Тысяча стручков лотоса

В какой момент он думал, что сможет одурачить Цзян Чэна? Вэй Ин не мог поверить в свое невезение. Неужели Мо Сюаньюй сделал это с ним нарочно? Он сомневался в этом, но предполагал, что его пребывание в мире живых продлится недолго. Во всяком случае, он не хотел возвращаться. После смерти он обрел душевный покой, зачем ему возвращаться в тот мир, где было больше людей, желающих его уничтожить, чем увидеть живым? Кроме того, он влюбился в человека, у которого было больше всего причин его ненавидеть. Он не должен был вмешиваться в миссию мальчиков и ругать себя за это, но как он мог оставить этих детей в особняке Мо с такой проблемой? Если бы он это сделал, очевидно было бы, что они умрут. Он не мог этого допустить, тем более когда узнал, кем был этот мальчик из Ланьлин. Как он мог не заметить этого, как только увидел его? Разум Вэй Ина был несколько сбит с толку, как только он перевоплотился, и его воспоминания превратились в беспорядок в его голове, но были вещи, которые он никогда не мог забыть, особенно тех людей, которые были важны для него. Когда он услышал это имя и увидел этот меч… Он корил себя за то, что раньше не понял, кто этот маленький сопляк. Узнав это, как он мог иметь смелость бросить его? Шицзе, твой сын такой же, как ты . Вот что он подумал, когда увидел лицо Цзинь Лина более подробно и оценил взгляд его матери на нем, каждую его милую черту, хотя отношение этого мальчика было совсем не сравнимо с тем, каким было у Цзян Яньли. Тем не менее, он был сыном своей матери. Вэй Ина только что вернули в мир живых, и он только что встретил этого ребенка, какое жестокое и странное совпадение. Он должен был спасти его, независимо от того, насколько это означало разоблачение самого себя. Ситуация была слишком сложной для нескольких молодых учеников, чтобы исправить ее. Вэй Ин уже не был таким могущественным, как в прошлом, но он должен был что-то сделать, чтобы спасти их. Что бы это ни было. Он никогда не думал, что вызовет Вэнь Нина. Он просто подумал, что ему нужен какой-нибудь сильный труп, который имел бы много затаённой злобы, чтобы быть в состоянии сражаться с этой рукой и отвечать на зов примитивной бамбуковой флейты. В этот момент Вэй Ин подписал себе смертный приговор. В тот момент, когда Вэнь Нин появился, чтобы сражаться, и человек, который больше всего ненавидел Вэй Усяня в мире, появился из темных теней ночи, у него больше не было шансов. На мгновение он подумал, что, возможно, ему удастся сбежать или что Цзян Чэн может не узнать его, но это было слишком наивно с его стороны. Его бывший шиди вырос рядом с ним, они знали друг друга во всех отношениях, как они могли не узнать друг друга? Тем не менее, Вэй Ин попытался, но это не сработало. Он не думал, что его выдаст собственный запах. После того, как его притащили к Пристани Лотоса и заставили Цзян Чэна поговорить с ним, он запер его там в тёмной комнате. Усталость одолела его, но он не знал, когда его тело рухнуло на пол. Он не помнил, что остался один, может быть, он потерял сознание от истощения, пока Цзян Чэн был там? Возможно, тело Мо Сюаньюя было слабым, и он потратил слишком много энергии, чтобы переместить эти тела и вызвать Вэнь Нин, в дополнение к стрессу, который он испытал. Он открыл глаза с большим усилием. Комната была едва освещена несколькими огнями, и Вэй Ин перекинул руки через кровать, на которой лежал, чтобы встать. Цзыдянь больше не трогал его, за что он был благодарен, но тут же закашлялся, и ему пришлось закрыть рот одной рукой, чтобы успокоиться. Вся комната пахла им. Запах Цзян Чэна не