Несколько дней до Рождества пролетели для Эндрю незаметно. Пока он разрывался между закусочной, Коннором и планированием семейного ужина, у него почти не оставалось времени на себя. Закусочная процветала, все студенты вернулись домой на каникулы, а это означало, что он мог выделить нескольким сотрудникам дополнительные часы, которые они просили перед праздниками. Эндрю был достаточно умен в первый год работы закусочной, когда закрыл ее на Сочельник и Рождество. В первый раз люди были удивлены, но он все равно продолжал делать это из года в год, и теперь все постоянные гости были к этому готовы.
Эндрю отважился пойти с Коннором в торговый центр на следующий день после его Дня рождения, чтобы купить для всех подарки. Он был ответственным за покупку рождественских чулок для всех, и ему нужно было купить по чулку для Нила и Коннора, чтобы они не остались в стороне. Он также должен был купить Нилу подарок, который пригодится ему в поездках. Поразмыслив некоторое время, он выбрал поваренную книгу в качестве шутки и подарочную карту «Dunkin' Donuts» на большую сумму, чтобы ему было легче пережить длительные смены.
Они повесили в доме новые украшения, как только все с вечеринки Коннора было убрано, и сохранили вырезки деревьев и плакаты, чтобы украсить ими детскую. Эндрю заплатил соседскому парню пятьдесят долларов, чтобы тот повесил гирлянды на улице, как только начались зимние праздники.
В канун Рождества Эндрю провел утро, убираясь и заканчивая приготовления к большому празднику. Он наполнил чулки, упаковал подарки, приготовил еду и поставил печенье охлаждаться, чтобы можно было украсить его позже.
Незадолго до того, как Коннор проснулся бы сам, Эндрю осторожно поднял его с кроватки и отнес в машину, чтобы забрать Рене и Элисон из аэропорта. Поездка началась спокойно, Коннор снова задремал, но через несколько минут все же проснулся и начал кричать. Учитывая, что он уснул в своей кроватке, а проснулся пристегнутым к автокреслу, Эндрю мог понять его разочарование. Однако он мало что мог сделать, чтобы успокоить его, с переднего сиденья, пока вел машину. Пробки в сторону аэропорта были просто абсурдными: вместо двадцати минут поездка заняла почти сорок пять, а по ощущениям все девяносто, пока Коннор кричал, что застрял и хочет встать с места.
К тому времени, как Эндрю добрался до аэропорта, у него раскалывалась голова, и его ждали две уставшие девушки. Он позвонил заранее и объяснил ситуацию Рене, так что они ждали на втором уровне парковки, где он остановился прямо рядом с ними. Рене поприветствовала его теплой улыбкой, когда он отстегнул Коннора и начал укачивать его. Элисон выглядела раздраженной его истерикой, но ей хватило ума держать рот на замке.
Эндрю бросил Рене ключи от машины и попросил ее отвезти их обратно. В итоге ему пришлось сидеть посередине заднего сиденья, держать Коннора за руку и разговаривать с ним, чтобы он не расстраивался. Пробки на обратном пути едва ли стали проблемой, но Рене все равно предложила отвезти Коннора к Мэтту, чтобы Эндрю мог несколько часов уделить самому себе. Эндрю написал об этом Нилу и заверил его, что Рене привезет Коннора домой, так что ему не придется его забирать.
Пребывание дома в одиночестве стало редкостью для Эндрю. Он наслаждался этим мгновением, вздремнув на диване вместе с Сэром, а затем приготовил для Нила вкусный стейк с картофелем и салатом. Молодой отец отрабатывал столько дополнительных смен, сколько ему было разрешено по закону, несмотря на то, что он вернулся в нормальное русло после больничных, взятых пару месяцев назад. Эндрю хотел, чтобы он по-настоящему отдохнул на праздники, будучи совсем не против побольше побаловать Нила.
Эндрю накрыл на стол, положив самые красивые столовые приборы, которые у него были. Он получил дорогую посуду, серебряные приборы и салфетки в качестве общего подарка от всех своих «друзей», когда покупал дом. Они сказали, что ему нужно что-то необычное для особых случаев, и теперь они, наконец, смогли ему пригодиться. В завершение он зажег два подсвечника и поставил два бокала, наполненных лучшим красным вином, какое смог найти в своей кладовой.
