Обрывки потерянной безмятежности

Блейз Забини, сколько себя помнил, всегда был уверен в том, что он мыслит абсолютно трезво и здраво - его голова никогда не была забита чем-то глупым, вроде влюбленностей, постоянных самобичеваний или странных желаний из разряда «я сделаю все, что захочу, просто потому что могу, даже если это мне навредит». Он всегда думал наперед: столько логических цепочек и последовательностей могли бы свести с ума, если бы итальянец не был столь организованным и собранным. Именно к нему в тяжелые времена обращались за советом, это он был первым, кто приходил на ум, если срочно нужно было придумать отговорку или выкрутиться из паршивой ситуации. И, конечно, он не помогал всем подряд, только близким людям, но его репутация все равно шла далеко впереди него. Человек без души и совести, хитрец каких поискать, человек выгоды, ходячая ледяная скульптура — все это про него. Он всегда следовал тихой, угрожающей тенью за Драко, никогда не вступая в конфликты без крайней необходимости. И он прекрасно умел контролировать свои эмоции, разумеется, никто и никогда не увидит его истинное состояние, пока он сам того не захочет. Да, Блейз Забини всегда считал себя человеком рациональным и логичным. Но сегодня его впервые потрясло что-то настолько сильно, что он позволил себе замереть и поддаться необъяснимому чувству легкой эйфории, странного дежавю. А ведь на самом деле страшного ничего не произошло: он просто почувствовал на себе чей-то взгляд, повернул голову в сторону гриффиндорского стола, на секунду отвлекаясь от рассказа Малфоя, и в этот миг пропал, растворился во взгляде давно знакомой, абсолютно непривлекательной, как ему всегда казалось, заносчивой, дерзкой и излишне самоуверенной Джинни Уизли. Взгляд как будто остекленел, а разум затуманился, губы слегка приоткрылись. Вдруг стало невыносимо душно, будто весь воздух из зала выкачали. Ему казалось, что прошла целая вечность, хотя на деле Поттер отвлек Джинни довольно быстро, и та отвернулась, а Блейз наконец снова мог нормально соображать. Он оттянул ворот рубашки, окинув друзей взглядом — больше никто странной перемены температуры не заметил, хотя сейчас Забини казалось, что ничего такого и не было. — Эй, все нормально? Ты чего завис? Дафна. Разумеется она заметила, что с ним что-то не так. Смотрела на него своими большими наивными глазами, в которых читалась явная тревога. — Все хорошо. Задумался просто, — заверил ее Блейз, а чтобы окончательно развеять ее сомнения, ему хватило широкой улыбки и нежного прикосновения к ее руке, которую она положила на его предплечье, пытаясь привлечь внимание. — Да, он думал о том, какой он засранец и как хочет рассказать нам, какого хрена летом не отвечал на половину писем, а сегодня вообще заявил, что вы встречаетесь, — бодро, с привычной иронией в голосе отозвался Драко. Блейз не нашелся что ответить. Он и правда игнорировал все вопросы о личной жизни, а встречался с другом не так уж и часто, хотя у них было целых три месяца. Сейчас собственное поведение казалось ему странным. А Дафна почему не рассказала? Они с самого начала лета были вместе почти каждый день, друзья давно намекали, что они прекрасная пара и пора бы им перестать оттягивать то, что очевидно должно случиться, и вот, когда это наконец произошло, ни Забини, ни Гринграсс ни словом не обмолвились друзьям? Кстати, думая об этом сейчас, Блейз задумался, как вообще это получилось. Ему никогда не нравилась Дафна в каком бы то ни было плане, кроме дружбы, однако этим летом что-то изменилось. В первый раз они встретились случайно на матче по квиддичу двух еще не очень известных команд. Блейз просто с ума сходил от одной из них и, хотя их техника была далека от идеала, он верил, что придет день, когда они смогут выступить на равных с Холихедскими гарпиями или Пушками педдл. Удивительно, что Дафна была там, ведь она просто ненавидела квиддич, считала его грязной и слишком сложной игрой, в которой не станет принимать участие ни одна уважающая себя девушка. Но, как бы то ни было, разговор почему-то начался с ехидных замечаний в адрес друг друга. Они разговорились, оказалось, что Дафна болеет за другую команду и на протяжении всего матча они подкалывали друг друга и спорили. Позже, они встречались еще несколько раз в абсолютно странных для Гринграсс местах. То есть, она была из тех, кто ведет себя утонченно, никогда не повышает голос, носит одежды популярных брендов, находит себе одного единственного еще в школе и живет с ним всю жизнь душа в душу. А встречались они в местах вроде баров, матчей по квиддичу, постоянно гуляли где-то на природе, соревновались в полетах а метле. И это было бы вопиющей неожиданностью для всех, кто знал Дафну больше одного дня: во-первых, она просто ненавидела природу, точнее, гулять в лесах или на полянах, потому что там всегда много насекомых и вообще очень жарко. Гринграсс предпочла бы посидеть дома под кондиционером и посплетничать с подругами. Во-вторых, Дафна в жизни не брала в руки метлу — ей было неудобно, она боялась упасть и вообще леди подобными вещами брезгуют. По сути, она никак не могла быть той девушкой, в которую Блейз влюбился летом. Хотя, возможно, она изменилась. И если это так, то Забни просто счастлив, потому что это было лучшее лето и лучшая девушка в его жизни. — Я предлагаю хорошенько отметить наше возвращение сюда, — предложил он, возвращаясь из своих мыслей. У слизеринцев была традиция — в начале каждого учебного года, в конце первой недели, они устраивали вечеринку в выручай-комнате. Обычно там разрешалось присутствовать сугубо представителям змеиного факультета, но в этот раз, оценив свое не очень-то выгодное положение в школе, было решено пригласить все старшие курсы, даже, о неужели это правда, гриффиндорцев. — Вечерочек обещает быть интересным…