Призванные за гранью и новые стороны мира. Том 2

В тот момент, когда Ария и Эва в слезах убежали от увиденного и прочитанного, в доме оставались Хель и Линкс. Последняя, сбросив с себя оцепенение, села за компьютер и несколько раз щёлкнула мышкой. Её заинтересовала папка «Зажигалка». Как она уже успела понять, это было кодовое имя, и больше всего оно подходило именно ей. За то время, что они изучали вскрытую информацию, стало понятно, что отчёты хантеров распределялись именно по папкам, согласно «кличке» каждой призванной. О Линкс больше и гневнее всего высказывался Киллуа. Уже с самого начала его отчёты были полны различных оскорблений и угроз. Хантер отзывался о девушке не совсем в хорошем ключе, припоминая все её выходки. Не раз задумывался о том, чтобы поменяться с кем-либо, пока не успели толком обжиться. Он говорил, что девушка совершенно не умеет вести себя, нагло общается и не желает считаться ни с чьим мнением. Первый отчёт был отправлен через несколько дней после призыва. Но к этому времени ещё не произошло первого вторжения Иллуми и Хисоки, поэтому на тот момент Киллуа серьёзно злился на Лин. Парень категорически не хотел признавать девушку, как равную себе и не считал её за человека. В каждом отчёте поливал призванную грязью. Больше всего было обидно, что ничего хорошего про неё не упоминалось. Да, она признавала своё недружелюбие, но несколько раз шла на компромисс и пыталась наладить отношения. Сухо вспоминал Киллуа об эпизоде, когда они все периодически становились детьми, а потом подростками. Он предпочёл не упоминать о наиболее пикантных моментах, тем более, что все и так знали. Его негодование проявилось в наблюдениях, что подростком Лин была ещё более невыносимее, чем взрослой. Совершенно никого не желала слушать, грубила и хамила. При этом умело пользовалась и манипулировала тем, что хантеры ничего не могут им сделать. Золдик считал, что она специально провоцировала его; будто стремилась узнать пределы терпения. В это время впервые стали звучать намеки на то, что Киллуа готов задушить Лин собственными руками, лишь бы она перестала трепать ему нервы. Он чётко расписывал свои намерения убить её, предлагая свою кондидатуру для проведения опытов. Однако спустя время изменил своё решение и настаивал, что не стоит сильно мучить девушку во время эксперементов. Хотя бы до получения от неё потомства, которому могут передаться хорошие гены. Во время похищения Миллуки тон отчёта был больше злобным, чем досадным. Но даже здесь за жизнь и здоровье попаданки хантер не особо переживал. Наоборот, называл Лин «бедовой и хронически притягивающей неудачи». Спасая пленницу, он думал только о том, чтобы не получить нравоучений от отца и опередить старшего брата. По словам Киллуа, его гордость не позволит уступить никому, особенно из своей семьи. И здесь же возмущался тем, что Лин совершенно не смущает пристальное внимание к ней; она считала, что всё так и должно быть. Некстати вспоминались слова подруг во время первой встречи с Зодиаками, что девушка очень легко меняет партнёров. Да ещё и не воспринимает их ухаживания всерьёз. Хотя это довольно точно объясняло, почему её не волновало такое настойчивое внимание со стороны Золдиков. Одним словом, он обозвал попаданку шлюхой и потаскухой без стыда и совести. После игры в короля в отчётах Киллуа можно было увидеть некоторое возмущение и раздражение. Он всё больше убеждался в легкомысленности и ветрености Лин, хотя и не понимал до конца её поведения. Особенно хантера зацепил момент, когда по заданию к нему приставал старший брат. Иллуми знал, что младшего это заденет и специально намекнул ему о хорошей подкованности Лин в прелюдиях. По прошествии времени эмоции Киллуа были уже не такими яркими, но он всё же довольно грубыми словами высказывался о девушке. *** Раз за разом, видя такие слова в свой адрес, Линкс всё