~
— Эндрю. Голос Би, как всегда, словно возвращал его на землю. Эндрю стоял на пороге ее кабинета и ждал, пока она отойдет в сторону. Ему было здесь уютно, все казалось знакомым. Полка со стеклянными статуэтками, расставленными особым образом, темно-красное кресло, в котором он отказывался правильно сидеть, легкий аромат горячего шоколада. Две дымящиеся кружки стояли на журнальном столике. Би действительно была не от мира сего. Она села напротив Эндрю и расправила свою длинную юбку в стиле хиппи. — Как ты спал? Ты выглядишь уставшим. — Кто бы не выглядел уставшим после шести двенадцатичасовых смен в неделю? — спросил он ровным голосом. — Справедливо. Почему ты работаешь так много часов? Эндрю махнул рукой. — С работой все в порядке. Я не против. Это Кевин отнимает все силы, — он перекинул ногу через подлокотник кресла и потянулся за своим горячим шоколадом. — Ах, что именно в Кевине отнимает у тебя силы? — Би облокотилась на спинку кресла и сняла очки, прикусив одну дужку. Эндрю вздохнул и потер лоб, уже знакомое ощущение пробежало по его коже. — Он жил у меня последние несколько дней. Не хотел оставаться дома один, пока Ваймак в больнице. Би кивнула. Она точно знала, куда клонит Эндрю, но ждала, когда он сам этим поделится. — Мне каждую ночь снятся кошмары. Иногда это воспоминания. Иногда я преследую Аарона, пытаясь убить его. Я всегда просыпаюсь с ощущением страха, — Эндрю остановился, чтобы сделать глоток шоколада. Би говорила, что приятный вкус или ощущение могут помочь вернуться в реальность, отвлечься от разбегающихся мыслей. — Впрочем, это не имеет значения. Он уезжает сегодня. Ваймак возвращается из больницы. Би наблюдала за Эндрю, ее выражение лица, как всегда, было спокойным. — Но это имеет значение. Ты когда-нибудь думал поговорить с Кевином о том, каково тебе делить с ним свой дом? Не конкретно о содержании кошмаров, а в целом о твоем беспокойстве. — Нет. Он этого не заслужил. — Не заслужил что? — Право знать такие вещи. — Интересно. Ты ведь считаешь Кевина своим лучшим другом, верно? Эндрю знал, что на него лице отразилось недоверие. — Это нелепо, но да. Кого волнует, что он мой лучший друг? У Дэя эмоциональная зрелость как у недельного ростка фасоли. Он бы просто не знал, что делать с этой информацией. Би приняла это к сведению. — Есть ли кто-нибудь, кому ты можешь доверить эту информацию? Кто-нибудь, кто это заслужил? Эндрю был недоволен тем, что все свелось к этому, но он не собирался лгать. — Ты. Би легонько улыбнулась. — Я рада, — она наклонилась вперед и закинула ноги на стул. Эндрю это не раздражало. Было… приятно видеть, что Би так подстраивается под него. — Мне всегда хотелось, чтобы это было местом, где ты можешь быть честным. Можешь ли ты вспомнить еще кого-нибудь, с кем ты мог бы поделиться подобным опытом? — Я не понимаю, почему это так важно. — Потому что это может помочь обрести спокойствие. Иногда нам нужно быть уверенными в самых очевидных вещах, Эндрю. В этом нет ничего постыдного. Эндрю задумался над ее словами, о том, что именно заставляло его так нервничать дома. Это просто — он не привык, чтобы кто-то жил вместе с ним. Он не привык делить с кем-либо свое личное пространство, то, что он выстраивал для самого себя. Как он должен был делиться своими проблемами с кем-то еще? Эндрю понимающе кивнул, давая Би понять, что подумает над этим вопросом. — Лучше не принимай снотворное какое-то время. Оно может усугубить проблему с кошмарами. Эндрю промычал в благодарность и откинулся на спинку кресла, теперь самый выматывающий вопрос был решен. — Что