***
***
В некоторые дни мир переворачивается с ног на голову. А потом каким-то невероятным образом, когда вы меньше всего этого ожидаете, мир снова становится на свои места. Ничто не остается неизменным. “Хоуп? Быстро иди в душ, чтобы мы могли позавтракать на улице.” Джози ставила поднос с двумя чашками кофе и булочками, чтобы вынести их из трейлера. Она начинала привыкать к этому. В конце концов, жить среди природы было бы не так уж плохо. Что еще более удивительно, жить в трейлере было не так уж плохо. Хоуп вышла из ванной через несколько мгновений, накрывшись белым полотенцем, хотя с ее мокрых волос по всему полу текли капли. Джози мгновенно опьянела от аромата роз Хоуп. Она запретила девочке пользоваться любым другим мылом, потому что для нее это была Хоуп. Нежная и мягкая. Джози бросает взгляд на Хоуп, которая идет к двери трейлера. “Что ты делаешь?” Хоуп останавливается, продолжая вытирать волосы другим полотенцем. “Собираюсь позавтракать?” Джози прищуривает глаза и бросает на нее злобный взгляд. “Ты в полотенце”. “И что? Здесь только мы одни. И, может быть, медведь.” Джози издевательски смеется и проходит мимо Хоуп с подносом в руках. “Там нет никаких медведей”. Когда Джози выходит на улицу, она ставит поднос на стол, и когда она поднимает взгляд перед собой, она замечает медвежонка неподалеку, бесшумно идущего к ней. Она издает громкий крик и убегает обратно внутрь, быстро запирая дверь и задергивая шторы. Хоуп смотрит на нее с легкой улыбкой, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в лицо Джози, в то время как брюнетка совершенно напугана. “Там медведь!” Она кричит. “Я знаю!” Хоуп кричит в ответ, насмехаясь над ней. Джози закрывает глаза и делает глубокий вдох. “Я могла умереть!” “Как?! Йог безвреден”. “Йог? Ты... назвала медведя?! Так что же мы... у нас теперь есть домашнее животное?!” “Если у тебя есть собака, я не понимаю, почему я не могу завести медведя”. Хоуп пожимает плечами. Джози издевается, ее голос визжит всегда громче. “Ты серьезно сравниваешь собаку с МЕДВЕДЕМ?!” Хоуп закатывает глаза и вздыхает. “Мы можем пойти поесть сейчас, пожалуйста?” “Хоуп, тебе стоит переехать ко мне”, - говорит ей Джози, все еще тяжело дыша. К черту природу. Хоуп мгновенно улыбается. "Ты уверена?" “Конечно, я уверена. И, честно говоря, я не хочу умереть съеденной медведем.” Хоуп подходит к ней вплотную и проводит руками по рукам Джози, затем она складывает их руки вместе. “Оу, ты же знаешь, что я бы прыгнула перед медведем ради тебя”, - говорит она сладким голосом. Джози мгновенно указывает на нее пальцем с серьезным лицом. "Нет. С этого момента я запрещаю тебе прыгать перед чем бы то ни было.” Хоуп хмурится, а затем закатывает глаза. “Ты всегда мне что-то запрещаешь". Она протестует. По правде говоря, да. Джози часто так делает. Наверное, странно, что она видит Хоуп как своего супергероя, но в то же время и как ребенка. Может быть, потому, что ее инстинктивность больше похожа на безрассудство Джози. По сути, Хоуп - это ребенок. “Ты должна перестать обращаться со мной как с ребенком", - добавляет Хоуп. Глаза Джози расширяются от шока. Хоуп ухмыляется. “Да, теперь я могу читать твои мысли. Новая сверхдержава.” "Отлично. Может быть, я так и сделаю. Пока.” Джози ухмыляется, затем она двигает пальцами, чтобы развязать полотенце Хоуп вокруг нее. Хоуп тоже ухмыляется. “Что ты делаешь?” “Я оставила завтрак снаружи...” Она шепчет, затем проводит губами по шее Хоуп: “И я голодна”. Хоуп ахает от удивления, а затем слегка посмеивается, в то время как Джози проводит пальцами по голому животу Хоуп, заставляя девушку отпрянуть. Да, у нее тоже есть чувствительное место. “Да, я перееду к тебе", - говорит Хоуп. Джози внезапно останавливается и смотрит на нее с мягкой улыбкой, затем прижимается губами к губам Хоуп, нежно целуя ее. Затем мгновение тишины, прежде чем она начинает вести Хоуп к кровати. Следующее, что они помнят, - они оба опаздывают на работу на сорок минут.***
