Тысяча стручков лотоса

Теперь он мог только стиснуть зубы от отвращения. В мире не могло быть другого человека с таким ароматом. Как бы Вэй Ин ни пытался обмануть его, Цзян Чэн знал, что это он, и никогда не сомневался в этом. Несмотря на то, что тело было другим, это был Вэй Ин. Его душа, его сущность. Его запах. Но было что-то другое. Помимо того, что он был добродетельным человеком для совершенствования, чрезвычайно сильным и беспокойным для всего мира, Старейшина Илин также имел еще одну особенность: он был альфой. Однако, несмотря на то, что он очень подробно слышал запах Вэй Ина в этом теле, он не чувствовал его феромонов альфы или же простого не сильного аромата сильного альфы, как в прошлом. Он изогнул бровь, тяжело шагая по деревянному полу этой закрытой и тускло освещенной комнаты. Это была не тюрьма как таковая, а просто пустая комната в Пристани Лотоса. Их никто не побеспокоит, он очень четко изложил свои требования. Им нужно было поговорить наедине, без какой-либо возможности утечки информации из этих четырех стен, что бы сейчас ни случилось. Он снова потянулся, чтобы взять его за волосы и поднять его лицо к себе, не заботясь о жалобах на боль. Это заставило его наклонить голову и показать шею. Он почувствовал лёгкий аромат и был сильно впечатлен. Да, это был Вэй Ин, но другой. В дополнение к тому, что Вэй Ин украл тело довольно своеобразного человека, теперь у него было тело омеги. — Цзян Чэн… — он услышал его очень тихое бормотание и только тогда отстранился. Он отпустил его, и Вэй Ин тяжело упал на землю. Больше нечего было скрывать, и они оба поняли это, когда увидели друг друга. — Вэй Усянь — выплюнул он, глядя на него сверху вниз. Теперь Вэй Ин не мог продолжать притворяться кем-то другим, только не с Цзян Чэном. Несмотря на ситуацию, он не видел его раздраженным или вызывающим. Вэй Ин, казалось, смирился с той ситуацией, в которой он оказался, и это смутило его. Это было отношение мстительного демона? Из всех тех раз, когда он думал о своем возвращении к жизни, он определенно никогда не представлял себе такого. — Вэй Ин не отрывал взгляда от земли, но ему показалось, что он увидел унылую улыбку на лице Главы Цзян. Несмотря на то, что годы идут — тихо сказал Вэй Ин. — Ты никогда меня не забудешь… — Немного приподняв уголки губ закончил он. Кулаки сжались при голосе Вэй Усяня, и он почувствовал раздражение от его слов. Как он мог забыть человека, который разрушил его жизнь? Он никогда не мог этого сделать. — Что ты здесь делаешь? — Он без терпения саросил своего пленника — Как ты вернулся и почему Цзыдянь не убил тебя? — О, какой стойкий Цзян Ваньинь — криво рявкнул Вэй Ин, поднимая голову, чтобы увидеть его. — Говорят, ты убиваешь всех демонических культиваторов, какая у них вина за грехи других? Ярость, пробежавшая по его телу, когда он услышал, как он это сказал, была ошеломляющей. Хотя это было не совсем то же самое, он больше не сомневался, что это был он. Старейшина Илин больше не был той сильной ужасающей фигурой, которая погибла более десяти лет назад от собственной силы, теперь он казался лишь тенью этого воспоминания. Умирающая, ощипанная птица, которую он легко мог убить. Но почему-то это расстроило его еще больше. Какой смысл давить такое существо? Ничто из этого не могло умилостивить демонов, терзавших его, когда сумерки сменялись ночью и одиночество пронзало его грудь яростными и болезненными иглами, которые лишь напоминали ему о самых отвратительных его ошибках. Цзян Чэн ненавидел Вэй Ина. Из-за него умерла его семья. Он снова наклонился и сжал шею Вэй Ина рукой, чтобы поднять его, затем услышал, как тот задыхался, когда воздух, проходящий через его дыхательные пути, начал разряжаться под давлением. У него была нежная, маленькая и тонкая шея, Цзян Чэну не составит труда сломать ее и покончить со всем сразу, но… Получит ли он то удовлетворение, которого