Маленький сборник по Люмин х Чайльд

Люмин не особо знала традиции Тейвата, но с этой определённо была знакома. Дело в том, что в мирах, которые она посещала, были похожие элементы праздника. (Правда, иногда они заканчивались не поцелуем, а боем насмерть, или странной игрой в догонялки с использованием бомб, или кулинарным поединком, или вообще сексом). Но факт, что они были, уже позволял легче понять, что происходит. Был конец года, и люди начали вешать то тут, то там так называемые омелы. Как она узнала от Сян Лин, которая внезапно поцеловала её в щеку, если двое оказались под омелой, они обязаны поцеловаться, чтобы год был удачным. К счастью для смущающихся людей или просто друзей, можно было оставить маленький поцелуй на щеке, виске или макушке партнёра, и это тоже считалось бы. Поэтому когда Сян Лин побила пальцем по своей щеке, Люмин пришлось её поцеловать. Она была не совсем против, ей просто… было сложно сразу осознать всю глубину традиции. Но видеть, как её подруга счастливо убегает, крича: «У меня будет теперь самый лучший год!» – было приятно сердцу. В Ли Юэ снег почти не шёл, так как земли находились на юге. Поэтому Люмин не могла полностью насладиться «праздничной атмосферой», о которой рассказывал ей недавно один Архонт из Мондштадта, но она довольствовалась тем, что может провести это время со своими друзьями… и Одиннадцатым Предвестником. Не то чтобы он не считался её другом… просто она хотела, чтобы они были больше, чем просто друзьями. Но Чайльд был настолько помешан на битвах, что не замечал всё её попытки флирта. (Даже когда Люмин взяла в рот розу, переплела с ним руки и наклонила, игриво двигая бровями, он покраснел только немного и решил, что это очередное соревнование. В итоге роза была вырвана изо рта девушки, а Тарталья с довольным криком и цветком во рту убежал прочь, что-то мыча). Дарение подарков также не давали никакой пользы: Чайльд либо принимал это за очередное соревнование, либо заваливал Люмин подарками в ответ, либо ныл, что он не может так красиво сложить цветок из бумаги, а потому «девчонка» выиграла. Иногда путешественница задумывалась, а какого она вообще влюбилась в этого идиота? Кстати, она пару раз пробовала пригласить Тарталью на свидание и даже выделила, что это не просто дружеская встреча. Но когда Чайльд явился к ней не с букетом цветов, а водяными клинками, Люмин поняла, что с таким же успехом могла не оставлять Паймон у Сян Лин и не собирать корзинку с едой. (Ну, они по крайней мере вкусно поели и хорошо посражались. Хоть какая-то польза). Люмин даже напрямую говорила Чайльду, что любит его! Но он только самодовольно улыбался, притягивал её в объятия и говорил, что он тоже любит её. Она, цитата: «Мой самый любимый партнёр для драк, девчонка!» Но сегодня она планировала показать, что имела вовсе не это в виду. Люмин часто приходилось бегать по всей стране и искать какие-то странные, спрятанные кем-то штуковины или материалы для возвышения своих друзей. Поэтому девушка уже автоматом запоминала, где какие повторяющиеся объекты находятся. А потому расположение всех омел она выучила практически наизусть, бегая по Ли Юэ и помогая Сян Лин и остальным подготовиться к новому году. Так что Люмин планировала завести Чайльда куда-нибудь, где мало народу и много омел, и поцеловать. Может быть, тогда до него дойдёт?.. –Ты хочешь отправиться со мной в экспедицию? В такое время? – Тарталья нахмурился, выглядывая в окно. Не то чтобы было слишком темно и поздно… просто все спешили, и Предвестнику казалось странным, что его вытаскивают из дома в такой момент. –В городе слишком много людей. Тебе разве не хочется развеяться? Я даже сражусь с тобой… – Чайльд тут же достал клинки, – как только получу то, зачем мы отправимся, – закончила Люмин. Тарталья неловко опустил оружие. –Хорошо, девчонка, – он взмахнул руками, и клинки исчезли, маленькие капли застыли в воздухе, прежде чем тоже сказать «пока-пока» Предвестнику. – Куда отправимся? –О-о, я покажу тебе. –Ты пугаешь меня, – спокойно заметил Чайльд, выходя вместе с ней из кабинета. –Пове-ерь, это не самое худшее, что я могу с тобой сделать. –О, не-ет, меня изнасилуют в лесу, – он сделал вид, словно сейчас умрёт от страха. –Вообще в лес я не планировала идти, но если тебе так хочется, я найду его специально для тебя. –Спасибо, я лучше прогуляюсь по дорожке. –Ты от много отказываешься, – замечает Люмин, глядя на созданную ею карту. –Я н-надеюсь, это сейчас была шутка?.. Девчонка?.. Так, почему мы всё же идём в лес?! –Просто сокращу путь. –Я с удовольствием прогуляюсь с тобой подольше. Чайльд хватает девушку за руку и тащит за собой. Она ухмыляется. Пока всё идёт по плану. *+* –Так зачем тебе в деревню Цинцэ? Хочешь пособирать лилий? –Не совсем. Пойдём, я знаю очень интересное место. –Меня напрягает, как меняется твоя интонация во время нашего разговора, – Чайльд призывает свой лук. – Если там не с кем будет сражаться, то мы проделали этот путь зря. –Мы обязательно зачистим несколько лагерей хиличурлов на обратном пути, если ты так хочешь. Тарталья тут же начинает сиять, аки начищенная металлическая ваза. В деревне Цинцэ есть небольшое место в низине, где любят прятаться парочки. Конечно, туда не могли не повесить омелу. (Люмин лично вешала её по просьбе старосты). Они входят в небольшую пещерку, стены которой украшены лианами и цветами. Впереди есть скамейка и несколько фонарей. В их слабом свете почти не видно омелы. –М-м, и что же тут? – Чайльд хмурится, напрягая зрение. Люмин вздыхает, проходя к скамейке и присаживаясь на корточки. Она не могла просто взять и проделать этот пусть без пользы для общества, именно поэтому она собиралась зажечь про просьбе старосты особые свечки и поместить их в маленькие, невидные статуэтки, сверху которых заливалось ароматическое масло. Маленькая традиция, которую чтят в деревне по сей день. Все жители приходят по очереди и молятся, прося послать здоровье, счастье и прочее своим близким. Для этого требовалось уединённое место, до которого, однако, довольно легко добраться. Вот и местные решили, что «пещера юных голубков» как раз подходит для подобного. Можно было легко понять, что там кто-то был, так как фигуры всегда закрывали свет свечей, и пришедшие могли увидеть, что из пещеры не исходит свечения, значит, там кто-то есть, значит, их не нужно беспокоить. Итак, Люмин успешно зажгла свечи и поставила их под статуи. Чудесные запахи заполонили ноздри людей. Чайльд замурлыкал, разглядывая украшения. –Ну, ты закончила, девчонка? –Можно и так сказать. Присядем? – она похлопала по месту рядом с собой, как только оказалась на скамейке. – У меня немного болят ноги. Предвестник кивнул, соглашаясь с этим. Он оказался рядом с ней, глядя на кусок воды, видный с этого места пещеры. Они посидели несколько минут в тишине, пока Люмин не подняла голову. Омела всё ещё была там. Чайльд играл со стрелой, поэтому не сразу заметил, что девушка разглядывает что-то сверху. Заинтересованный, он тоже поднял голову, и его щёки тут же покраснели. –Это… омела, так ведь? – спросила Люмин, поворачивая голову и вопросительно поднимая бровь. –Д-да… Только бы она не знала, зачем её сюда повесили!.. –Ох, вот как… Значит, по традициям этого мира мы должны поцеловаться? Чайльд сглотнул, в темноте его жуткого румянца не было видно. Он отвёл глаза от девушки и покачал головой. –Знаешь, нам совсем не обязательно соблюдать эту традицию… К тому же здесь нет никого, нас никто не осудит! –Но Сян Лин сказал мне, что если не поцеловать человека под омелой, то тебя ждёт неудачный год. Я хочу найти брата, поэтому для меня это важно. Люмин чувствовала, что, несмотря на то, что она всё это и задумала, она всё равно смущается. Но девушка постаралась взять себя в руки, придвигаясь ближе к Чайльду и взяв его руку своими. Тарталья поджал губы, пытаясь не