Алисса в раздевалке, надевает халат, чувствуя прилив сил на предстоящий день. После разговора с Джози несколько недель назад она решила нажать на паузу с Джедом. Это было тяжело еще и потому, что он пытался переубедить ее, обещая, что станет лучше. Алисса знает, что на самом деле он не такой уж плохой парень, но Джози все-таки права. Она не может позволить страху затуманить ее разум и не видеть, как обстоят дела на самом деле. Может быть, сейчас не самое подходящее время. Может быть, в будущем, если он действительно станет лучше... Вот что твердила себе Алисса, не принимая во внимание тот факт, что он может легко перейти к следующему. Но к черту его. Она всегда была занята своей карьерой. Она не придаст мужчине такого большого значения. Нет ничего важнее ее работы, кроме, может быть, Джози - да, определенно Джози. Подумай о дьяволе... Джози в спешке заходит в раздевалку, бросает сумку на пол и начинает раздеваться сама. Алисса внезапно округляет глаза, замечая синяки по всей груди и животу Джози. “Господи, Джо. Вы, ребята, когда-нибудь едите еду, а не друг друга?” Лицо Джози мгновенно краснеет, но Алисса этого не замечает, так как Джози занята надеванием рубашки. “Кстати, как Беннетт? На самом деле я ее об этом не спрашивала... ты знаешь.” Джози продолжает торопливо одеваться, поэтому каждый ее ответ выходит прерывистым. "Ой. Я думаю, с ней все в порядке, ты же знаешь, какая она. Она взрослая версия тебя.” Алисса хмурится и прикусывает нижнюю губу. “Хм, я так думаю". “Я попросила Хоуп переехать ко мне", - говорит ей Джози, улыбаясь. Алисса тоже улыбается. “О боже... Я надеюсь, что в этот раз продержитесь”. "Эй!” Джози кричит на нее, но Алисса игнорирует ее. “Джейд уехала в Питсбург?” “Да, она поехала навестить своих родителей. Надеюсь, все будет хорошо. Я думаю, что ей это действительно нужно”. “Паркер!” - кричит Беннетт, врываясь в комнату. “Мне все равно, с кем ты спишь. Я здесь за тебя отвечаю! Приступайте к работе. Вы оба!” Джози на мгновение замирает. Ей почти кажется, что она вернулась к своим первым дням стажировки, за исключением того, что сейчас она гораздо более хороша. Ни один из них ничего не говорит, они только подчиняются приказу Беннетт и идут в палату своего пациента. “Почему она сказала, что теперь она главная?” - шепчет Алисса. “Я думаю, что мой титул девушки шефа только что был аннулирован”.***
Джейд идет по подъездной дорожке к дому своих родителей, колеблясь на каждом шагу. Дело не в том, что она не уверена в этом; она просто продолжает думать о том, как она вела себя, когда увидела их в первый раз. Но тогда она не была готова, а теперь готова. У нее было время все обдумать. Она здесь с самыми лучшими намерениями. Она больше не хочет отталкивать их; вместо этого она хочет по-настоящему слушать их, знать их. От мысли о том, что она познакомится со своими родителями, у нее сжимается сердце. Это странное чувство, тот факт, что после двадцати трех лет жизни она могла начать называть двух людей своими родителями. Ей всегда казалось, что она одна в этом мире, как будто она пришла ниоткуда, даже с другой планеты. Ее детское воображение всегда заставляло ее думать о своем существовании как о несчастном случае. Может быть, она родилась по ошибке. В конце концов, ее родителям пришлось пройти через ад из-за нее, верно? Как они вообще могли любить ее? Теперь она жалеет, что вообще пошла туда. Она должна просто уйти. Она прекрасно справлялась сама по себе, и Стефан и Валери тоже прекрасно жили все это время, не зная о ее существовании. Да, она должна просто вернуться домой... “Джейд?” Джейд оборачивается и видит Стефана, стоящего позади нее на крыльце, с ключами от машины в одной руке и почтой в другой, и нежной улыбкой, которую Джейд не могла не вернуть. “Привет”. “Разве Валери не слышала, как ты стучала?” “О нет, эм, я... еще не стучала". - смущенно говорит она. Стефан, похоже, не замечает ее дискомфорта, а если и замечает, то не указывает на это, и Джейд благодарна ему за это. Он открывает дверь и приглашает ее войти. “Валери? У нас гость.” Джейд смотрит на мебель вокруг себя, и у нее возникает странное чувство. Здесь очень по-домашнему уютно. Здесь чувствуешь себя как дома, но на самом деле это было не так. Джейд слышит чьи-то шаги, доносящиеся с кухни. Когда Валери видит ее стоящей в гостиной, она счастливо улыбается. Ей также приходится сдерживаться, чтобы не обнять девочку, чтобы не напугать ее. Джейд определенно убежала бы снова, если бы попыталась это сделать. “Джейд. Ты здесь.” Джейд слабо улыбается. "Да. я... хотела извиниться. И... Я не знаю, просто поговорить, я думаю.” “Я... так рада, что ты здесь. Когда мы услышали о несчастном случае, мы были так напуганы