так жаждал? Он раздраженно стиснул зубы, когда снова почувствовал запах Вэй Ина. Ему было все равно, что Вэй Ин теперь омега, он должен был заставить его говорить и говорить то, что он хотел услышать, но он был удивлен тем, насколько раздражающим было чувствовать этот запах, наполняющий его чувства. Почему он вернулся? Почему в таком виде? Ему нужно было знать. — Если я это сделаю, то это для того, чтобы ты не вернулся, — с презрением выплюнул он, видя, как его лицо сморщилось от боли. — Ответь. Его голос был властным, с легким предупреждением не повторять это, иначе он пожалеет об этом. Он услышал, как тот тяжело дышит, и Цзян Чэн немного ослабил хватку, но не слишком сильно. Он едва осознавал, что сжимает так сильно. Это новое тело Вэй Ино было слишком слабым, нежным к прикосновениям. Как могло случиться, что великий Старейшина Илин — Вэй Усянь, оказался таким? Это было иронично, нелепо, но это не заставило его смеяться или хотеть высмеивать его. Вэй Ин был слишком хитёр, хитёр и всегда придумывал какой-нибудь грязный план. Ему нельзя было доверять. Каким бы слабым он ни выглядел и с внешностью омеги, он не мог даже глаз свести. Ему пришлось подтолкнуть собственные инстинкты, которые кричали ему, чтобы он не был таким грубым. Цзян Чэн был сильным и доминирующим альфой, самая примитивная часть его существа кричала ему, что он не может сделать что-то подобное с крошечным слабым омегой, но Цзян Чэн очень хорошо контролировал свои импульсы. — Я не искал выхода в мир живых — ответил Вэй Ин. — Мне было хорошо быть мертвым. Это было не то, что он хотел услышать, и он только больше разозлился, увидев его. Он думал о различных способах заставить его говорить, но Вэй Ин, которого он знал, был способен выдержать множество методов пыток, если только не были задействованы собаки, к сожалению у него не было времени найти их. Ему нужно было что-то более практичное, и в этот момент ему в голову пришла идея. Он отпустил шею Вэй Ина, но не потерял его из виду в мгновение ока, как ему казалось. В прошлом они оба были альфами, и это всегда приводило к огромному соперничеству. Каким-то образом Цзян Чэн, казалось, всегда отставал от него и никогда не мог до него добраться. Теперь он чувствовал, что роли поменялись местами. Если бы Вэй Ин был омегой, это заставило бы его узнать свое место. Он выпустил на нем свой собственный запах, свои феромоны. Если он не хотел с ним разговаривать, он сможет заставить его это делать. Все еще глядя на него, он наблюдал за его реакцией, когда тот приближался. Губы Вэй Ина дрожали, как будто он хотел что-то сказать, но не мог произнести ни слова. Он только кашлял и задыхался, как будто воздух начал подводить его. Когда он, казалось, понял, что происходит, он испуганно посмотрел на Цзян Чэна. — Что ты делаешь, Цзян Чэн? Что это?! Этот крик доставил больше удовольствия, чем он мог себе представить, и на его губах появилась мрачная улыбка, когда он увидел его реакцию. По-видимому, Вэй Ин, казалось, не до конца понимал природу, которой он был одарен в этой новой жизни, и это забавляло Цзян Чэна. Он сделал несколько шагов вперед, а Вэй Ин отступил назад, пока не врезался в стену. Он выглядел маленьким и испуганным. Ему не должен был нравиться этот образ, но он нравился. Как это Вэй Ин не понял, что произошло? Возможно, он возродился совсем недавно и не очень осознавал себя. Лучше для него, что Цзян Чэн нашел его как раз вовремя. Ему следует больше узнать об информации, которую Цзинь Лин дал ему об этом мальчике Мо Сюаньюе. Если Вэй Ин откажется говорить, возможно, там он найдет ответы, но это будет расследование, которое займет больше времени, чем он готов потратить. Вэй Ин теперь был похож на мальчика, немного старше своего племянника, но был старше его. Может быть, лет 20. Однако его лицо, волосы, глаза, запах… Все кричало о Вэй Ине. В каком мире он думал, что не узнает его? Он