больше убеждалась в том, что зря доверилась и начала раскрываться Золдику. А ведь девушка уже немного оттаяла после его многочисленных косяков и была намерена дать Киллуа шанс на исправление. Всё, что она сейчас читала, доказывало одно: в этом мире никому нельзя доверять. Потому что вокруг лишь враждебно настроенные сволочи, готовые ударить в спину, стоит только зазеваться. И чем больше призванная убеждалась в этом по мере прочтения, тем сильнее её сердце и душа зарастали ледяной коркой, покрываясь огромными трещинами. *** Поход в гости к своей семье Киллуа также описывал эмоционально, подробнее остановившись на близости с Линкс. У хантера хватило ума не написать, что идею с использованием афродизиака ему подкинул Сильва. Об этой тайне знали только три человека. Поэтому Киллуа полностью присваивал заслугу себе. Но в дальнейшем не кривил душой, рассказывая об интиме. Один факт его особо удивил: Лин оказалась девственницей. Это шло вразрез в тем, что она говорила и делала во время игры к короля. Но здесь Киллуа не смог удержаться от торжествующего заявление, что он «всё-таки опередил Иллуми и стал у Линкс первым». Хотя тема соперничества с братом в его отчётах всплывала довольно часто. Однако после этого тон в отчётах сменился на удручающий и даже какой-то тоскливый. Киллуа винил себя в том, что не смог вовремя предотвратить второе похищение. Здесь он выражал искреннее опасение по поводу жизни и здоровья призванной, угрожая оторвать Миллуки голову. Золдик сильно негодовал, что «даже трудности ничему не могут научить Лин, хотя бы вежливости и покорность». Уже тогда у него стали закрадываться мысли, что попаданку пора поставить на место. В конце концов, показать, кто здесь главный. Впрочем, ликование Киллуа, что он смог нагнать на Линкс страху, оказалось недолгим. И он окончательно зашёл в тупик в отношениях с ней. Золдик пребывал в растерянности, и принял решение обратиться к Биски. Вервые в отчётах стали мелькать слова «ревность», «собственность», «соперничество». Хантер по-настоящему испугался , что Лин может уйти к другому. Он не мог этого допустить, ведь тогда его репутация, как будущего главы семьи, окончательно разрушится. Но предполагал, что здесь не обошлось без вмешательства Сильвы и Зэно. Ещё Золдик говорил, что Лин никогда его не ценила и даже не замечала, как он старался для неё. Как наступал на свою гордость и неоднократно предпринимал попытки извиниться. Но все усилия разбивались о железобетонное упрямство и непомерное чувство собственной важности. *** При чтении этих слов лицо Линкс исказила ухмылка, больше похожая на гримасу. Она не могла припомнить ни одного момента, когда Киллуа искренне извинялся за свои ошибки. По большей части призванная всегда прощала первой, и почти всегда это совпадало с очередным попаданием в неприятности. Единственная на памяти Лин попытка примирения закончилась крупным скандалом, который растянулся на несколько месяцев. А всё потому, что Золдик даже не пытался ничего узнавать о своей призванной. Он считал её вещью, инкубатором которая может довольствоваться малым – деньгами и красивым, влиятельным мужчиной рядом. За время, пока призванные проходили экзамен, отчётов почти не было.Последний был написан несколько дней назад, почти перед завершением экзамена. Похоже, что за всеми приготовлениями к празднику, а потом испорченной вечеринки и разговоров по душам, Киллуа было не до этого. Его братья тоже высказывались о Лин, но менее подробно и сдержанно. Иллуми говорил, что это смелая девушка, у которой напрочь отсутствует чувство страха. Особо он это отметил при встрече её подростком, которая не побоялась так вольно говорить со взрослым хантером. Впрочем, никаких оскорблений в его сторону она себе не позволяла. Это наводило на мысль, что девушка обращается с людьми так, как обращаются с ней. Тогда становились понятны её постоянные