Пока цветет азалия

      — И ты хочешь сказать мне, что все произошло настолько глупо? — Микаса выгнула бровь, даже не зная, что еще можно сказать.       — Именно. — Леви засмеялся. — Именно так глупо. Как можно было жениться на девушке, которую знаешь от силы неделю? Твой отец самый настоящий…       — Я поняла, можешь не продолжать. — Мика остановила его, а затем и сама рассмеялась.       Тяжело было все-таки привыкнуть к тому, что вот такие странные рассказы становятся частью ее жизни. Хотелось бы верить, что у родителей была великая любовь, и что все было по канонам романтических фильмов. Но на деле… Даже тут она обманывала себя столько лет. Проведя еще некоторое время в поместье, Аккерман выехала к Энни. Спа, пока что, самое ожидаемое. А еще массаж…       Ехать было долго, и Микаса чуть было не опоздала, но таксист, все же, соизволил срезать. Салон был дорогой, в бело-черных тонах. В прайсе оказалось столько услуг, что глаза разбегались. Начали они с простого — массаж. Настолько расслабленной она себя давно не чувствовала. Красивые работницы в элегантной форме под руку повели их на остальные процедуры. От странных обертываний до различных манипуляций с волосами.       — Так у вас было что-то? — спросила Энни, лежа в кресле с маской на лице, пока мастер делала ей педикюр.       — Было, конечно. — Аккерман старалась говорить быстро, чтобы смоченная в какой-то жидкости ткань не слетела. — Иначе не было бы смысла тащиться к нему ночью.       — И что, оно того стоило? — Леонхарт ухмыльнулась, ожидая грязных подробностей. Но она их не получила, лишь скупой знак «все ок». Ей и этого хватило, чтобы успокоиться хоть немного. После Эрена Микаса выглядела удручающе. Сейчас же чувства, что произошло что-то неправильное или страшное не возникало. — Ну и хорошо тогда.       Микаса прикрыла глаза, разваливаясь в кресле. Ее процедуры уже были окончены.       Так они провели весь оставшийся вечер. Да и сон оказался предательски быстрым. Утром они окунулись в абсолютное безумие. Доехать до церкви, сесть по местам. Проконтролировать весь процесс, да и потом дождаться Энни. Церемония была пафосной и скучной. Ряженный старик долгие сорок минут вещал о смысле любви и о том, как важно принять правильное решение, и только потом дал слово молодоженам. Их речь оказалась чувственной, да настолько, что дальняя тетушка Армина рыдала, как белуга, весь следующий час. Да и Аккерман проронила слезинку, если уж говорить по-честному. К вечеру скромный церковный наряд сменился дорогим и изысканным платьем. Ткань струилась, подчеркивая выгодно красоту Энни. Все было подобрано идеально: от булавки до макияжа и туфель. Хоть нотки волнения и были заметны на ее лице, но, стоило Армину взять ее за руку, все вмиг исчезало, сменяясь ласковым и любящим взглядом в его сторону. Оба выглядели волнующе счастливо и точно подходили друг другу, как никто другой в этом мире.       Они подъехали к месту проведения шикарного банкета. Около въезда в банкетный зал стояли сотни дорогих машин. Кажется, только их хватило бы на обеспечение сытой жизни какому-нибудь нищему селению в Африке на долгие века. По дорожке к входу всюду стояли папарацци, жадно фотографируя всех, кто приезжал. Конечно, ведь их не пустили внутрь, и строго следили за этим. Никто не должен был нарушить этот вечер.       Шикарный танец молодых, вкусные блюда и проникновенные речи родителей. Конечно, родители Энни выглядели утомленно. А кто бы ни был уставшим, сидя за одним столом с Джаннет? Да и Микаса ближе к ночи радостно впитала в себя эту свадебную атмосферу. А может, дело было в нескольких бокалах вина?

