Глава 7
26 января 2022 г. в 23:58
Аккерман удивленно глянула на бывшего одноклассника, а затем покраснела и развернулась, слегка оглядываясь. Как можно было вляпаться в такую неловкую ситуацию?
— Не может быть, ты как настолько вырос? Я помню, что ты был ниже меня.
— Мы были одного роста. Ты же сама говорила, что мальчики долго подходят к периоду созревания, — не прекращая широко улыбаться тому, как она засмущалась, он размял плечо. — Не ушиблась? Извини, я думал, что ты оббежишь меня.
— Нет, не ушиблась. Раньше не видела тебя тут, переехал?
— Совсем не поменялась, — заметил Кирштейн. — Даже не постарела. Сколько тебе, двадцать три? Вот только недавно переехал.
— Почти. — Микаса улыбнулась. — Зато ты постарел. Вон, морщины, как у старика. Какой ужас!
— Запустил себя, правда? Вот, думаю, воспользоваться ботоксом. — Он слегка покраснел, переводя взгляд на озеро, в котором плавала пара лебедей.
На телефон пришло уведомление, уже на почту. Аккерман, увидев инициалы модного дома, смогла выдавить из себя лишь короткое «о-о-о». Встреча с представителем была назначена на первое число сентября. А это значило, что договор с вероятностью в девяносто процентов у них в кармане.
— Ладно, стоять на месте не очень классно. Пойдем в кафе? У меня все равно свободный день и только что мое настроение очень сильно поднялось.
— Буду рад угостить тебя утренним кофе. — Жан улыбнулся.
— Не угостишь, — хмыкнула Аккерман. — Я угощаю. Это этикет, я же пригласила.
— Может, тогда хотя бы скажешь, как у тебя дела? — Он ухмыльнулся. — Наверное, у тебя уже есть муж?
— Ой, мой муж — моя работа. В прямом смысле. — Микаса закатила глаза. — Не нужны мне отношения. А дела у меня стабильно прекрасные. Решаю чужие проблемы по расписанию.
— Во всем виновата работа. Даже не удивляюсь. — Жан хмыкнул.
— Я бы не сказала, что работа приносит много проблем. Достаточно — да, но не прям уж настолько много… — Аккерман вздохнула, вспоминая лицо Рейса. — Ну, может и очень много.
— Ладно, не будем о плохом. Я стал тату мастером, но до этого отслужил. — Он гордо вскинул голову.
— Правда? Это замечательно. Я помню, ты хорошо рисовал. У меня даже рисунок остался где-то альбоме. — Она вдруг замолчала, подозрительно глянув на Кирштейна. — Признайся честно, это ты тогда нарисовал порно-комикс о директрисе и учительнице математики?
— Мне заплатили за него сорок пять фунтов. — Жан засмеялся. — А ты думала, откуда у меня деньги на шоколадки? У меня там целая порноиндустрия была. Тупые тинейджеры готовы платить за воплощение их фантазий хоть сто фунтов.
— Что ж, это все прошло мимо меня. — Она засмеялась, пытаясь не смущаться.
За такое короткое время их приятного утреннего времяпрепровождения Кирштейн узнал, как за эти годы сложилась ее жизнь. Конечно же, он не был идиотом и умолчал о работе на Аккерманов.
По официальным данным Аккерманы являлись одними из лучших поставщиков медицинского оборудования и всегда были тесно связаны с семьей Арлертов, которые владели крупнейшей сетью частных клиник в Великобритании. Хороший бизнес, достаточно прибыльный, а главное, что кроме него у них было еще несколько вариантов официального дохода. То же разведение спортивных лошадей полностью покрывало расходы на всю недвижимость в Шотландии, содержание самих лошадей. Это было больше похоже на семейное хобби.
А их основной доход — поставка медикаментов, аппаратуры и прочего, которая продавалась за бешеные деньги. Удивительно то, как за тридцать восемь лет, что Кенни управлял семейным делом, оно настолько выросло. Хотя, это было скорее ожидаемо.
Больше их основного дохода, конечно же, был теневой. Тот, за который они все вместе могли бы пожизненно просидеть в тюрьме. Изготовление и сбыт наркотиков, иногда поставка оружия. Все это контролировалось лично Кенни Аккерманом, которого в их кругах нарекли Потрошителем. Конечно, когда ты занимаешься такими опасными делами, замарать руки в крови — дело неудивительное. Удерживать себя на плаву столько лет способен не каждый, особенно когда такие дела передались по наследству.
Своего племянника ему пришлось медленно вводить в курс дел, готовить к трудностям такой жизни. Кенни не заставлял Леви становиться своим приемником, не пытался навязать свое мышление. Леви захотел сам, а желание его племянника и племянницы — закон.