Это ни в коем случае не было свиданием, ни в каком виде. Это просто способ дать Нилу понять, что его ценят. И чтобы у них обоих был шанс по-настоящему расслабиться. Никакого свидания. У Эндрю не было вечера, когда не нужно было присматривать за Коннором, с тех пор, как они переехали, и он очень сомневался, что у Нила был вечер, свободный от работы и заботы о ребенке за последние месяцы, если не вообще.
Нил вернулся домой сразу после шести, как раз в тот момент, когда Эндрю снял стейки с плиты. Эндрю выглядел в точности как домохозяин эпохи пятидесятых, и боже, ему это нравилось. Ему нравилось быть таким для
Нила. На нем был надет фартук, половина еды стояла на столе, и он держал в руках тарелку, когда вошел Нил с уставшими глазами и сгорбленной спиной. Нилу потребовалось мгновение, чтобы осмотреть Эндрю с головы до ног, прежде чем он приподнял бровь. В его глазах внезапно засияло что-то, чего Эндрю никогда раньше не видел, и если бы он не знал Нила так хорошо, то назвал бы это желанием. У Эндрю было около двух секунд, чтобы поволноваться, не слишком ли все это, прежде чем Нил улыбнулся ему.
— К чему это? — спросил он, бросив сумку у лестницы и вдыхая ароматный запах, витающий на кухне.
Эндрю поставил тарелку на стол и снял фартук.
— Мы впервые за долгое время без ребенка, давай поужинаем по-взрослому. И ты слишком худой, тебе нужно хорошо и сытно поесть.
Нил фыркнул, но последовал за ним в столовую, захватив с собой последнюю тарелку. Он спросил Эндрю о его самочувствии, и выключил свет, когда тот ответил, что у него все еще болит голова. Эндрю потребовалась секунда, чтобы осознать то, что сейчас происходило. Он сидел за ужином при свечах с человеком, о котором по-тихому мечтал последние несколько месяцев. Мерцающий свет ничуть не притуплял ни цвет глаз Нила, ни резкость его скул. Эндрю сглотнул, когда Нил поймал его взгляд и улыбнулся. Мгновение они просто смотрели друг на друга, пока Эндрю не прервал момент и не взял бутылку вина. Он ожидал, что Нил откажется, но тот удивил его, согласившись с оговоркой, что выпьет только один бокал.
Эндрю рассказал ему последние новости от Аарона. Похоже, у малышей все было хорошо, и ожидалось, что они родятся на тридцать шестой неделе. Аарон был так счастлив, что плакал, когда звонил.
— Значит, вы с Аароном стали ближе?
— Ну, иногда я ближе к его банковскому счету, чем к нему самому, — невозмутимо ответил Эндрю и положил в рот картошку.
— О, — произнес Нил и сделал глоток вина, его щеки слегка покраснели, а глаза лихорадочно метались по тарелке.
— Не смотри так. Все налаживается, у нас все хорошо. Я оплачиваю его учебу в медицинском с закусочной. Я давно смирился с тем, что он будет близнецом с высшим образованием, а я буду печь блины для заблудившихся дальнобойщиков с их мини-копиями, пока не окажусь на глубине в три метра, — Эндрю пожал плечами, напоминая себе, что сожалеть об этом бесполезно. Не было никакого смысла страдать о чем-то, чего у него не могло быть, будь то учеба или Нил.
— Я бы сказал, что каждый папа-дальнобойщик был бы рад зайти к тебе в закусочную, но в таком случае я бы признал, что мы не особенные, — пошутил Нил и усмехнулся, облокотившись на спинку стула. Эндрю наблюдал за тем, как он откинул голову назад и потянулся всем телом, его рубашка слегка задралась. Боже, каким-то образом Эндрю начал потеть. Из-за вина. Это определенно было из-за вина.
Вернувшись к еде, Нил спросил, как долго Ники и Эрик собираются оставаться в Пальметто, учитывая, что они пропустили День благодарения, чтобы взять длительный отпуск и немного помочь с новорожденными. Они прошлись по планам на следующий день, обсуждая все, от дневного сна и нарядов до готовки и посуды.
Пока они ели и разговаривали, это перестало ощущаться как первое свидание и стало больше походить на обычный домашний ужин. Как будто они были вместе уже много лет, и это было просто привычной частью их отношений. Эндрю старался не думать о том, как это было бы здорово. Он знал, что это не свидание и никогда не могло бы им быть.