еще произошло? — спросила она, поднимая кружку с горячим шоколадом и потягивая растопленный зефир сверху. — Кевин стал вредителем из-за Ваймака и своих л- бойфрендов, — на лице Би промелькнула легкая улыбка. — В закусочной полный бардак, ничего нового. И мой разговор с Аароном прошел… нормально. — Это очень здорово, Эндрю, — сказала Би и улыбнулась. — Ты все еще чувствуешь себя комфортно, помогая Аарону? Эндрю прикусил губу, задумавшись о том, что его брат изучает медицину и воплощает в жизнь свою мечту, в то время как Эндрю большую часть недели сидит в закусочной, наблюдая за одними и теми же лицами, и жарит картошку фри с блинами и яйцами. Даже если он захочет пожалеть о своем решении оплачивать учебу Аарона, то не сможет этого сделать. Он все равно не знает, что еще делать со своей жизнью. — Да. — Хорошо. Улыбнись. Некоторое время они сидели в тишине, потягивая горячий шоколад и прислушиваясь к тиканью больших настенных часов. — Кевин недавно притащил незнакомца. Ну, точнее повесил его на Мэтта. Хотя Мэтту он очень понравился. У него на коленях сидел маленький мальчик, его сын. Они пришли в закусочную, и он выглядел таким… — Эндрю взмахнул рукой, которой не держал кружку. — Уставшим? — Это еще мягко сказано. Би снова надела очки и положила ручку с бумагой на стол. — Кто-то из другого города? — Думаю, да. Пытается устроиться на работу к Кевину, бедняга, — в конце концов Эндрю придется рассказать, почему этот парень ему запомнился, так что он решил не тянуть с этим. — В общем, он очень молод. Ему где-то двадцать, двадцать один. Видимо, у ребенка нет мамы. Но, по крайней мере, он выглядел так, будто пытается… быть отцом. Мальчик — Аарон сказал, что Кейтлин беременна, — Эндрю почувствовал, как у него трясутся руки, внезапно ему стало не по себе. Дело было не в том, что его брат вот-вот станет отцом и не в Кейтлин. Его беспокоила мысль о том, что он будет дядей ребенка. Скоро появится кто-то, о ком нужно заботиться, кому нужен безопасный мир. Эндрю не придавал большого значения кровному родству, но ребенок будет его семьей. Он не мог просто так игнорировать это. — Что ты чувствуешь, Эндрю? Это хорошие новости? — Это ребенок, Би. Аарон собирается стать отцом, — Эндрю рассмеялся — привычка, оставшаяся с тех темных времен, когда он сидел на таблетках. — Я плачу за его учебу, а он создает новую жизнь в этом больном мире. Это пиздец как неэтично. И теперь я отчасти должен нести за это ответственность, — у Эндрю задрожали плечи. Это было не то, что он мог контролировать, как бы сильно ему ни хотелось. — Никто не говорит, что это твоя ответственность, Эндрю. Я знаю, ты чувствуешь, что должен защищать их, и это благородно с твоей стороны, но ты также должен заботиться и о себе. Аарон и Кейтлин найдут способ стать родителями. — Я не готов смотреть на то, как они терпят неудачу, — он прервался. — Это слишком сложно. И я не хочу, чтобы их ребенок в чем-то равнялся на меня. Я не хочу быть ни для кого дерьмовым примером. — Что ты имеешь в виду? Почему нет? — подтолкнула его Би. — У всех остальных была возможность выбрать, хотят они иметь со мной дело или нет. Это первый человек, у которого не будет выбора. Я не совсем здоровый член семьи. Я не могу быть тем, кто подведет их. Я не смогу это вынести. Я не хочу быть таким, как они.~
