***
Джози и Алисса сидят в пустой лаборатории, стол завален открытыми медицинскими книгами. Прошло несколько часов с тех пор, как они начали изучать проблему Даны, и они предполагали все возможности. Несмотря на то, что Джози выпила пять чашек кофе, она не спала уже больше суток и больше всего на свете ей хотелось просто забраться под одеяло и впасть в глубокую кому. Но она все равно старалась не заснуть. Она не хочет иметь ничего общего с проведением операции (и Хоуп), но она все равно должна помочь Алиссе. — Ну, у нее нет аноксии, хронической почечной недостаточности или ацидоза. И это не опухоль, потому что ее компьютерная томография чистая, — говорит Алисса. — А что насчет инфекции? — Нет. Лейкоцитов нет, у нее нет поражений сетчатки, нет лихорадки, в спинномозговой жидкости ничего нет. Плюс, может, скажешь мне, почему ты не хочешь работать с Майклсон? — Нет. — Давай же. Джози вздыхает и смотрит на нее совершенно серьезно: — Не смей корчить рожи или издавать какие-либо звуки. Просто прими информацию и не отвечай. Ладно? У нас был секс. Алисса на мгновение замолкает. Она прикрывает рот рукой, пытаясь сдержать любой звук или улыбку. Затем она прочищает горло. — А, может, аневризма? — Она продолжает излагать свои теории. — На ее компьютерной томографии нет крови и головных болей у нее тоже нет, — говорит Джози, роняя ручку, которую держала между книгой. — Что, если она умрет до того, как мы получим ответы? — Это было бы ужасно. Ну, она, конечно, бесячая, но все еще молода. Ей нужно найти любовь и все такое… Может быть, наконец-то выиграть Мисс Мистик Фоллс. — Серьезно? — Она даже сломала лодыжку, готовясь к конкурсу. Алисса хмурится и смотрит на Джози, осознав, что может быть причиной припадков Даны. Они думают об одном и том же. — О боже мой. Они бегут по коридорам, чтобы найти доктора Майклсон. И они наконец находят ее, когда та входит в лифт. — Доктор Майклсон! Подождите! Подождите, — говорит Алисса, переводя дыхание, — Я знаю, что сканирование не показало, но у Даны может быть аневризма. — Нет, мы уже исключили это. Нет никаких показателей, — говорит Хоуп уверенно. — Но она подвернула лодыжку несколько недель назад, когда готовилась к конкурсу… — Это к делу не относится. Серьезно. Я больше не могу терять время. — Она упала! Когда она подвернула лодыжку, она упала, — внезапно говорит Джози, и Хоуп впервые переводит взгляд на брюнетку. — Шанс один на миллион, но незначительное падение может привести к аневризме, — заявляет Алисса. Хоуп думает об этом. Затем она, наконец, сдается, так как теория девушки, вероятно, может быть ответом. — Возможно, вы правы, ладно. Вы двое отлично справились. Теперь я сообщу бабушке, что Дане нужна операция. — Подождите! Эм… Доктор Майклсон, вы сказали, что выберете кого-нибудь ассистировать, если мы поможем. — О, точно. Эм, мне жаль, что я не могу взять вас обеих, там будет полно народу. Джози, увидимся в операционной. Что?! Нет, Джози не хотела этого. Она не хотела быть рядом с Хоуп. И она только что назвала ее по имени? Черт возьми. Алисса, явно взбешенная, смотрит на Джози, а затем уходит. — Алисса, подожди… — она опускает руки на бедра и тяжело вздыхает. Ей бы поспать.***
Лэндон наблюдает за операцией своего пациента из-за стекла у входа в операционную, его руки покоятся на раковине. Через несколько минут доктор Уильямс выходит из операционной и идет мыть руки туда, где стоит Лэндон. — Быстро прошло. — Он мертв, Кирби. Лицо Лэндона вытягивается: — Что? Но… я сказал его жене, что с ним все в порядке… Я-я не понимаю. — Его сердце было слишком сильно повреждено, чтобы делать ему шунтирование. Мне пришлось отпустить его. Такое случается редко. Но это действительно случается. Мы сделали все, что могли. — Но у него же дочери… — он был готов заплакать. — Кирби, ты никогда не можешь давать обещания ни пациентам, ни их семьям. Это ясно? — ругает его Дориан. Лэндон печально кивает. — А теперь иди и скажи его жене, что она вдова.***
