Наша кизуна

Как только Саки пришла домой, Цукаса заставил себя улыбнуться ей вновь. Верно, он уже заставил своих друзей переживать. Если он позволит ещё и собственной сестре испытать тревогу за него, то тогда его жизнь, как звёзды, просто окончится. Потому парень вновь стал собой — таким, к которому привыкли все, за которого никто даже не подумает переживать, ведь у него всё идеально — и заткнул собственные мысли тем, что нужно позаботиться о сестрёнке. С самого порога Цукаса предложил сделать ей чай, после достал торт, сам его нарезал, хотя обычно никогда этого не делал, ведь боялся порезаться. Словом, подросток выслуживался перед сестрой, как только мог. Он ей докажет. Он — лучший старший брат, у которого нет никаких проблем. Он способен на всё. Даже паука в углу комнаты сам убьёт, если того потребует ситуация. Если это докажет им всем, какой он идеальный... нет, что он достоин зваться «идеальным», то он это сделает. Саки немного льстило, что о ней так заботятся. Она всегда знала, что у неё самый лучший старший брат в мире, который всегда всё делал лишь для неё одной. Но сегодня он явно будто пытался перестараться. Он переигрывал и перенапрягал себя и это не могло уйти от глаз девушки. Но сам Цукаса верил: в этом нет ничего ненормального. «Чем больше я буду стараться, тем меньше стану в себе сомневаться. Я ведь хороший старший брат, я достоин того, чтобы таковым зваться, — уверял себя Тенма, но после тут же винил мозг за настолько эгоистичные и нарциссические мысли. — Нет, это всё и происходит, из-за того, что я продолжаю так думать! Я должен быть лучше, а не уверять себя, что лучший! Если бы я не придавался своей самовлюблённости, то, может, друзья Саки не бросили бы её... я всему вина, разве не так?» — Братик, я тебе очень благодарна за всё, но почему тебе не расслабиться? — вдруг произнесла Саки. — Может, хотя бы присядешь рядом? Ты так и не был на стуле с того момента, как зашёл на кухню. — А? — Цукаса удивлённо моргнул, но после широко улыбнулся и громко ответил: — Нет нужды! Я в порядке, могу и постоять! Но девушка отчего-то приуныла. Её брат попытался понять, в чём именно было дело. Может, её чай остыл? Или ей некомфортно рядом с ним? Надо начинать стараться походить на привычного себя сильнее? — Понимаю, просто... Ты делаешь так много для меня одной. Ты всегда делал всё лишь ради меня. — Конечно! Я ведь забочусь о тебе больше, чем о ком-либо другом в этом мире, — ответил блондин, не смея допустить, чтобы какие-то проблемы или переживания выступили на его лицо. Хотя о чём это он? У него нет проблем и переживаний. У него всё идеально. — И я благодарна, правда! — вскрикнула Саки. — Просто ты никогда не успокаиваешься. Будто... не разрешаешь самому себе ослабить бдительность и отдохнуть. Цукаса помолчал. Какие-то пару секунд его лицо не выражало абсолютно ничего. Оно было настолько пустым, что, казалось, ни единую эмоцию нельзя будет прочитать на нём. Как будто на мгновение Тенма забыл о том, что такое вообще чувства. Но после вдруг улыбка сама вытянулась на его губах так, что он вновь стал похож на самого себя. Да и глаза вернули себе прежний блеск. — Конечно же! — поставив руки по бокам, ответил парень. — Я же ведь звезда! Мне никогда нельзя отдыхать, потому что моя постоянная работа — делать людей счастливыми и заставлять их улыбаться, — после Цукаса подошёл чуть ближе к столу. — К тому же, ты же ведь любишь меня таким, да? Ты предпочитаешь радостного братика больше, чем какого-либо другого, разве нет? — Ну... думаю, да? — Тогда, — Цукаса