и...” Она останавливается, понимая, что стала слишком эмоциональной, думая об этом. Она тяжело сглатывает и пытается снова успокоить свой голос. “Мы просто рады, что с тобой все в порядке”. Джейд неловко улыбается. "Я... тоже рада”. Они стоят там, в тишине еще несколько неловких секунд, пока Валери не придумывает что-нибудь, чтобы растопить лед. “Почему бы тебе не пойти со мной, чтобы мы могли приготовить что-нибудь поесть? Ты, должно быть, умираешь с голоду.” Джейд нервно хихикает. “Да, может быть, совсем немного”. “Пойдем. Мы можем испечь что-нибудь вместе.” Она печет? Ее мама печет? Я тоже пеку, думает Джейд. Как будто ее сердце медленно наполняется счастьем, чем больше она чувствует себя хорошо, делая это. И она действительно надеется, что ее интуиция не обманывает.***
“Барри Патмор, 63 года, страдает от повторяющихся головных болей в течение 7 лет. Его лечат наркотическими и противоэпилептическими препаратами. И нейролептики, но безуспешно.” Джози говорит, представляя дело. “Как сегодня болит, мистер Патмор? От одного до десяти?” - спрашивает Хоуп. “Восемь. Сейчас всегда восемь.” Мужчина говорит. “Последняя консультация предложила двустороннюю цингулотомию”. - говорит Хоуп. “Но цингулотомия может вызвать судороги, когнитивные или поведенческие проблемы". Джози наблюдает. “Вот почему мы рассмотрим все варианты. Прежде чем приступить к радикальной операции.” “Еще тесты?” - спрашивает мистер Патмор. “Да, к сожалению”. - говорит Хоуп. Мужчина стонет от разочарования. “Я не могу оставаться здесь слишком долго. Я должен вернуться к своей жене. Она в нашем домике одна и всегда боится, что медведи могут съесть наше белье.” “Мне жаль, но это для твоего же блага”. - говорит Джози. “И я могу заверить тебя, что медведь не съест вашу одежду. Мой - нет.” - говорит Хоуп, улыбаясь ему. “У тебя есть медведь?” - удивленно спрашивает мужчина. Джози закатывает глаза и не может удержаться, чтобы не сказать что-нибудь. “У нее нет медведя”. Она твердо говорит: “Она просто решила, что свободный независимый медведь теперь ее домашнее животное, но это не так”. Хоуп устало вздыхает и надувает губы. Потом она говорит, что она не ребенок. “Он позволяет мне гладить его и кормить! Я ему нравлюсь. - скулит она. “Ну, это не имеет значения, потому что ты переезжаешь ко мне. И ты не можешь привести медведя в мой дом.” Она скрещивает руки на груди. “И я почти уверен, что это незаконно”. Мужчина недоверчиво переводит взгляд с одной девушки на другую. “Видишь?” “Может быть, мне стоит остаться в своем трейлере и позволить ему съесть тебя”, - возражает Хоуп. “Вау, она действительно заботится о медведе”. Мужчина говорит. “Она нет. Она прямо как ребенок, который начинает протестовать и хныкать, когда ты пытаешься отобрать у него любимую игрушку". Хоуп ахает, изображая обиду. “Прошу прощения?” “Ты слышала меня!” “Я думаю, что моя головная боль вернулась”. - наконец говорит мужчина, не в силах больше слушать их препирательства. Двое мгновенно останавливаются, и между ними воцаряется тишина. Хоуп кивком головы намекает Джози, чтобы она вышла из комнаты. Брюнетка бросает взгляд на девушку с каштановыми волосами, угрожающе прищурив глаза, а затем выходит, больше ничего не сказав. Тем временем Хоуп возвращается, чтобы помочь своему пациенту.***
“Шелли Боден, 30 лет, рак толстой кишки 4 стадии с метастазами в печень. Шелли прошла химиотерапию и облучение в высокой дозе. И, согласно результатам сканирования, резекция печени на этой стадии может быть полезной”. Лиззи говорит, что представляет дело. “Так и будет”. Уверенно говорит Шелли. “У вас есть вопросы?” - говорит Беннетт. “Что произойдет, если вы обнаружите больше раковых заболеваний?” - спрашивает ее сестра. “Нет, Дженн. А: этого не произойдет и Б: Лиззи уже ответили три раза.” Шелли рассказывает ей. “Лиззи не заведующая хирургическим отделением". Дженн возражает в ответ. Джи, спасибо. “Лиззи великолепна. Мы любим Лиззи". Говорит Шелли, улыбаясь блондинке. “Оба доктора Паркер подготовят вас к операции и ответят на ваши вопросы”. Беннетт тоже говорит, указывая на Джози, которая только что вошла в комнату. “Вы сестры?” Спрашивает Шелли. “Близнецы”. - говорит Джози. “Двуяйцевые, конечно", - добавляет Лиззи. ”Это круто”. “Как долго длится операция?” Спрашивает Дженн. “По крайней мере, два часа”. - говорит Джози. “Это может быть дольше?” - спрашивает. “В случае осложнений или обнаружения новых метастазов...” - начинает Джози, прежде чем ее прерывают. “Дженн, этого не случится”. ”Но если..." “Нет!