Вскоре Нил получил ответ, но от Кевина, а не от Мэтта: «Поздравляю, мы будет рады видеть Вас в нашей команде». Он отправился в штаб-квартиру компании за необходимыми документами и узнал, что Кевин — высокий, мускулистый парень с цепким взглядом и острым языком. Другие сотрудники в офисе улыбались едким комментариям Кевина, так что Нил не думал, что с ним возникнут какие-то проблемы. Его первый день за рулем был настоящим приключением. Может он и соврал насчет лицензии, но у него действительно были навыки вождения грузовика, оставшиеся с тех времен, когда он выполнял «поручения» своего отца. Выехать на дорогу в большом оранжевом грузовике было невероятно, и Нил впервые почувствовал, что на самом деле означает «земля свободных». Мэтт был его инструктором на первом маршруте, а Коннор сидел между ними в кабине, поскольку в этот раз Нил не должен был доставлять груз. Они рассматривали пейзажи и болтали о сыне Мэтта и Дэн, Джоше, о жизни дальнобойщика и даже обсудили придирчивость Кевина. Мэтт снова предложил присмотреть за Коннором. Он практически умолял Нила оставить его с ними, пока тот будет на работе. — По крайней мере, пока не найдешь детский сад, — сказал он. Если бы Нил не знал его, он бы подумал, что что-то не так, но, в конце концов, на этот раз все просто было хорошо. На следующий день Нил вместе с Коннором поехал к Мэтту, чтобы познакомиться с Дэн. Она оказалась забавной и остроумной, и ее любовь к мужу была очевидна. Коннор выглядел счастливым, когда сидел у нее на коленях, и она настояла на том, чтобы Нил поел вместе с ними. То, что планировалось как недолгий поход в гости, плавно переросло в очень длинный вечер в слишком уютном доме, полном фотографий Дэн, Мэтта и их друзей, а на одной даже был Эндрю из «Foxhole Diner» в канун Нового года. — Ты слишком худенький для того, кто живет в непосредственной близости от домашних вафель, красной фасоли и риса, — сказала Дэн, когда подавала ужин, и все пятеро собрались за большим столом. Конечно, она была права, и Нил не знал, как отказаться, когда о еде, которую он готовил сам, не стоило даже говорить. Когда тем вечером Нил наконец вернулся в свою квартиру, Коннор спал у него на груди. Он забрался вместе с ним в постель под уютное одеяло, зная, что сможет доверить им заботу о своем сыне.~
Быть водителем оказалось лучше, чем ожидал Нил. Ему нравился пейзаж, тишина дороги, постоянный гул двигателя. Он брал с собой компакт-диски для изучения языков, чтобы освежить свои знания, но большую часть поездок проводил, переключая радио в поисках чего-нибудь успокаивающего и ненавязчивого, но достаточно интересного, чтобы отключить мозг и расслабиться, пока мимо проносился дождливый зеленый пейзаж. Он старался не позволять своим мыслям уходить слишком далеко, и когда это происходило, он возвращался к привычной смеси вины и беспокойства за Коннора, которая тугим узлом затягивалась в его сердце. Мэтт и Дэн были замечательными, и вскоре Нил стал приходить за Коннором по выходным и забирать домой остатки еды, счастливый оказаться так близко к теплу, которым была их маленькая идеальная семья, даже если он не был уверен, как в полной мере стать ее частью. Коннор радостно бегал по дому, жуя какую-нибудь из тех игрушек, которую ему «случайно купили» в магазине на этой неделе. Они настаивали, что там и правда была распродажа. Нил даже смог привыкнуть к своей пусть и не шикарной, но вполне приличной квартире. Он спал лучше, чем за все последние годы, зная, что на этот раз они с Коннором были в абсолютной безопасности, даже если время от времени его преследовали кошмары. И через несколько недель Нил, каким бы подозрительным человеком он ни был, почувствовал себя настолько комфортно, насколько это было возможно. Но он скучал по своему сыну, когда уезжал, по крошечной маленькой жизни, которая