— Ты когда-нибудь встречался? — спросил Нил, словно прочитав мысли Эндрю.
Эндрю сделал глоток вина и на мгновение посмотрел на него.
— Было дело.
— На что это похоже? — Нил наклонился вперед, отодвигая в сторону одну из свечей, чтобы они могли хорошо видеть друг друга в тусклом свете.
— У меня никогда не было серьезных отношений, — сказал Эндрю. Он обдумывал, как много хотел рассказать Нилу. Этот человек всегда был полностью открытым с ним, и он чувствовал, что может отплатить ему тем же. — Какое-то время я встречался с Роландом из бара на другом конце города. Несколько раз ходил за свидания с парнями из других городов, но дальше второго или третьего раза дело так и не доходило.
— Значит, у тебя был секс? — спросил Нил. Эндрю наклонил голову, подумав, что это был довольно резкий переход с темы, на которую они только что говорили. Нил, казалось, понял, что прозвучал грубо, и продолжил: — Извини, я не это имел в виду. То есть, это, но я не хотел сказать это так. Просто… Ладно, забудь. Прости, что испортил хороший ужин.
Эндрю едва не рассмеялся.
— Нет, Нил, у меня не было секса. По крайней мере, не так, как ты думаешь.
Щеки Нила залились розовым румянцем, а затем и его уши. Эндрю был уверен, что его грудь так же сильно покраснела. На мгновение он представил, как это выглядит, и отложил эту картинку у себя в голове, чтобы вернуться к ней позже.
— То есть?
— Использовать руки и рты ничуть не хуже, — сказал Эндрю, с удовольствием наблюдая за тем, как Нил морщится. Может, он и затронул эту тему сам, но, похоже, ему было неудобно ее обсуждать. — Почему ты спрашиваешь?
— Не знаю… Наверное, просто так, — сказал Нил. Он потер затылок и посмотрел в сторону двери.
— Нил, у тебя явно что-то на уме. Выкладывай!
Нил вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Это глупо.
Эндрю удалось не закатить глаза, но он был довольно близок.
— Я не буду осуждать.
— Просто я чувствую, что мой первый раз был не в счет. Я знаю, что всем в первый раз немного неловко, но мне совсем не понравилось, и я даже не чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы позволить ей увидеть свое тело, — Нил провел рукой по волосам, стараясь не смотреть в глаза Эндрю. — Я думал об этом… что, может быть, стоит попробовать еще раз… но кто вообще захочет ко мне прикоснуться? Я ведь правда непривлекательный, и мои шрамы, вероятно, будут отпугивать людей.
— Я бы прикоснулся, — сказал Эндрю после нескольких секунд молчания, быстро допивая свое вино. Он проклинал себя за то, что был таким уязвимым и позволил Нилу подобраться так близко. Секунда, которая потребовалась Нилу, чтобы ответить, была нервирующей.
Нил посмотрел на него и грустно улыбнулся.
— Спасибо.
Затем входная дверь открылась, прервав то, что хотел сказать Эндрю. Он еще не успел четко сформулировать мысль, но собирался произнести слова в любом порядке, какой придет в голову, потому что ему было нужно, чтобы Нил знал, насколько он красив. Нил встал, чтобы посмотреть, кто пришел, и момент был упущен.
Эндрю сидел один за столом, пока Нил не вернулся из детской, где укладывал Коннора спать. Рене помахала ему на прощание, стоя в дверях кухни. Она наклонила голову и приподняла бровь, когда увидела сервировку, в ее глазах уже было миллион вопросов, на которые ему рано или поздно придется ответить, но определенно не сейчас.
Нил отдал Эндрю ключ и сказал, что Мэтт отвезет Рене и Элисон в отель, после чего начал убирать со стола, очевидно, положив конец их ужину. Эндрю допил второй бокал вина, затем бокал Нила, так как тот сделал всего несколько глотков. Ему это действительно пригодится после такого-то дня. Они вместе убирались в тишине, и Эндрю ждал, когда между ними возрастет напряжение, но, в конце концов, все было не так неловко, как он думал. Настроение Нила изменилось, он выглядел грустным, и Эндрю не знал, что сказать, чтобы ему помочь. Честно говоря, он не думал, что вообще может сказать что-то в поддержку.
