От автора: Приветствую (тех, кто это все еще читает)! У меня накопилось достаточное количество и своего текста, и переводов, так что я выкладываю все это одним разом. Так сказать, обновление по всем фронтам, имеющимся на данный момент.
Июль и август обещают быть весьма занятыми, поэтому добавляю все, что могу, сейчас, а дальше уже посмотрим. Пока что намечается дохрена занятое время; надеюсь, что я итоге все окажется не так плохо, как я думаю. Пока что же я готовлюсь к худшему. Ну, вы понимаете.
Это не значит, что я вообще не буду проверять Книгу Фанфиков. Поэтому, если кто-то из вас захочет что-то написать или спросить, то пожалуйста, пишите, я отвечу.
Спасибо за терпение и за теплые слова. Приятного прочтения.
P.S. Глава маленькая получилась, но так уж вышло.
* * *
- Джон, скажи, Одуванчик не занял заварник своим очередным экспериментом? – спросила у военврача Доктор.
- Нет, кажется, нет, – на пару мгновений задумавшись, ответил Джон.
- Здорово! – обрадовалась Доктор. – Тогда выпьем чайку. Джек, можешь не разуваться - у них тут это не принято. Шинель кидай на вешалку. Или куда-нибудь еще. В общем, туда, где ты потом наверняка ее найдешь, – и Доктор ускакала по ступенькам наверх на кухню. Почти сразу оттуда донесся грохот посуды, шелест бумаг и скрип (Доктор освобождала место у плиты), а затем приглушенно замурчала легкая мелодия (в последнее время она часто напевал что-то).
Джек послушно оставил верхнюю одежду на вешалке и поднялся следом за Джоном в гостиную. Тот любезно указал ему на кресло (предварительно убрав оттуда свой лэптоп), и Харкнесс без малейших колебаний плюхнулся на мягкое сидение. У Шерлока создалось впечатление, что он бы и так там устроился, даже без приглашения.
Джон и Джек незаметно для самих себя – или, по крайней мере, для первого – разговорились и сейчас, расположившись друг напротив друга, оживленно вели беседу. Детектив же, отойдя к окну, встал возле него, сунув руки в карманы, и смотрел на улицу, изредка обращая внимание на силуэт гостя позади него, отражавшийся в стекле. Сыщик не перебивал, ничего не произносил вслух, только кое-как вслушивался в плавно текущий диалог, во время которого Джон уже начал со слов Джека строчить в свою тетрадку какие-то сведения, и думал о своем.
Погода испортилась. Небо помрачнело и нахмурилось, облака посерели еще больше и, насупившись, взирали на землю далеко внизу под ними. Накрапывал дождик, его тонкие косые струйки прочерчивали воздух и поблескивали нитями в свете недавно зажженных фонарей. Настроение само по себе под стать окружению раздвоилось пополам: с одной стороны умиротворение, всегда наступавшее с появлением Доктора, с другой – какое-то смутное неуютное чувство. Легкая грусть, неприязнь… Или это
зависть? Похоже на то. Холмс-младший потихоньку начинал понимать, что на самом деле завидует всем приятелям Доктора, постоянно то и дело появлявшимся на горизонте.
«И вот очередной ее знакомый. Такое впечатление, что их
на Земле…
в мире… во Вселенной - бессчетное множество, и они никогда не кончатся. А она никогда не перестанет находить все новых и новых. Похоже на какой-то заколдованный круг, только вот кольцо - сама Доктор, а все остальные - маленькие шарики, которые временами катаются по ободку, но рано или поздно сваливаются обратно туда, откуда пришли. Любопытно, что я об этом думаю. С чего вдруг?..»
Джон в тот же момент думал немного в другом направлении.
«Джек Харкнесс. Парень вроде как ничего. Надежный, смешливый, с чувством юмора, хороший друг. Джейн прямо-таки сияет при нем, наверно, они очень давно не виделись. Странно, но я заметил в ее глазах какую-то мимолетную зеленую тень, ее радужки что, меняют цвета? Прежде такого не было… Ну да ладно, это неважно.
Он столько о ней знает, а как рассказывает - прямо даже забываешь обо всем. Интересно, с душой, с напором, столько эмоций! Думаю, когда он путешествовал с ней, то у них в ТАРДИС вечно звучал смех - разве может быть по-другому?»
Мысли обоих друзей, как видите, были несколько разными, и если Джон немного восхищался Джеком, то Шерлок наоборот все отчетливее осознавал для себя, что знакомство с Повелительницей Времени внесло в его жизнь такую сумятицу, что с перепугу начали просыпаться эмоции. Да что там просыпаться? Если уж на то пошло, они стали скакать как бешеные и не умолкать ни на минуту. Одни чувства, которые появились сами и не спросили у него разрешения на вход, просто вторглись и все.