довольно покивал. — Почему ты волнуешься? Я всегда неугомонный, чтобы ты могла улыбаться! Я счастлив, когда ты счастлива. И иногда это счастье прямо-таки переполняет меня, ха-ха! Саки внимательно вгляделась в глаза брата. Они казались такими родными, такими до ужаса привычными, что ей просто пришлось поверить в эту маленькую ложь. — А, теперь поняла, — хихикнула девушка. — Спасибо за объяснение. Я рада, что не являюсь обузой для братика. — Обузой?! — вскрикнул Цукаса. О нет, неужели он где-то ошибся? Неужели он заставил свою сестру думать, что она — груз на его плечах? Значит, нужно стараться больше, дабы доказать ей, что она достойна всего в этом мире. Значит, Тенме ещё многое предстоит сделать, дабы стать лучшим братом. — Саки, сестра моя, никогда не говори таких ужасных вещей! Ты — человек, о котором я забочусь больше всего. Ты никогда не была мне обузой. Потому... — после подросток улыбнулся. — Всегда говори своему старшему брату, если снова будут проблемы с Ичикой и остальными, ладно? Говори мне о любых проблемах, ты же ведь знаешь, что я всегда помогу! Саки кивнула, сказав «конечно, братик» и после встала, дабы помыть за собой посуду, но даже это Цукаса решился сделать за неё. Он докажет. Неважно как, но он это сделает. Причём, так быстро, как вообще только сможет. — Братик, я пойду в комнату, хорошо? Мне ещё нужно сделать уроки, — сказала сестра и подросток тут же встрепенулся. — Я сопровожу тебя! Побуду джентльменом и лучшим братом на свете! Саки улыбнулась, посчитав поведение Цукасы чем-то смешным. «Вот. У меня снова получается. Значит, я всё делаю правильно» — решил он. Но что-то на душе всё равно не давало ему покоя. Потому изо всех сил парень постарался подумать о чём-то хорошем, о моментах, когда у него всё получалось, когда все смотрели на одного лишь его. И тем самым он постепенно стал заглушать боль от недавнего разговора. — Ну вот и всё, сопровождение окончено! А теперь мне надо бежать на практику! — весело произнёс Цукаса. И только сестра хотела сказать ему «удачного пути», как вдруг Тенма громко вскрикнул. — Братик?! Что такое?! Цукаса нервно поморщился. Он так торопился скорее спуститься, что сам не заметил, как неправильно поставил ногу на ступеньку. Боль была настолько резкой, что, показалось, будто он порвал или растянул связку в лодыжке. Но нельзя заставлять сестру волноваться. Потому, кое-как натянув улыбку, он ответил: — В-всё в порядке! Просто... нога слегка заболела, ха-ха! — Э? — удивилась Саки, а после с тревогой покосилась на брата. — Если у тебя что-то болит, то не надо говорить об этом с улыбкой... хорошо? — и вдруг на лице сестры отразилось небольшое удивление, словно она подумала о чём-то. — Знаешь... в последнее время ты сам на себя не похож. Может, тебе стоит отдохнуть дома? Шоу ведь может и подож... Но Цукаса вмиг перебил её: — Нет нужды. Я в порядке. — Но, братик... — Саки всё ещё пыталась достучаться до брата, но, кажется, ничего уже не работало. — Я сказал, что в порядке! Саки давно привыкла к громкому голосу брата. Даже его крики не пугали её. Но отчего-то сам Цукаса в ужасе дрогнул, как только осознал, что накричал на сестру. Он недолго помолчал, а после прошептал: — Прости. Мне не стоило срываться. — Нет-нет, это я виновата, — покачав головой, ответила девушка. — Мне не стоило так наседать на тебя. — И всё же, — опустив голову, продолжил подросток. — Мне жаль. Он спустился с лестницы, жмурясь. На самом деле, если не так уж и сильно опираться на ногу, то она не болела. Если не переживать о чём-то, то