заорать. Признаться, к нему ещё никогда не была так близка девушка. (Кроме его сестры и матери). А если и была, он обычно сражался с ними. Поглощённый работой Предвестником, он даже не пытался начать встречаться. Ему нравилось дразнить людей, но когда они начинали делать это в ответ, что случалось не часто, так как обычно Чайльд всегда выигрывал, то Тарталья ломался. К счастью, пока он был в порядке… ключевое слово «пока». Предвестник повернулся к девушке и сглотнул. Он улыбнулся и наклонился, зажмуриваясь, быстро целуя её то ли в висок, то ли в щеку. Он тут же выпрямился, чувствуя, как горит его кожа. –Вот и всё! Я пошёл… –Стоять! – Люмин схватила его за полы куртки и притянула обратно на скамейку. – Я ещё должна тебя поцеловать! –А? Д-да, конечно… Чайльд наклонился, ожидая, что губы путешественницы коснутся его щеки. Но внезапно его схватили за куртку, потянули вниз, и что-то мягкое накрыло его губы. О, как неожиданно! Это были губы Люмин! Глаза Предвестника расширились, особенно когда вторая рука девушки схватила его сзади за волосы. Тарталья смущённо замычал, особенно когда почувствовал, как язык путешественницы касается его губ. Может быть, он мог побить любого, но точно не поцеловать… Люмин слегка потянула его за волосы, и от неожиданности Чайльд открыл рот. Её язык тут же скользнул внутрь, а Тарталья был слишком смущён, чтобы даже попытаться его остановить или слегка прикусить. Он мог только сосредоточиться только на том, как же странно ощущался чужой язык в его рту. В какой-то момент Люмин стало неудобно, и она стала вставать на скамейку. Вскоре она сидела на коленях, подняв своё тело, колени напротив таза Чайльда. Тарталья не имел никаких сил на сопротивление, способный только схватить девушку за талию. Путешественница сердито куснула его за нижнюю губу, мстя за то, что он так долго её игнорировал, вызвав тихий стон со стороны Предвестника. Когда они оторвались друг от друга, Чайльд был готов умереть. Его голова болталась на шее, словно держалась на маленьком куске кожи и мяса, руки дрожали и почти не сжимали талию Люмин. Тарталья что-то бормотал, пока девушка нежно вытирала пальцем немного слюны с его подбородка. –Теперь-то ты понял, как я тебя люблю?! – спросила она, обхватывая руками его лицо и заглядывая в глаза. Но Чайльд давно отключился от радости с открытыми очами… Сцена после титров. I Когда Одиннадцатый Предвестник проснулся, он понял, что лежит на чём-то мягком и приятном. Он потёрся об этом щекой, восторженно вздыхая, а потом осознал, что под ним вообще-то чья-то кожа. Открыв глаза, Чайльд понял, что лежит на мягких бёдрах Люмин. Он хотел вскочить, но его мягко придержали за голову. –Подожди, скоро будут фейерверки. Тарталья, как ничего не понимающий ребёнок, лежал, сжимая платье девушки. Его голова иногда проваливалась вниз, между её бёдер, и Чайльд чувствовал, как его щёки краснеют ещё сильнее. Он хотел вскочить и крикнуть: «Сражаемся, пока я не упал в обморок от смущения!» – но лежать так и смотреть в пока чистое небо было так приятно… Внезапно первый фейерверк окрасил небо. Потом второй, третий… Тарталье нечасто удавалось их посмотреть у себя дома, в Снежной, так как в конце года часто были слишком сильные метели, чтобы запускать что-то подобное. Поэтому Предвестник слегка приподнял голову, чтобы получше рассмотреть яркие изображения. Люмин хихикнула и мягко погладила его по волосам. Когда последний выстрел прогремел, она наклонилась, нежно, мимолётно поцеловала Чайльда в губы и прошептала: –Счастливого нового года, Аякс. Тарталья улыбнулся ей в ответ и также тихо ответил: –Тебе тоже, девчонка. Сцена после титров. II –Почему вы такой красный, господин?.. –Т-твой план сработал, – пробормотал Чайльд, лёжа лицом на столе. – Получишь премию. Его секретарша довольно улыбнулась и задвигала бёдрами туда-сюда от счастья, совершенно не обращая внимания на то, что её начальник сейчас умрёт от смущения и стыда.