***

      Ближе к трем часам ночи за столами оставалось все меньше и меньше людей — все спешили в очередной раз воспользоваться случаем и завести такие нужные знакомства. С одной стороны Эрену позволило все это выдохнуть, лишившись под ухом ненужной ему сейчас болтовни какой-то пожилой женщины. Она расспрашивала его буквально обо всем, совершенно не интересуясь его ответами. Главным было именно задать вопрос. В конечно итоге Йегер прилежно извинился и начал разговор с матерью, которая уже с утра была непривычно грустная в последние дни. Делиться своими переживаниями она, видимо, не особо хотела, поэтому и Эрен не настаивал. Карла бы рассказала, в этом он был уверен. За это время они неплохо заново изучили друг друга. Поэтому он успел уяснить: если мать хотела чем-то поделиться, она обязательно это сделает и в скором времени. Эта ситуация, видимо, отличалась, или Карла просто не хотела по какой-то причине тревожить Эрена. Что ж, и это можно было понять: столько времени вытаскивать его к желанию хотя бы начать питаться чем-то, кроме сигарет и пива, чтобы какой-то новостью вновь скатить все к началу? Значит, и ему не стоило об этом сейчас думать. Портить вечер друга не хотелось. Хватало и его унылой физиономии на этом празднике из обилия счастливых людей.       Микасу Эрен заметил еще на самой церемонии, да и как ее можно было не заметить? Она, казалось, была буквально везде, приковывала взгляд, цепляла, но находилась всегда слишком далеко. Настолько недоступной для Эрена она еще никогда не выглядела. Это разбивало изнутри, что хотелось развернуться и уйти, если бы не Карла. Оставить ее одну он не мог. Наверное, впервые пришлось перешагивать через собственные переживания, думая о ком-то другом.       Йегер уже тогда допустил, что между матерью и Кенни случилась какая-то недомолвка. Из-за него? Очень вероятно, ведь Кенни выглядел напряженным, а мать ни разу не подошла к нему, как делала обычно. Да и в последние дни ни разу не обмолвилась об Аккермане. Эрену даже стало неловко, что он вновь мог оказаться причиной расстройств матери и нарушения ее личной жизни. Он и вовсе не хотел приходить сюда, если бы не убеждения матери и короткое сообщение от Армина: «Твое приглашение все еще в силе». Как в тот момент Йегер не разнес свою комнату — загадка. Видимо, сработали выданные Карлой таблетки или состояние полнейшей обреченности. Он не управлял своей жизнью. Он просто находился в течение событий, которые несли его куда-то. Это медленно убивало, но противиться не было ни сил, ни желания.       — Мам? У тебя точно все в норме? — Сощурившись, Эрен попытался разглядеть на ее лице хоть что-то, способное помочь разобрать ее состояние, но она только привычно улыбнулась и сжала его пальцы. — Если хочешь, можем уехать домой.       — Не нужно, посидим еще немного. Будет не очень красиво, если мы уедем вот так посреди торжества. — Вновь идеальная улыбка, за которой точно скрывалось волнение, и Эрену пришлось в очередной раз отпустить эту тему, начав разговор на иную — отвлеченную.       Конечно, он испытывал что-то похожее на радость за Армина, за Энни… Они выглядели настолько счастливыми, что становилось тоскливо, почти невыносимо. Только от одного осознания: сложись все иначе, он сейчас мог бы сидеть рядом с ними, рядом с улыбающейся Микасой, быть среди их веселья, разделять их эмоции. А сейчас? Виноват в том, что так не произошло, был только он сам, и никто другой.       