Алисса врывается в раздевалку стажеров, где переодевается Лиззи. Блондинка странно смотрит на девушку с волосами цвета воронова крыла, а затем на ее сестру, которая быстро следует за ней. — Алисса, я скажу ей, чтобы она выбрала тебя. Ладно? Клянусь, я не хотела этой операции. Я же сама тебе говорила. — Все в порядке, Джози. Теперь я поняла твой план. И теперь я даже знаю, почему тебе выпала такая честь. — О чем она? — в замешательстве спрашивает Лиззи. Джози игнорирует вопрос сестры и продолжает разговаривать с Алиссой. — Нет! Это не… — О, оставь это, Джози. Да, твоя мама — долбаный гений, который произвел революцию в медицине. У тебя ее имя. Может быть, ее мозг, даже если я серьезно сомневаюсь в этом. Теперь еще и гребаный лечащий врач сохнет по тебе. Но здесь есть люди, которые действительно должны заслужить свое место. Джози понимающе кивает и затем выходит из комнаты, не в силах ни ответить, ни остаться там еще на мгновение. Джози знает, что ей не следует так обижаться на слова Алиссы. Потому что это неправда. По крайней мере, она хотела, чтобы они не были правдой. Она никогда не была той, кто выбирает легкий путь, но с именем ее матери все казалось проблемой. Даже когда она не хотела выглядеть так, будто пользуется этим, кто-нибудь обязательно указывал на это. Иногда она ненавидела тот факт, что ее мама хотела, чтобы они сохранили ее фамилию вместо фамилии отца. Не то чтобы это улучшило бы ситуацию, потому что, на самом деле, у них не было отца. Его не было с тех пор, как им исполнилось одиннадцать, но, возможно, для нее все было бы по-другому. Может быть, она не пыталась бы так сильно быть непохожей на свою мать. Она бы не боролась между желанием быть кем-то важным, но в то же время и не быть. И все из-за ее дурацкого имени. Как будто этого было недостаточно, ей действительно нужно было принять во внимание тот факт, что Хоуп не оставит ее в покое. Она почувствовала, как у нее раскалывается голова. Она направилась в операционную, где Хоуп брила голову Дане перед операцией. Джози надела маску и держалась в пяти футах от стерильной зоны. — Она кричала на меня десять минут, умоляя меня сделать надрез на ее голове, не… не сбривая волосы? — Хоуп хмуро усмехается и задерживает взгляд на Джози буквально на секунду. Даже если Хоуп не видела лица брюнетки, ее глаза сказали все за нее. Она была в бешенстве. — Ты выбрала ассистентом меня, потому что мы переспали? Хоуп улыбается: — Конечно. Нет. Слушай, ты спасла ей жизнь в свой первый день обучения, когда меня там даже не было. И это здорово, даже если я не сразу это признала. Я сожалею об этом. — Спасибо. Но я не хочу этого. Ты должна поручить операцию Алиссе. Она действительно этого хочет. — А чего же хочешь ты? — спрашивает Хоуп, глядя прямо на нее. Джози чувствует себя неуютно под пытливым взглядом девушки. И она продолжает задаваться вопросом, почему Хоуп заставляет ее чувствовать себя так. Как будто она могла упасть на колени в любой момент. Она ненавидит это. Она ненавидит ее. — Это тебя не касается… доктор Майклсон. — Если касается тебя, то, может, меня тоже касается. Зачем? Зачем она это сказала? — Серьезно, ты же понимаешь, что это было лишь на одну ночь? Почему ты продолжаешь преследовать меня, как будто влюблена в меня или что-то в этом роде? — Джози не выдерживает. Хоуп понимающе кивает и кладет скальпель обратно в лоток. Выражение ее лица внезапно меняется. Оно становится холоднее. — Как я говорила тебе раньше, я предоставила тебе право ассистировать на операции, потому что думала, что ты готова к ней после того, что ты сделала. Но… если это доставляет тебе слишком много неудобств, тогда не приходи, — она делает паузу. Джози чувствует себя так, словно Хоуп только что дала ей пощечину. — И на заметку, я вполне способна отделить свои чувства от долга. Джози просто стояла там, оцепенев. Она, вероятно, ненавидела этот разговор больше, чем ненавидела Хоуп, сохнущую по ней. Ощущалось так, словно она попала под дождь. Ливень с градом. Может быть, она и заслужила это, но ей не нравилась эта версия Хоуп. Внезапно ей больше не хотелось уходить. Она не хотела, чтобы девушка так с ней обращалась. Она ждала, что та снова подразнит ее, как делает всегда. Но она этого не сделала. — Можешь идти. И позови мне Чанг и скажи ей, чтобы она будет ассистировать. Спасибо, — говорит Хоуп, даже не глядя на нее, сосредоточив свое внимание на голове Даны и используя ручку, чтобы нарисовать линию надреза. Способность Джози двигаться, в конце концов, возвращается, и она быстро выходит из комнаты.***