был похож на него даже внешне. Возможно, после стольких лет Цзян Чэн уже несколько забыл о его внешности при жизни, но он тут же подумал, что это даже смешно. Он никогда не забудет эти свирепые глаза или озорную улыбку. Сосуд мог быть другим, но это был он. Он наклонился к тому углу, где бывший Старейшина Илин спрятался, как испуганная мышь. Цзыдянь заискрился, как только оказался рядом с ним, но его глаза не переставали смотреть на Вэй Ина, растерянного и испуганного, которого он так… любил?! Запугать своего боевого брата в прошлом было практически невыполнимой задачей, кто бы сказал, что теперь увидит его напуганным, как котенок. Он подобрался достаточно близко, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Цзян Чэн был требовательным и властным. Он не отпустил бы его, увидев, как он отреагировал. — Разве ты не знаешь, какое тело ты взял? — спросил Цзян Чэн, изогнув бровь, но его озорная ухмылка не исчезла. — Мне придется показать тебе твое место и как себя вести, Вэй Усянь. Все не так, как раньше. Он снова сильно схватил его за волосы, вызвав стон и заставив открыть шею. Этот запах… Он моргнул ошеломлено. Как это возможно, что он пах так вкусно и нежно? Он не понимал, как же так. — Говори, — пробормотал он. — Не заставляй меня терять терпение. Тяжелое дыхание обрушилось на него, и воцарилась тишина, которая длилась дольше, чем он был готов терпеть. Вэй Ин казался неопытным в общении со своей новой природой, но в целом он был легко приспосабливаемым. Он мог использовать обстоятельства в свою пользу и совершать невероятные вещи с ограниченными ресурсами. Одна из вещей, которая всегда раздражала его больше всего, это непомерное и блестящее остроумие, с которым Цзян Чэн не родился. Выражение его лица сжалось, когда он почувствовал этот мягкий запах, пытающийся уговорить его. Запах омеги, умоляющей его быть добрее, но Вэй Ин должен знать, что иметь с ним дело не так-то просто, особенно если этим человеком был сам Старейшина Илин. Он еще крепче сжал его волосы, услышав его жалобы, и резко посмотрел на него. — Ты меня не слышал? — рявкнул Цзян Чэн. — Если ты не хочешь говорить, я должен разрезать тебя на куски и отдать собакам, ты предпочитаешь этот вариант? Его запах стал более интенсивным, требовательным, и Вэй Ин извивался под его рукой. У него не было возможности сбежать, ему нужно было только смириться со своей судьбой и подчиниться приказам Цзян Чэна. Темное удовольствие охватило Цзян Ваньиня в этой ситуации. Одной из вещей, которых он всегда хотел больше всего, было именно превзойти своего вечного соперника, но он никогда не представлял, что сможет вот так держать его под своим ярмом. Было легко и приятно. Это было место, где Вэй Ин всегда должен был быть под ним. — Цзян Чэн, — выдохнул он ему в глаза, его грудь быстро вздымалась и опускалась, он едва мог говорить. — Остановись… Останавливаться? Зачем ему это делать? Наконец-то он получил то, что всегда заслуживал, это мучительное страдание, извивающееся в его руках и покорно жалующееся ему. Он был лидером ордена Юньмэн Цзян и имел право делать все, что хотел, на своей территории. Однажды Вэй Ин представлял ему брата, его товарища, его горе; но теперь он был просто бедным раненым животным, которое он мог бы уничтожить, если бы захотел. Это сильное ощущение только заставило его глаза засветиться темным светом, отчего маленькое тело, которое он пытался подчинить, задрожало еще сильнее. Несмотря на навязчивость, Вэй Ин по-прежнему обладал сильным характером и гордой личностью, из-за которых у него было слишком много неприятностей при жизни. В данном случае это не будет исключением. — Что ты хочешь знать? — воскликнул Вэй Ин. — Почему я вернулся? Я не знаю! Я не хотел возвращаться, я не обладал этим телом по своей воле. Мне его подарили! Он не мог в это поверить. Не могло быть человека, который добровольно хотел бы предложить свое