rose-coloured glasses

«Кейтлин не задумывалась» — Над чем? Почему не допишешь предложение? — Зачем? Ты же просто не думала, что так будет. И я ведь права, кекс.

      Ведь она никогда не мечтала; не фантазировала даже во снах. Кейт не строила хрупких замков из розового стекла, что в один из дней – тех самых, когда хочется на все плюнуть и уволится, переехать куда-то – она вновь вернётся в разваливающуюся съем-квартирку и встретит там домашнюю, и дикую одновременно, вишню.       Такую задумчивую, склоненную над ноутбуком меж, по-турецки скрещенных, ног и иногда отсербывающую из любимой, оранжевой кружки. Вай сосредоточенно бегает взглядом от заметок в блокноте к чашке и обратно к монитору. А затем, неожиданно – сердце не успевает поставить блок – поднимает светлые глаза на нее и едва улыбается. Приветственно и мягко, чуть устало, но радостно сверкает серая дымка радужек в серебристой подсветке экрана и Вайолет хлопает ладонью по месту рядом с собой.       Вай ее ждала. И от этого так сладко на душе, аж кажется, что кленовым сиропом измазали стенки пищевода, капнули на язык, чтобы рецепторы в восторге таяли.       Кейт сдерживает себя от нужды с разбегу прыгнуть в чужие руки, в потребности вдохнуть запах машинного масла и холодной свежести от мяты, чтобы почувствовать себя прижатой спиной к твердому матрасу, чтобы наслаждаться щекочущими бордовыми патлами и победным оскалом.       Да хватит уже.       Несколько широких шагов по коридору: под босыми ногами иглы прожженного ковра врезаются в стопы. По пути Кейтлин подбирает со стула растянутую футболку Вай – ту, которая запомнилась звездным небом и запахом сырого бетона на полу гаража, чем-то более важным: выкрашенной макушкой в ядреную, терпкую черешню, тихим голосом и ветвистыми татуировками.       Иногда до Кейт, пока она избавляется от удушающей рабочей униформы, доносится мелодичное – как ей казалось – клацанье клавиатурных кнопочек, размеренное дыхание и чуть более явное нажатие на пробел. Кейтлин проходит в комнату, пародирующую что-то подобное залу. Со стоном облегчения падает на свободную половинку дивана, оставаясь лишь в той длинной, взятой по дороге, светло-зеленой футболке.       Лёгкая темень обволакивает: грязно-голубые стены теперь не так въедались в кожу, не просачивались в кровь, не рябили мелким узором – Вайолет любит сидеть во мгле, подсвечиваемая одним пятном белесого света от потертого ноутбука.       На какую-то долю мгновения, Кейтлин ощущает на себе голодный волчий взгляд скользящий по оголенным коленям, по бёдрам и выше, туда, где ткань ограничивает обзор. Однако, ей приходится отбросить, воспалившееся в глубинах темноты, воображение – наверное, показалось, ибо Вай продолжает набирать текст, хотя и блестят ее хитрые, лисьи глаза.       — Не ожидала, что приедешь сегодня. Ты говорила, что задержишься на шиномонтаже, — Кейт расплывается на исцарапанной обивке, лениво вытягивая ноги на, предусмотрительно поставленный кое-кем, пуфик напротив.       Забота Вай – это что-то необъяснимо необходимое, проницательное и всегда понимающее; что-то напоминающее усыпанную – будто бы блестками – морозной коркой покрытую, снежную гладь, переливающуюся в лучах зимнего солнца.       Мышцы дрогнули – рука потянулась за пультом неподалеку. Кейт не хотела мешать Вайолет – и неважно, что она там делает – но под кожей отчего-то мёрзнет, а брови сдвигаются к переносице. Ибо хотелось Кейтлин получить ещё одну дозу внимания от Вай. Возможно, она ожидала чего-то большего сегодня, сама того не осознавая.       Миг, и шум новостей уже шипит на глухую тишину, прогоняя, словно надоедливых голубей кошка. Когда-то на почве громкого старичка-телевизора они поссорились, а потому Кейтлин задумывается о покупке нового – Вай скажет, «моднявого» – и рано или поздно они об этом поговорят.       Кейт в мыслях недоуменно возмущается на саму себя за прозрачно хрустальные планы, скидывая вину на кипяченый мозг, перегруженный перед окончанием университета.       Эта квартирка ей не принадлежит и о замене мебели даже речи не шло. Но почему-то в грудине теплеет от раздумий на счёт покупки собственного жилья и – в обязательном порядке – поселения туда Вай.       