Семья или долг

Питер не заметил, в какой момент его тело ослабло настолько, что перестало поддерживать жизнь, и он снова погрузился в тягучую бездну с приветственно мелькающими точками-светлячками. Как ни старался, он не слышал стука своего сердца, не чувствовал страха неизвестности. Ушедшая боль позволила разуму погрузиться в новое состояние спокойствия и умиротворения. В сопровождении глубокой безмятежности Питер медленно раскрыл глаза, тут же адаптирующиеся к темноте. Разглядывая знакомые трещинки старого потолка, он чувствовал, как стекают по лицу капли пота и слез, но прежде чем пойти и смыть с себя свидетельства слишком эмоционального сна, парень позволил себе лениво полежать в постели, приходя в себя. Обычно он действовал в точности да наоборот: вскакивал с кровати, ступая на ледяной пол, направлялся либо в ванную, чтобы принять ломящий кости холодный душ, либо хватал костюм и выпрыгивал в окно, начиная патруль еще до рассвета. В такие моменты Питер готов был сделать что угодно, лишь бы вытеснить из головы ужасающие вспышки воспоминаний, пополненных в копилку из очередного кошмара. Снова и снова пробивалась в голову мысль: в этот раз все иначе. Будто именно сейчас он поступил правильно, так, как должен был, насколько ему позволяли обстоятельства. Парень честно признался себе, что еще не совершал таких осмысленных поступков ни во сне, ни наяву. Теперь он настойчиво перебирал в голове свои действия, слова, сказанные им или ему. Воспроизводил в деталях лица, которые до этого в голове все больше подергивались дымкой забвения, — взволнованное Пеппер и отчаянное мистера Старка. Лицо Таноса он тоже вспомнил не без удовольствия: смесь испуга, злости, безысходности читалась в его глазах. Насколько же безумен Человек-паук теперь, раз вернулся из мира грез с улыбкой? И как тут не сойти с ума, если он перестал допускать ошибки только с сотой попытки, данной во сне? Как не винить себя за то, что не смог провернуть тот же маневр, пока мир действительно того требовал? Когда первый луч солнца заглянул в окно, освещая одну из стен и кружащую в воздухе пыль, Питер благоговейно вперился в него взглядом, силясь припомнить, когда последний раз встречал восход в своей квартире. Точно в те дни, когда Мэй была жива и чутко следила за режимом дня племянника, не принимая отговорок о недремлющем преступном мире и игнорируя его раздраженное ворчание. В дни, когда он и сам не спешил покидать уютный дом, теперь замененный на дешевое помещение в бедном районе, служащее лишь местом для ночлега, холодным и неприветливым. Мышцы и кости ломило, Питер списывал боль на слишком активный патруль прошлым вечером и пробирающий до самой души мороз. С кряхтением он оттолкнулся от скрипучего матраса и, ссутулившись, сел на край кровати, посматривая в сторону окна. Потом перевел взгляд на стол и нахмурился, не увидев там костюм, пока не опустил голову, чтобы вспомнить, что вчера так и не снял его. — Такими темпами ты ко мне прирастешь, — чуть ли не ласково произнес Питер. Тяжело поднявшись на ноги, подошел к окну и сразу сощурился, увидев яркую звезду прямо напротив. Улицы еще пустовали, и за эту ночь явно не произошло ничего любопытного, кроме опрокинутых мусорных баков, в которых теперь рылись собаки. Паркер снова посмотрел на солнце, сопротивляясь желанию моргнуть или отвернуться, он видел четкий круглый силуэт и оранжевые пятна, перекликающиеся с желтым фоном. Насладившись зрелищем вдоволь, развернулся и наощупь зашагал в ванную комнату, зажмурившись от пляшущих в глазах солнечных зайчиков. Он неаккуратно снял костюм по пути, тело покрылось мурашками от холода непрогреваемой квартиры. Расставив ладони по обе стороны раковины, он облокотился на нее и терпеливо ждал, когда зрение вернется. Постепенно круглые желто-белые пятна под веками сменились привычной темнотой, и, тряхнув головой, Питер открыл глаза и уставился в зеркало. — Черт возьми! — испуганно отшатнулся, натыкаясь спиной на хлипкий шкаф, с которого посыпались немногочисленные флакончики и отвалившиеся полочки. — А... Что? Что за?.. Лопатками опираясь на стену за собой, он выставил вперед руку в защитном жесте, словно отражение вот-вот собиралось на него напасть. Но Питер в зеркале в точности повторял те же движения и выглядел шокированным настолько, насколько себя и чувствовал. Поводив по воздуху ладонью и наблюдая за копирующим каждый взмах отражением, он в этом убедился. — Боже, боже мой… — повторял он, указывая пальцем в зеркало. Настороженно шагнул вперед и остановился. Зажмурившись, мысленно отсчитал до десяти, поднял руки перед собой и распахнул глаза. Так и есть, никакой ошибки, никакой иллюзии или обмана зрения. — Нет, нет, нет, — бормотал Питер, качая головой. Снова посмотрел в зеркало. Все те же мешки под глазами, нечесаные волосы и лишь одно отличие от обычного: безобразные ожоги, задевающие правую сторону шеи, переходящие на малую часть торса и полностью покрывающие правую руку, на вид ставшую тоньше раза в два — одни лишь кости, покрытые паленой коркой мышц. Дрожащими пальцами левой руки он провел по грубому шершавому ожогу, словно бы Питер решил вместо мяса пожарить в костре собственное тело. Но он догадывался об истинном происхождении этих ран. И знал, что лишь один человек в этом мире способен распутать клубок связавшихся между собой реальностей. Сползая вниз по стене, он укачивал изуродованную руку и, глотая тихие слезы, мычал от боли, о которой она напомнила.

