Парижские каникулы

На следующее утро, пока Рейч вяло возила ложкой в своей тарелке с кашей, Лили объявила о том, что через несколько дней соберется немного гостей со свадьбы для того, чтобы всем вместе просто хорошенько посидеть и посмеяться в это непростое время. Видя, как гостья подперла свою щеку рукой, Лео спросил: — Тебе не нравится эта идея, да? — Да нет, что ты, — постаралась улыбнуться Рейч, — Идея хорошая. Я просто. Спала мало. И плохо. — Да мы в ку., — начала было Лили, но Лео пихнул ее локтем в живот и она закашлялась. — М? — переспросила Рейч, подняв на нее припухшие грустные глаза. — Я хотела сказать, что мы с Лео решили приготовить ужин на пятницу, когда все придут. Куриные грудки, с томатами, шпинатом и сыром. Будет очень вкусно и сочно. Мы можем настрогать Оливье. Всем нравится Оливье, даже тем, кто никогда его не пробовал. — Да, — закивал Лео, — Устроим шведский стол. Наготовим еды, наставим тарелки, каждый сам себе наберет и будет перемещаться, куда хочет. — Хорошая идея, — снова блекло повторила Рейч, — А что будем делать на десерт? Можно испечь наш Наполеон, Лили любит, и всем остальным будет интересно попробовать русскую версию Наполеона, я думаю. — Да! — закивала Лили, — Повеселимся от души! Ты же любишь готовить, так что будешь помогать, идет? — Идет, — кивнула Рейч и с трудом поместила в рот ложку каши. — Пить будем вино и что-нибудь крепкое для любителей пожестче. Текилу может? Водку? Что вы думаете? — спросил Лео. — Все подойдет, — махнула рукой Лили, наблюдая за тем, с каким трудом Рейч жует, явно не хотя есть вообще, — Возьмем все, а там что останется — пристроим куда-нибудь. — Я доставку продуктов тогда закажу. Может заказать что-то особенное? Рейч, может мороженого? Чипсов? Лапши? Что ты хочешь? — попытался зайти с другого конца Лео. — Ничего не нужно, спасибо, — отрицательно помахала рукой Рейч, запивая ненавистную еду кофе, — Я оторвусь на Оливье. — Ой, она любит майонезные салатики, — закивала Лили, — Так что мы нарежем целый тазик! — Кстати про тазик, — оживился Лео, — Мне показалось, или соседи сверху поутихли? — Нет, не утихли, — нервно рассмеялась Рейч, — Боже они так ругаются, просто пипец. И я не знаю, как это работает, но я уже понимаю французские ругательства. На самом деле, я решила отвлечься и поучить французский, потому что иногда все же приходится общаться с носителями языка, а постоянно дергать кого-то из вас не очень удобно. — О! — оживилась Лили, доев свой завтрак, — Это очень здорово! Как успехи? Помощь нужна? — Ну, я потихоньку вхожу в курс дела, минимально что-то сказать могу, по типу «привет», «пока», «да», «нет», «мой французский очень плох» и все такое. Мне нравится, очень интересно, нежный язык, будто бы котики мурлыкают. — Как здорово, что ты решила дополнительно изучать еще один язык, — восхитился Лео, — Это очень полезный навык. Получается это будет твой третий язык? — Ну, по идее да, — согласилась Рейч, отодвинув от себя тарелку с кашей, — Но русский за один из них считать странно. Я в общем-то носитель языка, так что я буду знать два дополнительных языка. Вот. Они разговаривали еще какое-то время пока Лео не стали звонить по работе, и он не был вынужден уйти из-за стола, оставив девушек вдвоем. Лили решила не давить на подругу и не приставать к ней с расспросами, подумав, что Рейч сама подойдет к ней, если захочет. Так они обсуждали предстоящую вечеринку и Рейчел вроде потихоньку начинала входить в колею, обсуждая попутно планы и на Новый Год. До пятницы было еще несколько дней и Рейч провела их как обычно — в учебе и работе. Она созванивалась с Себом, но упорно избегала тем, которые касались их двоих и Себастиан решил ей уступить, разговаривая в итоге как в старые добрые времена: обо всем и ни о чем. Она рассказывала ему про учебу и о том, как продвигается сессия, о том, что пошел слух, что работникам издательства будет выплачена небольшая премия в честь рождественских праздников, рассказывала о том, что в пятницу будет небольшой «сабантуйчик» и она планирует приготовить Оливье полностью сама, потому что находит этот процесс нарезки салатов крайне успокаивающим и медитативным. Он рассказывал ей о том, что заступил в новый съемочный проект и на днях улетит в Ванкувер на съемки, которые начнутся вот уже сейчас, потом