издёвки и грубость в адрес Киллуа – тот тоже при первой встрече повёл себя не слишком хорошо. Так же Илуми подметил, что со своими друзьями она часто ведёт себя как клоун или мамочка. Каллуто называл Лин «неженственной и грубоватой», говорил, что она ведёт себя, как мужчина и совершенно не элегантна. Хотя в общении выстраивает личные границы и не позволяет никому их переходить. Впрочем, она всё равно не соответствовала критерием Золдика на идеальную партнёршу. В конце он добавлял, что составленное о призванной мнение во время их первой встречи нисколько не изменилось. Достаточно прямолинейно отзывался о девушке и Гон. Его ранее привлекал сильный и смелый характер Лин, а её умение выживать в сложных ситуациях в какой-то степени было похоже на его. Даже та взбучка, которую она задала ему после инцидента с Хель, не погасила интереса. Поэтому Фрикс сразу понял, что стоит воспользоваться таким шансом. И его не пугали даже неудачи друга. Однако уже через некоторое время Гон раздосадовано говорил, что Лин не даёт ему даже шанса на налаживание отношений. Об интиме не могло быть и речи, хотя фигура Лин была очень привлекательной, в особенности пышные формы груди и бёдер. Вообще все методы, с помощью которых Фриксу удалось впечатлить Хель, на её подруге почему-то не работали. Призванная общалась агрессивно, не давала подходить близко, а на знаки внимания реагировала пренебрежительно. За их короткое проживание вместе ему так и не удалось ни на йоту продвинуться в отношениях с ней, но особо хантер не переживал. Тем более, что это удачно совпало с моментом второй замены и отстранении лишних конкурентов от задания. *** Отчёты о Хель начались с Гона. В своей прямолинейности и наивности он говорил о том, какая эта девушка добрая и милая. При первой встрече трудно было что-либо сказать о её характере, но потом становилось понятно, что она рассудительная и немногословная. При этом нельзя было назвать её слишком податливой – она могла ответить резко, но не грубо. И эта неожиданная черта характера начала проявляться в дальнейшем, по мере их сближения. Фрикс отмечал, что Хель немного нерешительная и боязливая, именно в плане отношений с мужчинами. Она не сразу доверилась ему, хотя продолжала хорошо относиться. Также Гон заметил, что девушка старалась на равных общаться со всеми хантерами, кто был в лагере. Правда её миниатюрность и внешность стали слишком привлекательны для Хисоки, который, улучив момент, забрался именно к ней в дом. Тогда, примчавшись на помощь и увидев девушку, пойманную джокером, Гон первый раз испытал чувство, похожее на ревность. Давнему врагу он точно не собирался отдавать свою призванную. Гон не считал тех моментов, когда они ссорились с Хель, чем-то страшным. Тем более, он устроил красивое свидание и смог убедить в своей искренности. Он не скрывал своего ликования, когда у них первый раз случилась близость. С девушкой было очень хорошо, и хантер не мог припомнить случая, когда испытывал такое наслаждение. Красивая фигура, на которую приятно смотреть и трогать; длинные, мягкие волосы – в них хочется зарыться рукой; хрупкость, заставляющая чувствовать себя более мужественным, но сдерживающая, чтобы не навредить. В Хель не было жгучей страсти, но зато она открывалась с другой стороны и была более раскована. Хантер уже был уверен, что после близости уже не нужно так много окружать Хель вниманием – она девушка ответственная, серьёзная и поэтому никуда не денется. Однако чрезмерное внимание к ней со стороны фокусника и то, что призванная никак этому не препятствовала, начинали настораживать. А случайно оброненная вскользь фраза о том, что она не до конца видит в нём мужчину, сильно ущемила гордость Фрикса. Впрочем, в дальнейшем он совершенно не чувствовал за собой никакой вины в случившемся, и искренне не понимал, почему Хель стала его бояться. Он ведь не бил и не