***

— Человек-паук? Что-то ты зачастил. Решил вновь поиграть в разлом вселенных? — в излюбленной саркастичной манере поприветствовал его Стивен Стрэндж, парящий над лестницей в Санктум Санкторум. Мужчина не выглядел обеспокоенным, сверху вниз глядя на пожаловавшего героя. Засунув одну руку в карман узких джинс, во второй маг держал стаканчик с кофе, из которого клубился ароматный пар, а его мантия, как всегда живущая своей жизнью, развевалась за спиной. Однако Паркеру вопрос, заданный в шутку, смешным не показался. Одетый в свободную толстовку и спортивные штаны, от костюма он надел лишь маску и теперь угрюмо смотрел на Стрэнджа, борясь с желанием покинуть место, когда-то казавшееся волшебным: когда главный волшебник чудного места был ему другом, а не знакомым, опустившим на себя излюбленную маску самодовольства. Но идти больше некуда, остается стиснуть зубы, заткнуть задетую гордость и просить помощи. — Я пришел с вопросом, — хрипло отозвался Питер спустя долгую минуту борьбы с собой. — Спрашивай, — милостиво позволил маг, спускаясь к нему. — У меня сегодня отличное настроение, как раз, чтобы раздать советы молодым неопытным борцам с преступностью. Что тебя тревожит, паучок? Питер вздрогнул. Знакомое прозвище звучало неправильно из уст Стивена, контекст слов которого подразумевал скорее акцент на возраст и блеклые заслуги. Когда мистер Старк, да даже Кэп, обращались к нему так, в их интонациях не было ничего оскорбительного, только забота старшего наставника. Парень повел плечами и отбросил лишние мысли. — Сны, о которых я спрашивал… Может ли быть такое, что я физически погружен в них? Что мои действия там реальны, меня могут ранить или, знаете… — Глупости, — фыркнул Стрэндж, но насторожился, внимательно обводя взглядом скукожившуюся фигуру. Его выражение лица смягчилось, уступая место искреннему сочувствию. — Мне жаль, что твои кошмары продолжают тебя беспокоить. Но, боюсь, магическое вмешательство здесь не поможет, это лишь игра твоего подсознания, вновь и вновь переживающего травмирующие воспоминания. Последние события могли повлиять на твои ощущения внутри сна, но не больше. Если ты думаешь, что твоя… твоя смерть там значит смерть в реальности, ты ошибаешься. Я бы посоветовал тебе обратиться к психотерапевту. И этого не нужно стесняться, он такой же врач, как и любой другой. Просто лечит душу, — он похлопал Питера по плечу пару раз и развернулся, чтобы уйти. — Тогда как вы объясните это? Со вздохом на грани раздражения Стивен обернулся, встречаясь взглядом с невыразительными линзами маски и опуская его на чужую протянутую руку. Мужчина отшатнулся, как когда-то сам Питер. — В своих кошмарах я раз за разом проживаю финальную битву, наблюдаю за гибелью мистера Старка. Иногда мне удавалось умереть вместо него и я не был против. Но сегодня ночью, когда я надел перчатку Таноса и щелкнул пальцами, эта пытка была настоящей и отличалась от всех прочих. Я проснулся. Следы кошмара остались. Стивен аккуратно взял руку Паркера и осмотрел. — Невозможно, — прошептал он, а потом резко выпрямился и направился вверх по лестницы, взметнув полы мантии. — За мной. Несколько часов Стрэндж суматошно шастал по библиотеке и пролистывал разные колдовские толмуты. Не находя в них ответов, он безжалостно отбрасывал те в сторону, продолжая поиски. Питер сначала напряженно сидел на краю кресла, следя за каждым движением мага, но потом понял, что дело затянется, и откинулся на спинку, погружаясь в легкую дрему. — Ага! — крикнул Стрэндж, быстро пробегаясь глазами по странице очередной книги. Питер тут же выпрямился и схватился за подлокотники. — Что-то нашли? Мужчина молча продолжал бегать глазами по строкам, но лицо его становилось все хмурее, и, в конце концов, эта книга тоже отправилась в полет за ненужностью. Поиски продолжились, но лишь к закату необходимая информация нашлась. — Итак, — деловито