросил Узумаки. - Я буду там, - не задумываясь ответил Учиха, - где захочешь ты. - Хорошо, - вздохнул ньери. Саске едва заметно усмехнулся. Все же, добе принял его предложение, и не сказал где ему быть. Пока не сказал. Впрочем, теперь уже и не скажет. Не вспомнит. Учиха снова обнял ньери. В этот раз Наруто буквально сразу же доверчиво прижался к нему. Возможно, все дело было в том, что у него практически не осталось сил. Саске тихо хмыкнул и отворил дверь, которую так и не успел закрыть. - Не спи на ходу, - ласково пожурил Учиха ньери. Наруто коротко вздрогнул и сосредоточился на том, чтобы без приключений переступить порог комнаты. Дверь за ним практически бесшумно закрылась, замок не щелкнул. - Хочешь переодеться? – внимательно наблюдая за тем, как Узумаки медленно разувается, спросил Саске. Наруто на мгновение застыл. Тихо вздохнув, он поежился и кивнул. Узумаки уже и позабыл о том, что ему порвали футболку. Нельзя ходить в рваном. Не нужно вспоминать о том, почему оно стало таким. Но поздно. В памяти всплывают недавние события. Не обращать на них внимания никак не получалось. Не думать тоже не получалось. Теперь, когда все было позади, мысли сами собой лезли в голову и травили чувства. Учиха дождался, когда ньери разуется, проводил его в комнату и усадил на кровать. Он старался не обращать внимания на то, что Наруто вздрагивает при каждом его прикосновении. И снова Саске не дал волю усиливающейся с каждым мгновением злости. Добе не виноват в том, что у кого-то окончательно поехала крыша. Он устал, ему надо отдохнуть. Он важнее всяких там Такарад и их опрометчивых поступков. Напомнив себе обо всем этом, Учиха достал из стоящей рядом с кроватью сумки черную футболку и протянул ее Узумаки. Тот взял ее в руки и принялся бездумно мять. Саске внимательно смотрел на Наруто. Вот уже целую минуту он неосознанно мял его футболку. Ньери как будто не знал что с ней делать. Забыл, что собирался переодеться. А может, он просто стеснялся сейчас при ком-то переодеваться. - Мне выйти? – на всякий случай уточнил Учиха. Проще было задать глупый, нелепый вопрос, чем молча наблюдать за добе. Так, говоря с ним, по крайней мере проще было держать эмоции в узде. Пока проще. Конечно, добе не стеснялся его. Будь это так, он бы обязательно об этом сказал, или как-то по-другому дал понять, что ему неловко при нем переодеваться. Но Узумаки не делал ровным счетом ничего. И это больше всего беспокоило Учиху. Услышав вопрос, Наруто встрепенулся, бросил короткий, настороженный взгляд на Саске и отрицательно покачал головой. Поколебавшись немного, он осторожно, как будто это был тысячелетний папирус, что рассыплется, стоит к нему неправильно прикоснуться, ньери расправил футболку. На ней не было ни принта, ни логотипа. Самая обычная футболка. Наруто сжал в кулаках ее края и снова замер, думая о чем-то. Поведение ньери не на шутку встревожило Учиху. Слишком тихий. Неправдоподобно замкнутый. Добе, которого знал Саске, наверняка бы уже сто раз закатил истерику, накричался, наплакался, попытался совершить какую-нибудь глупость. Но Наруто молчал. Время от времени он вздрагивал, как будто плакал. Но глаза у него оставались сухими, а взгляд был пустым. - Тебе помочь? – при других обстоятельствах, Учиха даже бы не спросил об этом. Сам бы все сделал. Но сейчас он не хотел лишний раз пугать добе. Узумаки снова отрицательно покачал головой. Он сильнее сжал в руках футболку, как будто боялся, что ее отберут, но больше ничего делать не стал. Лишь еще напряженней замер на месте. Я даже не предполагал, как много места в моей жизни занимал Такарада. В это верится с трудом, но это так. Ведь будь все иначе, разве мне было бы сейчас так больно? Все никак не могу понять... Почему? Зачем Андору все это делал? Все это. Мы никогда не были особо близки. Не друзья и даже не приятели. Так знакомые, которых свели вместе на бумаге и скрепили союз мокрой печатью. Мы познакомились, когда мне было четырнадцать. Уже тогда он держался со мной холодно и подчеркнуто вежливо. Мы не стали друзьями. Мне не нравились его манеры. Тогда он казался мне слишком порядочным. Слишком правильным. Где-то год мы довольно тесно общались. Так складывались обстоятельства. Хотя вернее сказать, так хотели наши родители. Андору всегда присматривал за мной. Всегда заступался, не давал в обиду. Меня раздражала