был чужим для Вэй Ина, и он прекрасно его помнил, но никогда еще не чувствовал себя таким обремененным при его восприятии. Он осторожно дышал, стараясь не утонуть в этом аромате, от которого по коже побежали мурашки. Пахло Юньмэном, свежесрезанными цветами лотоса, реками Пристани Лотоса, купающимися в лучах утреннего солнца. Это был запах его дома, по крайней мере, дома его юности, теперь он представлял только опасность и что-то чужое. Он вдыхал и выдыхал, пытаясь привыкнуть к этому удушающему аромату. Цзян Чэн оставил там свой запах как угрозу для него, и он знал это, но в другое время это ничего бы не значило для Вэй Ина. Когда они были двумя мальчишками, которые продолжали драться, он никогда не считал запах своего шиди чем-то плохим. Они оба были альфами, они были братьями по совершенствованию, товарищами, частью одного и того же ордена но теперь все было совсем иначе. Цзян Чэн одарил его своими феромонами и приказал подчиниться. Это действие повергло его в шок, потому что часть его существа стала беспокойной перед ним, так, как Вэй Ин никогда не мог себе представить, что он чувствовал, как будто он хотел сдаться, но не сдался. Между ними никогда такого не случалось, и он содрогнулся при мысли, что не смог контролировать реакции своего тела. Он посмотрел на свои руки и подумал, что это все-таки тело Мо Сюаньюя. Значит вот какого это быть омегой? Неужели теперь он так будет реагировать на любого альфу? Он вспомнил, что Мо Цзыюань пытался сделать что-то подобное, но Вэй Ин и пальцем не пошевелил, учуяв запах этого негодяя, хотя тот был альфой. Он совсем не понимал, что должен чувствовать, но начинал понимать, что должен что-то сделать, потому что не может оставаться здесь. Он почесал затылок, подумал и вздохнул, понимая, что его положение не самое лучшее, надо срочно что-то делать. Его внимание привлек другой запах, и он моргнул еще сильнее, оглядываясь по сторонам. Комната была маленькой и полутемной, но Вэй Ин заметил маленький столик с едой перед своей кроватью. Он открыл глаза в шоке и практически сделал выпад, его желудок нетерпеливо заурчал. Вкусная еда почти вызвала слезы на его глазах. Было очень вкусно! Тот самый вкус детства. «Если они будут так обращаться с заключенными, я думаю, все будет не так уж плохо…» — сказал он, пока ел, но тут же вспомнил, что находится на территории Цзян Чэна и перестал верить во все хорошее. «А может и нет.» Тем не менее, он съел рис до последней крупинки и счастливо вздохнул. Закончив есть, он прошелся по комнате и нашел что-то за ширмой недалеко от себя: ванну с налитой водой. На маленьком табурете у ванны лежали даже чистые халаты. Это было довольно странно, и он почувствовал беспокойство. Это была какая-то ловушка? На данный момент он не думал принимать горячую ванну, но это могло быть не так уж плохо. Он скинул грязную одежду, развязал красный узелок на волосах и шагнул в теплую воду. Это неожиданно расслабило его настолько, что он больше не чувствовал дискомфорта от запаха Цзян Чэна в этой комнате и достаточно успокоился, чтобы раздеться без каких-либо забот. В этот момент он заметил, что следы на его руках исчезли, и подумал, что это результат смерти семьи Мо, поэтому исполнил желание Мо Сюаньюя. Это успокоило его, пока он не увидел, что у него все еще есть одна из меток. Это была большая открытая рана на руке, вероятно, самая глубокая из всех, что у него когда-либо были. Затем Вэй Ин посетовал, задаваясь вопросом, кого он упустил из виду. Он пытался думать, но не мог придумать, кого еще Мо Сюаньюй ненавидел и желал смерти. Позже ему придется подумать об