Когда они закончили, Эндрю схватил обе их куртки у входной двери и направился на террасу. Ночь была ясной, и миллионы крошечных огоньков были разбросаны по большому синему небу, как будто кто-то прикрепил рой светлячков к темно-синей ткани, окутывающей землю. Нил последовал за ним и вздохнул, когда холодный воздух коснулся его лица.
Эндрю прислонился к перилам и вытащил из пачки две сигареты, по одной зажимая их между губами, чтобы зажечь. Он протянул одну Нилу, прежде чем сделать нормальную затяжку, чтобы позволить едкому дыму и смоле окутать легкие и насладиться успокаивающим жжением. Он наблюдал за тем, как Нил прикоснулся губами к тому месту, где всего несколько секунд назад были его собственные, а затем отругал себя за это. После пары затяжек Нил посмотрел на него.
— Я совсем не помню себя без шрамов, — сказал Нил, глядя на звезды. — Даже в самых ранних воспоминаниях у меня их было несколько.
Эти слова не требовали ответа, и Эндрю сомневался, что Нил хочет услышать банальную фразу вроде «мне очень жаль», поэтому он промолчал и позволил ему порассуждать вслух.
— Знаешь, что на самом деле хуево? Не все шрамы остались от моих родителей. Часть из них от их друзей.
Нил рассказал ему истории о том, как получил некоторые шрамы. Чем дольше Эндрю слушал, тем злее он становился, но он старался не показывать этого. Нилу не нужна была жалость или гнев, ему нужно было кому-то выговориться, а Эндрю слишком любил быть для него тем, на чье плечо можно опереться. Когда Нил закончил, Эндрю рассказал ему кое-что о своем прошлом, гораздо менее подробно. Он упомянул тихие ужины и небрежных приемных родителей, и ценил то, что Нил избавил его от ненужного обмена любезностями.
Выкурив по второй сигарете, они направились внутрь и сразу же поднялись наверх. Эндрю остановился у двери детской и на мгновение прислушался, а затем пошел проверить Коннора. Это стало его обычной рутиной перед сном, и вид крепко спящего ребенка вселял в него уверенность, которая все чаще и чаще сдерживала его кошмары. Нил последовал за ним, и они оба встали у края кроватки, некоторое время наблюдая за тем, как спит Коннор.
Уходя, Нил все еще выглядел грустным, а Эндрю все еще не знал, что сказать, чтобы ему стало лучше. Он никогда не видел Нила таким, даже когда они говорили о смерти Обри или о других моментах из их прошлого.
— Спокойной ночи, Эндрю, — сказал Нил, потянувшись к дверной ручке, но пока еще не повернул ее.
Эндрю переминался с ноги на ногу, чувствуя, что не хочет, чтобы ночь заканчивалась так. Он хотел отправить Нила спать, придав ему уверенности в себе.
— Ты знаешь, что я имел в виду. За ужином. Ты не уродливый. Очень мало человек проходили через то, через что пришлось пройти тебе, так что остальные должны просто заткнуться.
Нил застенчиво улыбнулся, и на его щеках снова появился легкий румянец.
— Ты не должен говорить это, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше, Дрю. Я знаю правду. Я вижу это всякий раз, когда смотрю в зеркало.
— Ты выжил. Твои шрамы должны напоминать тебе о том, что ты выбрался живым, — Эндрю сделал небольшой шаг вперед, желая оставить Нилу достаточно места и времени, чтобы отступить, но он этого не сделал. Взгляд Эндрю скользнул к губам Нила, и он подумал о том, как они ощущались бы на его, но сейчас это было бы неправильно, поэтому Эндрю наклонился и остановился перед его щекой.
— Да или нет, Нил? — прошептал он и был готов поклясться, что слышит, как бьется сердце Нила. Когда Нил кивнул, Эндрю приблизился и поцеловал его в щеку, мягко и нежно, с единственной целью, чтобы Нил понял, насколько он красив.
— Спокойной ночи, Нил, — сказал Эндрю, в конце концов отстранившись, не желая заставлять Нила делать то, чего тот совсем не хотел.