Леви был копией своего дяди во многих вопросах. Начиная с политики отношения к сотрудникам, заканчивая собственными убеждениями. Он всегда стремился окружить себя теми, кому можно доверять. Майк Закариас и Ханджи Зоэ, еще будучи его университетскими друзьями, завоевали достаточно доверия, чтобы он мог положиться на них во многих вопросах. А затем появился Кирштейн, который очень быстро продвинулся по теневой карьерной лестнице.
За увлекательным рассказом о татуировках они и не заметили, как из кафе подошли к дому Аккерман.
— Видимо, ты моя соседка. — Жан искусно изобразил удивление, пропуская Микасу внутрь.
Микаса лишь дернула бровями, улыбнувшись. Впрочем, это даже лучше, чем если бы рядом поселился незнакомый мужчина.
Попрощавшись, они разошлись по своим квартирам. Оставшись вновь наедине с собой, Микаса прикинула, что еще ей оставалось доделать по дому. Когда еще у нее будет возможность без волнения заниматься домашними обязанностями? Протереть везде пыль, сделать небольшую перестановку для цветов. Приготовить ужин. Ближе к семи, когда дождь закончился, и небо окрасилось в приятный желтый, пока варились спагетти для пасты, Микаса решила сделать один телефонный звонок.
— Дядя, здравствуй, — немного неловко выдавила из себя Микаса. — Как твои дела? Как отдых?
— Все прекрасно. Скоро прилетаю из Гамбурга обратно в Лондон. Что-то случилось? — задорно звучало по ту сторону.
— Нет-нет, просто я хотела сказать, что Арлерты передали мне наши приглашения на свадьбу. Ну, я хотела бы их отдать.
— Я заеду, может, возьму с собой еще одну злобную букашку. Не знаю. — Он вздохнул. — Но только ненадолго. Хотя, может лучше сходим куда? Балет, выставки… Куда хочешь. Там и отдашь.
Микаса начала смеяться, вспоминая те мгновения, когда наблюдала за взаимоотношениями Кенни и Леви. Ей толком и не объяснили, как она оказалась в приемной семье, и почему дядя так решил. В детстве она никогда не нуждалась ни в чем, к восемнадцати она полностью отказалась от денег, которые высылал ей Кенни, стараясь зарабатывать на свои нужды сама. Так было правильнее.
Возле дома Кирштейн припарковал мотоцикл.
— Конечно, я отменю планы, если они вообще есть. Я точно свободна во вторник. — Она следила за тем, как Жан снимает шлем и слезает с мотоцикла. Однако, когда он глянул в ее сторону, она притворилась, что вовсе и не замечает его, отвернувшись в сторону переулка.
Аккерман старший все настаивал на том, чтобы привезти ей подарки с Германии, но Микаса была непреклонна. Конечно, он купил бы ей какую-нибудь сумку, новый телефон или, не дай бог, машину. С ним шутки плохи.
Еще в школе, когда они приехали гостить перед праздниками, заявив, что ей нравятся ежегодные скачки, Микаса и не ожидала, что пьяный Кенни действительно купит ей скакового коня. И теперь в одной из элитных конюшен Англии стоит белый жеребец по кличке Стремительный, который не раз побеждал в различных скачках. Микаса даже несколько раз наблюдала за ним вместе с Кенни и Леви. Скачки — очень интересное мероприятие, но и утомительное. Из-за этого они делали это крайне редко и каждый раз на аренах, где запрещена публичная съемка. Да и сейчас, в силу занятости, она не скоро посетит скачки.
Доход от выигрышей со скачек шел на резервный счет, которым в любой момент своей жизни могла воспользоваться Микаса. Однако она не делала этого из принципа, а Кенни уважал ее стремление достичь всего самой и жить за свой счет, не убиваясь по этому поводу. Конечно же, она была не дурой, и в экстренном случае она бы воспользовалась этими деньгами. Но пока в этом не было нужды.
Несколько лет подряд летом они выезжали в Шотландию, где у Кенни было поместье. Из развлечений там была лишь езда верхом, чтение и прогулки по дому, во время которых Микаса могла отловить дядю, чтобы доставать разными вопросами, которые чаще приводили к ступору. Например, рассуждения о том, как все же появилась вселенная. Ученые говорят: "Вселенная появилась из пустоты", но некоторое время Аккерман младшая никак не могла понять, как в пустоте могло зародиться что-то настолько масштабное. Благо, это был лишь временный период, который кончился спустя несколько месяцев, и Кенни смог спокойно выдохнуть.
Спагетти были готовы, а за ними соус с грибами. Как обычно, Аккерман переборщила с количеством приготовленной еды, порция была как минимум на троих. На телефон пришло уведомление. Пора проверить цветы.