заставляла его двигаться вперед, подталкивала к этой странной работе и жизни в малонаселенном городке, напоминающем болото. Иногда его переполняло неверие в саму возможность такой жизни, в то, что он мог освободиться от своего прошлого, что Мэтт и Дэн были добрыми людьми, которые считали ребенка Нила милым и хотели, чтобы он оставался в их доме. Он забирал Коннора и возвращался в их маленькую квартиру, читал сыну книжки с картинками и проводил все свободное время только с ним вдвоем: в безопасности, скрытности, надежности. Но это могло продолжаться только до следующей поездки, а затем Нил снова отвозил Коннора к Мэтту и Дэн и уезжал на своем грузовике, пересекая границы штата и возвращаясь обратно. Почти через восемь недель, прожитых в Пальметто, Нил мог сказать, что наконец-то освоился. Он чувствовал себя как дома. Закусочная, в которой у него проходило собеседование, находилась по дороге в штаб-квартиру компании, и Нил время от времени останавливался там перекусить по пути домой. «Ворчун Эндрю» действительно оказался всегда ворчливым, но у Нила сложилось впечатление, что Эндрю просто был таким. За этим не стояло никакого злого умысла. Нилу почему-то нравился этот человек и его молчаливая манера обслуживать посетителей, все время суетясь в зале с таким безразличным лицом, будто ему было скучно, но его влажные от пота волосы каждый раз выдавали его настоящего. Нил видел, что Эндрю нравилась его работа, хотя бы по тому, как он раздавал сладости детям, приходившим с родителями или бабушками и дедушками, и знал предпочтения своих постоянных гостей. Время от времени в закусочную приходил Кевин, явно приставая к Эндрю с чем-то, что его совсем не интересовало, но он сохранял свое непоколебимое терпение и за чашкой кофе, а иногда и двумя, выслушивал слезливые истории Кевина или жалобы на недостаточную эффективность, «потому что больше никто не относится к своей работе серьезно, понимаешь?». Впервые за много лет Нил поймал себя на том, что много улыбается — не потому что был должен, а потому что он наслаждался проведенным временем и с нетерпением ждал возможности поужинать в закусочной сегодня вечером после трехдневного рейса до Фингер-Лейкс*. Двигатель грузовика гудел в такт холмистому пейзажу — коровы на лугах, поля с тюками сена, приготовленными для кормления скота в приближающуюся зиму, бесконечные посадки фруктовых деревьев — а по радио гремела какая-то народная песня, когда Нил наконец увидел знак «Пальметто 30 миль»**, заставивший его ехать немного быстрее в ожидании маленького мальчика, который совсем скоро потрется своими пухлыми щечками о его. Над ним происходило нечто невероятное — солнце, оранжевый пламенный шар, рассекало небо огненно-красными лучами, как будто разверзлась сама земля, и лава стекала по облакам в виде розовой сахарной ваты. Нил не думал, что сможет кого-то полюбить, но теперь он был уверен, что ничто и никогда не заполнит его сердце так же, как расширяющиеся глаза Коннора и крик «папа» всякий раз, когда Нил открывает дверь в дом Мэтта после возвращения с рейса. Но перед этим он собирался взять что-нибудь на вынос в «Foxhole Diner». Сорок минут спустя Нил свернул на знакомый съезд и припарковал грузовик на одной из просторных стоянок, предназначенных для всевозможных чудовищных транспортных средств и их водителей, которым нужно было остановиться на ночь или перекусить во время бесконечных поездок по стране, чтобы убедиться, что ни в одном магазине Соединенных Штатов никогда не закончатся запасы. Он потянулся, разминая затекшее тело, и выпрыгнул