этом более тщательно, но сейчас он мало что мог сделать. Он пустил воду по рукам и наблюдал за собой. Он был слишком худ и мал, что он уже заметил и вздохнул. Это также объясняло, почему Цзян Чэн выглядел перед ним таким большим. В прошлом между ними не было различий в росте. Он вымыл свои спутанные волосы и очистил свое тело. Сейчас омега, но не чувствовал больших физических изменений. Он был таким в течение очень короткого времени, поэтому у него не было возможности увидеть себя в дополнение к этому короткому моменту в реке или почувствовать что-то этим телом. Он вымыл кожу, когда его руки потянулись вниз, касаясь его тонкой и хрупкой талии, его бедер, чувствуя их силу. Он тяжело сглотнул, раздумывая, стоит ли ему трогать себя там или нет. Возле реки он знал что не время такое делать. В конце концов, это было тело Мо Сюаньюя, но с другой стороны теперь оно было его телом. Таким образом, он мог коснуться его, чтобы помыть. Он не нашел ничего странного, когда его руки потерялись под водой, пока он не коснулся чего-то, что чуть не заставило его выпрыгнуть из воды и забрызгать ее повсюду. — О, так у них есть… Да, я… ​​— он впечатленно пробормотал вслух. Цзян Чэн уже показал ему, что теперь он омега через свой запах, хотя Вэй Ин не чувствовал себя так, но он понимал, что не воспринимает других людей так, как в своей первой жизни. А еще он забыл, что тело омег сильно отличается от тела альф. Он тяжело дышал, колеблясь, коснуться его снова или нет, но, наконец, он это сделал. Это сделало его любопытным, а также сбитым с толку. Он никогда не видел тела голого омеги — на самом деле никакого кроме своего собственного — единственное что он знал, то что у них есть место для репродуктивных целей. Значит ли это, что он может теперь иметь детей? «О, пожалуйста…» Он вздохнул, погружаясь в ванну и склонив голову на край. — Ну, это не так уж и плохо. Ему еще предстояло привыкнуть к этому и понять, как все это работает. Теперь ему придется учиться всему заново. В то же время ему также пришлось иметь дело со своим бывшим шиди, угрожающим его жизни. Возможно, он даже не сможет использовать это тело для тех целей, для которых оно предназначено. Закончив умываться, он выбрался из ванны и вытерся, глядя на расставленные для него одежды. Они были фиолетовыми, и это заставило его приподнять бровь. Зачем Цзян Чэну приносить ему такую ​​одежду? Предположительно, он дезертировал из ордена Юньмэн Цзян много лет назад, ему было бы неуместно носить эти цвета, хотя, возможно, это была еще одна из угроз Цзян Чэна, которыми он только напомнил ему, что он был заключенным в Юньмэн. Это была просто одежда, так что он не особо об этом думал. Однако мягкое прикосновение ткани напомнило ему о том, когда он был моложе и носил ту же фиолетовую одежду. В то время он был учеником, лучшим из всех, и его ждало блестящее будущее. Вэй Ин вздохнул, не зная, в какой момент все пошло не так. Он поискал ленту, которой завязывал волосы, и снова завязал их в высокий хвост, хотя тот был еще немного влажным. Он также нашел бамбуковую флейту, которую изобрел в последнюю минуту, чтобы спасти детей. Неужели Цзян Чэн забыл её забрать? Как небрежно с его стороны. Что ему теперь делать? Он должен был придумать способ сбежать, прежде чем Цзян Чэн отправится его убивать, или даже снова сделает некоторые из этих странных вещей, воспользовавшись тем, что его тело теперь изменилось. Стук в дверь напряг его, и он не пошевелился. Это был не Цзян Чэн, в этом он был уверен, он не стал бы так тихо стучать в дверь. Кроме того, тот запах, который он учуял, был от кого-то