“ Она вздыхает и оглядывается на близнецов. “С тех пор как мне поставили диагноз ”рак", моя сестра безостановочно говорит об этом, и это намного хуже, чем рак". Она обращает свое внимание на Джози. “Я тебя еще не знаю, так что скажи мне”. “Сказать тебе что?” “Все, что угодно, пожалуйста, прежде чем она спросит вас об описании моей печени. Пожалуйста.” Джози слегка смеется, проверяя вену Шелли, чтобы вставить ей капельницу. “Ты хочешь историю моих жизненных травм или моих драматических отношений с моей девушкой?” “Девушка, конечно!” И вот Джози начинает с самого начала.***
Сейчас обеденный перерыв, и Джози, Хоуп и Алисса сидят в общей комнате, едят и разговаривают о своих пациентах. Когда Лиззи входит, она с удивлением видит Хоуп, сидящую между Джози и Алиссой. “Что ты здесь делаешь?” - спрашивает Лиззи нейрохирурга, садясь рядом с Джози. “Я сказал Беннетт, что уволилась с главной работы. Я ненавидела невозможность проводить больше времени в операционной”, - говорит Хоуп. “Это значит, что теперь я могу ругаться перед тобой!” - с энтузиазмом говорит Лиззи. “Конечно, если ты ничего не можешь с этим поделать", - весело говорит Хоуп. “Хоуп переезжает завтра", - сообщает Джози своей сестре. Она наклоняется над столом и пристально смотрит на свою сестру. “Она что?” “Ты не можешь сказать "нет". Твоя девушка живет с нами, так что это справедливо, - говорит Джози. “Ну ладно, я думаю. Но не приходи ко мне плакаться, когда она и Джейд объединятся и устроят тебе ад.” Джози смеется. “О, пожалуйста, они не будут. Я имею в виду...” Она подозрительно смотрит на Хоуп (и, честно говоря, тоже немного напугана), затем снова на свою сестру. “Зачем им это?” “Поверь мне. Я могу распознать двух родственных душ, когда вижу их”. Джози замирает на секунду, а затем смотрит на Хоуп рядом с ней, у которой на лице озорная и детская ухмылка. “Пожалуйста, не устраивай мне ад?” Джози умоляет. “О, я не знаю. Мы с Джейд довольно хорошо ладим. Мы подумываем о том, чтобы купить гоночную трассу Lego и установить ее в коридоре”. Хоуп продолжает ухмыляться. Но она не просто дразнит Джози. Брюнетка осознает, что она смертельно серьезна. Джози некоторое время тупо смотрит на нее, совершенно застыв. “Если ты этого не сделаешь, я позволю тебе навестить Йога”. Хоуп усмехается и больше ничего не говорит. Их пейджеры начинают пищать несколько мгновений спустя, положив конец их перерыву.***
“Хорошо, мистер Патмор. Я дам вам разные импульсы, чтобы увидеть генерируемые волны. Убери руки от глаз. Тебе все еще восемь?” - спрашивает Хоуп. ”Все еще восемь”. Мужчина говорит. “Мы начинаем визуальные стимулы”. - говорит Алисса. “Я думаю, что у меня может быть решение”. - говорит Лив. “Нет, Лив, не думай. Просто проверь результаты анализов.” - говорит Алисса. Лив закатывает глаза и выходит из комнаты, но она не слушает ее; вместо этого она идет к Рафаэлю, чтобы спросить его мнение. К счастью, она находит его в коридоре. “О, малыш Зальцман. Чему я обязан этим успехом?” - спрашивает ее Рафаэль с ухмылкой на лице. Она закатывает глаза и вздыхает. “Пожалуйста, не флиртуй прямо сейчас, мне нужно тебя кое о чем спросить". “При одном условии”. Он говорит. "Отлично. В чем дело?” “Я бы хотел, чтобы ты переехала ко мне”. “Что?!” Лив кричит достаточно громко, чтобы все медсестры на этаже уставились на них. Она замолкает на мгновение, ожидая, когда они отвлекутся и вернутся к своей работе. “Мы вместе всего шесть месяцев. И ты являешься резидентом.” Она шепчет. “Ну и что? Хоуп и Джози скоро съедутся вместе, и для них это не имеет большого значения. Почему это для тебя?” - спрашивает Рафаэль, почти защищаясь. Лив, на самом деле, не хочет делать это прямо сейчас, потому что для нее это очень важно. Она нервно трет лоб и открывает глаза, чтобы снова посмотреть на него. “Послушай, Раф, мы можем поговорить об этом сегодня вечером. Прямо сейчас мне действительно нужна ваша помощь для пациента.” Рафаэль, кажется, сопротивляется, но ему удается прекратить спор. Он не хочет казаться слишком настойчивым в этом вопросе. Он действительно хочет быть лучше, потому что Лив делает его лучшим человеком, но ему все еще нужно было работать над тем, чтобы поступать правильно и сдерживать свое эго. Лив просто начинает объяснять состояние пациента Хоуп, пока они идут в его комнату.***