А пока им остаётся лишь мастерски увиливать от ворчливой наймодательницы, прошмыгивая у нее перед самим носом вечерами. Или же протаскивать яркое чудо на седьмой этаж по тесно-узкой лестничной клетке, горяченно целуя в губы.       — Скажи спасибо Майло, он меня выручил, — кидает Вай и в ее тоне слышны благодарные нотки. Не отвлекаясь от черных пикселей-буковок, она спрашивает:       — Как день? Всех раскидала?       — Кое-как, — Кейт говорит неспешно, едва на языке слова переворачивая, — снова большинство сотрудников, набранных мной, босса не устроило. Не понимаю в чём причина: они все имеют опыт работы, организованы и отлично выполняют обязанности… Идеальный же коллектив.       — Тебе просто нужно отдохнуть, а не думать об этом, — Вай серьёзна, увлеченно листает страницы сайта колёсиком мыши, — Твой рабочий день окончен и ты сейчас дома, а не в офисе. Забудь о циферках и отдохни, — задумчиво пожевав губы, добавляет: — Мне осталось закончить бумажную волокиту и я вся твоя.       Они не смотрят друг на друга, даже не переглядываются, но присутствие согревает, отпускает в свободное плавание по морю мыслей. Кейт расфокусировано пялится на очередную десятиминутную рекламу – звук телеящика тоже проносится мимо ушей. В голове звенят лишь слова Вай: каждой буквой, словно бы плотным комочком ваты, забиваются в ушную раковину.       Спустя каких-то десять минут Вайолет выравнивается, с удовольствием хрустит позвонками; выносит руки перед собой, до этого сцепив пальцы в замок, и выворачивает ладони наружу, щёлкая воздухом из костяшек – неужели закончила то, над чем она так усердно трудилась? – шершавой пятерней ерошит волосы.       Кейтлин искоса наблюдает за девушкой, давно уже откинув голову на спинку дивана. Усталость клонит в сон, но от приторных алых прядей отвести глаз не может. Да и не хочет, чего греха таить.       — Перекраиваешь резюме? — тихо усмехается Кейт, щурясь из-за выкрученной – ее не покидает ощущение, что на максимум – яркости экрана.       Издалека было не разглядеть четких предложений: так, набор черных точек, чем-то напоминающих мельтешащих мошек, да и только.       Вместо ответа Вай заговорщицки глядит на Кейтлин – опять долговязыми пальцами обхватывает ручку чашки и подносит к губам – и продолжает неотрывно сверлить металлической стружкой промерзшие, из-за ночного холода, озера. Отпив, она безмолвно протягивает Кейт кружку, ожидая, когда ее примут.       Как только в нежных ладонях оказывается теплая глазурованная керамика, Вайолет заманчиво-невесомым движением скользит по оголенному колену Кейтлин, отзываясь бархатистым голосом:       — Иди ко мне.       Кейт подползает ближе, щекой прижимаясь к чужому плечу, и делает пару глотков настоявшегося, горьковатого чая. Язык вяжет от травянистого привкуса, жидкость киселем обволакивает горло – Кейтлин отмечает про себя, что ей начинает нравится остывший чай давней заварки. А ведь раньше она терпеть его не могла.       — Смотри, — Вай клацает левой кнопкой мыши, переключая вкладку, и пока ноутбук обрабатывает запрос, помогает Кейт поставить чашку куда-то на пол, перегнувшись через подлокотник.       Стола или какой-либо похожей конструкции в этой комнате не было. Именно поэтому, с самого начала вечера – точнее, когда Кейт прибыла домой – Вайолет держала кружку на своем блокноте, но сейчас он тоже запропастился где-то во мраке.       — На что мне смотреть? Вижу перед собой только твою задницу, — у Кейтлин на губах застывает лукавая улыбка, — Она, так-то, ничего, но мне казалось, что ты о другом.       — А мне казалось, что примерные леди не говорят о таком бесстыдстве, кексик, — в тон ей отвечает Вай, перезагружая страницу нажатием кнопки.       — Не напоминай, — хмуря брови, недовольно вздыхает Кейт. Сознание разрезают воспоминания о последней случайной встрече с семьей Кираманн. И Вай тогда была вместе с ней.       Поедать друг друга в переулке около помпезного ресторана, где проходила деловая встреча ее гомофобных родителей, совсем позабыв об этом – идея заслуживает Оскара, не иначе.       — Отлично знаешь, какие у нас отношения с матерью, — Кейтлин приходится встряхнуть головой, чтобы сбросить с себя наваждение того презрительного взгляда. — Плюс, ты не выглядишь, как член в шелковом костюме и с мешком денег.       Вай весело фыркает. Почему-то такое сравнение в голове укладывалось тяжело. А представить свою девушку под руку с другим – нонсенс.       — Почему же? Я недавно доказывала тебе обратное, — бесенята задорно скачут в глубине зрачков, а ехидный прищур лишь усиливает эффект мальчишеского ребячества и, Кейт думает, что ей лишь самодовольной ухмылки не хватает.       — Вай, то, что ты меня отымела страпоном и в галстуке – не равно достижению "Вас приняли родственники, желающие видеть рядом со своей дочерью мужчину с золотыми яйцами", — Кейтлин подыгрывает возвышенному озвучиванию ачивок в играх и закатывает глаза от наигранного негодования.       Мягко сминая пальцами трапециевидную мышцу, покрытую смолистыми наколками, а затем и заросший загривок, Кейт на короткую секунду прикрывает веки в блаженном чувстве родства с этим клубничным чудом.       Что-что, а Вайолет умеет удивлять. И когда несколько дней назад она объявилась перед Кейт в одном лишь галстуке, повязанном на шее неумелым узлом и, очевидно мужских, штанах на пару размеров больше – при вопросе, почему так, Вай потом все показала на примере – девушка может лишь сквозь смех радоваться тому, как ей повезло с таким человеком.       — Главное, что тебе понравилось, а золото можно и купить, — хмыкает Вайолет, касаясь ладонью заманчиво оголенного бедра.       По бледной коже мгновенно пробежала дрожь и Кейт пришлось снова распахнуть глаза, чтобы с удовольствием прослеживать каждую эмоцию и движение девушки подле себя.       — А кто сказал, что мне понравилось? — не поддразнить Вай – это как захлебнуться водой, попавшей в лёгкие, вместо того, чтобы впустить в грудь кислород. Кейт нравится видеть мимолётное смятение Вайолет, ее приподнятые брови, слегка непроницаемое выражение, словно в черепе у нее творится полная неразбериха.       — Наверное, твои постанывания моего имени и просьбы о продолжении, — нагловато лыбится Вай и заныривает рукой под ткань зеленоватой футболки, подушечками очерчивая ребра, съезжая по плоскому животу.       — Давай сыграем в игру, — Кейт интересует, почти томно понижая голос, отстраняет от себя нетерпеливую, жаркую ладонь.       Вайолет смачивает языком свои пересохшие уста, убирает с ног технику, так и не захлопнув пластмассовую крышку дисплея.       — Надеюсь, это будут не шахматы, — во тьме поблескивает белозубая улыбка, однако ее быстро стирают с лица грубым поцелуем.       Кейт настойчива, приподнимается на колени с целью повалить Вай на спину, но добивается лишь того, что та опирается на локти позади себя и смотрит на нее вожделенным, потемневшим взглядом.       Так тоже неплохо.       О собственную клетку в груди бьётся пташка, выцарапывая на костях что-то сумасбродное, придуманное возбуждённым мозгом. Наблюдать за Вайолет, которая трогает ее одним лишь взглядом – что-то сродни ментоловой конфете для больного горла. Освежает до судорожного кашля и онемения полости рта, насильно – не то чтобы Кейт сопротивлялась – заставляет отвлечься на приятный хруст меж зубов, словно так трещит стекло изумрудного оттенка.       — Ой, да брось, — Кейт придвигается ещё ближе, вплотную. Нависает над расслабленным телом, вклинивая напряженное бедро между сильных ног. — Они не так страшны, поверь. Тактика и немного опыта…       — Почитаешь мне лекцию после того, как я тебя трахну, договорились? — перебивает Вай, наматывая копну темных волос на кулак. — А сейчас я хочу узнать правила твоей игры, — нос утыкается в открытую шею, Вайолет гортанно продолжает, — чтобы нарушить их.       Кейт подалась навстречу слишком резко, отчего Вай дергается в попытке удержать равновесие, но в мгновение ока оказывается на полу, утянув за собой и Кейтлин.       — Тебе не избежать штрафа, — отойдя от оцепенения после падения, Кирамман хитро блестит лазуритом радужек, удобнее прижимая пальцами чужие кисти к потертому ковру.       — Да неужели?       И Вай переворачивает их обеих, предусмотрительно затыкая жадным поцелуем возмущенную Кейт.