другого. «Господин Мо», — сказал вошедший, и Вэй Ин удивленно поднял брови, снова увидев этого ребенка. Сычжуй вошел в свою комнату и пришел не один, Цзинь Лин сопровождал его. — Что вы двое здесь делаете? — спросил он, когда увидел их. — Я не думаю, что я здесь в гостях… — Не глупи, — перебил Цзинь Лин, оглядываясь назад, как будто надеясь, что никто не войдет. — И что ты делаешь в такой одежде? Вэй Ин не мог объяснить мальчишкам, что эта одежда имеет для него другое значение, но у Цзинь Лина, похоже, не хватило терпения ждать его ответа. — Ага, пошли, — рявкнул он, и Вэй Ин растерянно посмотрел на него. «Куда?» — сказал он, скрестив руки. — Мы идем в комнату пыток «Пристани Лотоса»? — Здесь такого нет, — ответил Сычжуй. «Мы хотим помочь тебе, Господин Мо». Это потрясло его, и он потерял дар речи, что было для него достаточно странно. Он моргнул, думая о том, что сказал ему этот мальчик. Хотели ли они помочь ему? — Ты отпустишь меня? Он недоверчиво упомянул об этом. — Ты знаешь, что сделает с тобой Цзян Чэн, если узнает об этом? «Не будь таким неуважительным к моему Дяде!» — крикнул Цзинь Лин. — Ты его не знаешь, чтобы так обращаться к нему. «Конечно…» Вэй Ин закатил глаза. Он не мог объяснить правду этому мальчику, вообще никому. «Итак, как я уже говорил, Цзян… Ваньинь убьет тебя, если узнает». — Я знаю, — вздохнул Сычжуй, — но если мы этого не сделаем, он… «Он убьет тебя, потому что думает, что ты Вэй Усянь». Он тяжело сглотнул, услышав уверенность в словах Цзинь Лина, и начал думать, что Цзян Чэн серьезно убивал всех, кто осмеливался подражать ему или провозглашал себя последователями Старейшины Илин. Были ли еще люди, которые это делали? Он не мог понять, как он мог оставаться актуальным после стольких лет. Он также не был удивлен, узнав, что Цзян Чэн распространял такие слухи о охоте на людей которые пользовались темным путем. Хотя на этот раз он нашел нужного человека. «Что вы думаете?» — неожиданно спросил Вэй Ин и особенно заметил выражение лица Цзинь Лина. То, как он нахмурился, когда подумал, больше напоминало ему Цзинь Цзысюаня, чем его шицзе, но черты его лица были слишком похожи на ее. Как он не заметил этого раньше? Какой идиот. «Цзыдянь не смог изгнать твою душу, — ответил мальчик, скрестив руки на груди, — и ты хреново играешь на флейте, чтобы быть Вэй Усянем». — Цзинь Лин, не будь таким… Если и был человек, которому Вэй Ин не хотел противостоять своей раскрытой личностью, то это был этот ребенок. И все же, как долго он сможет это скрывать? Возможно, Цзян Чэн захочет унизить его перед Цзинь Лином, прежде чем доказать, кто он на самом деле. Он не хотел этого представлять. Его шиди был непредсказуем, но ему хотелось верить, что он не обладает таким уровнем жестокости и не заставит своего племянника пережить такой тяжелый момент. «Хотя… в тебе есть что-то другое». От этих слов у него похолодело, и он тяжело сглотнул. Он не мог узнать его так же, как его дядя. Цзян Чэн знал, как он пахнет раньше, поэтому он мог знать, кто он такой, но у Цзинь Лина не было возможности сохранить эту информацию в своей памяти. Хотя, возможно, он мог бы заметить, что запах Мо Сюаньюя был другим, если бы знал его глубже, но у него сложилось впечатление, что это не так. Он мало что знал о личности своего нового тела, а также о типе отношений, которые у него были с нынешними членами ордена Ланьлин Цзинь, или о том, какие отношения у него были. Ему пришлось провести еще несколько исследований, но лучше всего было продолжать притворяться тупицей, чтобы выжить. Их прервал громкий рев, и он был настолько сильным, что