Направляясь к своей спальне, он прислушивался, не открывается ли дверь Нила, но так и не услышал этого. Он подавил желание обернуться, зная, что Нил смотрит на него. Лицо Нила казалось таким теплым и мягким под его губами, таким
невинным. Эндрю выбросил из головы последние разговоры и сосредоточился на том, как Нил выглядел в начале их ужина. Как Нил смотрел на него, когда только вернулся домой. Как Нил склонился над столом, медленно приближаясь, пока они разговаривали.
Эндрю сразу пошел в ванную и включил душ. Он сделал воду настолько горячей, насколько мог выдержать, и разделся, когда она нагрелась, внимательно разглядывая себя в зеркале. Ступив под струю воды, он позволил своим мыслям вернуться к Нилу. Он думал о голубых глазах, мягких щеках, покрытом шрамами прессе и дерзкой улыбке, когда его рука скользнула вниз. С каждым движением воображение все больше и больше убеждало его в красоте Нила, пока напряжение наконец не спало, и он не смог лечь спать, позволив своим мечтам зайти немного дальше.
~
Несмотря на то, что Рождество было явно не для Эндрю, оно точно было для Ники. Любящий кузен Эндрю, который переехал в Германию к своему мужу Эрику, всегда возвращался на праздники. Эндрю был благодарен, что в этом году тот остался с Аароном, потому что он просто не мог выдержать столько позитива со стороны этого человека, прежде чем ему бы захотелось кого-нибудь ударить. Он также был благодарен за то, что Ники и Эрик ненадолго остались с Аароном и Кейтлин, когда те готовились стать родителями. Все четверо должны были приехать около четырех часов вечера, проведя утро с семьей Кейтлин примерно в часе езды.
Эндрю проснулся и взял Коннора по пути вниз, где они вдвоем приготовили завтрак. Эндрю стоял у плиты, а Коннор — у своей маленькой кухни, отчего грудь Эндрю наполнялась гордостью. Нил спустился вниз, когда Эндрю накладывал еду, так что он положил и Нилу, и они поели все вместе. Коннор пошел поиграть, пока они молча мыли посуду, как и любая другая нормальная семья, за исключением того, что они ей не были. Когда они закончили, Нил огляделся и указал на предмет, свисающий с кухонного дверного проема.
— Что это? — спросил Нил, выглядя полусонным и сбитым с толку.
— Омела, — коротко ответил Эндрю и поставил тарелки на полку. — Ники развесит ее повсюду, если ее здесь не будет, когда он приедет.
Нил весело засмеялся, кажется, забыв о своем вчерашнем настроении.
— Что за черт? Я всегда думал, что это шутка. Эта штука настоящая?
Эндрю кивнул, и Нил встал под омелой. Он посмотрел на нее и снова засмеялся.
— Какой в этом смысл? — спросил он.
Эндрю медленно подошел и остановился перед ним.
— Предполагается, что ты должен поцеловаться, если стоишь прямо под ней.
Нил охнул и опустил взгляд на губы Эндрю. Когда он снова посмотрел ему в глаза, Эндрю специально перевел взгляд на его губы, а затем обратно. Они стояли всего в нескольких сантиметрах друг от друга, пока момент тянулся, а воздух сгущался от неловкого напряжения. Нил наклонился и немного подался вперед, а Эндрю слегка запрокинул голову, потянувшись вверх. Еще чуть-чуть, и они бы поцеловались.
Нил еще раз перевел взгляд с глаз Эндрю на него губы, а затем, наконец, наклонился ближе. Прямо перед тем, как их губы соприкоснулись, что-то мягкое коснулось руки Эндрю, и он вздрогнул. Нил быстро отпрянул, и когда Эндрю посмотрел вниз, его щеки залились ярким румянцем.
Коннор стоял у его ноги, улыбаясь и пытаясь протянуть ему пушистый носок. Напряжение в комнате рассеялось, когда Нил засмеялся. Коннор тоже начал смеяться, и Эндрю вынужден был присоединиться с тихим смешком. Он был почти уверен, что на секунду почувствовал, как Нил смотрит на его губы, пока он смеется, но затем они встретились взглядами, и Эндрю понял, что это произошло на самом деле.
~
Стук в дверь раздался ровно в четыре часа, и Эндрю задумался, ждали ли они снаружи или действительно приехали в нужное время. Он подозревал, что ждали. Нил накрывал на стол, а Коннор стоял внизу лестницы, пытаясь дотянуться до кошки по другую сторону детских ворот, так что Эндрю открыл входную дверь, и его встретили четыре улыбающихся лица.
