***
Грозные тучи снова сгущались над Лондоном, заставляя людей тащить за собой тяжелые зонты или же отменять планы. Городской гудеж всегда раздражал Кенни, да и после Альп было непривычно возвращаться в бешенный ритм жизни. Дорогой виски тихо наполнил его стакан. — Мистер Аккерман, мы сделали все так, как Вы приказывали. — В кабинет вошла худощавая блондинка. — Больше они не потревожат. — Знаешь, Катерина, — Аккерман наблюдал за тем, как кубики льда мерно покачивались туда-сюда, когда он двигал стакан. Она напряглась. — Мне надоело, что только стоит мне ступить за пределы Англии — начинается балаган. Беззаконие! Убийства на территории злобных Аккерманов. Сразу какие-то бредовые проблемы, но, как только я возвращаюсь, они тут же рассасываются. Ранее устрашающий бас старшего Аккермана теперь звучал весьма равнодушно. Он нахмурился, ставя стакан на дубовый стол, который приобрел еще во времена, когда унаследовал семейное дело. — Понимаете, Ваш племянник сказал… — залепетала Катерина, но тут же была прервана. — Мой племянник занимается тем, о чем мелкие сошки, типа тебя, и мечтать не могут. Я нанял тебя, чтобы ты контролировала ситуацию с Аддерли, пока меня нет. И что я получил? Гребаный рэкет на мои склады. Скажи честно, вы все умственно отсталые? — Н-нет, они отвлекли нас. Мы чисто физически не могли добраться до склада, чтобы поймать их с поличным. — Отмазы свои оставь для детсадовцев, а мне надоело. Еще хоть одна такая глупость случится в мое отсутствие — ты лично будешь отвечать за все. Я с тебя, сука, три шкуры спущу, пока ты не выплатишь недостачу. Надеюсь, хоть это вобьет в твою дырявую башку хоть чуть-чуть разумных мыслей о том, как нужно охранять огромные склады с наркотой. У тебя три дня, чтобы вернуть все на место. Бери столько людей, сколько надо, и действуй. А теперь: выметайся нахуй. И скажи, чтобы не смели ко мне заходить. — Он сделал паузу, словно вспоминая что-то. — Кроме Леви. Его я жду. Теперь уже побледневшая Катерина извинилась и быстро покинула кабинет, стараясь больше не привлекать к себе внимание разгневанного Кенни. Виски приятно обжигало горло, заставляя хоть немного отвлечься от злости. Большое окно впускало в кабинет лунный свет, который, помимо некоторых торшеров, освещал его. Со стены осуждающе глядела она. — Ну и чего пялишься, Кушель? Не осуждай меня. Я живу так, как привык. — Он приподнял стакан с виски, словно чокаясь с ней, и выпил все залпом. — Паршивец вырос, а характер прямо твой... Стою, как придурок, с фотографией разговариваю. Он подошел к окну, наблюдая за тем, как к комплексу подъезжает уже знакомый ему Mercedes. Несмотря на косяк их ребят, Леви находился на редкость не в самом ужасном настроении. Хотя бы из-за того, что впервые за месяц нормально поспал у себя дома после неплохого секса со знакомой, что заведовала их командой химиков. Отношениями это никак нельзя было назвать. Обычное снятие стресса и попытка расслабиться хоть на время, ощутить хоть что-то, помимо ответственности, подавляемой агрессии и постоянных нервотрепок. Все это уже было привычно, но все-таки даже Леви нуждался в разгрузке. С Ханджи же их связывало многое. Она всегда ответственно подходила к своей работе, не задавала лишних вопросов, и нельзя было отрицать: была очень даже ничего. Да и такие периодические встречи на рабочем месте без обязательств устраивали обоих. Леви уже собирался войти в кабинет Кенни, но его отвлек всхлип Катерины. Тяжело вздохнув, он вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки платок и протянул его ей. — Вытри слезы и приведи себя в порядок, либо проревись в туалете. Сейчас ты на работе. Позже подойдешь ко мне в кабинет, ясно? — хладнокровно произнес Аккерман, оглядывая сотрудницу. — Спасибо, мистер Аккерман… — хрипло поблагодарила Катерина, вытирая не прекращающиеся слезы, а затем поспешила в уборную. Едва оказавшись внутри, Леви услышал знакомый женский голос из динамика смартфона Кенни, пока тот копался в каких-то бумагах. — Во сколько тебя ждать домой? — Она не допрашивала, не требовала, лишь уточняла хотя бы примерное время. Прерывать Леви не стал. Перед тем, как шумно опуститься на удобный кожаный диван, он бросил на стол Кенни газету с весьма интересным заголовком: «Полиция Лондона перехватила машину в центре города, в которой находилось пятеро мужчин. При них был обнаружен кокаин на несколько сотен тысяч фунтов». Дальше сообщались дозволенные для общественности данные. Как, например, то, что все пятеро погибли при задержании. Как это было типично в таких случаях. Кенни тяжело выдохнул, обдумывая ответ, пока что игнорируя газету. — Ложись сегодня без меня, я приеду ночью. Тебе все равно к сыну. Посидите, пообщайтесь. Только не нужно ждать, пока я не приеду, ладно? — Старший Аккерман всегда старался не расстраивать свою женщину, но иногда у него не было выбора. Чем дольше они были вместе, тем больше ему приходилось разгребать дерьма. А быть в вечном одиночестве — последнее, что он желал для своего партнера. Конечно, последнее вышло как-то чересчур строго, из-за этого он постарался исправить ситуацию. — Я беспокоюсь о твоем здоровье. — Посмотрим, насколько рано мне самой захочется лечь. — Хоть Кенни этого и не видел, однако знал, что она улыбнулась. — Но и засиживаться не буду. Мне уже пора. Поэтому, дорогой, хорошего тебе дня. И, если вдруг не увидимся сегодня, — раздался звук поцелуя, — люблю тебя. — Удачно провести время с сыном, люблю. — Он отключился, читая заголовок газеты. — Ну, и что это за хрень? Леви сидел, смотря куда-то в стену, вращая в руке смартфон. Видимо, ушел в прострацию. Кенни скрутил газету в рулон и слегка ударил племянника по голове. — Доброе утро, — строго произнес он. — Доброе, вечно недовольный дед. — Огладив макушку, Леви наконец взглянул на него, возвращаясь из мысленной кровати в кабинет, сразу отвечая на вопрос дяди: — Что-что… Поймали и забрали наш товар полицейские. Видимо, ночью участок будет неплохо отрываться и нахваливать нашу наркоту. Жаль, что бесплатно. Отпечатков пальцев не найдено, а парни… Какие-то айтишники с отбитой башкой от кокса, вот и вся хрень. Что касаемо места… — Он тяжело вздохнул, начиная ходить из стороны в сторону. — Ну, раз его нашли утырки, что просто смыслят в компьютерах, значит, никому не составит труда найти склад. Надо искать новое место, чтобы перевезти все, но предупреждаю сразу — распродать не получится, потому что одна из поставок так и не дошла до своего получателя, а отсюда следует, что деньги господин из Японии так же не собирается переводить. Я занимаюсь этим вопросом, чтобы поставка прошла успешно, но уже другим путем. — Отвратительно. — Старший Аккерман нервно расслабил галстук и сел в свое кресло. — Чтобы я был доволен, им нужно выполнять свою работу качественно. Услышав от дяди претензию насчет его работы, Леви выгнул бровь и недовольно оглядел его лицо. Хмыкнув, Кенни снова подлил себе виски, думая о том, куда же спихнуть такое количество наркоты. Был только один выход. — Чтоб такое