он думал, что крыша рухнет на них, но этого не произошло. Мальчики испуганно переглянулись и вышли посмотреть в холл, Вэй Ин решил пойти за ними. Многие люди были расстроены, несколько адептов клана отметили, что у них проблемы с той вещью, которую они только что принесли, и сразу поняли, что это должна быть та рука. Его подозрения подтвердились, когда они подошли к закрытым дверям комнаты экзорцизма, где пытались контролировать этого бушующего духа, и Вэй Усянь почувствовал исходящий от него уровень злобы. Это было необычное существо, и Цзян Чэн, похоже, с трудом справился с ним. Это было идеальное время для побега. Никто не остановит его, он может развернуться, пройтись среди испуганных людей, украсть лошадь и убежать от своей верной смерти, ведь что еще он мог найти, если остался там? Цзян Чэн уже показал, что его обида на него не уменьшилась за все эти годы, так что он, должно быть, страстно желал замучить его до смерти. Он должен был уйти. Их снова побеспокоил грохот в зале. — Я иду, — сказал Цзинь Лин, и Сычжуй остановил его. «Ты сумасшедший?» — рявкнул он, держа его за руку. — Ты ничего не сможешь сделать, позволь мне… «А ты можешь? Я не могу просто сидеть и ничего не делать!» Вэй Ин раздраженно вздохнул, услышав их спор. Приходили ли новые поколения со все меньшим и меньшим инстинктом самосохранения? Ну, если быть честным, он был таким же, когда был в этом возрасте. Он без колебаний ступил бы на это место головой вперед и стал бы героем, за что Цзян Чэн всегда упрекал его. Опять у него было то досадное чувство, которое мешало ему отступить в сторону и молча убежать. Он не мог позволить этим соплякам вмешиваться во что-то настолько опасное, что они могли бы пораниться. Цзян Чэн, может быть, и смог бы контролировать эту руку в одиночку, но он не сделал бы этого вовремя, чтобы дети не вошли туда, чтобы отвлечь его и устроить беспорядок. Он не мог этого допустить. Он протиснулся между ними двумя, чтобы пройти в ту комнату. Его развитие было немного заржавевшим, как он уже проверил, но он знал, что справится с этим. Двери открылись для него, и его глаза сверкнули, когда он сделал глубокий вдох. Цзян Чэн держал эту руку, используя Цзыдянь, но он знал, что его духовной силы недостаточно, чтобы так быстро контролировать гнев этого демона. Так что он устроился поудобнее и схватил свою импровизированную флейту, чтобы начать играть. Как только песня заиграла на его скромной бамбуковой флейте, рука прекратила свои движения, и Вэй Ин понял, что через свою песню этот монстр, казалось, отметил его как цель. Он вздрогнул, когда заметил, что рука хотела атаковать его напрямую и на мгновение перестал играть, но не двигалась, потому что Цзыдянь продолжал останавливать эту атаку. На мгновение он поднял глаза, встретив глаза Цзян Чэна, и понял, что его шиди выглядел очень раздраженным, хотя Вэй Ин не мог точно сказать, был ли он зол из-за этой руки или из-за того, что он был там. Позже ему придется солгать ему, чтобы он не знал, что мальчики позволили ему уйти, хотя это, вероятно, дорого ему обошлось бы и причинило бы боль. Он проигнорировал любой упрек Цзян Чэна и сделал глубокий вдох, чтобы снова сыграть. Он был очень впечатлен, увидев, как эта рука стремилась вырваться из хватки Цзыдяня, чтобы атаковать его с пылом, и сопротивлялась командам, данным в его песне. Энергия завихрилась вокруг руки и самого себя, вызывая знакомые мурашки, но Вэй Ин понял, что было что-то другое. Много раз, когда он использовал свое демоническое культивирование, он мог мгновенно почувствовать, насколько болело его тело после этого, и