Еда застревала в горле, и Йегер только делал вид, что ел. Легкие разрывало от того, как хотелось курить, но вставать и идти куда-либо, значило только одно — риск встретиться с Микасой. Он и сам не знал, что сделал бы в этом случае. В груди противно заныло. Казалось бы, должно было успокоиться, смениться принятием, но становилось только хуже. С каждой замеченной на Аккерман улыбкой лицо самого Эрена бледнело, а губы пересыхали все чаще. Прикушенные, они начинали саднить, а от выпиваемого алкоголя болели сильнее. Это помогало отвлечься, хоть и на немного. Разве можно унять дрожащее сердце, реагирующее всякий раз, стоило издали услышать такое родное имя? Странно было осознавать, но Йегер хотел, чтобы этот вечер закончился как можно быстрее. Ровно так, как заканчивался алкоголь на их столе. Мать не обращала на это особого внимания, или просто решила позволить отвлечься таким вот способом, но голова все сильнее погружалась в легкую дымку неосознанности. После этой свадьбы был только один путь — в лечебное учреждение, с которым Карла уже договорилась. Почему-то это уже не пугало. Да и сколько можно бегать от проблем?       Предупредив, что направляется в уборную, Эрен вытащил губами сигарету из пачки, тяжело сглотнув. Идти было уже тяжело настолько, что приходилось периодически останавливаться, прижиматься плечом к стене и закрывать глаза. Отвратное наверняка зрелище, удручающее. Хотя, кого можно было удивить пьяным Эреном Йегером? К этому уже все привыкли. Разницу чувствовал лишь только сам Эрен. Глобальную. Если раньше ему нравилось это состояние мутного сознания, то теперь к такому хотелось прийти по определенной причине. Причине, которая возникла перед ним совершенно случайно, заставив выпрямиться и выронить изо рта сигарету. Он словно протрезвел за несколько секунд, смотря на такую идеальную для него Микасу всего в нескольких шагах. Попытка распознать в ее глазах хоть какие-то остатки чувств не увенчалась успехом, и Эрен опустил взгляд, после чего поднял с пола сигарету и сдул с нее возможную грязь. Усмехнувшись, он виновато и совершенно подавленно взглянул еще раз на Аккерман, но ее уже не было рядом. Пройдя вперед, он остановился и втянул носом воздух, улавливая такие знакомые нотки, от которых моментально защемило в груди и защипало в глазах.       Микаса растворилась среди столь счастливых лиц, наверняка утопая в мужском внимании. Она изменилась за эти дни. Стала, казалось, еще красивее, словно расставание с Эреном было самым лучшим событием в ее жизни. Впрочем, теперь он и сам убедился в этом. Опять. Проведя дрожащими пальцами по опущенным векам, Йегер рвано выдохнул и продолжил идти. Стоять и ловить аромат духов своей бывшей — было бы странно даже для него. Но стало ясно только одно: он вновь портил праздник всем своим присутствием. Ненужные мысли, с которыми упрямо боролась мать, вновь ползли в голову Эрена, но в этот раз с большей настойчивостью. Аргументов просто не оставалось, и, скурив в кабинке туалета сигарету, Эрен вернулся к Карле, чтобы честно признаться: больше он не выдержит находиться здесь. Не выдержит разговоров, не выдержит желаний некоторых гостей пообщаться, не выдержит навязчивого фотографа… Не выдержит взгляда Микасы, который теперь словно цеплялся и душил, хоть Эрен и прекрасно понимал, что она вряд ли смотрела на него хоть раз за этот вечер. Он бы на ее месте себя ненавидел. Чересчур жалок. Побоялся даже подойти ближе, сказать хоть что-то. Ничего не смог.       Карла кивнула, понимая в этот раз, что задерживаться и впрямь не следовало. Видимо, выглядел Эрен не лучшим образом. Вздохнув, он позволил Карле взять себя под локоть и двинулся к выходу. Постепенно противных и таких лишних лиц становилось все меньше, а желание пройтись пешком появилось у обоих. Водителя можно было вызвать в любой момент, а свежий воздух бодрил. Даже Карла повеселела, пусть и чуточку, рассказывая об очередной такой милой ерунде. Эрен поймал себя на мысли, что теперь точно скучал бы, лишись подобного. С матерью было спокойно, и он невольно улыбнулся, хоть все еще мысленно и находился в том узком коридоре, где перед ним стояла уже не его Микаса. Может, это всего лишь ему почудилось? Может и так…       — Закурю, не против? — произнес он совсем разбито, что Карла не смогла отказать, кивнув и неторопливо двинувшись вперед, пока Эрен щелкал зажигалкой.       