из кабины, вдыхая приятный запах бензина и потертых шин. Ярко-оранжевое свечение лисьей лапы у шоссе заливало расцветающее ночное небо, подобно спасительному огню маяка, направляющего потерявшихся обратно в их безопасную гавань. Нил со звоном толкнул дверь, в помещении витал запах вафель и жареной картошки, заманивая Нила к прилавку, где знакомый ему блондин жарил котлету для гамбургера в чересчур оранжевом фартуке. Считать Эндрю своим хорошим другом было бы преувеличением, но они часто болтали о пустяках или о Конноре, когда мальчик приходил вместе с Нилом, и ему всегда нравилось находиться рядом с грубоватым Эндрю. Он знал, что Эндрю обернулся на несколько секунд на звон дверного колокольчика, но Нилу нравилось досаждать ему, и он нажал на маленький звонок, стоявший возле кассы на случай, если Эндрю не заметит, как кто-то войдет. — Я жду здесь уже восемь секунд. Вы ведь открыты, да? Худшее обслуживание гостей, — пошутил Нил с игривой улыбкой на губах, ожидая, что Эндрю обернется. — Я бы сказал, что хорошее обслуживание надо заслужить. Здесь ничего не дается просто так, — не поворачиваясь, ответил Эндрю и вместо этого закончил готовить гамбургер и насыпал картошку фри в маленькую коробочку. Когда на тарелке все было тщательно расставлено, Эндрю повернулся на пятках и пристально посмотрел на Нила, его лицо было таким же невозмутимым, как и всегда, но глаза блестели озорством. Нил пожал плечами и уселся на барный стул, кивнув в сторону единственного занятого столика, за которым молодая женщина печатала что-то в своем телефоне. Эндрю, казалось, понял намек и отнес тарелку, спросив, всего ли хватает, прежде чем вернуться обратно за прилавок. Он снял с полки две кружки и налил в них кофе, добавив щедрое количество сливок в свою и ничего в Нила. — Долгий рейс? — спросил Эндрю и оперся локтями о столешницу, поднося дымящийся напиток к губам. — Фингер-Лейкс. Там красиво, но это чертовски далеко, — Нил взял свою кружку и сделал глоток лучшего кофе в городе, позволяя теплу разлиться по всему телу. — Три дня, — добавил он, прислушиваясь к урчанию своего живота, когда просматривал меню. Эндрю только хмыкнул и, выхватив меню из рук Нила, принялся за работу у плиты. — На двоих? — Нет, возьму еще для Мэтта и Дэн, — ответил Нил, как только вышел из ступора, и улыбнулся про себя. Нил обычно не ел пропитанные сахаром блины или картошку фри с гамбургерами, так что поначалу он заказывал яичницу с беконом и тосты, когда ел в закусочной. Бекон почти всегда оставался недоеденным, и через две недели Эндрю заменил его овощами, а тосты — цельнозерновым хлебом, и каждый раз, когда приходил Коннор, Эндрю готовил что-то свежее, чего не было в меню — как сегодняшним вечером. Нил понятия не имел, зачем он это делал. Это была неожиданная доброта, которую прежде он получал только от Мэтта и Дэн, ведь они, по сути, приняли их в свою маленькую семью. Наблюдать за Эндрю возле плиты было невероятно успокаивающе, его движения говорили о большом опыте и обыденности, когда он переворачивал куриные грудки и смешивал свежеприготовленную пасту с быстро обжаренными овощами. Прежде чем Нил понял, что вообще происходит, Эндрю поставил перед ним четыре контейнера с едой и начал складывать сковородки и кастрюли в посудомоечную машину. — Спасибо, — сказал Нил и вытащил бумажник из заднего кармана. — Знаешь что? Ты должен добавить это в меню. Как полезное блюдо против диабета, — Нил хихикнул над своей шуткой и вытащил сорок баксов. — Я предпочитаю приносить в мир диабет, инсульты и сердечные приступы. Я делаю это не