в конце концов он привык к этой боли. Однако на этот раз он не чувствовал себя так ужасно, как помнил, и тут же подумал, почему это могло быть. Конечно, это тело отличалось от того, что было у него раньше. В теле Мо Сюаньюя было ядро, хотя оно и не было очень сильным, но оно было. Может быть, это помогло ему не быть таким уязвимым к воздействию тёмной энергии на его тело. Он должен был исследовать это, но сейчас ему нужно было сосредоточиться на том, что происходило перед ним. Он перестал слышать шум вокруг себя и просто сосредоточился на том, как рука изгибается, наконец отвечая на его команды. Вэй Ин удивился, почему его так беспокоило его присутствие, и вспомнил, что нечто подобное происходило в доме Мо, когда он играл на флейте перед рукой. Может быть, это был кто-то, кто ненавидел его? Очень вероятно, многие его ненавидели. Тем не менее, он был счастлив, когда энергия в этой руке, казалось, немного утихла, и она перестала сопротивляться. Когда он оторвал флейту от губ, Вэй Ин сосредоточился на том положении, в котором была оставлена ​​рука. Она указывала на северо-восток, и он не мог не смотреть в этом направлении, задаваясь вопросом, что эта раздробленная душа хотела им сказать. Может быть, просто расположение других его частей или его убийца. Что бы это ни было, этот монстр не мог оставаться здесь. Если они хотели запечатать его, необходимо было найти остальные части, иначе могла произойти большая катастрофа. Это он знал, и Цзян Чэн, вероятно, думал о чем-то подобном. Он не хотел смотреть на него снова, но в конце концов его глаза встретились с глазами его бывшего шиди, и он вздохнул. Он должен был извиниться или что-то в этом роде? Возможно, он сбежал из своей «камеры», но ему удалось помочь ему контролировать ситуацию. По крайней мере, это должно было считаться положительным, но он сомневался, что это так. Глаза Цзян Чэна были прикованы к нему, и Вэй Ин сглотнул, не зная, о чем он может думать, но отчасти он не хотел знать. Звук шагов вокруг заставили его вздрогнуть. «Что случилось?» Голос Цзинь Лина эхом разнесся по залу, и в этот момент рука, которая оставалась неподвижной, скрутилась с огромной силой. Вэй Ин мгновенно увидел, что эта конечность, казалось, готова двигаться к мальчику, поэтому одним быстрым движением он встал перед ним и сыграл несколько нот на своей флейте. Он закрыл глаза, пока ноты лились рекой, и удара руки так и не последовало. Цзян Чэн снова окружил его с помощью Цзыдяня, и Вэй Ин сумел успокоить его своей музыкой, достаточно, чтобы временно запечатать его в мешочке цянькунь. После того, как все закончилось, ему стало немного легче дышать. На данный момент эта проблема ушла, но он также потерял шанс сбежать. Однако Цзян Чэн, казалось, больше интересовался детьми, которые прервали его. «Что ты здесь делаешь?» — рявкнул он, глядя на обоих парней. — Я не просил тебя заходить, ты хочешь умереть? «Дядя, мы…» «Мы сожалеем, Цзян Ваньинь, — прервал его Сычжуй, — но мы просто хотели помочь». — Если бы мне понадобилась ваша помощь, я бы вас позвал. «Не будь с ними так суров», — сказал Вэй Ин, но мрачный взгляд, брошенный на него Цзян Чэном, ясно говорил, что не стоит с ним связываться, и он все равно сделал это. «Они беспокоились о тебе, хотя эта рука реагировала немного странно, когда Цзинь Лин заговорил…» Это привлекло его внимание и заставило задуматься. Ему было интересно подумать, кому принадлежало это тело, и он снова посмотрел в том направлении, куда оно указывало. — Может быть, это кто-то из ваших знакомых? — спросил Сычжуй Цзинь Лина, и Цзинь Лин только пожал плечам