— Мы это переживем? — спрашивает Лэндон Джози, когда она кладет голову ему на плечо. — Я надеюсь на это, — вздыхает Джози. Хотела бы я сейчас выбрать другой путь. — Тогда это была бы не ты. Джози нежно улыбается: — Когда мы с Лиззи сказали нашей маме, что мы обе хотим стать врачами, она пыталась отговорить нас от этого. Она верила, что Лиззи, в конце концов, сломается, но она выдержала. — Ну, моя все еще не воспринимает меня всерьез. Она даже не думает, что я медбрат. Я имею в виду, это тоже респектабельно, да? — Ну типа, — усмехается Джози. — Мой брат все еще хочет, чтобы я последовал за ним в Новую Зеландию, чтобы вместе открыть ресторан. — Ну, если мы переживем это, мы как минимум заглянем к вам. Они обмениваются милыми улыбками. — Договорились, — говорит он.***
Джози идет по коридору в направлении раздевалки, но, проходя рядом с палатой пациентки, останавливается снаружи, чтобы проверить ее. Она даже не ее пациентка, пациентка Джейд. Но она замечает, что женщина тяжело дышит. Она заходит внутрь и просматривает карту и показатели. Некоторое время она изучает дело. Антибиотики не помогли, и эта женщина только что перенесла операцию. Может означать многое. — Что ты здесь делаешь? Джози испуганно подпрыгивает и быстро закрывает карту в своих руках. Она поворачивается и прячет ее за спину, но потом почти с облегчением видит, что это была всего лишь Джейд, а не медсестра. Она тяжело вздыхает: — Эм… я заметила, что у нее одышка. Джейд смотрит на нее пристально, почти раздраженная тем фактом, что Джози пыталась объяснить ей, как делать свою работу. Но, в конце концов, кто-то же должен был. — И что? Я уже дала ей антибиотики. — Но они не работают. Я думаю, что она может быть главным кандидатом на легочную эмболию. — Как ты определила? На этот раз доктор Уильямс появляется из ниоткуда и задает ей вопрос. — Сделай спиральную томографию, сцинтиграфию, обеспечь подачу кислорода, добавив Гепарин, и проконсультируйся по поводу фильтра нижней полой вены. Джози говорит так, будто читает это из книги. Дориан бросает на Джейд укоризненный взгляд: — Делай в точности, как она говорит. Тебе повезло, что она спасла твою задницу. И эту женщину. Затем он снова смотрит на Джози: — Ты вылитая копия своей матери, — он слабо улыбается и затем уходит, в то время как Джози испытывает гордость за себя, но ей неловко из-за того, как Джейд смотрит на нее. — Алисса сказала, что ты жульничаешь в игре. Полагаю, горячая медсестра на десять шагов впереди всех нас, — говорит она, скрестив руки на груди, медленно подходя к брюнетке, чтобы сократить расстояние между ними. — Я отдала место Алиссе, так что не надо. И если бы я не определила что с ней не так, эта женщина, вероятно, умерла бы, потому что ты даже не можешь уделить достаточно внимания своим пациентам. Тон Джейд становится более сердитым: — Сегодня мне нужно было позаботиться о двадцати пациентах, и я не могу смотреть за ними всеми одна. — Но ты должна. Это то, что ты должна делать, если хочешь быть хорошим врачом, Джейд. Твое небрежное отношение не соответствует той работе, которую ты выбрала. Так что постарайся стать лучше. Джози не замечает, что ее тон был намного агрессивнее, чем раньше, и теперь Джейд смотрит на нее, ее губы искусаны, челюсть пряма. На мгновение ей стало плохо, но опять же, девочку нужно было спустить с небес на землю. Она уходит, не оглядываясь.***