Джейд и Валери потратили первые полчаса на подготовку всех необходимых ингредиентов для шоколадного торта. Тем временем печенье уже было в духовке. Они ограничили свой разговор светскими беседами, почти боясь испортить светлое настроение, воцарившееся в доме. Джейд не возражала против светских бесед, потому что даже они помогали ей узнать больше о Стефане и Валери, об их жизни и распорядке дня. Стефан - бухгалтер. Ему нравится смотреть футбол, но не играть в него. Он любит пиво и маленький стаканчик шотландского виски после ужина. В свободное время он также ведет дневник. Он говорит, что записывает свои мысли, иногда стихи для Валери, иногда для своей давно потерянной дочери. Валери работает в городской библиотеке. Она выросла, любя романсы, классику и стихи, страсть, которую она разделяет со Стефаном. Она была учительницей некоторое время назад, когда они со Стефаном жили в Англии. Валери говорит, что они довольно много путешествуют сами по себе. У них есть "воскресные вафли", это их фишка. Джейд считает, что это мило, и была бы не прочь воспользоваться этой традицией и сделать ее своей тоже. Валери также говорит, что у нее есть коробка со всеми детскими вещами, которые должны были принадлежать ей. И это, кажется, на мгновение опечалило Джейд. Валери замечает это. “Прости, если я зашла слишком далеко. Я просто хочу быть честной с тобой во всем и... поделиться как можно большим. Даже если ты не начнешь называть меня мамой сразу, а может быть, и никогда, я это понимаю. Но, в конце концов, ты моя дочь.” Это все равно, что застрять в подвешенном состоянии. Между отчаянным желанием иметь семью, которую она могла бы назвать своей, но в то же время не терять бдительности, потому что завтра они могут снова исчезнуть. Они оба молчат. Пока Валери наполняет торт, Джейд кладет свежеиспеченное печенье в тарелку одно за другим. Так проходит десять минут, пока Джейд не решает нарушить молчание. “Прости за то, как я с тобой обошлась, это было несправедливо", - говорит она тихим и застенчивым голосом. “Тебе не нужно извиняться. Мы не ожидали, что ты встретишь нас с распростертыми объятиями. Мы знали, что это займет некоторое время". “Да, но все равно, я не должна была быть такой задницей”. Валери издевательски смеется и поворачивается на бок лицом к дочери, положив руку на стойку. Она смотрит на нее с благоговением, пытаясь рассмотреть как можно больше ее черт. Джейд так похожа на нее, это трогательно. “Я горжусь тем человеком, которым ты стала, Джейд. И ты сделала все это сама. Это очень много значит. И да, я, возможно, страдала, теряя тебя, но тебе было еще тяжелее. И все же, посмотри на себя...” Она мягко улыбается ей. Джейд улыбается в ответ и думает, что хочет, чтобы это сработало. Она хочет этого - мать и отца. Даже если бы это было двадцать три года спустя или тридцать, сейчас это не имеет значения. В глубине души она никогда не смогла бы отвергнуть их.***
“Доктор Майклсон, на пару слов”. - говорит Рафаэль, входя в палату пациента. Хоуп бросает взгляд на пациента и натягивает добрую улыбку. “Извините, я на секунду”. Затем она выходит на улицу. “Могу я провести быстрый тест на вашем пациенте?” Хоуп качает головой. “Он очень страдает. В этом нет необходимости.” “Дело в том, что доктору Зальцман пришла в голову интересная идея“. Хоуп бросает взгляд на Лив. “Я кое-что читала об опухании и сдавливании решетчатого нерва. Я думаю, если ты подтянешь ему нос...” “Извини... его нос?” - ошеломленно спрашивает Алисса. “Если доктор Зальцман права, пациент скажет". Рафаэль входит в палату, чтобы представиться пациенту. “Мистер Патмор, я доктор Уэйт. Заведующий отделением пластической хирургии. Я хотел бы провести быстрый тест, если вы мне позволите. Я собираюсь дотронуться до тебя здесь, в твоем носу, просто скажи мне, чувствуешь ли ты боль или... что-нибудь еще.” Он так и делает. “Вот и все! Это боль! Вот что вызывает боль! О, Боже мой!” Мужчина кричит от боли. “Передний решетчатый сосудисто-нервный комплекс. Простая турбинэктомия исправит это. Если только ты все еще не хочешь вынуть его маленький мозг.” Он удовлетворенно улыбается Хоуп. Хоуп игнорирует его шутку и улыбается в ответ. “Хорошо сделано”.***