Ники выглядел так, словно собирался что-то сказать, но заметил Коннора и сменил курс.
— Боже мой, неужели это тот самый маленький мальчик, о котором я слышал все эти месяцы?
Коннор посмотрел на Ники большими влажными глазами, явно напуганный его порывом, и побежал на кухню, вероятно, чтобы найти отца. Эндрю посмотрел на своего кузена и закатил глаза, услышав извинения, слетевшие с его губ.
Поскольку Эндрю знал, как много это значит для Ники, он позволил ему обнять себя, а затем пожал руку Эрику, когда они поздоровались и повесили пальто на вешалку. Он поприветствовал Аарона, заключив его в напряженные объятия, не упустив из виду, что глаза Кейтлин заслезились от этой картины. Эндрю похлопал ее по спине, когда она проходила мимо, и услышал, как она всхлипнула. Он подумал, что, наверное, причиной тому были гормоны, бушующие из-за беременности, смешанные с эмоциями от праздников.
Эрик осмотрел прихожую, указывая на все новые улучшения, вроде ворот на лестнице и заглушек на розетках, в то время как Ники восторгался украшениями и «потрясающим» освещением снаружи.
Эндрю был спасен от разговоров, когда пришел Нил, держа на руках Коннора. Мальчик попытался спрятаться, уткнувшись лицом в плечо отца, но Нил все равно представился и представил Коннора, улыбнувшись, когда Ники едва не упал в обморок от умиления. Они пошли в гостиную, чтобы немного поболтать, сидя рядом с приличных размеров рождественской елкой, на которой не было украшений ниже метра.
Эрик рассмеялся и кивнул в сторону дерева.
— Я вижу, вы подготовились. Дай угадаю, Коннор стянет все шарики, если сможет до них дотянуться?
— С ним и кошкой это чудо, что она все еще стоит, — с ухмылкой сказал Нил.
Аарон встал, сказав, что идет за подарками, и Эндрю последовал за ним, после чего они вместе вышли на улицу в тишине. Аарон открыл багажник, пока Эндрю осматривал машину. Он пнул шины и рассмотрел наклейку замены масла, внимательно изучая автомобиль, как если бы был автомехаником.
— Вам нужен внедорожник или минивэн? — спросил Эндрю, когда закончил, переведя взгляд на брата. У него не очень хорошо получалось выражать свои чувства, но он умел тратить деньги так, чтобы показать, как сильно он заботится. — Будет больше места для малышей.
Аарон ошеломленно посмотрел на него.
— Эндрю, нет, ты и так слишком много для нас делаешь.
— Это мои деньги, — заткнул его Эндрю, прислонившись к двери. Он всегда отвечал так, когда люди отвергали его предложения о помощи.
— Я ценю это, правда ценю, — сказал Аарон, выглядя немного смущенным, — но давай сначала посмотрим, как будет с этой машиной, прежде чем делать такую большую покупку, хорошо? Если нам понадобится машина побольше, мы попросим, обещаю.
Эндрю закатил глаза и оттолкнулся от машины.
— Как хочешь.
— Будь полезным и помоги мне донести это, — Аарон достал коробку, наполненную завернутыми подарками, и передал ее Эндрю, после чего взял два подарочных пакета и закрыл багажник.
Внутри они обнаружили Ники и Кейтлин, увлеченных разговором с Нилом об уходе за новорожденными.
— Честно говоря, двойня — это совсем другая ситуация, — сказал Нил и, глядя на Эндрю, улыбнулся, когда тот вошел. — Сомневаюсь, что мои советы будут полезны. За исключением телесного контакта, это всегда хорошая идея.
Поставив пакеты под елку, Аарон сел рядом со своей женой, в то время как Эндрю сел рядом с Нилом, поставив коробку в ногах. Ники смотрел то на Эндрю, то на Аарона и улыбнулся, обменявшись взглядами с Эриком. Эндрю знал, что он думает, что они с Нилом встречаются, но не хотел отрицать это перед всеми. Ники сиял рождественским настроением, сидя на подлокотнике кресла, которое занял Эрик.
— Ладно, пора перейти к делу, — сказал Ники, хлопнув в ладоши. — Пришло время дарить подарки.