Джози стоит у окна операционной, наблюдая, как Алисса помогает Хоуп в операционной. Она улыбается про себя. Она рада, что у Алиссы есть шанс. Даже несмотря на то, что она не может не чувствовать какую-то… ревность. Она ненавидит, что Хоуп так с ней разговаривала. Она должна испытывать облегчение от того, что, возможно, теперь Хоуп воспримет ее слова всерьез, но по какой-то причине она его не чувствует. Но, в конце концов, дело не в этом. Джози знает, что это нечто больше, чем просто игра. Это становится всей жизнью. Все просто сосредоточено вокруг операционной. Спасать жизни. Так что на данный момент единственное, что остается делать, — это продолжать идти вперед или навсегда уйти. Было так много причин, почему это место не подходило ей, но также и много других, почему оно могло быть тем самым. Это было минное поле, но Джози все равно попыталась бы пересечь его, надеясь, выйти из него невредимой. Или всего лишь с парой царапин. Когда Алисса, наконец, заканчивает операцию, Джози следует за ней в то, что уже стало их личным пустым коридором, и садится на кровать рядом с ней. — Хорошая операция, — говорит Джози. — Да, — говорит Алисса. И между ними воцаряется неловкое молчание. Затем она прерывает его через несколько мгновений, — Я должна благодарить тебя? — ее тон мягок, так что Джози не воспринимает это как ее обычную подлость или подкол. Джози качает головой: — Все в порядке. Ничего особенного. — Ты поссорилась со своей «мамочкой», чтобы я смогла принять участие в операции? Джози хихикает. — Она мне никто, ясно? И что бы там ни было… — она улыбается девушке, — оно того стоило. — О, пожалуйста, вот не надо вот этого. — Чего? — Чувств. Меня начинает тошнить, — Алисса хмурится и держится за живот. Джози улыбается. И думает, что, может быть, только может быть, они с Алиссой действительно могли бы стать хорошими друзьями: — Тебе нужно немного поспать. — Да, тебе тоже. Ты выглядишь как наркоманка. — Ты выглядишь еще хуже. И от тебя пахнет, как от бездомного. — Да пофиг.***
Когда часы пробили сорок восемь часов, Джози и Лиззи, наконец, вышли из здания и направились к машине. — Джо? Звонил мамин врач. Она говорит, что она хотела бы нас видеть. И что мы можем навестить ее, даже если сейчас не время для посещений, — говорит Лиззи, открывая дверцу машины и садясь на пассажирское сиденье. — Да, тогда пошли. Было семь утра, и они оба не спали уже два дня, но это не помешало им увидеться с мамой. Никто не знал об их маме. Они всем говорили, что она в Африке, чтобы помогать детям. Затем версия изменилась, и она искала духовного уединения. Потом она занималась какими-то экспериментальными исследованиями. Но ничего из этого не было правдой. Их мама заметила воспаление несколькими месяцами ранее и начала лечение, но дела были плохи. Она сделала биопсию, и оказалось, что у нее воспалительный рак молочной железы. Пока она спасала жизни других людей, рак вырос в мгновение ока. После мастэктомии она продолжала проходить химиотерапию, и какое-то время у нее, казалось, были улучшения. Но потом рак распространился на ее печень, и теперь им приходилось думать быстро. Когда они впервые услышали об этом, Джози и Лиззи почувствовали, что их мир рушится вокруг них. Дело в том, что у них были только они и их мама; только они трое. Мысль о том, что она может умереть, была чем-то, что они отказывались рассматривать с самого начала ее лечения. Она была единственной семьей, которая у них была, и они не сдадутся так легко. Когда они вошли в ее больничную палату, она мирно отдыхала в своей постели. Поскольку солнечный свет падал на ее лицо, Лиззи вошла и задернула шторы, чтобы в комнате было темнее. Джози села рядом с женщиной и взяла ее за руку. Этого жеста было достаточно, чтобы заставить ее открыть глаза. На ее губах появляется нежная улыбка, она счастлива, видеть, что Джози улыбается ей в ответ. — Привет, мам, — она шепчет. — Привет, детка, — она переводит взгляд, чтобы взглянуть и на Лиззи, — вы двое ужасно выглядите. Все трое хихикают вместе: — Да, первый день был просто бомба. — Рассказывайте во всех подробностях — Ну, для начала, мне пришлось провести ректальные обследования, — говорит Лиззи, нахмурившись. — О, бедняжка, — Джо хихикает, затем она смотрит на Джози. — О, с чего же начать…