Сигарета все никак не хотела загораться, и он выругался, замечая, что мать успела уйти уже достаточно далеко. Перед его лицом вдруг возникла мужская рука с пылающей странным цветным пламенем зажигалкой, и в этот раз удалось затянуться, выдыхая в сторону. Незнакомец на благодарность только сильнее натянул на глаза странный головной убор, но не спешил отходить в сторону, из-за чего Эрен нахмурился, насторожившись. Попытка обойти его не увенчалась успехом, он словно специально делал все, чтобы замедлить и как-то отвлечь.       — Чего ты это? А постоять, покурить за компанию? Невежливо, дружище. — Скрипучий голос резал слух до начавшейся головной боли.       Не выдержав, Йегер оттолкнул его, но не успел сделать и пары шагов спокойно, как холод прошелся по всему телу, едва не вкопав в асфальт ноги. Какой-то мужик зажимал рот Карле, пытавшейся изо всех сил вырваться, но безуспешно. Эрен, рванув вперед, едва не упал, но тут же был отброшен назад, ощутив жгучую боль в челюсти, а во рту сразу разлился противный вкус. Второй удар в бровь на время лишил его ощущения реальности. Встреча с асфальтом спиной выбила из легких воздух, и сделать вздох стало на время почти невозможно. Машина, в которой скрылась Карла, даже не мигнула сигнальными, сорвавшись с визгом с места.       Эрен сидел посреди улицы совершенно один, никак не в силах осознать произошедшее настолько же быстро, как все случилось. Нужно было бежать, но куда? Смахивая застилавшую глаза кровь рукавом, он со всех ног бросился обратно, и едва ли сбил охранника на входе, который не сразу сообразил, кто перед ним. Впрочем, даже такого Йегера он не особо хотел пускать, пока тот не встряхнул его, взяв за лацканы.       — Отъебись и пропусти меня! Сейчас же! Иначе вылетишь отсюда скорее, чем поймешь все! — Эрен оттолкнул его со всей возможной силой, проходя сразу внутрь, ища лишь одного человека.       Встретившийся на пути Леви точно был не тем самым и разозлил только еще больше, из-за чего Йегер наотмашь попытался врезать ему. Правда, как мог человек в его состоянии хоть как-то навредить такому, как Аккерман. Разве что слегка мазнул по скуле и был тут же скручен подоспевшим охранником. Взвыв, Эрен рванулся, но это было невозможно, только принесло еще большую боль.       — Отпусти, ублюдок! Съебись нахер, это важно! Мне нужен Кенни! Кенни, а не ты, урод! Там мама! Блять! Кенни! — Эрен захлебывался своими же словами, вперемешку со страхом и ненавистью к держащему.       — Оливер, вольно. — Леви зажал в пальцах сигарету, и кивнул в сторону одной из комнат, куда со временем заходили некоторые мужчины. — Чего истеришь-то?       — Не твое дело! — прорычал Йегер, ломанувшись в нужном направлении, распахивая дверь, буквально навалившись на нее. Немало контроля потребовалось, чтобы хоть как-то сориентироваться и не вывалить на Аккермана весь спектр своих эмоций. — Кенни, там… Мама.       — Что такое? — Кенни поднялся, хмуро оглядывая взъерошенного Эрена. — Прямо говори, что случилось. Быстро.       — Черная Honda. Номеров нет. И ее туда. — Он пытался отдышаться, прижимая ладонь к рассеченной брови. — Я… Пытался. И вниз по улице. Сделай что-нибудь! Пожалуйста…       — Сука! — Одним ударом он снес всю посуду, что была на столе. Официантка напугано взвизгнула, что тут же отвлекло на несколько секунд Кенни. — Вы двое, отследите движение по чипу, живо! И следом. Чтобы я вас здесь не видел, идиоты.       В комнату вошел Леви. Бледный, словно увидел саму смерть.       — Микаса тоже не доехала до места назначения. Точнее, она приехала, но никто из них не выходит на связь, — сообщил он. — Нужно ехать следом. Что это за сюрпризы такие?       — Нет, нужно засунуть панику куда подальше, и найти в своих рядах крыс. За ними уже отправились люди. — Кенни говорил быстро и громко. В этой комнате были только его работники, Эрен и Леви. — Леви, езжай вперед нас в поместье. Сам знаешь, что нужно говорить. Мухаммад, а подзови Джаннет сюда.       