эта его забота. Я хотел вляпываться в неприятности. Жаждал приключений. Но он всегда меня одергивал. Никому не позволял идти на мои провокации. Защищал. Я научился ему доверять. Я знал, что несмотря на то, что мы холодны друг к другу, он никогда не даст меня в обиду, никогда не поднимет на меня руку. С каждым днем дистанция между нами росла. И вместе с тем, с каждым днем, я все больше и больше убеждался в том, что не должен опасаться человека, которого назначили моим женихом… Так почему… Почему? Зачем? Ведь нас распишут совсем скоро. Распишут. Господи. Он станет моим мужем. Мужем! Наруто судорожно выдохнул. Его глаза расширились от ужаса. Он смял футболку в руках, прижал ее к груди. Саске раздраженно тряхнул головой. Он не любил ситуаций, которых не понимал, в которых был бессилен. Подумав немного, он сел рядом с ньери и осторожно привлек его к себе. Узумаки била мелкая дрожь. Это стало заметно только после того, как Учиха обнял его. - Хочешь поговорить? – тихо спросил Саске. Наруто судорожно вздохнул и неопределенно пожал плечами. - Не знаю, - едва слышно прошептал он. Учиха не стал ни на чем настаивать. Он не был уверен, что хочет, что готов выслушать добе. Он не знал, как поведет себя узнав подробности. Боялся, что все его деланное самообладание полетит к чертям. Сейчас ему было достаточно того, что Узумаки ему ответил. Пусть тихо и почти неразборчиво, зато буквально сразу же. Не пугая своим молчанием. Поговорить, да? О чем поговорить? Не в первый раз кто-то меня домогается. Но это первый раз, когда все это я не смогу свести в шутку. Пожалуй, я не хочу ни о чем говорить. Хочу согреться и уснуть. А здесь так холодно. Не замечаю, как сильнее прижимаюсь к Саске. Чувствую, как он гладит меня по голове. Безумно хочется закрыть глаза, расслабиться, полностью довериться ему. Но я боюсь сделать это. Учиха насторожился. Наруто вел себя очень тихо. Конечно, он и раньше не шумел, но сейчас окончательно затих. Он больше не дрожал, его дыхание выровнялось, плечи расслабились. Саске осторожно отстранил от себя Узумаки и заглянул ему в лицо. Как он и предполагал, добе задремал. Учиха тихо хмыкнул, без труда забрал у Наруто свою футболку и на мгновение задумался. Добе надо было переодеть. Но как лучше это сделать? Помучиться немного и стянуть с него футболку, или, не мудрствуя лукаво, разорвать ее до конца? Второй вариант Саске привлекал больше: он выглядел проще. У него был один единственный недостаток: треск ткани мог разбудить ньери. Не только разбудить, но и напугать. С другой стороны, с таким же успехом его могли разбудить и напугать попытки просто стянуть с него футболку. Саске хмыкнул. Осторожно провел рукой по шее Узумаки и закрыл ладонью бледнеющий след от укуса. Внутри него вновь заполыхала ярость. Как он посмел прикоснуться к его добе, его ньери?! Он ответит за это. Непременно ответит! Саске сжал в руках края футболки Узумаки и резким движением разорвал ее. Клокочущая внутри злость немного утихла. Наруто тихо выдохнул, но не проснулся. Лишь немного поежился. Видимо, ему было холодно. Несколько секунд Учиха рассматривал торс своего парня. Слева и справа, чуть ниже груди, практически симметрично бледнели красные пятна. Судя по всему ушибы. Ушибы. Должно быть, добе было больно. Саске осторожно прикоснулся к одному из бледно-красных пятен. Узумаки судорожно выдохнул и слабо дернулся, очевидно, пытаясь избежать прикосновения. Заставив себя не думать ни о чем, не задавать себе вопросы и не давать на них вполне очевидные, логические ответы, Учиха принялся одевать Наруто. Покончив с этим, Саске осторожно уложил ньери на кровать, нашел в шкафу теплое одеяло, которым он не пользовался и укрыл им Узумаки. Добе любит тепло. Если ему будет жарко – он раскроется. Это однозначно лучше, чем если бы он замерз. Несколько минут Учиха внимательно наблюдал за Наруто. Ньери дышал ровно. С каждым вздохом его сон становился глубже и крепче. Убедившись, что сейчас с его добе все в порядке, Саске как можно тише вышел из комнаты. Едва слышно щелкнул дверной замок. Учиха прислонился спиной к двери и прикрыл глаза. Тот, кто посмел прикоснуться к его ньери, напугать его, непременно ответит за это. Саске тихо выдохнул, открыл глаза и уверенным шагом направился на первый этаж. Он достанет Такараду из-под земли и заставит его ответить на несколько вопросов.