Джози садится рядом с Алиссой и Лив, держа в руках чашку крепкого кофе. “Мой больной раком умирает. Я ненавижу видеть, как умирают мои близкие". - говорит Джози, чувствуя себя немного несчастной. “Наш пациент живет с болью. С током 8 в течение 7 лет. Из-за воспаленного нерва в носу это безумие”, - говорит Лив. “Это слабак. Его восемь - это три для меня, я терплю боль". - говорит Алисса. “О, заткнись, мы с Лэндоном однажды заставили тебя посмотреть ”Властелина колец", и ты начала скулить, как ребенок, говоря, что тебе действительно больно". “Есть боль... а потом есть пытка. И я терплю боль, иди, испытай меня. Ничего.” - говорит Алисса. “Я действительно была свидетелем этого. Она впечатляет.” Говорит Лив, восхищаясь ею. “Как вы диагностировали этот нерв? Потому что я никогда об этом не слышала”. - спрашивает ее Алисса. “Я вспомнила статью в британском журнале ENT. Номер 47, страница 19, 1964 год. Фотографическая память.” - говорит она почти смущенно. Люди всегда бросали на нее испуганные взгляды, когда она говорила такие вещи. Точно так же, как сейчас Алисса. Джози, напротив, кажется скорее впечатленной, чем напуганной. “Ты что, энциклопедия, говорящая по-человечески?” - спрашивает Алисса, нахмурившись. “Что-то в этом роде”, - говорит Лив, подмигивая ей. Пока Хоуп вызывает Джози на пейджер, а Лив следует за брюнеткой, Лиззи заходит в комнату, ест плитку шоколада и садится рядом с Алиссой, которая ест чипсы. “Шоколад?” Алисса качает головой. “Чипсы?” Лиззи тоже качает головой. “Ты же знаешь, что ты мне нравишься, верно?” Лиззи смотрит на нее. Алисса с любопытством смотрит на блондинку. “Эм, я делаю это сейчас?” “Я думаю, тебе следует переехать жить к нам. Я знаю, что ты в основном живешь в квартире Джеда, и я думаю, что для тебя было бы хорошо, если бы ты осталась с нами.” “Джози подговорила тебя сделать это?” "Нет. Это все из-за меня. Но, если ты этого не хочешь, я также присмотрела квартиру недалеко от нашего района. Просто... подумай об этом, хорошо?” Алисса благодарно улыбается девушке. Лиззи никогда не была груба с ней, на самом деле, у них даже похожий юмор, так что обычно они прекрасно ладят. Они действительно часто подкалывают друг друга, но между ними всегда было уважение и определенная нежность. “спасибо”.***
Лив входит в операционную после того, как Рафаэль только что сделал операцию, полная решимости сказать ему, что она на самом деле думает о том, чтобы жить вместе. Когда Рафаэль видит ее, он ничего не говорит, потому что знает, что она собирается сказать что-то очень важное. “Я никогда раньше не жила с парнем. И есть все остальные стажеры... они ненавидят местных жителей. И я не хочу, чтобы они судили меня или говорили мне, что я пользуюсь привилегиями, потому что это не так. И жить с тобой, быть вместе на публике, я просто думаю, что это было бы много. Я... может быть, нам стоит сделать шаг назад...” “Так ты хочешь сказать, что не хочешь переезжать ко мне, потому что боишься того, что скажут твои друзья? Разве не ты была той, кто хотела большего и умоляла меня поговорить с Хоуп и Джози, потому что ты больше не хотела жить в тайне?” Он усмехается. “Очевидно, мы все еще таковы". “Рафаэль..." “Нет, Лив. Я понял. Ты ребенок, как я мог просить у тебя чего-то большего, чем ты? Более того, с кем-то вроде меня.” “Это не имеет никакого отношения к твоему прошлому, Раф, ты же знаешь, что я так о тебе не думаю”, - говорит она. “Тогда, я полагаю, ты просто боишься обязательств? Я не знаю, Оливия, честно говоря, чего еще ты могла бы хотеть больше?” Его тон резкий и почти претенциозный, думает Лив. “Не мог бы ты хотя бы попытаться рассмотреть или понять мою точку зрения здесь и не делать этого из-за своего уязвленного эго?!” Она огрызается. “Я тебя полностью понимаю. Я понимаю, что думал, что мне нужен толчок, чтобы собраться с мыслями - и того, что ты была той, кого было достаточно, чтобы это произошло, - вместо этого тебе нужно разобраться во всем. Тогда ты вольна делать это сама.” “Ты вообще слушаешь себя прямо сейчас?” - спрашивает Лив с болезненным выражением лица. “Раф, я только прошу у тебя времени...” “Доктор Уэйт?” Джози входит в комнату и смотрит на них двоих, внезапно чувствуя, что ее окружает негативная энергия. Судя по их лицам, она думает, что они, вероятно, ссорятся, но Джози притворяется, что она