Пока цветет азалия

      Они стояли около небольшого горшка, как-то по-глупому глядя на убитое жизнью растение. Прекрасные цветочки завяли и лежали на подоконнике, а ранее сочно-зеленые листы свернулись в трубочку и пожелтели. Казалось, что если коснуться их — они обязательно станут прахом. В общем, не особо реанимируемое растение. Да и нужно ли ей это? Наверное, ему просто суждено было умереть. Против судьбы не попрешь.       — Как-то странно, что она вот так взяла, и погибла, — тихо сказал Жан, вертя в руке лист. — Может, паразиты?       Микаса тяжело вздохнула и подобрала отпавший цветок. Конечно, было нестерпимо грустно расставаться со временем, потраченным на него. Почему-то именно это событие ощутимее всего царапало по сердцу в данный момент. Страдания по цветку, пожалуй, самая малая ее проблема, но почему бы не абстрагироваться от всего в пользу этого маленького горя?       — Может, и паразиты. — Микаса поджала губы, и выкинула цветок вместе с горшком в мусорку. Теперь в комнате стало пусто. — Плевать. У тебя есть алкоголь? Будь душкой, скажи, что есть.       — У меня есть карамельный Бейлис, но напиваться сейчас — не лучшее решение, Мика. — Жан подошел к ней, кладя руку на плечо. Чуть сжав его, Кирштейн повернул Микасу в свою сторону, как-то сочувствующе улыбаясь.       — А что ты мне предлагаешь? Сидеть и на тебя смотреть? Ты, конечно, красивый, но мне так паршиво, я хочу выпить, а не смотреть на кого-то. Ты ведь понимаешь, что я в любом случае сделаю это. С тобой или без тебя. Так что тащи Бейлис, а про мораль не тебе мне задвигать.       — Как скажешь. — Жан усмехнулся. — Упертости и злопамятности тебе не занимать.       — Какая сфера деятельности была, такой и характер. — Аккерман подошла к кухонному гарнитуру. Достала из выдвижного ящика две ликерные рюмки с небольшой золотой каемкой и поставила их на стол. Пока он нес алкоголь, Микаса даже успела достать фрукты. Как бы не было странно, сейчас ей хотелось есть их тоннами вместе с шоколадом.       — Я долго не пьянею, Микаса, — предупредил ее Жан, разливая алкоголь по рюмкам. — А вот тебя, кажется, с одной рюмки унесет. Утром мне нужно будет уехать, поэтому помощь в спасении тебя от головной боли от меня можно не ждать.       — Я выпила три или четыре Зеленые феи. Подряд. Насколько я помню, градус у Бейлиса и Зеленой феи одинаковый. — Микаса оторвала виноградину от грозди, хмурясь. — Погрешность может быть в два или три процента. Думаю, до аптечки я доберусь.       — Этим я не интересовался. И Зеленую фею не пробовал. — Кирштейн сделал глоток. Вкус карамели, смешанный с алкоголем, заставил слегка поморщиться. — Признаюсь. Я давно не напивался. Это даже как-то глупо.       — Почему? — тут же спросила Микаса, рассматривая напиток в рюмке. В конце концов, она собралась с мыслями и сделала глоток, отмечая, что этот ей нравится намного больше, чем Зеленая фея или арманьяк, который она пила на рождество.       — У меня не было повода напиваться до состояния амебы. — Он пожал плечами и сделал еще один глоток. В этот раз совсем не ощущая дискомфорта. — Алкоголь — лишь попытка сбежать от самого себя. Один раз в год можно, но не на постоянной основе.       — У меня, видимо, вся жизнь состоит из поводов напиться до потери сознания. Как бы не стать на этом фоне алкоголичкой, — мрачно протянула Аккерман. — Прости. Тебе тоже было нелегко, а я все о себе, словно у меня у одной проблемы.       — Сейчас речь идет не обо мне, Микаса, — тут же ответил Жан, из-за чего она как-то стыдливо поджала губы, словно ребенок, которому сделали замечание. — Я имел ввиду, что не обязательно думать о проблемах других. Да, мне было не особо легко, но это не уменьшает твои проблемы. Думай о себе.       — Я не привыкла думать только о себе. Да и жаловаться… — Аккерман поднялась, чтобы отключить раздражающую люстру, и включила подсветку над плитой. Мягкий желтый свет наполнил кухню, но не настолько назойливо, как раньше. Полумрак в данной ситуации — идеально. — Наверное, я похожа на бомбу замедленного действия со всеми этими накопленными обидами, злобой… А ведь все это нужно выпускать. Так делают адекватные люди.       — Нужно. Но где мы, а где адекватная жизнь? — Жан устало откинулся на спинку стула. Немного подумав, он, все же, выпил рюмку залпом. — Я понимаю тебя. Сам не жаловался, когда был младше. Просто делал и все. Даже о последствиях не думал.       — Это ты о…       — О работе на твоего брата, — продолжил за нее он. — Я признаю, что Леви помог мне. Буквально вытащил из самой жопы, но последствия были ощутимые.       — Ты ведь специально отчислился? — Микаса допила рюмку, сразу же наливая новую. — Потому, что брат поставил тебе такое условие?       — Я отчислился, чтобы помочь матери. — Жан сжал переносицу, тяжело вздыхая. — Я ушел на службу, а ей дали работу в Лондоне. Это помогло вылезти из депрессии. А я вернулся уже другим. Таким, какой нужен был ему. Я не осуждаю Леви за это. Если бы я был на его месте, поступил бы так же. Все всегда преследуют свои интересы.       — Но он ведь мог помочь просто так… — тут же начала Микаса, хмурясь.       — Ты сама хоть веришь в помощь без взаимной выгоды, или просто пытаешься найти лазейку, чтобы поставить меня в позицию жертвы? — Его голос на миг стал жестче, но Жан взял себя в руки. — Я был полезен ему. Предложил помощь, работу. Обещал потом устроить мою жизнь. Все свои обещания он выполнил. Никто бы не помог мне просто так. Даже ты тогда занималась со мной не просто так.       — Жан, не нужно. — Микаса остановила его, глубоко вдыхая. — Ты дарил мне конфеты и внимание, это минимальная выгода. Это не убийство людей.       — Микаса, я не чувствую вины за то, что убрал тех или иных личностей. Можешь считать меня точно таким же двинутым. — Кирштейн налил себе полную рюмку, сразу же делая глоток. — Больше скажу, эти засранцы даже не приходят ко мне в кошмарах. Мне просто плевать. Заставить съесть таблетки придурка, который толкает наркоту и насилует девчонок. Так еще и тебя достает, и ведь это весомый аргумент. Застрелить того или иного неугодного, который потом окажется педофилом, задолжавшим огромную сумму денег. Микаса, дорогая. Все, кого убрали Аккерманы — не были мучениками. Они были мучителями, у которых была наглость помешать тому или иному проекту твоего дяди, или брата. Перед тем, как сделать грязное дело — на них выкапывалось все. Я ни о чем не жалею. И не стану жалеть. Если нужно, сделаю все это еще раз. Не ищи жертв там, где их нет.       — Это что, симулятор Робин Гуда на минимальных? Это все еще убийства. Этих людей должны были судить, но это мое частное мнение. Позиция, которая никому нахрен не интересна. От того, что я уродилась в нашей семье белой вороной, ничего не изменится. Все равно рано или поздно я просто стану такой же. Вот, что пугает меня. Потерять себя в круговороте насилия. — Аккерман как-то истерично засмеялась. — Хотя, смотря на то, что ты описал… Что мешает кому-то другому взять и сделать то же самое с тобой? Со мной? Дядя ведь тоже много кому неугоден, это точно.       — Мика, в данный момент таких проблем не прогнозируется. — Жан вмиг стал серьезным. — Главное, не суйся в Ирландию. И о глупостях не думай. Просто живи, не думая о том, что происходит за закрытыми дверьми — и будет тебе счастье.       — Почему именно Ирландия? — удивленно спросила она, игнорируя все остальное.       — Твоя семья там делов наворотила, вот почему. Аккерманов там не ждут. — Он улыбнулся, подмигивая ей.       — Ты прикалываешься? — Микаса кинула в него виноградину, но Жан успел увернуться. — Что такого они сделали, что нельзя посещать целую страну?       — Нет. Я тебя не разыгрываю. Я говорю серьезно, в Ирландию не суйся. Не знаю я, что там было. Но одного из наших людей по частям на пароме вернули. — Он пригрозил ей пальцем. — Больших проблем нам не нужно. Лучше пей дальше, ешь виноград. Больше эту тему я поднимать не стану. Все в прошлом.       Микаса послушно осушила рюмку, сразу же жмурясь и закусывая губу.       — Не понимаю, почему всем так нравится алкоголь, — вдруг начала она. — Расслабляет, да. Но это ощущение, когда не владеешь своим телом, своими мыслями… Кажется, теперь это меня пугает больше всего.       Жан молчал, как-то мрачно постукивая по столу. Микаса пьянела на глазах, а он, казалось, пил воду вместо Бейлиса. Его совсем не пробирало.       — Не нужно было отпускать тебя на Ибицу. Нужно было придумать что-нибудь, отвлечь. Этого не было в контракте, но я должен был сделать это от себя. Хоть пожар устроить в квартире, чтобы ты рейс пропустила. — Жан покачал головой, едва заметно сжимая кулак.       — Я не думала, что он пойдет на такое. Думала, что все будет нормально. — Микаса поднялась и села рядом с ним. Ее голова тут же уперлась в его плечо. — Грустно это все, не хочу говорить на эту тему. Хочу вообще все забыть. Всю свою жизнь. И дальше сделать все по-новому. Так, как нравилось бы мне. Понимаешь? Смотрю иногда на некоторых бывших одноклассниц, и думаю: Господи! Как же легко вы живете! У них из проблем только то, что нужно ребенка в садик везти, любимое оливковое масло кончилось, или муж купил не то ожерелье. Чем я тогда хуже? Сидели как-то на кухне наемник и дочь босса над его боссом и распивали они алкоголь. Еб твою! Какой же сюр! Я не могу никак уложить в своей голове то, что все это — реальность. Моя реальность, а не чертовы фильмы, в которых так любил сниматься Эрен.       — Пожалуй, хватит с тебя алкоголя. Пойдем. — Жан помог ей подняться и отнес ее в спальню, укладывая сразу же в кровать. Микаса лишь тяжело вздохнула, сразу же закутываясь в одеяло.

***

      Запах алкоголя медленно вытягивался в приоткрытое окно, меняясь свежей прохладой и чем-то съедобным. Из кухни доносились сперва шуршания и побрякивания, а после короткого писка микроволновой печи на плечо Микасы легла рука, чуть тряся ее, чтобы наконец разбудить.       — Ты можешь изображать гусеницу в любое другое время, но, пожалуйста, выгляни из этого наверняка уютного кокона, и я обещаю, что ты не пожалеешь. — Армин чуть склонился над Аккерман, пытаясь разобраться, в какую сторону вообще следует убирать волосы, чтобы добраться до ее лица.       — Я не хочу, — пробурчала она, зарываясь в одеяло еще сильнее. — Холодно сегодня. И голова болит.       — Пойдем, не пользуйся тем, что я не смогу закинуть тебя на плечо и донести до кухни. — Армин вздохнул и сел рядом, начиная медленно распутывать одеяло. — Я принес теплые булочки из твоего любимого кафе, а еще Энни передала свой фирменный суп и сказала, чтобы ты в любом случае его съела. Так что, давай, вставай. Если хочешь, посидим молча.       Добравшись до руки, Арлерт потянул Микасу за нее на себя, сажая рядом, чтобы после ненавязчиво обнять.       — Суп, говоришь? — шепотом спросила она. Слегка дрожащей рукой убрала запутанные волосы и вздохнула. — Пойдем. Только дай руку, ощущение, что я по пути упаду.       — Конечно. — Поправив одеяло на ней, Армин помог подняться и, придерживая, довел до кухни. На столе уже стояла тарелка с горячим супом, и вскоре рядом возник стакан с — как говорила Энни — лучшим морсом на всем свете. — Мы тут подумали, не хочешь пока пожить с нами? И даже не думай, что нас это потревожит — ничуть.       — Вы вот-вот молодожены. Я вам буду только мешать своим пессимизмом… — Микаса покачала головой, обхватывая двумя руками стакан с морсом. — Это прям акт мазохизма с твоей стороны.       — Если дружбу и поддержку можно так назвать… — Он чуть улыбнулся, но тут же вздохнул и сел напротив. — Конечно же нет. Но я хочу быть уверенным, что ты выбираешься из кокона. Извини, не хотел обижать тебя этим или намекать на что-либо. Ты ведь знаешь за все время нашей дружбы, что мне важно, как ты себя чувствуешь, я волнуюсь. Да и… Энни была бы тоже рада, поживи ты с нами хотя бы до свадьбы. Не начинай только думать, что ты можешь кому-то мешать. Это не так. Да и кто, если не ты, поможет Энни справиться со всем этим волнением. Я совсем, бывает, теряюсь, если честно. Микаса, хочешь выговориться если, то я всегда готов.       — Ладно. Ты меня уговорил. — Микаса сдалась и приступила к супу. — Только потому, что хочу ей помочь. Все равно я думала отсюда съезжать.       — Вот и отлично ведь. — Улыбнувшись, Армин достал из пакета ароматные булочки, а сам сделал несколько глотков кофе из фирменного стаканчика. — Я что еще уточнить хотел… Если хочешь, то мы можем слегка подкорректировать список приглашенных, чтобы всем было комфортно.       — Не нужно, — тут же твердо сказала она. — Он меня не побеспокоит. Просто измени положение нашего стола на более западное. Тогда мы не пересечемся.       — Так и сделаю. Или немного изменю рассадку… Впрочем, ты в любом случае сидишь рядом с нами. — Армин кивнул на суп, напоминая Аккерман, чтобы ела получше. — Не хотел поднимать эту тему так, конечно. Жаль, что вышло все неправильно настолько. Ах, да. Точно. Насчет вещей не переживай, я помогу сейчас тебе собрать все необходимое, а остальное — закажу фирму, чтобы все собрали и подготовили к переезду. Что бы ты хотела на ужин? Закажу заодно доставку, приготовим все вместе, когда приедем. Обычно в этот день у нас выпечка или запеканка, но можем и поменять. Хоть итальянская кухня.       Взяв Микасу за руку, Арлерт улыбнулся совсем искренне. Он точно был из тех людей, эмоции и переживания которых читались по лицу совсем легко. И сейчас он даже не пытался как-то юлить, собственно, как и всегда в общении с Аккерман. Микаса некоторое время всматривалась в его лицо. Ее подбородок едва заметно задрожал, из-за чего она уткнулась взглядом в суп, несколько раз жмурясь.       — Не нужно менять. — Аккерман покачала головой и глубоко вдохнула, стараясь не смотреть на друга. — Выпечка нормально. Я не привереда, ты же знаешь.       — Начинку выбираешь сама. Я каждый раз ломаю голову, что придумать, поэтому называю вишню в конечном итоге. — Сдержанно посмеиваясь, Армин пересел ближе. — Вот сейчас ты доешь, все выпьешь, пока я допиваю кофе, потом съешь эти вот булочки… Они оказались и вправду очень вкусными, я даже не знал, что такие делают. Да. Пока будешь пить чай, я соберу твои вещи. Договорились? Думаю, вполне неплохо проведем это время.       — Да, конечно. — Микаса закивала, водя ложкой по супу. Конечно, он был вкусным, но желания никакого не было. — Только в верхний ящик комода не заглядывай, пожалуйста.       — А что… — Армин быстро осекся, передумав уточнять, только согласно кивнул и, отставив стакан, достал тарелку и для себя, сразу наполняя ее супом. — Ты помнишь, как я терпеть не мог тот суп, который заставлял меня есть дед? Даже думал, что никогда в жизни не буду любить супы. Ровно до этого. От него даже легче как-то становится после рабочего дня. Не знаю, что там за магический рецепт такой у матери Энни, но я точно знаю, что если добраться до дна тарелки, то настроение может немного стать лучше. Давай попробуем проверить?       — Ты меня сейчас как ребенка агитируешь доесть? — Микаса усмехнулась, набирая в ложку немного бульона. — Съем я, не переживай. Вкусно очень.       — Иногда можно побыть и детьми, почему нет? Никто не запрещает. Только задирать никого не пойдем, я предпочту договориться. — Смеясь, он вернулся к супу, изредка поглядывая на Аккерман. — Если так и не выберешь, куда съехать, пока мы будем в отпуске, не переживай — оставайся в нашей квартире. Говорю, чтобы ты не думала, что тебя кто-то будет торопить. Иначе что я за друг такой?       Тарелка Арлерта быстро пустела, и он уже копался в смартфоне, оформляя нужный заказ.       — Я не тороплюсь. — Она отставила уже пустую тарелку и взяла в руки булочку с вишнёвой начинкой. — Я поживу у дяди. Не переживай. Уж слишком мне понравилась ванная комната в моей спальне.       — Значит, разберемся, и я буду спокоен за тебя. Ты извини, если выглядит достаточно агрессивным навязыванием, но, сама понимаешь, за тебя я не могу не волноваться, как и всегда было. — Помыв посуду, Армин вытер руки и дружески чмокнул Микасу в макушку. — Ты — моя единственная лучшая подруга, я не могу иначе.       Похлопав ее по плечу, он направился в комнату, сразу начиная подготавливать сумки и складывать в них нужные вещи. Сжав булочку, Микаса как-то отрешенно наблюдала за тем, как красная жижа вытекала из сдобы. Все же, она пришла к выводу, что гостить у них будет немного смущающе. Для нее самой.       Вымыв руки и зайдя в спальню, она незаметно закинула несколько пар нижнего белья в рюкзак.       — Ты точно уверен насчет квартиры?       — Конечно. — Армин повернулся к ней, смотря как-то удивленно. Для него этот вопрос точно уже только что был решен. — Да, у нас не настолько уж яркая семейная жизнь, размеренные выходные, когда мы никуда не торопимся. Мы готовим вместе и договариваемся о блюдах заранее, смотрим фильмы вечерами, как старики, и перед сном прогуливаемся возле дома. Понимаю, что тебе может это быть скучным…       — Моя жизнь была еще скучнее… — Микаса нахмурилась. — Днем работа, дома работа. Из развлечений только пробежка. Так что, не мне судить что скучно, а что нет.       — Ты победила, я согласен. — Короткая улыбка возникла на лице Армина и он, взяв Аккерман за руку, усадил рядом с собой на кровать, отложив закрытие чемодана. — О чем ты волнуешься, скажи честно. Нас ты точно не стеснишь, я это говорю честно. Или переживаешь, что не сможешь выбрать начинку для выпечки? Понимаю, это действительно трудно… Такое разнообразие вариантов. Но… Микаса, мы всегда были рады видеть тебя в гостях, но с этой работой никак ведь не получалось. Так что, считай, что это шанс отдохнуть.       — Если что, я сплю в наушниках. — Отшутилась она и похлопала его по руке. — И слушаю музыку очень громко.       — Что? — Армин нервно рассмеялся, а после покачал головой. — Перестань, не нужно думать, что кто-то из нас лунатит по ночам, разговаривая на всю квартиру, или стыдится привычки совершать нападения на холодильник. Можешь спать так, как тебе будет удобно.       — Ладно. Я не об этом. — Микаса смущенно засмеялась. — Я просто не хочу вас смущать. Да и спать в наушниках мне не трудно.       — Нет, ты точно никого не смутишь. Вернее, сейчас это у тебя получается очень даже неплохо, если честно. — Армин приобнял ее за плечо и тут же поднялся, чтобы продолжить сборы. — Конечно, не по расписанию, но и нет горящей потребности, так что, опять же, Микаса, все абсолютно нормально. Ну, а при желании — всегда можно найти способы. Ах, точно. Пока вы все равно будете чаще с Энни вдвоем, я отрабатываю смены. Ты ведь не будешь против, думаю, быть с ней. Уверен, она найдет, чем тебя развлечь.       — Еще одного марафона просмотра «Анатомии страсти» я не выдержу. — Аккерман улыбнулась, поджимая губы. — Хотя, уверена, она поставит что-нибудь новое. Учитывая, что она взяла отпуск…       — Не будет, не переживай. — Осмотревшись, Армин закрепил одну сумку на чемодане, а вторую забросил на плечо. — Хочешь, поговорю с ней и намекну, чтобы дала тебе выбор в тех ее сериалах, которые отмечены как «обязательно к просмотру»?       — Не нужно. — Микаса поднялась, неловко улыбаясь. — Я переоденусь, ладно? Да и умыться надо… Я быстро.       — Да, точно, я не сообразил, что тебе нужно самой собраться. — Поставив сумку, он сел на диван. — Давай, я подожду.       Быстро переодевшись, Микаса почистила зубы и вышла в коридор, сразу стягивая волосы в хвост. Аккерман зачем-то отписала Жану об отъезде. Наверное, так было правильно, но шальная мысль о том, что это похоже на ежедневный отчет, заставила как-то неловко улыбнуться.       — Пойдем, я готова. Хоть меньше похожа на чучело.       Погрузив все в машину, Армин не стал донимать Микасу расспросами, посчитав наверняка, что ей необходимо сперва немного отвлечься и прийти в себя. Лондон плавно протекал за окнами вместе с его жителями. Заехав по пути за продуктами из списка, присланного Энни, они наконец вошли в квартиру. Армин, разувшись, отнес вещи Микасы в предоставленную ей комнату, сказав, чтобы они пока включили чайник, чтобы заварить чай на всех.       — Энни? — Микаса разулась следом, проходя в гостиную. — Что, даже не встретишь своего сериального раба?       Без лишних слов Леонхарт, оказавшись рядом, крепко сжала ее в своих объятиях, словно не видела несколько лет, и тут же утянула за собой на удобный и мягкий диван. Такое проявление чувств обычно сдержанной Энни было ей совсем несвойственно, поэтому она вскоре отстранилась и сделала глубокий вдох.       — Он — козел и мудак, который тебя не достоин. Ты — прекрасная и любимая моя подруга. Захочешь плакать, то только скажи, попросим Армина вспомнить всякого из вашего детства. Нет — даже вспоминать не будем, потому что сейчас мы с тобой выберем то, что будет сопровождать каждую готовку.       — Можешь включить Бриджитт Джонс, чтобы я чувствовала себя не такой нелепой. — Микаса улыбнулась, сжимая в руках небольшую подушку темно-изумрудного цвета. — И давай не будем об этом вообще.       — Значит, так и поступим. — Кивнув, Энни немного повозилась и включила фильм, ложась сразу в подушки удобнее, сжав руку Микасы.       — Я положил тесто. — Армин принес две кружки с чаем для Аккерман и Энни, устраиваясь сразу в кресле. — Ну? Ты решила, какая начинка будет?       — Клубничная. — не особо задумываясь, сказала она. — Не знаю, почему именно она. Просто пришло в голову.       — Есть клубничный джем. — Армин согласно кивнул.       — Ты спасла его. — Энни улыбнулась. — Обычно у нас долгие раздумья насчет этого, если я не решаю сделать стандартное что-то.       — Главное не переусердствовать, иначе получится слишком сладко. — Микаса отвлеклась от фильма, чтобы лечь удобнее. — Господи, меня всегда с этого фильма дергает. Особенно когда она в трусах побежала за ним.       — В последней части — настоящая реклама средств контрацепции. — Энни рассмеялась и сделала глоток чая. — Впервые мне не хотелось, чтобы она кого-то выбирала. Знаешь, хотелось именно, чтобы выбрали ее и доказали, насколько она нужна.       — Я только две посмотрела. — Микаса рассмеялась. — Она просто притягивает к себе неловкие ситуации.       — Это уж точно. Но в этот раз мы посмотрим все, потому что так нужно.       — Так удачно, что в этот раз готовка на мне, вернее, такая жалость, что я не оценю этот шедевр кинематографа. — Армин поднялся с кресла, медленно уходя в сторону кухни.       — И не надейся, милый, мы ведь сейчас тоже придем к тебе, включим там. Не оставлять же на тебя одного все пироги. — Энни широко улыбнулась и отпила еще чай.       — Да не переживайте, все в порядке, я справлюсь с пирогами в этот раз сам. — Он взглянул на Микасу, будто ища поддержку и понимание.       — Армин очень трудно переносит испанский стыд. — Микаса ухмыльнулась, едва сдерживая смех. — Раз он хочет сделать все сам, значит, не стоит ему мешать. Когда мы еще побездельничаем вот так?       — Но потом не жалуйся, что мы не предлагали тебе свою помощь. — Армин закивал и, подойдя к Энни, поцеловал ее в висок, сразу удаляясь. — Ну а мы, значит, можем спокойно поваляться и полениться. — Энни поправила подушку под головой и прибавила громкость. — Но все же попозже сходим, поможем, если ты не против. Выпечка успокаивает, как и пробежка. Есть в этом что-то…       — Не пробовала. Выпечку я заказывала в «Zemallow». Было вкусно. — Микаса засмотрелась на Бриджитт, невольно находя сходства между ними в некоторых моментах. — Тяжело понимать, что я выгляжу так же со стороны.       — Да перестань, у нее нет таких друзей, как мы. Да и даже если вдруг так, то ты все равно очень красивая. — Энни притянула Микасу к себе, глубоко вздыхая. — Тебе просто очень нужно отдохнуть, чем мы сейчас и будем заниматься.       — Бриджитт, на самом деле, тоже красивая. — Микаса поправила ее волосы, улыбаясь. — Не понимаю, почему она считала себя какой-то не такой.       — Ко мне ходит столько красивых девушек, которые изнуряют себя, видя в себе одни недостатки. Это ужасно. Они прекрасны сами по себе, но в силу каких-то обстоятельств или влияния со стороны вынуждены мучить себя диетами, усиленными тренировками… Я стараюсь находить к ним подход, наверное, поэтому они и ходят именно ко мне. Все девушки красивые, а кто говорит, что это не так — полный комплексов, сопливый и забитый. На фото с тобой вот столько людей засматривается… Но сейчас не об этом. А о том, что этот мир совсем портится. — Она вобрала в себя воздух и выдохнула.       — Мужики придурки. Армин, ты не в счет, — достаточно громко сказала она. — Эрен — придурок, Жан… Я не знаю, что думать о нем. Остальные просто какие-то… Черт, я даже описать не могу. Идиоты.       — Спасибо! — рассмеялся Арлерт, продолжая греметь посудой.       — Армин тоже бывает странным, — прошептала Энни. — Он недавно пил кофе без сахара. Это ужасно странно. Но в целом, я с тобой соглашусь. Только не полностью. Если уж есть такой, как Армин, значит, есть вероятность, что существует где-то тот самый идеальный и твой мужчина. Готовый петь твою любимую песню, даже несмотря на отсутствие голоса или слуха. Способный купить тебе прокладки среди ночи или запомнить имена каждого твоего растения, если ты их давала, конечно. Ну, или тот, который… У меня не хватает фантазии, но, думаю, ты меня поняла.       — Такой обязательно сделает что-то, что меня обидит. — Микаса пожала плечами. — Проходила уже. И самое главное, ведь он мне действительно понравился. А потом все вскрылось, и как-то… Не знаю. Как будто мед с дегтем смешали.       — Каждый может обидеть, наверное. Даже я, если рассержусь, могу сказать что-то не особо приятное. Но… Попробуй начать с дружбы. Если получится выстроить дружбу, то, возможно, удастся перешагнуть и эти рамки. Я тоже не из тех людей, которые способны доверять другим, рассчитывала всю жизнь только на себя. Не знаю, Микаса, в твоей ситуации все очень сложно. Ну, ладно. Одного точно можно вычеркнуть, и это уже многое облегчает. — Энни поглаживала Аккерман по голове, обнимая второй рукой. — Тебе нужно отдохнуть от них всех. И это правда. Потом, уверена, все решится.       — Хоть что-то во всей этой ситуации понятно. — Микаса расслабилась, прикрывая глаза. — Чертовы мужчины…       — Один как-то пристроился к стеклу, думая, что мы его не видим. Дурень. Всё снимали его лицо, когда его выводила охрана. — Энни рассмеялась. — Другой наоборот — после каждой тренировки угощал коктейлями. Он забавный.       — Однокурсник на день рождения как-то подарил мне букет клубники в шоколаде. Это был самый интересный подарок… — Аккерман пыталась вспомнить, как он выглядел, но ничего путного из этого не вышло. — Да, много я потеряла шансов на нормальные отношения.       — Уверена, что тебя еще ждут подарки и намного лучше. Но… Просто знай, что в любом случае есть те, кто тебя любит. Всегда. А отношения — они придут, когда ты захочешь. Особенно учитывая, что рядом нет того, кто мешал этим самым нормальным отношениям. Вот увидишь, ты притягиваешь хороших людей, особенно сейчас, когда нет чудища. — Обняв Микасу крепче, Энни улыбнулась.       — Главное, что кто-то, все же, вышел счастливым из этой ситуации. — Она рассмеялась, крепко сжимая ее в ответ. — Посмотрим, как все сложится. Пока что мне кажется, что я буду воспитывать кошку в гордом одиночестве.       — Я буду ее крестной, и это не обсуждается. — Энни дотянулась до кружки и предложила чай Аккерман. — Самая красивая, умная и ухоженная, модная кошка во всем Лондоне.       — О, да. Я бы таскала ее на всякие выставки. — Микаса сделала глоток и хмыкнула. — Так мне нравятся белые, пушистые кошки… Они такие грациозные. А если еще и нежные, то это вообще подарок судьбы.       — Значит нужно подыскать похожую. Тебе сейчас очень даже будет ко времени. А что? Будет на кого тратить время, заботиться… Можем даже завтра засесть за объявления, пообзваниваем… — Улыбка Энни стала шире.       — Мне кажется, это не особо ответственно. Котятам нужно много внимания, а меня из кровати вытащили только вишневые булочки. — Микаса покачала головой. — Может, потом… Мои прекрасные родственники хотят отправить меня отыгрывать роль сельчанки в самой жопе Шотландии.       — Никто не заставляет тебя брать котенка именно сейчас, но посмотреть ведь можно. Хотя, с другой стороны… Ты, конечно, права, но… Будет стимул вылезать из кровати почаще. Да и наверняка с собой разрешат взять, как антистресс.       — Это вряд ли… — Аккерман мрачно улыбнулась. — Санаторий для психов — сомнительное место для котенка.       — Ты не псих, просто… Временные трудности из-за всяких кретинов. В любом случае — можно просто посмотреть, узнать, когда планируются котята… Сделать предзаказ. Как на это смотришь? — Энни продолжила гладить Микасу по голове, поправляя при этом ее волосы. — Если что, пусть Леви все решает и устраивает, он ведь сможет помочь.       — Мне нужно будет с ним поговорить, узнать, что там и как. Но я так не хочу видеть его сейчас… Не знаю. Надо будет на свадьбе все обсудить. — Микаса села, тяжело вздыхая. — Жизнь та еще стерва.       — Я бы наверняка злилась на твоем месте. — Вздохнув, Энни сжала подушку, прижав к себе. — Хочу тебя попросить кое о чем. Можешь оставаться ближе ко мне на свадьбе? Пожалуйста. Я знаю, что выгляжу очень уверенной, сильной… Но я знаю, что буду волноваться. Мне бы хотелось, чтобы ты была рядом, если тебя не обременит это.       — Конечно. Без меня тебя съедят эти богатенькие сучки, которые рассчитывали выйти замуж за Армина. — Микаса легонько ущипнула Энни за ногу. — Не переживай из-за этого. Правда, не обещаю, что буду всю ночь. Но долго — точно.       — Спасибо, — тихо произнесла она, кивнув с благодарностью. — Уже с середины многие уйдут, станет легче, да и интерес, как говорит Армин, у них будет только в самом начале. После — все их внимание займут сделки и возможные знакомства. Это радует.       — А еще еда. Какой-то крутой шеф повар приглашен ведь. Я лично полночи буду наедаться. — Микаса рассмеялась. — И пусть думают, что хотят. Хочу зажирать свои проблемы.       — О, да! Я определенно составлю тебе в этом компанию. — Отсмеявшись, Энни поднялась нехотя с дивана. — Ну? Готова воспользоваться помощью теста в расслаблении?       — Готова. Я уже чувствую запах клубники, аж лета захотелось. Чтобы было тепло, и все зеленое. — Микаса улыбнулась. — Пойдем уже к тесту, пока я не расплакалась потому, что лета хочу.       — Ну, наконец, — протянул Армин, улыбаясь и шмыгая носом, чуть запачканным в муке, которую Энни бережно смахнула. Он уже успел выложить на противень несколько пирожков, из которых подтекал джем. — Я немного забыл, что он такой жидкий.       — Ничего. — Энни улыбнулась и, порывшись в столе, развела сразу немного желатина в плошке, чтобы добавить к джему. — Так будет удобнее добавлять.       Взяв кусочек теста, она ловко принялась за работу, позволив тем самым Армину отойти, чтобы сделать несколько глотков воды. Микаса села за барную стойку напротив, сразу же начиная формировать узоры из теста на уже готовой форме.       — Выглядит аппетитно.       — Обычно мы делаем один большой, но в этот раз я немного задумался, и вот… — Арлерт виновато посмеялся, возвращаясь к делу. У него получалось все вполне неплохо, хоть и медленнее, чем у Энни и Микасы.       — Не страшно. Так даже удобнее — не придется разрезать. Сразу взял одни — и все. — Леонхарт поправила кальку и выложила на нее еще парочку пирожков. — И впрямь пахнет летом.       — Ну, вот! О чем я и говорила. — Микаса улыбнулась. — Все же, такие вы милашки. Я так за вас рада.       — Я ей тоже говорю, что она милая, а она не верит. — Смеясь, Армин не отвлекался от дела, хоть и получил несильный толчок в бок. — Ну правда же.       — Да. Милая. Как надувшийся злой кролик. — Микаса подмигнула Энни. — Не обижайся, так и есть. Кролики замечательные.       — Отлично. Я — злой кролик. Теперь могу кусаться без предупреждений. — Усмехнувшись, Леонхарт покачала головой, чуть покраснев. — Тогда вы — зайчонок и… кошка. Да. Ну, вполне неплохая компания собралась, считаю.       — Я — кошка? — Аккерман удивленно приподняла бровь. — А какой породы тогда? На кого больше похожа?       — Тайская. Которая нежная со своими, но с чужими не особо церемонится. — Переняв у Армина потрепанное тесто, готовое порваться, Энни исправила ситуацию и вернула ему на доработку. — Вот он, видишь, согласился с зайчонком.       — Просто меня это устраивает вполне. В детстве девочки тоже так меня называли. Еще котеночком. — Арлерт чмокнул Энни в щеку, продолжая лепить.       — Значит, заведу тайскую кошку. И будет она на всех кидаться, кроме меня. — Микаса усмехнулась. — Ну, да. Я собственник. Не хочу, чтобы моя кошка любила кого-то, кроме меня.       — Это будет оптимальным решением. — Энни согласно закивала, а вскоре первый противень отправился в духовку. — Но обещай, что нас с ней познакомишь, чтобы мне не пришлось потом залечивать царапины.       — Хорошо, Энни. На вас она нападать не будет. — Микаса придвинула к ним ближе заполненную форму, улыбаясь. — А вы не будете заводить? Котика, песика? Я первая приду знакомиться. У меня никогда не было питомца… Это так странно. Даже хомяка.       — Может быть, — с улыбкой ответил Армин. — Мы еще не решили, потому что вдвоем вполне себе хорошо и комфортно.       — Но если и решимся, то, скорее всего, это будет какая-нибудь кошка, от которой не возникнет ни у кого аллергии. Это уже на будущее. — Из духовки шел аромат выпечки, от которого моментально разыгрывался аппетит.       — Да, аллергия — опасно. Но у меня, благо, ее нет… — Микаса взяла с тарелки банан и вернулась в гостиную, снимая фильм с паузы. — Я смотрю дальше без вас!       — Ты слишком хитрая, Аккерман! — выкрикнула Энни, смеясь. — Но так и быть. Мы справимся, а потом будем все пить чай с вкусными булочками.       — Понежьтесь там, главное! — выкрикнула Микаса, поднимая звук, лишь бы не слышать этих милостей. Улыбка тут же сошла с лица, она сделала глубокий вдох, а затем выдох. Слишком много энергии уходит на поддержание позитивного настроения.