начал Стрэндж, усевшийся в кресло напротив и сложивший ладони домиком. — О существовании параллельных вселенных ты уже в курсе. И уже должен был понять, что твой сон сном не был. Этой ночью ты путешествовал в одну из соседних вселенных, самую идентичную нашей. Признаю, это невероятное достижение: монахи медитируют годами, чтобы вселиться в человека хотя бы в качестве наблюдателя, и то — на доли секунд, а ты стал полноценной частью чужого мира. — Это плохо? — нервно спросил Питер, задержав дыхание. — Решать тебе. Твое путешествие не прошло даром. Мир, в котором ты должен был остаться в живых, потерял тебя. Ты умер там, когда использовал Камни бесконечности. Но, вот парадокс, ты жив. Теперь твоя душа принадлежит обеим вселенным, но я помогу тебе остаться лишь в одной из них. — Одной из них? То есть, у меня есть выбор? Стивен посмотрел на него задумчиво и кивнул. — Выбор есть. И я вижу, как велико искушение выбрать мир, в котором жив Железный человек, мир, о грядущих событиях в котором ты уже осведомлен и смог бы при желании остановить множество катастроф… Катастроф? Смерть Тони Старка — катастрофа? Смерть тети Мэй? Или результаты деяний Бека, Гоблина, Электро, Ящера и Песочного человека — это катастрофа? А может речь о межвселенном разломе, чуть не ставшим причиной гибели всего сущего? Или пожирающее чувство одиночества после того, как весь мир забыл, кто такой Питер Паркер, можно назвать катастрофой? Или последних родных людей, в которых он так нуждался и с которыми больше не способен общаться? Да, искушение велико, оно пробирает до дрожи, ощущается как последний шанс, которым грех не воспользоваться. — Но, — произнес вдруг Стивен, не спуская с него проницательного взгляда. — В том мире есть Мстители, уверен, теперь более сплоченные, чем у нас. Тот мир под надежной защитой даже без Человека-паука. Скажи мне, готов ли ты оставить здесь все: свою семью и людей, которые ежедневно попадают в опасности, но верят, что их спасет герой в маске? Ты готов их бросить? Оставить без присмотра тот хаос, что творится после Войны бесконечности и твоих проделок? Ты взял на себя обязательство и приучил людей ждать помощи вездесущего героя, можешь себе представить, что станет с городом после твоего исчезновения? Паркер тяжело дышал, чувствуя, как угасает надежда, но хватаясь за соломинку. — Здесь есть вы. — Да. И на мне уже лежит ответственность за невидимую оболочку нашей Земли. Я не могу передать эту ношу, чтобы встать на твое место. — А что, если я так и буду лавировать между мирами? — не унимался Питер, не замечая, как пальцы рвут кожаную обивку кресла. — Это возможно, если ты не против сойти с ума в столь юном возрасте, — их диалог был похож на пинг-понг, и маленький шарик только что забил гол. — Я дам тебе день на раздумья, но тянуть нельзя. Приходи завтра с принятым решением. Сил возвращаться домой по воздуху не было, и Питер просто плелся, шаркая ногами по асфальту, пиная маленькие камни. Улицы пустовали, так как на Нью-Йорк уже давно опустилась ночь, только фонари освещали путь мигающим желтым светом. Он думал, что приготовить на поздний ужин сегодня, вспоминал, что на кухне завалялась пачка макарон. Можно было бы купить мяса в круглосуточном магазине рядом с домом, а еще сыр и приготовить пасту. Не забыть взять чай, последний пакетик он выпил чуть ли не месяц назад. Еще пора постирать костюм, а то негоже Человек-пауку появляться на людях в грязном. Мало ли, преступники засмеют. С такими мыслями он дошел до своего дома, даже не взглянув на магазин. Пошарил в кармане, находя связку ключей, отомкнул дверь и вошел, встречаемый темнотой и беспорядком. Бросив ключи куда-то на полку или на пол, ему не важно, Питер из последних сил добрел до кровати и свалился, сразу отключившись. Открыв глаза, обнаружил над собой белый больничный потолок, а чуткий слух уловил знакомый голос. — Мистер Старк?