По какой-то причине раздавать все должен был Эндрю. Он перебрал коробку у своих ног, затем подарки под елкой, прежде чем повернуться к коробке, спрятанной за креслом, и раздать чулки. Следующие несколько минут прошли в тишине, нарушаемой лишь звуками рвущейся бумаги, когда все копались в своих чулках. Нил предложил Коннору сесть на пол перед диваном и вывалил содержимое прямо перед ним.
Удивительно, но ребенок закончил последним. Он так усердно рвал бумагу и смеялся, что едва замечал лежащие внутри вкусности. Смех Коннора, как и всегда, был заразительным, и вскоре все начали смеяться вместе с ним.
— О, он такой драгоценный, — сказала Кейтлин, отдышавшись. — Вы можете поверить, что в следующем году их будет трое?
— Трое? — в замешательстве спросил Ники.
— Да, Коннор и наши двое, — Кейтлин улыбнулась. — Это будет так мило! Коннор может их чему-нибудь научить.
Эндрю уже мог это представить. Трехлетний Коннор сидит с двумя почти годовалыми малышами, показывая им, как открывать подарки и бегать по дому так, будто они тут хозяева. Эндрю подумал о том, что через несколько лет они будут попадать во всевозможные неприятности, играя вместе. Он должен был признать, что это чудесная картина. Коннор с двумя маленькими кузенами, с которыми он может играть и присматривать за ними, пока они растут. На самом деле, не было смысла предаваться этим фантазиям, Коннор не был его ребенком, а Нил к тому времени переедет в новую квартиру, но он ничего не мог с собой поделать.
Ники вывел его из задумчивости, заставив Эрика открыть первый подарок. Он хотел, чтобы они шли по кругу, открывая один подарок за другим, но не у всех было одинаковое количество, поэтому Эндрю принял за всех решение просто открыть все сразу.
Коннор проигнорировал свой подарок, пытаясь забраться на колени Эндрю и что-то оживленно бормоча. Эндрю дал ему возможность постараться справиться самому, а затем протянул руку, чтобы малыш мог подтянуться.
— Помогу, — сказал Коннор.
— О, ты собираешься помочь мне? Спасибо, — сказал Эндрю, протягивая Коннору один из своих подарков, чтобы тот открыл его. Он чувствовал на себе взгляды всех присутствующих, но игнорировал их, вместо этого наблюдая за Коннором.
Когда все подарки были открыты, и они поблагодарили друг друга, Эндрю попросил Нила помочь ему с едой. Вместо Нила с места вскочил Ники и прошел вслед за ним на кухню, из-за чего у Эндрю уже начала болеть голова в ожидании того, что должно было за этим последовать.
— Как давно вы встречаетесь? — спросил Ники, понизив голос, чтобы никто не услышал. — Когда он переехал? Аарон сказал, что вы были просто друзьями на День благодарения.
Эндрю достал ветчину из духовки и начал нарезать ее.
— Мы просто друзья. В его квартире была плесень, и Коннор постоянно болел, так что они будут жить здесь, пока не найдут новую, — лучше так, чем вселять надежду. Он знал, как сильно Ники хотел, чтобы у него были серьезные отношения. Нил оказался первым человеком, с которым Эндрю был не против их построить, но, как бы ему ни повезло, Нил не был к этому готов. Миньярд-удача, догадывался он.
— Эндрю, перестань. Я не слепой. Если ты не хочешь мне рассказывать, это нормально, но не ври мне в лицо, — Ники выглядел серьезно, когда говорил. Возможно, Эндрю не видел его таким с тех пор, как умерла Тильда.
— Я не вру. Он не хочет этого.
— Не хочет? Подожди, это значит, что ты хочешь? О, Эндрю, — Ники говорил таким голосом, будто его сердце разрывалось на части, и Эндрю ненавидел это. Ники пошевелился, собираясь обнять его, но остановил себя.
— Не заставляй меня портить Рождество, выгоняя тебя, — сказал Эндрю, направив разделочный нож в его сторону.
Ники взял сервировочное блюдо, чтобы отнести его на стол, но обернулся, прежде чем выйти за дверь.
— Если тебе когда-нибудь будет нужно поговорить, я рядом, ты ведь это знаешь, верно?
Эндрю подождал, пока он почти выйдет из кухни, прежде чем заговорил снова:
— Я знаю.