выражение лица было в последний раз. Я не твоя подружка, чтобы на меня так смотреть. — Леви тут же отвел взгляд, понимая, что не стоит злить дядю. — Катерина! — крикнул он. Помощница, едва успевшая немного привести себя в божеский вид, тут же появилась в кабинете. От ее вида Аккерман лишь закатил глаза. — Я передумал. Хочу, чтобы весь оставшийся товар перевезли на склад в Ливерпуле. — Весь? — Она удивленно глянула на него. — Да, весь. Сделаешь это — подумаю над твоей дальнейшей участью. А если останешься там и будешь следить за охраной, может, подумаю еще сильнее. Все делаешь по стандартному плану, желательно получше напомни полиции там, с кем они имеют дело. Они стали слишком наглые в последнее время. А теперь иди. — Будет сделано. — Она взволнованно кивнула и покинула кабинет. Все знали, что эта фраза означала: «Не разочаруй меня снова и будешь в шоколаде, а если не справишься — умрешь». Да и она была рада, ведь умыкнуть хоть часть наркоты из-под носа полисменов казалось полнейшим безумием. — Моя работа недостаточно качественная? — спросил Леви, как только Катерина покинула кабинет. — Моя работа продумана, слажена, и я всегда отвечаю за все своей задницей, а еще чаще своей жизнью, чтобы тебя никто не нашел и не мог докопаться ни до единой херни. Я уже много раз говорил: не устраивает — выстави меня отсюда. Мне есть чем себя занять, пока я не решаю твои, блять, проблемы, когда ты просиживаешь зад на курорте. Кенни встал и быстрым движением оказался рядом с племянником, поднимая его за грудки и прижимая к стене, словно он ничего и не весил. — Оставь свое недовольство на пустом месте за пределами этого кабинета, а мне не нужно высказывать, какое я говно, и как ты обижен на жизнь. Я и сам это знаю, но я ненавижу, когда меня банально не слушают. И объяснять простейшие вещи не собираюсь. Если бы ты не витал в облаках, знал бы, что я говорил о ее работе, а о твоей и слова не было. Хочешь уйти? Так почему не уходишь? Мне напомнить тебе то, что ты сам решил быть со мной, и для чего ты вообще столько лет варишься в этом всем? Я не держу тебя и никогда не держал и проблемы я решал тогда, когда тебя даже у отца в яйцах в планах не было. Я тебя вызвал, блять, даже не об этом говорить, но если хочешь вести себя, как истеричка — проваливай нахер и не попадайся мне на глаза ближайшую неделю. Отпустив его, Кенни сел на кожаный диван. — Я впервые за столько лет взял небольшой перерыв. Какого хера я вообще должен выслушивать об этом сейчас? — Он отвернулся от племянника. — Вечно настроен на хуйню, а простых вещей не видишь. Да и этому мы с Кушель учили тебя? — Прежде чем задаваться вопросом про мой чертов характер и манеру общения, не забывай, кто меня «взращивал». Кенни закатил глаза. — В понедельник мы идем в театр. На балет. Возможно, во вторник на выставку, но тут уж твое желание играет роль. Не захочешь — мы сами разберемся. Первое спорам не подлежит. С Микасой я уже обговорил все, а у тебя планов на эти дни не было, насколько я осведомлен. Прочистив горло коротким кашлем, Леви завел ладонь в темные волосы, зачесывая челку назад, что упала на глаза и явно мешала ему. — Буду и на выставке, и на балете. Это все, ради чего ты меня вызвал? — Половина проблем решена. — Кенни вздохнул, наблюдая за тем, куда смотрел Леви. — Не пора ли показать ей хотя бы кладбище? Да и я, впрочем, не был там давно. Непорядок. Этим мы тоже займемся на этой неделе. Арлерты готовятся к свадьбе, а ты сам понимаешь, что это значит для нашего легального