унижал её физически, хотя допускал мысли, что ему стоило быть сдержаннее. В нём всё ещё оставалась решимость во что бы то ни стало вернуть девушку себе. Фрикс считал, что призванная должна быть именно с ним, потому что они довольно много времени прожили вместе. Курапика тоже говорил о девушке в положительном ключе. Он проводил аналогии с Эвой и отмечал, что Хель уважает личные границы другого и старается лишний раз не беспокоить человека. С девушкой было приятно общаться, она располагала своим спокойным и мягким характером, не требовала к себе внимания. Курута писал, что и сам становился более человечным рядом с этой попаданкой, и верил, что ей можно доверить какие-то свои тайны и секреты. Кроме того, хантер верил, что отношения с Хель будут несложными. Он даже был готов долго ухаживать за ней и доказывать свои искренние намерения. Курута не винил девушку в том, что у них ничего не получилось, хотя его взяла непередаваемая тоска во время второй замены. Они пробыли вместе всего лишь несколько дней, но ему уже не хотелось отпускать Хель от себя. В те редкие моменты, когда он аккуратно старался намекать ей на что-то большее, были для него очень ценны. Конечно, он мечтал о более сильном сближении с ней, и не раз представлял в фантазиях подобное. Единственный поцелуй во время игры в короля хантер помнил очень отчётливо, признаваясь, что хотел бы это повторить. Самым коротким их отчётов касательно Хель было сообщение от Хисоки. Дословно всё звучало так: «Маленькая мандаринка меня боится». *** В доме Эвы стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь доносившимся с улицы кряхтением избитого Леорио и всхлипами Хель. Лин, чьё выражение лица не менялось, медленно поднялась с места и направилась к выходу. От неё шла волна леденящего холода, поэтому стоявшие в дверях хантеры невольно посторонились. Девушка ничего не видела перед собой, потому что в голове была только одна мысль: уйти. Неважно куда, просто уйти. Никого не видеть, чтобы не тревожить истерзанную душу. Сейчас не хотелось думать ни о причинах такого поступка со стороны хантеров, ни о своей собственной судьбе, ни о пресловутой вселенской несправедливости. Обо всём этом можно было поразмыслить и потом. Но если в отношении сложившейся ситуации никаких мыслей не было, то что делать в данный момент, девушка знала прекрасно. Она вошла в дом и поднялась на второй этаж. Медленными и сосредоточенными движениями она укладывала вещи в рюкзак и проверяла его на наличие предметов первой необходимости. Неизвестно, куда заведёт её судьба, поэтому стоило быть готовой ко всему. Сборы не заняли много времени, тем более для Лин было уже не впервой вот так уходить из дома с одним рюкзаком. Странно, что даже воспоминания о том, как она в своём мире убегала от разъярённого отца, не вызвали никаких эмоций. Девушке казалось, что у неё вообще пропали чувства и способность что-либо ощущать. Спустившись на первый этаж, попаданка несколько минут прошла на кухню, где так же спокойно открыла стенной шкаф с посудой…. И одна за другой стала выбрасывать оттуда тарелки. С грохотом они разбивались на мелкие осколки, разлетающиеся по углам. Следом на пол полетели чашки, доски, столовые приборы и прочая кухонная утварь. Призванная схватила стул и с силой швырнула его об дверной косяк.