будет небольшой перерыв на каникулы и после этого продолжение съемок. Рассказал, что друзья позвали его на празднование новогодних праздников и Крис предложил вообще собраться всем вместе и шумно отметить, но Себ еще не знает, стоит ли принять его предложение или же нет. Он видел, что Рейч старается не поворачиваться к нему всем лицом постоянно появляясь в кадре лишь в пол-оборота. Видел и понимал, что она делает это специально, потому что не хочет, чтобы Себастиан видел, как сильно она плакала и вчера, и позавчера, и скорее всего будет сегодня. Поэтому он потакал ей и обсуждал все что угодно, кроме нее самой. Снова. Они оба знали, что Рейч успокоится и этот период пройдет и все станет если не как раньше, то явно намного лучше, чем было. Так и было: потихоньку она возвращалась в свое обычное состояние и к пятнице даже ощутила потребность слегка развеяться, о чем она сообщила Лили, которая сидела за столом и читала информацию на упаковках слоенного теста, пока Рейч нарезала кубиком вареную картошку. — Надеюсь он успеет хорошенько пропитаться, — проворковала Рейч, отправляя в общий салатник порцию картошки, — Сто лет Оливье не ела, а такой простой салат… — Я тоже давно не ела. Везде кроме России надо раскошелиться, чтобы его приготовить, за многими продуктами надо ехать специально в русский магазин. — Ой, это меньшее из зол, я готова потерпеть, — нервно хохотнула Рейч, — Как продвигается с тестом? — Я закончила читать инструкцию и щас мы будем печь коржи и делать крем. Тортик будет что надо, всем понравится. — Много будет народу? — Не очень, человек 5 придет и, э-э-э, прости, но Давид тоже будет, — виновато выпалила Лили. — Ну, он брат Лео, я понимаю, не стоит извиняться. Но за предупреждение спасибо. Буду держаться от него подальше, или может он будет не один? — Один, — покачала головой Лили, расстилая бумагу для выпечки на противне, — Он на тусовки всегда приходит один, чтобы кого-то подцепить. Но в последнее время он изъявил желание остепениться, так что. — Меня это не касается, — перебила Рейч и продолжила нарезать картошку. Они провели полдня на кухне включив фоном на телефоне Лили общее любимое шоу и шумно его комментировали: Оливье было готово и остывало в холодильнике, Наполеон уже пропитывался там же, а грудка была замаринована и ждала своего часа. Лео убирался дома и в общем-то до наступления вечера каждый был занят своим делом. Девушки обсуждали что наденут вечером и Рейч, пожав плечами ответила, что выбирает просторные черные брюки и белую маечку с люрексом наверх, а Лили выразила желание надеть новое платье, которое заказала тайком от Лео, чтобы удивить его. К вечеру они обе уже были при полном параде и расставляли на столе последние закуски, когда хлопнула входная дверь, впуская в квартиру Лео (который выходил на улицу) вместе с удачно подоспевшими несколькими гостями, с которыми Рейч была знакома также еще со свадьбы. В руках Лео был небольшой букет белых роз, который он с удовольствием вручил своей жене, и она его радушно приняла, зацеловав все его лицо и крепко обняв. Но Лео был настоящим рыцарем и поэтому смущенно подарил Рейч большую упаковку кислого мармелада, которую она робко взяла и чуть порозовела. — Лили сказала, что это поднимет тебе настроение больше, чем букет каких-то цветов. Это от нас двоих, — ласково улыбнулся Лео и по-братски потрепал Рейч по плечу, — Повеселись сегодня от души, все наладится. — Спасибо, — благодарно улыбнулась ему Рейч, сжимая в руке мармелад. — О, кисляк! — голос Давида вместе с его обладателем стремительно приближался к Рейч, — Добрый вечер! — Я диспетчер, — тихо пробормотала Рейч так, что ее никто не услышал, — Привет. — А где же твоя улыбка? Ну же, улыбнись мне, — попросил Давид и Лео нахмурился. — Мелкий, перестань. Рейчел не свободна, я уже просил тебя. — Но сейчас-то она одна, рядом с ней нет спутника, правда? — сладко улыбаясь сказал парень, глядя Рейч прямо в глаза. — Если ты его не видишь, это не значит, что его у меня нет, понятно? Надеюсь мы обойдемся без общего знакомства, потому что я не знакомлю первых встречных со своей семьей, — отрезала Рейч и пошла к столу. — Отвали от нее, будь добр, — попросил Лео своего плотоядно улыбающегося брата, — У нее серьезные отношения, они почти помолвлены. Не трогай, я очень