бизнеса. Я подготовил нужные контракты, но также я хотел бы, чтобы ты перепроверил их после меня. Боюсь, что я мог что-то забыть. Много времени это не займет. Как закончишь — свободен. На ближайшие два месяца к тебе дел у меня нет. — Выполню в ближайшие дни и продублирую все договоры, — произнеся на выдохе, Леви повернул голову в сторону Кенни, встречаясь с ним взглядом. — А что касаемо посещения… Могилы убраны, листьев, мусора и прочего там нет. У матери не цветут в этом году лилии. — Микаса что-то смыслит в этом. — Старший Аккерман задумался. — Я поговорю с ней, а если она не будет знать причину — наймем другого садовника. Не зацветут — будем покупать букеты. Он залпом выпил остатки виски в стакане. — Как продвигается твое дело? Есть что-то стоящее? На этот вопрос Леви нахмурился и, приблизившись к столу, коснулся рамки фотографии своей матери. — Пока все запутано. Один человек согласился на встречу, пришлось выдать себя немного не за того, кем являюсь. Встреча состоится в ближайшее время. Больше я ничего и никого не нашел. — Как интересно выходит. Знаешь, когда твой дядя привел ее в дом, я был в ярости. Это так глупо, зная, какие отношения были между нашими семьями. Но страсть словно испаряет все мозги. Азумабито — они расслабились. Проверишь их в первую очередь. В прошлый раз я не нашел ничего стоящего, но интуиция подсказывает, что с ними не все так просто. Кенни устало выдохнул. Долгий перелет все же давал о себе знать. — Я обдумаю. — Леви остановился перед дверью и добавил: — Извини, сегодня я погорячился.Глава 10
4 февраля 2022 г. в 04:41
Последний раз она так приятно проводила время — еще во время учебы, если не считать прошлый ужин с Кирштейном. На фоне тихо играла «Killer Queen» — «Queen», пробуждая заблокированные воспоминания из детства, когда ей было примерно десять лет.
Последний день учебы перед летними каникулами. Теплый апрельский воздух приятно развевал длинные черные волосы. Эрен, как обычно, уехал с семьей к бабушке и дедушке в Германию, а Армин — в Лондон к своим родителям. Маленькая Аккерман сидела на скамейке у входа в школу, взволнованно теребя край юбки. Сегодня Микасу должен был забрать ее брат, который решил взять небольшой отпуск на работе. Примерно так он объяснил то, что месяц тогда жил с ней в Кембридже. Но он немного задерживался, из-за чего она стала переживать, думая, что он забыл. Все ее одноклассники разошлись, хотя были и те, кто тоже ждал своих родителей.
Компания растрепанных мальчиков выбежала из школы, громко смеясь и снося все на своем пути. Это были наказанные учителем географии Кирштейн, Ботт и Гувер. Завидев Аккерман на скамейке, Марко и Бертольд стали доставать Жана, толкая его в сторону Микасы и всячески подначивая.
— Ну ты и трус! — возмутился Марко, потянув Кирштейна за уши.
— Сам ты трус, отстань. — Жан откинул назойливую руку и побежал к скамейке, резво присаживаясь рядом.
— Микаса, эй. А почему ты тут сидишь? Может, тебя проводить до дома? — тараторил Кирштейн, густо покрываясь румянцем. Аккерман отрицательно покачала головой.
— Меня должен забрать… Мамин друг. Он скоро приедет.
Жан как-то расстроено глянул в сторону перешептывающихся Марко и Бертольда.
— Хочешь, я посижу с тобой?
Одной сидеть не хотелось. Роза учила ее, что если долго быть одной на улице — могут пристать какие-то страшные дяди, а с Жаном было не так уж и тревожно.
— А твоя мама не будет тебя ругать за это? Уже три.
Жан махнул рукой.
— Мама не будет ругаться, если я скажу, что был с тобой.