Там осталась внушительная вмятина, а сам предмет мебели лишился ножки и спинки. Такая же участь постигла и кухонный стол, который попаданка просто перевернула, напоследок пнув ногой. Подняв с пола несколько ножей, Линкс метнула их через всю квартиру, с мрачным удовлетворением смотря, как они вонзаются в дверь. Конечно, в качестве своей потенциальной цели она сейчас представляла нечто другое. Пройдя дальше в гостиную, подхватила по дороге сломанный стул и разбила им все окна, орошая ковёр дождём из осколков. Она всё больше распалялась в своём буйстве, и не сразу заметила, что рядом с ней появился снежный барс. Животное порыкивало, изредка вскидывая большие крылья, которые сметали стоявшие на полках и тумбочках предметы. - Ну, что смотришь? – бросила ему Лин, ни капли не удивившись появлению компаньона. – Ты же тоже кошка. Вот, играйся, - она махнула рукой в сторону стен и мебели. Хищник понял её без слов и одним прыжком оказался на диване, начиная раздирать его когтями и зубами. По комнате полетела обивка и наполнитель, сопровождаемые скрипом пружин под тяжестью крылатого барса. Расправившись с мебелью, он перемахнул через стол и начал драть стены. Острые когти оставляли на обоих глубокие следы, выглядевшие со стороны довольно жутко. Но призванная не останавливала своего подопечного – так будет гораздо легче и быстрее. Она и так не хотела здесь сильно задерживаться. О том, что с улицы могут услышать странные звуки, мыслей не было. Пока нэн-хищник безжалостно расправлялся с мебелью и обоями, девушка отправилась в ванную. Поглядев на себя в зеркало, она усмехнулась и даже не сильно поразилась своим переменам – голубой зрачок посреди чёрного океана радужки. Но именно этот бледный цвет яростно напомнил о ненавистных теперь голубых глазах, и в гневе призванная треснула кулаком по раковине. Разломав умывальник, она сбросила с полок все мыльные принадлежности, сорвала шторку, а в конце разбила зеркало. Вернувшись в холл, где всё уже было разгромлено, Лин в каком-то ступоре опустилась на перевёрнутое кресло. Внутри была нарастающая пустота, которую, казалось, больше ничем не заполнишь. Против воли слёзы сами покатились из глаз, и девушка даже не пыталась их сдерживать. Поначалу тихо всхлипывая, она начала плакать всё громче, безуспешно пытаясь задушить истерику. Она не привыкла рыдать, не привыкла показывать, как ей больно и обидно. Но сейчас в доме никого не было, кроме крылатого сообщника, который, увидев настроение хозяйки, перестал терзать подушку и подошёл ближе. Тычок мордой в руку остался незамеченным и зверь просто лёг у ног девушки, помахивая восемью хвостами. На несколько секунд призванная ощутила что-то, похожее на еле заметное вторжение в её поле ауры, но не придала этому значения. Не поздоровиться тому, кто решит сейчас напасть. Её уже несколько минут била крупная дрожь, но Лин не задумывалась, последствия ли это использования нэн или просто сильный псих. Спустя ещё время девушка взяла себя в руки и поднялась с места, машинально погладив хищника по голове. Тот рыкнул и снова принялся драть стены, уже и так покрытые лохмотьями обоев. Животное так вошло во вкус, что даже пыталось взлететь, из-за чего с потолка упала люстра. Теперь в доме была повреждена ещё и проводка. Последним штрихом к полному разгрому послужили угрожающие и уничижительные надписи на стенах, с пожеланиями проклятия и скорейшей смерти. А через пару минут из дома вылетел большой крылатый силуэт, который направлялся к лесу. Но по мере того, как призванная удалялась от лагеря, эмоции постепенно стихали и уступали место трезвому рассудку. Задумавшись о том, что теперь делать, Лин не сразу поняла, что ездового животного под ней уже нет. - Твою мать, - только и успела сказать она, прежде чем «радушно» встретиться с твёрдой поверхностью. Спасло то, что полёт проходил на небольшой высоте, и переломов удалось избежать. Потирая ушибленные места, призванная перебросила рюкзак на другое плечо и отправилась в город. Чем быстрее она покинет эти места, тем лучше. *** То странное вторжение в поле своего нэн, что ощутила Линкс, было ничем иным, как направленной звуковой волной от Хель. Когда первые минуты шока прошли и девушка поняла, что осталась в комнате совершенно одна, то медленно подняла глаза, все ещё наполненные слезами. В её взгляде читалась почти ощутимая душевная боль и словно в подтверждение этого призванная невольно сжимала одежду на уровне