легче становится жить. Цукаса старался максимально выкинуть лишнее из головы и потом, моргнув, вдруг подумал: «Я... о чём-то сейчас говорил? Вроде бы я разговаривал с Саки, да? Вот только о чём? — но после улыбнулся так, словно ничего не произошло. — Да и ладно. Не так уж и важно!» Он наступил на левую ногу вновь и зажмурился от резкой боли. Но кричать уже не стал. «Э? С каких пор у меня начала болеть нога? Неужели, я где-то упал и забыл? Я... забыл что-то ещё, не так ли? Совсем не помню... — но после Цукаса постарался приободрить себя. — Нет-нет, скорее всего, у меня просто разыгралось воображение!» После взгляд подростка упал на часы. «О нет, я же так опаздаю на практику! А-а, совсем замечтался!... Боже, ну и когда я уже прекращу забывать про то, что надо выходить пораньше?». Цукаса, честно, старался торопиться, но его нога явно не позволяла ему делать это хорошо. К тому же, бежать тоже было не вариантом — проще было идти. Про себя парень надеялся, что Нене не убьёт его за очередное опоздание. *** — Мне очень жаль!!! Простите за опоздание! Нене гневно посмотрела на него, но ничего не сказала. Она увидела, что юноша действительно сожалел в этот раз. К тому же, возможно, сегодняшний диалог в школе тоже был причиной его позднего прихода. Особо злиться девушка смысла не видела. — Ничего, Цукаса-кун! Всё хорошо, — радостно отозвалась Эму. — Мы рады, что ты пришёл. Ну что, готов к репетиции? — Ещё бы, всегда готов! Тенма покивал и после запрыгнул на сцену. Нога стала ныть ещё сильнее, но Цукаса, сжав зубы, стерпел и это. Подумаешь, какая-то лёгкая боль. Некоторые люди — те, что были настоящими, мировыми актёрами — и с серьёзными переломами могли выступать, а он будет жаловаться из-за какой-то лодыжки? Вот уж нет! Такое поведение недостойно звезды. Нене заметила лёгкую хромоту Цукасы и потому тут же шепнула об этом Руи на ухо. Друг кивнул ей, пока сам ментально делал себе пометку, что за Тенмой стоит следить. — Ну что? Раз-два, поехали! — радостно объявил блондин и Эму тут же включила музыку. Цукаса улыбнулся так широко, как мог. Никто не должен заметить, что ему тяжело даже наступать правильно. Некоторые его движения шли совершенно не так как надо, но он старался притворяться, словно всё было идеально. С каждым поворотом становилось всё больнее. Исполнять этот энергичный танец превращалось уже в какую-то пытку. Руи напрягло то, что Тенма почти не мог переносить вес тела на левую ногу. Да и показалась она ему слегка опухшей. — Давайте ненадолго прервём практику, — вдруг заявил Камиширо. Нене остановилась сразу, понимая, к чему клонит её друг. Эму и Цукаса же в шоке переглянулись. — Что такое, Руи? Что-то случилось? — спросил блондин так, словно это не он вывихнул лодыжку. Словно вовсе не у него болела нога. Камиширо нахмурился, но постарался не выдавать свою тревогу сразу, дабы не спугнуть друга вновь. — Цукаса-кун, может, пойдём домой? Сделаем сегодня перерыв? — предложил он. — Э? Ну... что ж, я не против, если вы пойдёте. Но мне всё-таки стоит отрепетировать танец, — после Тенма развернулся, будто приготовился практиковаться вновь. — Иначе как же мне ещё стать будущей звездой этого мира? — Цукаса-кун, пожалуйста, давай сегодня сделаем перерыв для всех. Однако блондин его словно не слышал. Дабы доказать, что он на всё способен, парень решил встать в очередную классную позу и после повернуться — каждый должен понять, что с ним всё хорошо. Но тут лодыжка дала о себе знать. Резкая боль словно пронзила его ногу. Так сильно, что Цукаса вдруг не устоял и с