тело демону, подобному Вэй Усяню. Однако он вспомнил слова Цзинь Лина о том, что мальчик Мо Сюаньюй был сумасшедшим и несколько странным. Какие мотивы были у этого мальчика для того, чтобы вернуть в мир кого-то вроде Вэй Ина? Тем не менее, было что-то странное в этом вопросе. Хоть Старейшина Илин и обладал чудовищной славой, он не был тем демоном, которого человек вызывает для какого-то ритуала… Кроме того, как он этого добился? Он должен был провести больше исследований по этому вопросу. Кроме того, он не мог отпустить Вэй Ина. Однако убить его тоже не следовало. Если он это сделает, он рискует, что кто-то другой вернет его в мир, и история повторится. Лучше оставить его тут на данный момент, и он подумает, что делать. Он будет присматривать за ним и ломать его, пока тот не подчинится ему, как это всегда и должно было быть. — Какой человек захочет отдать свое тело кому-то вроде тебя? — пренебрежительно отрезал он. — Но ты будешь говорить, хочешь ты этого или нет. Он резко отпустил волосы Вэй Ина, и его нервный взгляд не переставал следовать за ним в мгновение ока. — А пока, — продолжал Цзян Чэн, — ты не уедешь отсюда. У тебя будет время поползти по земле, чтобы попросить прощения за свои грехи или предложить свою кровь всем людям, которых ты убил. Добро пожаловать в Пристань Лотоса, Вэй Усянь. . . . Как он и надеялся, информацию, которую дал ему племянник, было недостаточно, чтобы построить какую-то надежную теорию, но она послужила для того, чтобы исключить некоторые гипотезы. Цзинь Лин не слишком много знал о Мо Сюаньюе, но он сказал ему, что некоторое время был учеником секты Ланьлин Цзинь и был изгнан их лидером. Кроме того, его ученики нашли комнату во владениях семьи Мо, которая была залита кровью и имела катастрофический вид, указывающий на остатки какого-то темного ритуала. Кроме того, душа Вэй Ина не была изгнана из этого тела, и он начал верить в возможность того, что этот ублюдок Цзинь Гуаншань совершил такой поступок. Почему? По какой причине? Какие отношения были у Вэй Ина с этим мальчиком, что заставили его пойти на такую ​​жертву? Казалось невозможным найти какую-либо связь, потому что мальчик Мо Сюаньюй едва ли был ребенком-учеником Ланьлин Цзиня, когда умер Вэй Ин. У них не было возможности пересечься. Могло ли быть так, что этот мальчик был поклонником Илин? Он все еще не понимал, какую пользу принесло ему самоубийство, чтобы Вэй Ин снова жил, и его беспокоило, что он не до конца понял ту ситуацию. Он не стал продолжать свои размышления, потому что один из слуг прервал его в комнате, сказав, что у него гости. Кто мог быть у него в гостях? Прямо сейчас он был очень занят, и не мог перестать следить за этим человеком, когда ему сказали, кто это. Цзян Чэн вошел в зал, где находилась его гостья, и она приветствовала его с большим уважением. — Ло Циньян, — сказал он, подходя к женщине. «Твое присутствие здесь, в Юньмэне, — сюрприз». Несмотря на то, что в юности Цзян Чэн едва повернулся, чтобы увидеть ее, в последние годы ему пришлось привыкнуть к ее присутствию, и он каким-то образом согласился встретиться с ней из-за своего племянника. Ло Цинъян, которую когда-то называли Мяньмянь, была женщиной из ордена Ланьлин Цзинь, и для него она была одной из немногих людей в этом месте, которых он не презирал, просто увидев ее. Эта женщина показала совсем другое отношение ко многим членам своего клана, и это заставило его успокоиться, потому что она была одной из тех, кто в Башне Золотого Карпа был ближе всего к Цзинь Лину. — Извини, что не объявила о своем визите раньше, Цзян Ваньинь — ответила Ло Цинъян, садясь рядом с Цзян Чэном, и слуги принесли им обоим чай. — После того, как А-Лин был вдали от Ланьлина в Гусу, я хотела воспользоваться возможностью, чтобы узнать о нем немного больше и увидеть его. Этот ответ его немного удивил, и он внимательно посмотрел на нее. Во время