***
Но следующий день с самого его начала предвещал суматоху. Настроение Лилии с каждым днём сходило на нет, а речь так и норовила упомянуть что-нибудь гадкое, да так, чтобы все знали своё место. Переходный возраст настиг девочку как нельзя вдруг, и глупые навязчивые мысли стали посещать невинную голову всё чаще. То Лилии вдруг покажется, что её всерьёз никто не воспринимает, то вдруг почудится, что смотрят на неё с высока. Из-за болезни старшей сестры внимание родителей уходило куда-то туда, а Лили вообще-то написала контрольную по истории на пять. Семья всё реже собиралась за одним столом, а если такое и случалось, то всё обсуждали состояние Орхидеи или вообще работу, которая по каким-то неведомым для Лили причинам стала забирать у хозяев больше времени и сил. Наблюдая, как ДжоДжо и Дио приходят изредка её навещать, ревность к друзьям начинала нарастать где-то в районе груди. Плюс, Лилия уже доросла до такого возраста, чтобы уже задумываться о мальчиках. А один между прочим ей давно начал нравится. Джонатан всегда был с ней добр и обходителен, но вдруг смущённая внезапно, но постепенно, накатывающими чувствами в сердце, она не могла заметить, что ухаживания были исключительно потому что наш ДжоДжо джентльмен, да и Лилия для него словно младшая сестра. Впрочем, даже при этом, Лилия думала, что дело в другом. Её сестра, хоть и довольно хилая и худощавая, но невероятно красивая. Она всегда была гордостью семьи не только по феноменальным знаниям биологии, но и за прекрасное личико. С каким бы парнем она не поговорила бы и пару слов, на следующий день приходил просить руки и сердца. "Самонадеянные болваны" - думала про себя Лилия тогда, посмеиваясь над теми неудачниками. Но вскоре ей стало не смешно, когда внимание всех её друзей и мальчиков, что ей нравились, было приковано исключительно к Дее. "Вот и Джонатан туда же..." - думала Лилия, стоя перед большим зеркалом во весь рост. Она заправляла пряди за ухо, поправляла подол платья, смотрела на себя со всех сторон, и ничто не могло удовлетворить её в своём образе. На фоне Деи она меркнет и сливается, словно серая мышь. Лилия Хьюго не была уродиной. Смешение русской и английской крови просто не могло того допустить. Она была яркая и активная, а её улыбка заряжала многих на такое же состояние духа. По сравнению с Деей, она была смотрелась живой и полной светлых надежд и стремлений. С друзьями проблем у неё не было, ровно до тех пор, пока они не знакомились со старшей сестрой. Лили не обращала на это внимания поначалу, так как и сама она свою сестру обожала, но с каждый днём укол призрачной обиды зудел в сердце всё больше. В тот день Лилия собиралась вечером тихонько смыться из дома, чтобы отправиться на какой-то закрытый бал, который проходил дома у одной из её подруг. К несчастью, когда она уже собиралась свершить свой план, она была поймана родителями. — Я не слышала не про какие балы в окрестностях, поэтому ты никуда не пойдёшь! — строго восклицала мать на попытки дочери отпроситься. — Я уже достаточно взрослая, чтобы сама выбирать когда и куда мне ходить! — заявила Лилия язвительным тоном. — Ах ты! Достаточно взрослая?... — грозная фигура матери начала приближаться, но отец остановил её. — Была бы ты взрослой, если бы сама могла понять, к чему приводят поздние прогулки непонятно где и с кем. Как бы ты не представляла себя большой и сильной, но в экстренный момент ты едва ли сможешь за себя постоять, — спокойно изъяснялся тот. — Ты должно быть путаешь меня с Деей, отец! Я не такая слабачка, как ты обо мне думаешь! — Так или иначе, — вздохнул глава семьи, — я тоже не знаю