этого не знает. “Мы переносим операцию мистера Патмора на завтрашнее утро". "хорошо." Он бросает салфетки, которые держит в руках, в мусорное ведро и бросает на Лив последний разочарованный взгляд, прежде чем выйти из комнаты, в то время как Джози стоит там в ожидании. Наступает момент, когда ты либо делаешь этот шаг вперед, либо разворачиваешься и уходишь. Например, когда ты в операционной, ты мог бы уйти, но тебе не разрешают. Ты не позволяешь себе этого делать. Отношения совсем не такие. Нам становится страшно и неуверенно, и мы решаем, что можем сделать шаг назад, как будто это не причинит вреда кому-то другому, но это так. Так или иначе, борьба с нашими чувствами выглядит как ситуация жизни или смерти. Похоже на то. И это применимо не только в области хирургии. “ты в порядке?” Джози спрашивает ее. Когда ее сестра оборачивается со слезящимися глазами и страдальческим лицом, ее теория подтверждается. “Могу я остаться у тебя на ночь?” Она шмыгает носом. “Папы нет дома, и мне не хочется оставаться одной”. Джози подходит ближе и кладет руку ей на плечо, чтобы успокоить. “Конечно, ты можешь". Лив кивает и благодарно улыбается брюнетке, затем внезапно сокращает расстояние между ними в объятиях. Джози застигнута врасплох этим жестом, она не решается даже обнять девушку за спину, поэтому на мгновение поднимает руки в воздух. Да, ее отношения с Лив теперь, несомненно, были более сестринскими, но такого рода привязанность была для нее в новинку. Она думала о ней как о чем-то вроде друга, но все еще не может относиться к ней так, как к Лиззи. Конечно, Лиззи - ее вторая половинка, и это совершенно другое дело, но чувства Джози к Лив всегда будут... сложными. В конце концов, она решает, что это не про нее, и если девушка нуждается в утешении, она должна дать ей это. Поэтому она позволяет своим рукам лежать у нее на спине, даруя ей эту привязанность.***
Когда Джози приходит домой и заходит в свою комнату, она с удивлением видит Хоуп, уже лежащую на своей стороне кровати под одеялом. Сначала она сосредоточена на чтении чего-то, но когда она видит Джози, ее лицо озаряется веселой улыбкой. “Привет, детка”. “Ты - ребенок”. Джози отвечает строгим тоном. “Черт, ты устала, ладно”. - говорит Хоуп, кладя журнал на тумбочку. Джози снимает туфли и прыгает на середину кровати, устало вздыхая. Она на мгновение закрывает глаза, затем бросает взгляд на Хоуп, которая молча смотрит на нее с мягкой улыбкой. «что?» “Я переезжаю завтра. Ты знаешь, что это значит?” Джози на мгновение задумывается. “Что ты точно не будешь спать на этой стороне кровати, потому что она моя”. - Эй! Я разогревала его для тебя, когда ты вернулась, - говорит Хоуп, грустно надув губы. Джози широко улыбается, думая о том, как это было продуманно и глупо. “Ты была?” “О, не смотри так шокировано, как ты думаешь, кто снабдил твою подставку свечами для ванны?” Джози садится и смотрит на Хоуп с полуоткрытым ртом. "Ты...” “А еще я сорвала те толстые растения, которые тебе так понравились, когда мы проходили мимо цветочного магазина на прошлой неделе”. Говорит она, указывая на полку у окна. Джози даже не заметила их. Хоуп, вероятно, всегда делает такие вещи, даже не замечая этого. “И последнее, но не менее важное...“ Она поворачивается, чтобы открыть ящик прикроватной тумбочки Джози и что-то берет, затем снова поворачивается к Джози, держа в руке то, что казалось коробкой для колец. Джози мгновенно отпрянула и в шоке посмотрела на Хоуп. “Хоуп Майклсон, ты не...” Хоуп хихикает и останавливает ее, прежде чем Джози успевает сложить фразу воедино. “Я не такая, Господи. По крайней мере, теперь я знаю, как ты относишься к тому, что я, в конце концов, сделаю тебе предложение.” Джози тихо вздыхает и качает головой. На самом деле она совсем не чувствовала бы себя плохо из-за этого, но сделать это сейчас было бы совершенно неожиданно, учитывая, что они только начинали жить вместе. Хоуп открывает коробку и протягивает ее Джози, которая медленно вытаскивает ожерелье. Она внимательно смотрит на него и мягко улыбается. “Хоуп, это прекрасно”. “Это талисман. Легенда гласит, что это делает тихие вещи слышимыми. Я не знаю, почему я выбрала это из всего, просто мне это очень понравилось. И, наверное, еще потому, что я никогда не хочу, чтобы ты сдерживалась в том, что хочешь сказать или сделать. Я думаю, что