Ники не обернулся, но кивнул, давая Эндрю понять, что услышал его и готов пока оставить эту тему.
Ужин прошел отлично. За едой они узнавали, что происходит в жизни каждого. Эрик рассказывал о работе и своей семье, а Ники говорил о том, как он рад оказаться в Штатах, и что они подумывают о том, чтобы завести собаку, когда вернутся в Германию.
Аарон и Кейтлин показали несколько фотографий их новой детской и попросили Нила дать совет по установке автокресла. Эндрю, по большей части, просто сидел и наблюдал за ними. Его удивляло то, как легко и Нил, и Коннор вписались в его семью. Коннор бормотал что-то, встревая в разговоры, в то время как Нил и Аарон болтали об отцовстве, как будто знали друг друга целую вечность. В какой-то момент Ники поймал Эндрю на том, что он наблюдает за Нилом, поэтому остаток ужина он провел, избегая смотреть на него снова.
После ужина Нил повел Коннора наверх, чтобы искупать его, пока остальные мыли посуду. Каким-то чудом разговор не коснулся Нила, и Эндрю был за это благодарен. Вместо этого они обсудили план родов Кейтлин, и то, что Аарон хотел навестить ее как можно скорее после рождения детей. Они сказали, что первые две недели не будут пускать никаких посетителей, кроме Ники, Эрика и родителей Кейтлин, но Эндрю может быть в этом списке, если захочет.
Когда Нил спустился вниз, он нес полусонного Коннора и держал в руках книгу о динозаврах. Он прошел прямо в гостиную, и Эндрю последовал за ним, сказав остальным не ходить туда. Нил опустился на диван, и Эндрю сел рядом с ним, так близко, как только мог, не прикасаясь при этом. Коннор забрался к Эндрю на колени, пока Нил открывал книгу, чтобы Эндрю мог ему почитать. Потом они поменялись, и каждый читал по странице, пока Коннор прижимался ближе к Эндрю и медленно закрывал глаза.
— Я отнесу его наверх, — сказал Эндрю после того, как они дочитали книгу, и малыш совершенно точно уснул.
Поднявшись, он увидел, что Аарон наблюдает за ним из дверного проема, и показал ему средний палец. Аарон только улыбнулся в ответ с довольным выражением лица, прежде чем обернуться. Эндрю подумал, не представляет ли он себя в такой же ситуации, когда несет собственного сына в постель.
Он уложил Коннора в кроватку, поцеловав его на ночь, и некоторое время смотрел на то, как он спит. Эндрю с удовольствием наблюдал за ним, пока его не прервал тихий стук в дверь. Аарон вошел и встал рядом, и теперь они оба смотрели на спящего маленького мальчика.
— Ты правда думаешь, что я смогу это сделать? — спросил Аарон голосом чуть громче шепота.
Эндрю похлопал его по спине, зная, что, в отличие от него, брат гораздо больше любит утешительные прикосновения.
— Я знаю, что сможешь.
Молчание тянулось до тех пор, пока Аарон не кивнул и не вышел, ожидая, когда Эндрю последует за ним.
Вместе они спустились вниз и присоединились к остальным, чтобы выпить, прежде чем гости соберутся и уедут. Прощания были короткими и теплыми. Они все увидятся меньше чем через месяц, когда родятся двойняшки. Эндрю обнял Кейтлин, когда она уходила, и пожелал ей легких родов, на что Аарон улыбнулся самой широкой улыбкой, какую Эндрю когда-либо видел на его лице. Ники немного прослезился, и даже Эрик выглядел растроганным, улыбнувшись Эндрю. Нил пожал им всем руки и сказал будущим родителям, что у них все будет замечательно.
Когда Эндрю рухнул на кровать, укрывшись пуховым одеялом и надев носки с оленями, которые Нил подарил ему на Рождество, он почувствовал, как внутри расцветает что-то вроде умиротворения. В его доме находилось два человека, и теперь это его совсем не беспокоило. Эти люди были его семьей, кем-то, о ком он хотел заботиться. И если для Нила он должен быть просто лучшим другом, он с радостью на это согласится.
После нескольких глотков чая веки его становились все тяжелее и тяжелее, пока дыхание не выровнялось. Последней мыслью Эндрю было только одно: это лучшее Рождество в его жизни.