Ложка дегтя в чаше идеального золотого меда, крохотные песчинки, застрявшие в шестеренках никогда не сбивавшегося безупречного механизма… Раньше он их избегал, раньше он их ненавидел, раньше предпочитал отгораживаться, а теперь все было совсем не так, как прежде. Эйфория от приключений, радость победы, восторг очередного дела, которое могло происходить хоть у черта на куличиках, расслабленность после возвращения, стеснительная радость того, что Доктор гордится их помощью, и… призрак зависти, робкий, хлипкий, но
существующий.
И страх. Да-да, именно
страх. Страх того, что в один день все прекратится. Страх того, что проснувшись как-то поутру, станет ясно, что старая полицейская будка исчезла без следа из мансарды, а вместе с ней и растрепанная девушка, не оставившая даже записки. Страх того, что в новом происшествии где-то далеко за пределами Солнечной системы Доктор погибнет, спасая в который раз Землю. Погибнет и не регенерирует, перед этим отправив их двоих обратно домой, в неизвестность, и они до конца дней своих будут мучиться догадками и ждать, видеть в каждой синей тени заветную ТАРДИС и вынуждать сердце колотиться от несбыточной мечты, что снова появится эта взбалмошная инопланетянка и увлечет их за собой в нелепую авантюру, полную тайн и загадок.
И Шерлок, и Джон привыкли к этому, привыкли настолько сильно, что уже не могли представить свою жизнь как-то иначе, по-другому, без этой неординарной личности со звуковой отверткой. Без нее все казалось иным, более тусклым, однообразным и скучным, слишком повседневным и тривиальным. Воспоминания об их счастливых моментах, когда эта троица сломя голову бросалась навстречу неизведанному, вызывали наплыв положительного настроения. Шерлок привычно усмехался краешками рта, Джон, сдерживая смех, вытягивал губы, а Доктор широко и довольно улыбалась и произносила «Molto Bene!», фразу, уже ставшую неимоверно родной, а потом весело подмигивала.
Пока Шерлок от макушки до пят погрузился в размышления и безмолвно удивлялся, откуда у него столько эпитетов и синонимов в речи объявилось, Джон, Доктор и Джек устроились все вместе на креслах и оживленно болтали между собой. Харкнесс изливал на военврача новую историю с его участием и участием Доктора.
- А Дока, как оказалось, на месте не оказалось! – говорил он, разводя руками и делая большие глаза.
- Я
Доктор, а не док! – взвыла Повелительница Времени, обиженно сжимая кулаки.
Джон расхохотался, Джек вдавился в спинку кресла, приглушенно фыркая, от чего девушка не выдержала и, издав боевой клич, кинулась щекотать Харкнесса. Этот шум и вывел Шерлока из дебрей разума, по которым он все никак не мог набродиться, и заставил повернуться. Джон утирал рукавом слезы, Джек безуспешно пытался избавиться от настойчивой приятельницы, а та воодушевленно тыкала его пальцами в ребра и беспрерывно смеялась.
Картина была настолько расслабляющей и позитивной, что детектив и сам не заметил, как начал улыбаться, но когда просек это, поспешно поджал губы. Впрочем, сие не особо ему помогло, и вскоре сыщик примкнул к жизнерадостной компании, запихнув все свои тревоги в наиболее далекий ящик и решив пока о них не вспоминать – не желал портить хорошее настроение.
* * *
Что такое радость? Это одно из самых неуловимых и самых приятных состояний души. Радость похожа на сияющий вечным незыблемым огнем маяк, тихий, но длящийся постоянно. И двигаться навстречу этому свету можно бесконечно долго. Люди переходят из зимы в весну постепенно и понемножку добавляют в каждый свой новый день немного искорок этого негаснущего факела, вкуса жизни и простого человеческого счастья.
Радость – это позитивная эмоция, способная возникнуть из-за самой, казалось бы незначительной мелочи: нашел потерянные ключи, старый детский рисунок, любимую брошку или давно забытую книжку… Радость – антоним к слову грусть, потому что когда есть первое, второе всегда прячется или исчезает в его лучах.
Радость многогранна, радость беспредельна, радость могущественна и необозрима, радость есть везде и всегда, если ты способен ее увидеть, почувствовать и принять. Радость приходит всегда неожиданно, в те моменты, когда ее никак не думал встретить. Она отравляет нас, овладевает нашими чувствами и вселяет безудержное счастье и оптимизм.
Радость – это хорошо, ужас и страх – это плохо. Ну, а жизнь – это, похоже, нечто среднее…