пребывания его учеников в Гусу он получил некоторые уведомления от Лань Сичэня о прогрессе его группы, а также от Цзинь Лина. Поэтому он взял на себя труд отправить Ло Цинъян такую ​​информацию в письмах. Поэтому ему показалось любопытным, что эта женщина появилась таким неожиданным образом. Когда слуги ушли и они остались вдвоем, он подумал, что, может быть, преувеличивает свое недоверие. В конце концов, после того, как Цзинь Лин потерял своих родителей, в Ланьлине его воспитывали мадам Цзинь, его бабушка и Ло Цинъян. Поначалу присутствие этой женщины рядом с племянником его не радовало, для него она была личностью без каких-либо признаков или чего-то в ней выделяющегося, но ему пришлось отстраниться, когда он заметил, что она заботится о его племяннике в очень эффективной форме, и что мальчик любил ее достаточно, чтобы называть ее тетей. Цзян Чэн мог контролировать воспитание и прогресс Цзинь Лина, пока тот находился в Пристани Лотоса, но вторую половину года он не знал, что происходит с его племянником. Из-за этого ему пришлось начать налаживать связь с Ло Цинъян и получать от нее информацию о своем племяннике, когда тот находился в Ланьлине. Кроме того, она внесла свой вклад, когда он полгода боролся за присутствие своего племянника на Пристане Лотоса, и после этого Цзян Чэн стал немного больше доверять этой женщине. Цзинь Лину нужен был кто-то, кто был бы с ним в Башне Золотого Карпа и позаботился о нем, чтобы он мог признать, что женщина проделала хорошую работу, хотя и не так хорошо, как он сам. — Уверен, Цзинь Лин будет рад тебя видеть, — ответил он. — Я попрошу позвать его. — Подожди, — прервала она, и заинтересованный тон в ее голосе привлек внимание Цзян Чэна, — я хотела сначала поговорить с тобой кое о чем. Эти слова заставили его внимательно посмотреть на эту женщину и подтвердили, что его подозрения, увидев ее там, не были такими уж ошибочными. Поэтому он молчал, ожидая, что она продолжит. — Я счастлива, что А-Лин провел это время в Гусу, и он также часто говорит мне, как ему весело, когда он здесь, особенно с одним из своих учеников, Сычжуем — сказала Ло Цинъян. — Я хотела посетить вас, чтобы увидеть вас и… также сказать вам, Цзян Ваньинь сможет ли Цзинь Лин остаться здесь подольше. Прежде чем ответить, он молча анализировал каждое из этих слов. Он знал, что эта женщина очень хорошо общалась с Цзинь Лином, и для нее было нормальным знать о его близких отношениях с Сычжуем, но он не полностью понял ее просьбу. — Юньмэн Цзян тоже его орден — ответил Цзян Чэн. — Пристань Лотоса также является его домом. Он может быть здесь сколько угодно, но скажи мне, Ло Циньян, что-то не так с Ланьлином? Она напряглась, как только он сказал это, и, казалось, тщательно обдумывала свой ответ, прежде чем заговорить. — Вообще-то… В Ланьлине все немного сложнее, наш лидер… — сказала она, не глядя ему в глаза, а затем вздохнула. —В данный момент я не думаю, что Цзинь Лину хорошо будет в Ланьлине, ему будет намного лучше здесь со своими друзьями и в большей безопасности. Это беспокоило его. Не намекала ли эта женщина, что его племяннику грозит какая-то опасность? Он знал об упадке ордена Ланьлин Цзинь, а также слышал не очень благоприятные слухи от их лидера, который также был ведущим культиватором. Так что он сразу представил, что может быть какой-то спор, который Ло Цинъян не хотела ему договаривать, но ему нужно было знать, чтобы подготовиться и защитить Цзинь Лина на случай, если случится что-то плохое. Он собирался продолжить свой разговор, но по ту сторону двери раздался громкий стук, и один из его учеников вошел, разыскивая его. — Цзян Ваньинь, простите меня — сказал он, потрясенный бегством. — Вы должны прийти быстро. В этот момент ему показалось, что случилось самое худшее что только может быть. Так что он просто встал и попросил женщину подождать его, пока он решит эту непонятную проблему.