тебя прошу. — Если у них действительно все так серьезно — мой безобидный флирт ничего не изменит, у них же чуть ли не свадьба намечается, верно? Ну, а если нет — то она сама сделает свой выбор и поймет, что все еще хочет погулять на свободе, — парировал Давид и пошел вглубь квартиры. Вечеринка проходила достаточно весело и хоть Рейчел и провела почти все время с каменным выражением лица — она все же с интересом слушала оживленные разговоры общих друзей Лили и Лео, иногда вставляя свои ремарки, когда у нее спрашивали конкретно ее мнение. За все это время, у ее новых знакомых сложилось впечатление, будто бы Рейчел очень скромная и молчаливая, стесняющаяся что-то сказать, но в итоге очень остроумная и смешная, ведь они даже не догадывались о том, что весь тот юмор, который был в Рейчел за время их общения — это скорее горький сарказм от сложившейся невеселой ситуации. В кои-то веки расслабившись вечером в шумной небольшой компании новых людей, Рейч не знала, что оба молодожена будут снимать в инстаграмм эту вечеринку и она не знала, что сама обязательно попадет в их сторисы, пока будет сидеть на диване с плоской большой тарелкой с салатом, без настроения возя по нему вилкой и вяло долго жуя маленькую порцию Оливье. Она не знала, что случайно попадет в кадр, где все будут смеяться над какой-то историей, а она просто грустно подопрет щеку рукой, облокотившись ею на диван. Она не знала, что попадет в кадр целиком, в котором будет видно, насколько она не в порядке физически и морально. Она не знала, что на всех этих кадрах будет видно, как за ней с интересом наблюдает Давид и старается с ней заговорить, а сама Рейчел просто уходит от разговора, явно не желая «сотрудничать» практически ежесекундно закатывая глаза. И конечно же, она не знала, что все это увидит Себастиан, и что ему это крайне не понравится. Не понравится ни то как Рейчел выглядит с торчащими костями, которые она упорно от него скрывала во время общих видеозвонков, не понравится то, насколько потерянно она выглядит в обществе своих ровесников и как отрешенно временами смотрит в сторону, когда все активно общаются. Ему также не понравился и Давид, который явно хотел потеснее пообщаться с его девушкой, но Рейчел, как обычно, все также не понимала ни намеков, ни каких-то призывных взглядов и легких полуулыбок. Увидев все это — у него просто сжалось сердце, потому что Себастиан не видел другую сторону нахождения Рейч в Париже, не видел просто потому что Рейч ему ее не показывала и не говорила об этом. Он видел, как вся ее поза была пропитана усталостью и смирением от того, что ситуацию она не в силах изменить. Себастиану хотелось прижать ее к себе, покачивая в своих объятиях и без умолку говорить о том, что все у них будет хорошо и, что их ссоры в последнее время — ничего не значат для их дальнейших отношений. Ему было больно смотреть на острые угловатые плечи и тонкие пальцы, которые сжимали бокал с вином, скуластое лицо со слишком острой линией челюсти. Увидев все это и пересмотрев по сотому разу — он решил снова ей позвонить и на самом-то деле, думал, что трубку она не возьмет. Но она напротив, почти сразу ответила на звонок и в трубке раздалось тихое: — Да? — Привет, — мягко сказал он, беспокоясь только лишь о ней самой, а не о каком-то мутном парне, который судя по всему весь вечер вокруг нее круги нарезал, — Как твой вечер проходит? — Весело, — ответила она, слегка замявшись, не зная, что сказать дальше, — У нас тут небольшой тусич, как я и упоминала раньше, и тут достаточно весело. — Ты можешь сказать мне правду, — также мягко сказал он, — Я ведь все еще твой друг и ты можешь поделиться со мной чем угодно. Я увидел немного вашего празднества в сторисах у Лил, и у Лео, они меня добавили в приватный список. — Вот как, — также бесцветно сказала Рейч, — И что ты увидел? — Что ты грустная, когда всем весело. Что ты очень миниатюрная стала и совсем не оттягиваешься. — Я не люблю оттягиваться, ты же знаешь, — пробормотала она. — Но тем не менее, этих людей ты же знаешь, а оттягиваться ты не любишь лишь с незнакомцами, — пожал плечами Себ, — Что ты делаешь сейчас? — Вышла на общий балкон, он застеклен и тут тише, чем там, в гуще событий, а идти и говорить с тобой по телефону в своей комнате будет не особо