про какой бал ты говоришь, поэтому отпустить тебя не могу. Тем более, мы с мамой скоро уходим по делам, а ты должна приглядеть за Деей. — Да чёрта с два! Сами куда-то намылились, а мне не... — Лилия Хьюго! — перебила мать, — мы не твои друзья, чтобы так с нами разговаривать! Я всё понимаю - молодая, кровь кипит, но твоя сестра больна! Это поважнее всяких там балов... Пора взрослеть! Разозлившись окончательно и не в силах что-либо на это ответить, Лилия топнула ногой и убежала в свою комнату, хлопнув дверью. — Может, не стоило так грубо?... — промолвил тихо отец, который никогда не мог повысить голоса на своих дочерей. — Достаточно, чтобы знала своё место. Ох, дети... — вздохнула в ответ его жена. Откуда-то сзади послышался скрип лестницы. — Мама, отец? У вас здесь всё хорошо? Я слышала крики... Выглядывающая из-за перил Орхидея стояла с нахмуренными бровями, так как не выносила криков дома или вообще где угодно. — Ох, Деюша, ничего особенного, просто у твоей сестры переходный возраст... — взявшись за переносицу, хозяйка дома устало прикрыла глаза. Глава дома поддерживающе опустил руки ей на плечи. — Неужели бунтует? — Ещё как! С тобой такого не было, а тут - на тебе... Посмотрев в сторону коридора ведущего в комнату младшей сестры, Дея на секунду задумалась. — Не переживайте, я поговорю с ней. Уверенна, всё дело просто в плохом настроении. — Мудрое решение, но не дави на неё слишком сильно, — благодарно и по-доброму улыбнулся отец, — и сама себя сильно не утруждай. Думай в первую очередь о своём здоровье, а уж с младшей твоей мы справимся. Поцеловав дочку в лоб, оба родителя поспешили удалиться, так как дело, к которому они ещё не приступили, было связано с их работой и, видимо, носило приоритет чрезвычайной важности. Дея не сильно постучала в дверь. — Ну кто там ещё! Я занята! — Лили, это я. Послышались каки-то непонятные шорохи и, спустя ещё несколько секунд, дверь наконец-то отворилась. Лилия явно не была настроена на нравоучения, но сестру пустила. — Ты чего встала с кровати, выздоровела что ли? — Ты же и сама знаешь, что нет. — Да хрен тебя разберёшь с твоими болячками! — Лилия! Что за слова? — удивлённо воскликнула Дея. — Какие? Ты про хрен? Так это растение такое, ты же сама рассказывала... — Это слово не должно употребляться как ругательство, да и вообще из твоих уст ругательства не должны выходить. Ты же уважаемая взрослая девушка! — Ага... Только родители так не считают... — она обессиленно плюхнулась, на свою кровать. Печальный и всё ещё раздражённый взгляд устремился в окно. — Неправда. Они всегда очень тобой гордятся, особенно за то, какая ты всегда весёлая и находчивая. Обращаются с тобой тоже как и со мной, хотя я и старше. В глазах любого родителя их ребёнок навсегда останется ребёнком. — Да ты не видишь как они со мной разговаривают! Вечно только тебя холят и лелеют, а я, значит, пустое место? — Лилия, почему ты так думаешь? — Дея аккуратно присела рядышком, но та сразу же вскочила со своего места. — Не строй из себя дуру! Ты болеешь чаще, чем я в школу хожу, и даже так кроме твоего здоровья родителей ничего не интересует! Я могу прогуливать уроки и всё равно получать высшие отметки, но родителям всё равно! Хоть я головой расшибусь им будет плевать - всё Деечка, да Деечка! И это даже не только к родителям относиться! — Лилия... — Все мои друзья, мои приятели, они все только и общаются со мной, чтобы я их сводила на тебя прекрасную посмотреть, а то что я существую, так это дело не важное?! — Лилия, успокойся, ты всё гиперболизируешь! — Гипербо....