Выйдя на прохладную лестничную клетку, она и не заметила открытой двери. Сидя на корточках, она аккуратно заливала раствор удобрения в горшки, как вдруг ей на спину приземлилось что-то тяжелое и теплое. Вскрикнув, Микаса поднялась, а кошка, в свою очередь, вцепилась в ее футболку. Царапая спину, она переползла ей на плечо и принялась обнюхивать.
— Какого черта? — трогая поцарапанную спину, прошипела Аккерман, некрупная белоснежная кошка даже не собиралась менять положение.
— Эй! Аляска, кыш! — Жан удивленно вскинул брови, заметив, как кошка повисла на плече Микасы, отказываясь слезать. Конечно, для него было большим удивлением, что его совершенно нелюдимая до женщин, кроме его матери, питомица побежала именно к Микасе. Хотя кидалась на Сашу на протяжении всего времени, что та была у нее. — Микаса, прости. Я сейчас ее заберу…
Кошка, принюхавшись, резво спрыгнула с плеча Аккерман и залетела к ней в квартиру.
— Нет, нет, нет! — Микаса быстрым шагом направилась за ней, собственно, как и Жан. Захлопнув за собой дверь первым делом, они зашли на кухню и обнаружили там кошку, которая чем-то подозрительным занималась на тумбе. Подойдя ближе, Микаса удивленно вздохнула, наблюдая за тем, как остервенело она ела несчастный шампиньон.
— Боже, мне так стыдно, Микаса. — Нахмурив брови, Жан прошел к кошке и, несмотря на то, что она стала рычать, когда он собрался забрать у нее гриб, он все равно отнял его и взял кошку на руки. — Что ты творишь? — Кирштейн принялся отчитывать негодницу строгим — впервые при Микасе — голосом, сразу отводя кошку от себя на расстояние вытянутых рук.
— Прости, что так вышло. Поцарапала?
— Скорее напугала. — Микаса умолчала о своей явно пострадавшей спине. Скорее всего, кошка просто чего-то испугалась. Не убиваться же из-за этого. — Отдай гриб, раз уж он ей так понравился. Мне не жаль.
— Не надо ей грибов. — Жан взглянул на Аккерман с неким сомнением.
— Нет, надо. Видишь, как он ей нравится? — Аккерман скрестила руки на груди, кивая на кошку. — Она не умрет от шампиньона. Хочешь, загуглю, можно ли их есть кошкам?
— Ну, мы же не у себя дома, чтобы есть все, что захотим. — Осознав всю комичность ситуации, Жан лишь широко улыбнулся. — Мы пойдем, еще раз извини.
Наблюдая за тем, как кошка истерично пыталась выбраться из его объятий и доесть лакомство, Микаса ловко переняла Рошель и опустила ее на пол, кладя рядом гриб.
— Да расслабься ты. Вообще, радуйся, что кошка устроила тебе визит к соседям. — Микаса засмотрелась на длинную шерстку Аляски. Присев на корточки, она аккуратно запустила в нее пальцы, подмечая, что она оказалось почти плюшевой. — Давно она грибы любит?
— Я не замечал такого, потому что особо не готовлю, а она ест свой корм и иногда мой омлет. — Пожав плечами, Жан вдохнул приятный аромат специй и грибов, который учуял еще на лестничной клетке.
— И ты питаешься фастфудом? Мой организм уже не выдержал бы такого. Ладно, сегодня я добрая. Если хочешь, можешь поесть со мной, я приготовила слишком много. Нет? Мы с ней сами поедим, а ты гуляй, где хочешь.
— Вот как, значит? Я ем там, где моя кошка, а раз моя кошка здесь, то и я тоже. Уйдем, когда Али наестся. — Жан усмехнулся, усаживаясь на стул. Отказываться от вкусного ужина было бы глупо.
— Да-да, конечно. — Микаса хмыкнула, принимаясь выкладывать пасту на тарелки.
Конечно, ужинать в компании было явно приятнее, чем давиться таким количеством пасты, но Микаса чувствовала себя в какой-то степени виноватой. Дальнейший разговор за едой не особо задался, и вскоре Жан, прихватив кошку, вернулся в свою квартиру.
Каждый раз случалось это. Только она встречала кого-то, с кем ей приятно общаться, сразу же появлялось чувство вины из-за ее симпатии к Йегеру. До поцелуя ей казалось, что все не взаимно. Она могла найти себе кого-то и жить спокойно, забыв об этой нездоровой привязанности. Но Микаса так не могла. Этот поцелуй и его слова явно все испортили.
Если все не взаимно, для чего было отвечать? Аккерман была уверена на все сто процентов, что Эрен знал о ее чувствах. Попытка поиздеваться? Или ему просто стало скучно? Снова и снова она прокручивала у себя в голове его слова, до тех пор, пока не уснула.