Бывший водитель Карлы, который несколько секунд назад вошел в комнату, кивнул. Он выглядел растерянным, и слегка пошатывался, держась за голову.       — Не трусись, убивать их не будут. Хотя бы первые сорок восемь часов. Это главное. — Было не особо понятно, кому он говорил эти слова. Себе или Эрену.       — Ми… Микаса тоже? — Йегер втянул воздух, давя разрывающую истерику, сжав до явной боли свободную ладонь, чтобы держать сознание. — Я могу помочь. Я должен.       — Успокоительное выпей. Придется тебе поехать с нами, как единственному свидетелю. — Кенни подхватил телефон и подошел ближе. — Есть сигарета?       — Да. Да, конечно. — Эрен провел уже влажным рукавом по лицу. Красивый, дорогой костюм совсем потерял прежний лоск. Хлопнув по порвавшемуся карману, Йегер достал пачку и, открыв ее, протянул Аккерману, старательно пытаясь не выдать дрожь. — Ты же… Они ведь живы, верно? Зачем кому-то убивать их? Это бред какой-то.       — Чтобы кольнуть меня, зачем же еще воровать дорогих мне женщин? — Кенни закурил, хмуро стряхивая пепел в пепельницу. — Они живы. Это уж точно. Про остальное — не угадаешь.       — Мы ведь не будем сидеть здесь. Надо куда-то ехать, что-то делать, в полицию звонить. — Тоже закурив, Йегер взял у вошедшей девушки влажные салфетки, сразу вытирая ими лицо, щурясь. — Я понял. Полиция не поможет. Мама… Я пытался, честно. Пытался помочь, но даже подобраться не смог. Херня.       Непослушные пальцы едва смогли пригладить растрепанные волосы, и Эрен стянул с себя пиджак, оставаясь в рубашке. Ослабив галстук, он затушил сигарету в пепельнице и опустился на стул, сразу слегка покачиваясь. Все это совершенно не укладывалось в голове, противоречило привычному. Винить во всем Кенни? Бессмысленно, ведь и Карла, и Микаса знали… Эрена дернуло от мыслей, что это мог быть последний раз, когда он видел их. Так еще и столь отвратительно расстался…       — Вы поссорились, скажи? Она не сказала мне, но… Не знаю, зачем спрашиваю. — Эрен протяжно и рвано выдохнул, продолжая приглаживать волосы.       — Да, поругались по мелочи. Гормоны шалят, она взъелась на то, что я не разрешил ей съесть гадость, от которой была бы изжога. Ну, а потом цепная реакция, и все такое. Думал, пусть отдохнет, а потом сам заеду. — Он как-то горько усмехнулся. — Найдется — пусть хоть сто пачек ест. Я запасусь таблетками.       В комнату вошел один из бугаев-охранников.       — Сопроводи Эрена в машину.       Тот кивнул и указал Йегеру на дверь.       — Ты не переживай так. Вопрос не в том, найдутся ли. Вопрос в том, когда? Час, два, сутки? Двое суток? — Кенни неаккуратно затушил сигарету. — Так что, не вешать нос.       — Двое суток?! — Йегер испуганно взглянул на Аккермана, стоя уже в дверном проеме. — Обещай, что скажешь мне, когда хоть что-то узнаешь. Даже если… Нет. Они обе живы. Вы найдете их живыми. Найдете же.       — Скажу, а теперь иди уже. Не мельтеши перед глазами. Я скоро приду. — Он отмахнулся, выкидывая сигарету в мусорку. Правая рука заметно подрагивала. — И без глупостей, Эрен.       Всунув нервно сигарету в рот, Йегер кивнул, закуривая, следуя за выделенным человеком. В подвешенном состоянии было непросто, но что можно было предпринять? Если Кенни обещал, значит, он все сделает, чтобы спасти маму, спасти Микасу. Он обязан. Он должен. В машине голова затрещала, словно готовясь развалиться на части, как хлипкая мозаика. Сжав губами сигарету, он сдавил голову, промычав невнятно от боли. Это отвлекло, позволило на время мыслям не заглушать разум, порождая ненужный сейчас страх. Хотелось бежать куда-то, что-то делать, но не было ни единой идеи, что помогло бы в такой ситуации.       Откинувшись на спинку сиденья, Эрен сполз по нему, сигарета стлела до фильтра и уже обжигала пальцы, но он намеренно ничего не предпринимал, упершись взглядом в потолок. Как такое могло произойти? Почему именно такое произошло с ним? Нет. Почему именно Карла и Микаса? Почему именно они должны были страдать? Несправедливо. Лучше бы он сам исчез. Да лучше бы оставил мать одну, уехал бы сам… Может, тогда бы их никто не тронул?       