грохотом упал. — Цукаса-кун...! — в ужасе вскрикнула Эму, тут же подбегая к подростку. Нене и Руи замерли, не зная, что и сказать. Такого они явно не ожидали. — Цукаса-кун, всё в порядке?! — А-а... да, ха-ха! — как-то чересчур нервно отозвался он, пытаясь подняться на ладонях. — Не заметил, что что-то было позади меня! Подумать только, что я мог допустить такую оплошность, да? Ха-ха-ха-ха!! — Цукаса-кун... позади тебя ничего не было. Сцена абсолютно пустая и ровная. Тенма дёргано улыбнулся, пока мысленно пытался придумать более убедительную ложь. Но сделать это ему не дали Руи и Нене, что уже подошли ближе. Они помогли Цукасе подняться и тут же заметили, что подросток изо всех сил старался не наступать на левую ногу. Вместо этого пытался держаться исключительно на правой. — Ты делаешь себе только хуже, разве ты не видишь? — строго произнесла Кусанаги. Она действительно переживала, но правильно показать свою заботу, увы, не могла. И потому Цукаса посчитал это очередной претензией. — Со мной всё в порядке. Всего лишь запнулся! — Ты упал на ровном месте. Цукаса, что у тебя с ногой? Неужели, сломал? Тенма закатил глаза, цокнув. — Если бы я её сломал, то мне бы пришлось ползти сюда, — ответил он. — А я сюда пришёл, значит с моей ногой всё нормально. — Нет, Цукаса-кун, всё ненормально. И это касается не только твоей ноги. Уже который день с тобой однозначно что-то происходит, — встрял уже Руи, хмурясь всё сильнее. — И, пока это продолжит происходить, ты так и будешь вредить самому себе. Пока не пострадаешь до такой степени, что не сможешь ни танцевать, ни петь, ни даже стоять на своих ногах. Подросток дёрнул плечами, в шоке покосившись на друга. Но после сглотнул ком в горле и отвёл взгляд, будто притворился, что ничего не слышал. — ...вам не понять. Я просто делаю всё, что обязан делать, как звезда! — Цукаса-кун, — подойдя ближе, встревоженно произнесла Эму. Брови у неё были выгнуты и по слабой улыбке было заметно: она ужасно волнуется за своего лучшего друга. — Ты итак уже сделал достаточно, правда-правда. Ты лучшая звезда! Потому... пожалуйста, давай ты отдохнёшь? Если у тебя что-то болит, то не надо заставлять себя выступать сквозь боль! — У... у меня ничего не болит! — тут же попытался оправдаться Цукаса, вновь начав защищать себя. — Что вы все заладили про этот отдых? Я же не умираю, в конце-то концов! — Но, если продолжишь и дальше так изнашивать самого себя, то умрёшь. Блондин в шоке посмотрел на Отори. Уж от кого, но от неё он этого не ожидал услышать хоть через лет сто. Девушка смотрела на него с тревогой и искренней грустью. Она ведь уже видела смерть, она знала, каково это — терять близких. Наверняка ей было ужасно тяжело видеть Цукасу в таком состоянии. «Ты снова во всём виноват, — решил он. — Уйди отсюда. Исчезни с их глаз. Перестань разрушать их счастье. Что ты вообще творишь? Заставляешь всех переживать, но звёзды так не поступают! Ты итак уже сделал достаточно, разве нет?» — Простите... Я, пожалуй, побуду немного в сэкае, — и снова он сбегает. Больше мест у него не было, что поделать. Только там можно спрятаться ото всех, если, конечно, вокалоиды это позволят. — Желательно, в одиночестве. Эму тут же встрепенулась, когда заметила, что Цукаса потянулся за телефоном. — Э? Цу... Цукаса-кун, прости! Я не хотела тебя обидеть, я не это имела ввиду...! — Я понимаю, — вымученно улыбнулся ей подросток. — Но мне правда лучше побыть одному. До завтра, ребята. И с этими словами Тенма вмиг исчез со сцены, оставив своих друзей в напряжённом молчании.