вежливо, наверное. — Расскажи, как день прошел? — Я приготовила Оливье, — легко согласилась на просьбу Рейч, — Очень медитативный процесс. Вообще его нарезают крупным кубиком, а я люблю помельче. Так что пока ты все это крошишь в пыль — есть время подумать о чем-то возвышенном, чем я и занялась. Потом мы с Лили приготовили Наполеон, наш русский, с заварным кремом. Вкусный получился, хоть это и не мой любимый десерт. Ну и вроде всем гостям тоже понравилось, так что все вдвойне получилось. А как твой день проходит? — Я снимаюсь, — сказал он, — Возможно на днях пойдем с коллегами по площадке выпить. Сейчас у меня небольшой перерыв и я решил позвонить тебе. — Неудачный выбор для небольшого перерыва, — тускло рассмеялась Рейч, — Возможно, лучшим решением было бы заточить кусочек пиццы и пообщаться с кем-то позитивным. — Ну, кусочек пиццы я уже заточил, да и общаюсь я сейчас с обычно позитивным человеком. Просто сейчас у него сложный период. Да и у меня тоже. И я хочу сказать, что ты все равно вернешься, все равно попадешь домой, так что не переживай так сильно и не накручивай себя, не психуй зазря. Не вини себя ни в чем, ты не виновата. Тут нет виновных, кроме блядского вируса, разумеется. Так что съешь еще кусочек Наполеона и шлифани шоколадкой, потому что сахар поднимает настроение. Если бы я мог — я бы забрал тебя, обнял бы и сказал, что все будет хорошо и все у нас с тобой классно. Но все, что я могу — просто позвонить тебе и подбодрить словами. — Иногда я задаюсь вопросом, как скоро тебе это надоест, — тяжело фыркнув сказала Рейч, — Это все та-а-ак утомляет. Я ненавижу таких людей, но я сама хуже них в сто раз, потому что я застряла тут, в этой трясине. И я в подвешенном состоянии, я то иду ко дну, то барахтаюсь и пытаюсь всплыть наверх. Но на самом деле, в любой из этих периодов я ценю тебя и благодарна, что ты рядом, со мной. Я чувствую твою поддержку. Но все это… уже слишком. — О чем ты? — спокойно спросил он. — Ты, здоровый мужик, тебе 40, а ты возишься с сикилявкой, у которой беды с башкой, от того, что она просто-напросто недолюбленный ребенок. Это так. Ужасно, это жалко. И я бы хотела для тебя лучшего. — Как мило, — хмыкнул он, уговаривая себя не злиться, — Все мои чувства к тебе ты окрестила словосочетанием «это жалко». — Ты знаешь, что я имела ввиду. — Может быть, — пожал плечами он, — Только любят человека не за какие-то выборочные качества, а за то, кем он является целиком. И меня не смущают твои так называемые беды с башкой, не смущает то, что ты сикилявка. И несмотря на то, что ты так груба сама к себе и считаешь, что я с тобой вожусь как нянька — не думаю, что ты права. Вспомни все те эпизоды, когда беды с башкой случаются у меня, а ты всегда рядом, протягиваешь свою тощую руку, чтобы помочь. — Это другое, — покачала головой Рейч и снова грустно рассмеялась, — И я чувствую себя совсем беспомощной в такие моменты, потому что никак не могу подобрать нужные слова, чтобы тебе стало легче. И с тобой это редко происходит. — Не пизди, — перебил ее Себ, — Мы оба знаем, что это не так, и что приходов у нас примерно поровну. Мы парочка полустабильных взрослых людей. Оба с тревожностью, у меня ебошат панические атаки, а у тебя какая-то из форм депрессии. Мы так классно дополняем друг друга! — рассеялся Себ и Рейч немного развеселилась. — Мы золотой случай для психотерапевта, — пошутила она, — Может быть оно наладится само как-нибудь? — Нет, — улыбнулся Себ, — Оно никуда не уйдет. Но с этим можно работать и жить в ремиссии, если есть такое понятие для менталки. — Ох, сколько раз мы обо всем этом говорили, — устало выдохнула Рейч, — Давай больше не будем? Пока что, хотя бы. — Давай, — согласился Себ, — Я тоже хочу ваш Наполеон попробовать. — Я сделаю специально для тебя. Можем позвать на чай кого-нибудь из твоих ребят, с собой отдадим, если понравится, — тут же оживилась Рейч. — Да щаз, они придут и как саранча все пожрут, ну уж нет. Я сам все съем и ни с кем из них не поделюсь, я имею на это право, учитывая то, как сильно я скучаю. — Съедим вдвоем, ложками, не разрезая, слабо? — хихикнула Рейч. — Базару ноль, подруга, — хмыкнул Себ, — А слабо потом еще выступить по упаковке эклеров? — Только если напополам. И чтобы внутри был крем «Пломбир». — Ну все, я запомнил. У нас будет сладкая