Только Микаса хотела согласиться, как к школе подъехал Mercedes ее брата. Она радостно вскочила, собираясь побежать в его сторону, но вернулась к Кирштейну и, обняв, пролепетала что-то вроде «спасибо, что посидел со мной». Она сразу побежала прямо в объятия уже вышедшего из машины Аккермана. Он поймал ее, слегка закружив в воздухе.
— Ты потяжелела, мелкая. — Он засмеялся. — Кто это? Не доставал тебя?
Микаса возмущенно покачала головой, щипая его за щеку.
— Вообще-то, он мой друг, и сидел со мной, пока я ждала тебя, чтобы злые дяди не приставали ко мне!
— Во-о-т как. И кто про дядь тебе сказал? — задумчиво протянул Аккерман, неся свою сестру к машине.
— Роза. Она говорила, что, если я буду плохо себя вести, они приедут и будут меня бить.
Леви хмыкнул, после чего посадил ее на заднее сидение и пристегнул ремнем безопасности. По радио играла та самая песня «Queen», он вез сестру домой, отбивая пальцами ритм мелодии.
Весь день они провели вместе. Для начала, Микаса показала ему свой табель успеваемости, хвастаясь тем, что все-таки получила высший балл по математике, а потом она продемонстрировала ему свои рисунки и поделки, которые были созданы на уроках. К девяти вечера Роза вернулась в плохом настроении. Леви уложил сестру спать и спустился к опекуну на серьезный разговор, который кончился криками. Они думали, что Микаса спит, однако детское любопытство дало о себе знать, и она все же подслушала их.
— Я устала! Она утомляет меня, я не могу больше быть матерью ни за какие деньги! Да, она чудесная, послушная, ребенок мечты. Но, глядя на нее, я вспоминаю все самое ужасное, что происходило со мной. Меня раздражает один только ее вид, взгляд, голос… Никогда не испытывала ничего похожего, глядя на ребенка! Она не нужна мне, не нужна Ханнесу. Не хотите ли вы, Аккерманы, наконец, взять на себя ответственность?!
Звук пощечины оглушающе прошелся по комнате. Роза упала, сильно ударившись рукой о стол.
— Я плачу тебе столько, чтобы ты закрыла свой рот и делала свою работу. Ты знаешь ситуацию, ты знаешь все. Кенни дал тебе все, и ты еще смеешь вести себя так сейчас? А если она услышит? Идиотка. — Щелчок замка, и полет бумаги, скорее всего, это были купюры. — Прекрати истерить и сходи к психологу на эти деньги. Чтобы я такой херни больше не слышал про нее от тебя. А если потом узнаю, что обижаешь ее — убью. Никто и не вспомнит о твоем существовании, ты меня ясно поняла? Не забывайся.
Послышались приближающиеся шаги, Микаса вздрогнула и тихо побежала обратно в свою комнату, притворяясь, что спит. Дверь противно скрипнула, после чего Леви присел на край кровати, ничего не произнося, лишь поглаживая ее мягкие черные волосы.
Аккерман вздрогнула, увидев перед собой руку Кирштейна.
— Спрашивал тебя о том, когда ты будешь свободна от работы, а ты, кажется, немного провалилась в другой мирок. — Заметив, как заблестели глаза Микасы, увлажняясь, Жан сел чуть ближе, придвинув свой стул. — У тебя все хорошо, Мики? Если тебе надо поговорить, я бы просто послушал без всяких комментариев.
— М-м-м, я учту. — Аккерман сильно задумалась, пытаясь вспомнить, когда у нее будет действительно свободный день. — Может, на неделе.
— Мне как-то один знакомый говорил, что перед тем, как произойдут самые приятные моменты твоей жизни, вселенная посылает кучу проблем. Ну, в общем, это я к тому, что за все надо платить для того, чтобы сполна насладиться тем, что для тебя готовится. Надеюсь, что все, происходящее у тебя сейчас, потом обернется чем-то хорошим. Короче, максимально абстрагируйся, чтобы приступов мигрени не было.
— Обязательно, — Микаса мягко улыбнулась.