груди. - Значит я нужна была лишь для этого?... – голос попаданки был еле слышен, вместо него выходил какой-то сдавленный хрип. – Почему тогда сразу не сказали? – она не обращалась к кому-то конкретно, но было видно, что плутающий взгляд то и дело задерживается на Гоне и Хисоке. – Видеть никого из вас не желаю, - слова стали произноситься более уверенно. – Вон. Вон. Все вон. Прочь с дороги!!! Последняя фраза была произнесена уже на повышенных тонах, которые мгновенно усилились в несколько раз, и вдобавок окрасились дополнительной вибрацией. Эта волна была намного мощнее всех предыдущих и имела более разрушительный эффект. Теперь всё не ограничивалось оглушением и кровью из ушей. Долгое действие такого потока нэн могло разорвать все внутренние органы. Хантеры инстинктивно зажали уши, но сейчас это не помогало. Кроме того, никто из них не был готов к этому, поэтому не успел даже защитить себя. Звуковая волна вызвала резкую потерю сознания, а безвольные тела просто разбросала по земле. В один момент Хель схватилась за горло, которое обожгло сильной болью и закашлялась. У неё звенело в ушах от собственного крика, поэтому она поспешила домой. Предстояло долгое и мучительное собирание себя по кускам, но сейчас следовало хотя бы остаться успокоиться. Первым из хантеров в себя пришли Киллуа и Хисока. Последний целенаправленно зашёл в дом, намереваясь посмотреть, что увидели попаданки и чем была вызвана столь мощная реакция. Но ему хватило буквально пары первых предложений, чтобы осознать всю серьёзность ситуации. - Ну, что там? – хмуро спросил Киллуа, скрывая за показным безразличием вполне искреннее беспокойство. За всё время он уже видел Линкс злой, но до такой степени ярости в её взгляде ещё не приходилось наблюдать. В дверях появился Гон, который поддерживал Леорио. Тому сильно досталось от Арии, и он постоянно утирал кровь, капающую из разбитого носа. Вид у Палладинайт был неважный: костюм, в некоторых местах порванный и запачканный, царапины на лице, синяки на руках. Он опирался на плечо Фрикса и вид у него было крайне потерянный. - Кажется, вам стоит на это посмотреть, - Моро отошёл в сторону, подпуская всех троих друзей к экрану. - Ария, свет очей моих…. Ты не должна была эта видеть! – заголосил Леорио, тоже сразу же вникнув в написанное. Его слова довольно точно отразили мысли сразу всех. - Но как они смогли добраться до этих файлов? – непонимающе спросил Гон, в то время, как Киллуа быстро перелистывал страницы на экране. Он свернул открытые ранее документы, и переключился на записи с камер в этом доме. Прокрутив запись до нужного отрезка времени, хантер остановился на моменте, где Эва садилась за компьютер. Теперь всё вставало на свои места. - Никогда бы не подумал… – задумчиво произнёс Фрикс. Он, как и все остальные, не ожидали такой подставы со стороны этой призванной. А та оказалась совсем не такой тихой и незаметной, как была раньше. Но Киллуа подсказывало внутреннее чутье, что это решение пришло к попаданке именно после сегодняшней ночи. И этому хорошо поспособствовал друг. - И что теперь делать? Они, наверняка, очень злятся! – Леорио не находил себе места, готовый хоть сейчас мчаться и просить у Арии прощения. - В первую очередь стоит оставить их сейчас одни. А проблемы будем решать потом, - джокер не сводил с Гона пристального и досадного взгляда. Ведь по большей части ему придётся разгребать все проблемы вместо него. Фрикс поступил, как своевольный ребёнок – натворил глупостей и свалил их на другого. Причём Хисока видел, что Гон писал в своих отчётах о Хель. И так было понятно, что никакими искренними чувствами там и не пахло. А наивная, ещё верящая в любовь девушка, купилась. - Я не оставлю Арию одну в таком состоянии! – воскликнул Палладинайт и, прихрамывая, направился к выходу. Его кинулся догонять Гон, а следом и все остальные хантеры вышли из дома. Последним