заруба, как вернешься, — довольно посмеялся Себ. — Я себе книжку купила, — сказала Рейч и Себ вдруг ощутил странное чувство, будто бы они снова только закончили съемки фильма про Кэпа и он уехал на производство «Бронзы», пока Рейч, еще не будучи с ним в отношениях, общалась с ним по видеозвонкам как друг. Тот период времени нравился им обоим, и они оба единогласно считали его очень милым этапом в своих отношениях: Себастиан уже тогда понимал, что Рейч ему нравится и старался всячески на это намекнуть при любом удобном моменте, а Рейч, будучи по уши в него влюбленной, совершенно искренне не верила во взаимный исход развития отношений и поэтому все его намеки воспринимала как удачные шутки, не придавая им значения или же натурально их не понимая. Она говорила с ним еще какое-то время постепенно отвлекаясь от своего депрессивного состояния, возвращаясь в прежнее русло, когда она могла болтать с Себом по телефону, часами рассказывая одновременно об учебе, о том, какой маникюр будет делать в следующий раз и про очередной ужастик, который посмотрела. Она была такая и в реальной жизни, и по телефону на расстоянии, и Себ скучал по тому, как шумно она всегда возмущается на очередные очевидные сюжетные твисты в кино и как воодушевленно рассказывает о том, что пойдет с кем-то из друзей на ланч в местечко, в которое давно мечтала попасть. Он никогда не сравнивал ее ни с кем из тех, с кем был, но все равно отчетливо понимал, что Рейч отличается от всех разительно, ничего для этого не делая. Временами им было непросто вдвоем, отрицать это было трудно, но Себастиан никогда на это не сетовал и никогда не жалел о том, что они вместе, никогда не хотел уйти и не хотел, чтобы Рейч ушла, как бы тяжко им не было. У нее был сложный характер и Себ это принимал, потому что и его характер назвать простым было нельзя, хотя на Рейч это совершенно никак не распространялось. То, что творилось за закрытыми дверями их квартиры — всегда оставалось только между ними. Себ никогда ни с кем не делился тем, что происходит у него с Рейч, только если того не требовала ситуация, как тогда на ее день рождения, когда он решил предупредить всех о ее болезненной худобе, чтобы не было никаких испуганных взглядов и неуместных комментариев. И несмотря на то, что в тот вечер все прошло удачно, все же парочку подбадривающих хлопков по плечу от разных людей он получил. Возможно, он просто любил сложности и вызовы самому себе, он так до конца и не понял, но довольная мысль о том, что они с Рейч наконец-то вместе — так никуда и не делась из его головы спустя столько времени. Он понимал, что когда Рейч называет себя «сикилявкой с бедами с башкой» она злится сама на себя за то, что испытывает сложный личный кризис и старается ударить грубыми словами саму себя непонятно зачем. Она говорила объективную правду, которую могли бы сказать о них посторонние люди, но сам Себастиан так не считал, и не был согласен с Рейч, просто потому что он знал, что его внутренние проблемы и конфликты гораздо сильнее чем у нее, но, когда она была рядом с ним, когда он слышал звук ее голоса и смеха, видел как она что-то делает дома и чем-то занимается — все эти конфликты слабели и он забывал о них, просто потому что первое место в его жизни занимала Рейчел, но она, видимо, так до сих пор этого и не поняла, просто не имея сил даже поверить в такую возможность. Возможно, их отношения стали бы чуточку проще, если бы Себ сказал все это вслух, но он не знал, какие стоит подобрать слова, чтобы Рейч поняла его правильно и поверила. Потому что она и являлась своим самым жестким и жестоким критиком, который не верил никому, кто говорил ей что-то приятное, обычно отвечая на это все «вы просто слишком хорошо воспитаны» или «вы просто очень добры ко мне». Сегодня, увидев ее, такую потерянную в окружении веселой компании Себастиан понял, что, кажется, он влюбляется в нее второй раз, еще сильнее и крепче чем в первый. Он никогда ее не отпустит и всегда будет рядом, даже если она считает, что не заслуживает этого. Но несмотря на это все — он больше не видел смысла переживать не понятно о чем, и тратить свои нервные клетки попусту, мучаясь всего лишь догадками о том, когда же все это закончится. Не можешь поменять ситуацию — просто забей, решил он и окончательно выдохнул.