Достав смартфон, Эрен поочередно набрал номера матери и Микасы, заведомо зная результат. Так и было — никаких гудков. Словно они обе исчезли из этого мира. Отбросив телефон, Йегер вновь сжал руками голову, покачиваясь, пока мог себе позволить быть таким разбитым. Прояви он слабость при Кенни, точно перечеркнул бы для себя возможность участвовать хоть как-то. Едва дверь открылась, Эрен вздрогнул и вновь сел ровно, моментально выкинув окурок в окно. Он всмотрелся в лицо Аккермана, словно ожидая хоть какой-то положительной новости. Впрочем, так и было, даже несмотря на то, что вероятность подобного была все еще крайне мала.       — Чип еще работает, — спешно заявил Кенни. — Ребята уже идут по следу. Самое главное — чтобы они о нем не были в курсе. Тогда мы в самой жопе. В общем, побудешь в поместье пока. Твоей матери нет, поэтому я за тебя отвечаю. И если с тобой что-то случится, в первую очередь вопросы будут ко мне. Все понял?       В этот раз водитель гнал, как мог, максимально объезжая все пробки.       — Какой же идиотизм. Ей-богу, будто бы на двадцать лет назад вернулся. — Кенни дернул головой и достал бутылку коньяка из небольшого шкафчика, сразу же прикладываясь к ней. — И как всегда — по слабым местам. Хотя… Знаешь, они обе треснуть могут так, что легким сотрясением не обойдешься. Тут и не поймешь кому не повезло больше.       — Знаю. — Невольно дернув плечом, Эрен неопределенно хмыкнул. — Просто так ведь сидеть не будут, они умные, найдут выход; придумают, что делать; легко не сдадутся… Кенни. Честно, я не хочу отсиживаться в поместье, со мной ничего не случится, я ведь могу хоть как-то помочь. Скажи, что мне делать — я выполню. Может, обзвонить кого. У меня и в полиции были неплохие знакомые. Или пресса? Там тоже есть. Я ведь хоть что-то могу сделать? От меня… От меня же должна быть польза.       Тяжело дыша, пряча панику, Йегер уставился на Аккермана, сжимая кулаки от безысходности.       — И смысл от полиции, прессы? Мы быстрее работаем. Они не дадут потом совершить самосуд и узнать нужную информацию. — Кенни хмыкнул. — Копи мужество, что ли. Меня на двоих не хватит. Психологически. Сам понимаешь, о чем я говорю. Адаптация после сильного стресса. Ход мыслей ты уловил.       — Уловил. — Проведя ладонью по лицу, Эрен шикнул и невольно облизнул губу. — Смогу. Думаю, смогу. Я ведь должен. Мама точно была бы недовольна, если бы я раскис. Она… Слишком много всего сделала, я не могу ее подвести, я должен буду помочь ей. Хоть как-то. Современный мир, столько всего достигли, умеем, а людей до сих пор крадут, чтобы кому-то что-то доказать, испугать. Это не укладывается в голове. Бред полнейший. Так не должно быть. Это ведь неправильно — убивать, красть… Неправильно.       Стиснув челюсти, Йегер замолчал, не сразу пробурчав короткое «извини».       — Если ход моих мыслей верен, рано или поздно они просто отдадут Карлу назад. Пора бы понять, что ты не в розовом сопливом мирке живешь. Такое всегда было, и будет.       — А Мики? Ее ведь тоже? С ней же тоже должно быть все в порядке. Она никому и ничего не делала плохого, как и мама. Ее тоже отдадут? — Вертя в руке пачку сигарет, Эрен нервно закусывал губу, безучастно смотря куда-то перед собой.       — Я не могу сказать. — Аккерман тяжело вздохнул, отпил немного алкоголя и отвернулся. — Если работать на скорость, а не качество — все будет в порядке. Относительно.       — Пиздец, — протянул Эрен, опуская голову в ладони и сразу откидываясь на спинку сиденья. — Это пиздец. Я всегда думал, что в кинематографе достаточно дерьма. Все эти подставы: слабительное в воду; всякая хрень, чтобы пропал голос; запирание в подсобках… Меня все это обходило стороной, только благодаря Микасе. Но… Я, наверное, жил в слишком идеальном мире до всей этой херни.