ты можешь стать чем-то - кем-то - великим, хотя для меня ты уже есть.” Она мягко улыбается: “Что еще более важно, таким образом, я уверена, что всегда буду тебя слышать; например, если ты попала в аварию и тебе нужна помощь или что-то в этом роде. Я уверена, что услышу тебя, если ты позовешь меня по имени, даже находясь за много миль отсюда.” Джози смотрит на нее со слезами на глазах и нежностью, внезапно переосмысливая свою предыдущую мысль. Если бы это ожерелье было кольцом, она была бы самой счастливой девушкой на земле. Но она все еще такая. “Потому что ты всегда на моей стороне”. Хоуп мягко улыбается и гладит Джози по щеке. “Это верно. Так и есть.” "но...зачем ты все это сделала?” Хоуп пожимает плечами и улыбается. “А почему бы и нет?” Брюнетка удовлетворенно вздыхает и наклоняется, чтобы завершить момент сладким поцелуем. Она позволяет Хоуп надеть ожерелье, а затем забирается к ней на руки, не обращая внимания на то, что она все еще была одета и действительно нуждалась в душе. “Поскольку ты завтра переезжаешь, я думаю, тебе следует кое-что знать”. Джози бормочет, уткнувшись лицом в грудь Хоуп. "что это?" - с любопытством спрашивает Хоуп. “Алисса тоже переезжает". У Хоуп на мгновение отвисает челюсть. “Алисса - что?” Джози считает, что сейчас самое подходящее время сообщить новость, так как Хоуп так сильно любит ее прямо сейчас и, возможно, не полюбит завтра. Дело не в том, что Хоуп и Алисса не ладили, но... Они тоже были не совсем совместимы. Хоуп причмокивает губами, затем прочищает горло, затем кивает, затем тяжело вздыхает. О, боже. “Значит, ты можешь держать собаку и Алиссу, а я не могу взять с собой Йога?!” Она кричит. Джози вздыхает и прячет веселую улыбку на груди Хоуп. “Теперь ты также сравниваешь человека с медведем”. “Я покупаю гоночную трассу”, - твердо говорит Хоуп. Она никогда не устает давать сдачи, когда ее что-то волнует. “Неважно”. Джози надеется, что на данный момент она просто забудет об этом, хотя эта сторона Хоуп ее очень забавляет. “А что, если мы построим фермерский дом? У нас могли бы быть все животные, какие мы захотим. Включая Йога.” “Ты действительно хочешь, чтобы наши будущие дети росли в зоопарке?” - спрашивает Джози. “Что дальше? Ты усыновляешь безногую ящерицу?” “Тебе бы это понравилось?” Хоуп ухмыляется. “Вообще-то, да”. Джози признает. “Ха. Хорошо. Тогда у нас есть договоренность.” - говорит Хоуп, наконец-то чувствуя себя завершенной. Она улыбается и смотрит в потолок, такая мечтательная. “Я должна найти Йогу подружку, чтобы они тоже могли завести детей”. Джози стонет и утыкается лицом в живот Хоуп. “Если ты хочешь это сделать, ты спишь с медведями”. “Так что я, по сути, была бы гостем в своем собственном доме. Я не могу ни о чем просить. У меня нет никаких прав. Никаких сил...” Джози поднимает голову, чтобы встретиться взглядом с голубыми глазами, и нежно целует свою подругу в губы, чтобы заставить ее замолчать. “Я просто издеваюсь над тобой”. “Я знаю”. Надутая губа Хоуп исчезает и сменяется слабой улыбкой. “Но все еще никакого Йога?” Спрашивает она тихим и мягким голосом. Джози не позволяет своей привлекательности овладеть собой. Если бы она сдавалась каждый раз, когда Хоуп делала щенячьи глаза, Джози баловала бы принцессу точно так же, как всегда баловал ее отец. “Никакого Йога”. - твердо говорит она. Лицо Хоуп - это буквально грустный смайлик. Но потом она пожимает плечами и вздыхает, решив оставить все как есть. “хорошо”. Между ними воцаряется тишина. Затем Хоуп снова заговаривает. “Алисса придет сюда посреди ночи?” “Я ничего не могу тебе обещать”. - бормочет Джози, чувствуя себя довольно сонной. “Просто чтобы я была готова к этому, должна ли я сделать предложение тебе и Алиссе, например, эм, в конце концов?” Джози хихикает и крепче прижимается к Хоуп. Она не может не задаться вопросом, почему она обращалась к тому, чтобы в конечном итоге предложить так много, но она не будет поднимать этот вопрос. Это может показаться слишком большим давлением, хотя Хоуп, вероятно, дала бы ей весь мир, если бы она только попросила об этом. По большей части любовь - это выбор. В большинстве случаев речь идет о том, чтобы избавиться от яда и кинжала и сделать свой собственный счастливый конец. И иногда, несмотря на наши лучшие намерения и старания сделать лучший выбор, судьба все равно побеждает.