к себе направился Киллуа. Но стоило ему зайти, как глазам предстала картина полного разгрома и бардака. Как будто внутри прошёлся ураган вместе с торнадо. Перевёрнутая мебель, разодранные подушки, одеяла, воткнутые в двери ножи, вилки, отвёртки и топоры, а посреди гостиной лежала разбитая люстра. На полу разливалась вода, текущая из ванны, а в коридоре валялись куски разбитой раковины и зеркала. Ковёр был усеян осколками от выбитых окон; также все стены и потолки были расцарапаны длинными когтями какого-то животного. В некоторых местах попадались оскорбительные надписи по типу «Сдохни в муках, тварь!», «Гори в аду, сука!», «Ёбаная мразь, я тебя ненавижу!» и прочие, хорошо описывающие красноречие Лин. Золдик стоял в полной растерянности посреди всего этого бедлама. У него была слабая надежда, что призванная снова заперлась наверху, как делала до этого, поэтому поспешил туда. Но в спальне тоже все было перевёрнуто вверх дном – постельное бельё, выкинутая из шкафа одежда, частично разрезанная, частично просто порванная. Окончательным доказательством того, что девушки в доме нет, стал распахнутый балкон и следы от когтей на нём. Киллуа уже видел нэн-животное попаданки и не сомневался, что она улетела именно на нём. Но куда направилась, и гдё её теперь искать, он даже не мог предположить. *** Зато о местонахождении другой призванной хорошо догадывался ещё один немой свидетель всего произошедшего. Он не видел, что конкретно случилось, но не заметить яркую вспышку, которая уже некоторое время мелькала среди деревьев, было нетрудно. Всё время, пока Эва стремительно неслась, не разбирая дороги, в голове не было ни одной мысли. Даже слёзы не успевали толком скатиться из глаз, потому что из сметало потоком воздуха. Девушка не замечала мелькающих деревьев, домов, полей, просто несясь, куда глаза глядят. Не сразу она поняла, что скорость стала постепенно снижаться, а в ногах появилась знакомая слабость и боль. Сначала мышцы стало сводить судорогой, словно от долгого пребывания в холодной воде. Потом колени стали подкашиваться, из-за чего Эва несколько раз споткнулась. В конце тело просто перестало слушаться, и девушка с размаху упала на землю, неудачно приземлившись на повреждённые конечности. Попытки подняться ни к чему не привели, и только сейчас призванная осмотрелась, не понимая, где находиться. Она убежала из дома, будучи в одном халате и совершенно не подумав, как возвращаться. Глаза снова наполнились слезами от нахлынувших с новой силой обиды, тоски, печали и грусти. Эва не могла поверить в то, что прочитала. Это не может быть правдой! Ведь их призвали сюда с другой целью. Как можно вообще допустить такие эксперементы над живыми людьми? Почему их не предупредили о таких возможных последствиях? И почему те охотники, кто были рядом с ней, отзывались об этом времени крайней негативно? Чем она была плоха? Нужно было вернуться домой, но в какую сторону идти? Мыслить трезво не получалось, потому что подступали страх и паника. Вокруг был только лес. Почти, как в экзамене на хантера, но здесь нет подруг, которые могли прикрыть и защитить. У неё в жизни вообще не осталось никого, кто мог бы за неё постоять. Эва отказывалась верить в правдивость слов, что она несамостоятельная, но правда колола глаза. Теперь она одна. Собрав остатки самообладания и силы воли, Эва снова сделала попытку подняться, надеясь, что та сила, которая принесла её сюда, вернётся. Но ноги не укреплялись и отказывались поддерживать свою хозяйку. Девушка снова заплакала от бессилия, рухнув на землю. И так как была полностью беспечна и беззащитна в этот момент, не заметила постороннего рядом. Осознание пришло слишком поздно, когда нос и рост закрыли чем-то с резким запахом. - Попалась, - раздался голос над ухом. Лица незнакомца невозможно было рассмотреть, а вскоре и весь мир погрузился в абсолютную тьму.