для тебя. Ты мог бы все время есть яйца и блины, — Эндрю вытер руки кухонным полотенцем, привязанным к фартуку, и облокотился на прилавок, постукивая по кассовому аппарату. — Значит, ты делаешь это только для Коннора, но игнорируешь тот факт, что готовишь яичницу с овощами и хлебом для меня каждый раз, когда я прихожу один? — Нил растянул губы в ухмылке, пытаясь заставить Эндрю поменяться в лице. Этого не произошло. — Очевидно, ты — все, за что может держаться этот маленький крабик. Я не хочу видеть, как ты голодаешь, — сказал Эндрю и почти незаметно пожал плечами. Нил понимающе улыбнулся и постучал по лежащим перед ним купюрам, подталкивая их к Эндрю, который на мгновение молча уставился на них, а потом отодвинул обратно. — За счет заведения. Нил нахмурился, но сунул деньги обратно в бумажник, за исключением десяти баксов, которые он бросил в копилку в виде лисы. — Кстати, у тебя есть дети? — спросил Нил, собирая контейнеры с прилавка. Эндрю воздержался от очередного глотка отравленной сахаром смеси, глядя на Нила поверх края кружки. Ему потребовалась секунда, чтобы фыркнуть и ответить «нет», после чего он добавил: — Но у моего брата скоро будет ребенок. — Похоже, у него будет хороший дядя, — Нил улыбнулся и, кивнув головой на прощание, пошел к своему грузовику. Его ждал маленький мальчик, и ничто не могло помешать им провести остаток недели вместе.~
Мэтт открыл дверь со своим привычным энтузиазмом и поприветствовал Нила крепкими теплыми объятиями, прежде чем забрать у него контейнеры и уступить дорогу Коннору, который подбежал к двери вместе с Дэн. — Папаааа, — завизжал малыш и практически забрался на руки к Нилу. У Нила в груди словно пылал вулкан, невероятно горячий и готовый вот-вот взорваться от переполняющей его любви. — Кон, — пробормотал он и поцеловал его в маленькие рыжие кудряшки, заглядывая в ярко-голубые глаза, в которых он не увидел ничего, кроме волнения и любви. — Я скучал по тебе, малыш. Ты хорошо провел время с Мэттом и Дэн? — Прекрасно, — вмешалась Дэн с широкой улыбкой, заключая Нила в объятия и подталкивая его в сторону гостиной. — Я принес еды. — О, что это? — спросил Мэтт, уже открывая контейнер, прежде чем Нил успел ответить. — Курица и паста. Черт, как же вкусно пахнет! — восхищался он, слишком долго растягивая слово «вкусно». Нил взял Коннора на руки и прижал его к груди, после чего сел за стол. — Эндрю сделал что-то особенное. Только для тебя, — сказал он Коннору и ткнул пальцем в маленький носик, заставив мальчика хихикнуть и завизжать. — Я так по тебе скучал! Дэн и Мэтт обменялись взглядами, которые Нил не смог понять, так что он просто отмахнулся от них и улыбнулся. — Он тоже скучал по тебе, но помогало то, что ты звонил каждый вечер. Он спал со мной и Мэттом первую ночь, потому что не переставал плакать, но остальное время, кажется, был абсолютно счастлив, когда делил комнату с Джошем, — Дэн разложила еду по тарелкам и быстро налила сок, после посадив Джоша и — даже вопреки молчаливому протесту Нила — Коннора в детские стульчики. Как только все было готово, они принялись за еду, и Нил рассказал о своей поездке на север, о Фингер-Лейкс и вчерашнем дерьмовом ужине в какой-то придорожной забегаловке. За десертом Мэтт и Дэн коротко рассказали обо всем, что они делали с Коннором, например, о походе в зоопарк и послеобеденной прогулке на детской площадке, и, конечно, они настояли на том, чтобы он остался еще ненадолго и посмотрел фотографии, которые они успели сделать, но Нил совсем не возражал. Впервые в жизни он понял, что значит иметь семью.