Гиреполи... а, хрен с ним! Сама такая! Раз уж всем на меня так плевать, то и мне плевать на всех! Я сказала, что я пойду танцевать, значит я пойду! И такая слабачка, как ты, ничего мне сделать не сможет! На этих словах Лилия вскочила на подоконник и выпнула ставни окон наружу, выпрыгивая вон. Дея в панике бросилась за ней, но для её не таких крепких ног расстояние до земли оказалось слишком высоким, чтобы быстро выпрыгнуть, поэтому помедлив ещё мгновенье, она помчалась за ней из главного входа. — Лилия, постой, давай поговорим! — кричала она, надеясь достучаться, но младшая не обращала внимания, уже почти выбегая за пределы ворот. Делать было нечего, и, переживая за то, что Лилия бежит куда-то одна и с ней может что-то случиться, Дея собралась с духом и со всей мочи побежала за ней, дав знак одному из слуг, побежать в обход. Бедный слуга, застанутый врасплох, тут же всполошился и побежал куда велено, не подумав о том, как собирается бежать больная Хьюго. Орхидея старалась не терять Лилию из виду и всё бежала за ней, иногда останавливаясь возле деревьев отдышаться. — Как же... быстро бегает... — отдыхивалась вслух девушка, сразу затем продолжая погоню. Лилия была уверенна, что сестра ни в жизни её не догонит, а потому желала оторваться от неё как можно больше, чтоб та, бросив эту затею, пошла домой. Но Дея не сдавалась. Погоня продолжалась минут пять от силы и закончилась ровно тогда, когда Лилия забежала в недры леса неподалёку. — Стой, Лилия, ты заблудишься! — пыталась кричать Дея, но голос её подводил, срываясь на хрип. Пробежав ещё парочку десятков метров и потеряв сестру из вида окончательно, Дея ухватилась за очередное дерево. Отдышаться на этот раз никак не получалось. Воздух будто выжали из лёгких, а новый поступать никак не хотел. Затем одолел приступ кашля. "Нужно найти её... Вдруг с ней что-то случится?..." — думала про себя Дея. Собрав последние силы, она решила идти дальше, но спустя пару шагов перед глазами всё помутнелось и она упала на земь. Средь жёлтых листов собирающейся вот-вот наступить осени и прохладно скользящего по коже ветерка, одинокое тело Деи лежало без сознания... Выбежав на окарину леса, Лилия, наконец, остановилась. Если по дороге, к которой она выбежала, проийти примерно так с пару сотен метров, то виду откроется особняк Джостаров. Лилия неосознанно побеждала в этом направлении, и как раз ей посчастливилось встретить Джоджо, который возвращался домой. — Лилия? Ты чего это здесь? Да ещё вся запыхалась... За тобой какая-то погоня? — нахмурился он, направив взгляд в направлении, откуда выбежала подруга. Увидя Джонатана, Лилия встала столбом, неожидав данной встречи. — Ээ, ну как сказать... Вряд ли погоня ещё продолжается, — промолвила она, отводя взгляд, — ну а у тебя как дела? Вот так совпадение, что я на тебя выбежала! — Лилия, так дело не пойдёт! — решительно сказал он, стерев лучезарную улыбку с лица Хьюго, — если у тебя какие-то проблемы, то ты можешь рассказать о них мне. Посмотрев Джонатану в глаза, Лили увидела в них только тревогу и решимость помочь. Она отвернулась. — Да я тебе говорю - ничего особенного... Я в состоянии постоять за себя. — Я знаю, но будет лучше, если ты всё же расскажешь мне, — он подошёл поближе, чуть нагнувшись, заглядывая девочке в глаза, — я не буду тебя осуждать, если ты что-то натворила, просто хочу удостовериться, что у тебя всё под контролем, — он подмигнул ей, очаровательно улыбнувшись. Лилия снова отвела взгляд, зардевшись и укусив себя за нижнюю губу. — Да с Деей повздорила - вот и всё, я же говорю, что глупость... — И почему ты тогда бежала? — Я решила, что с меня довольно и убежала из дома, но ты не переживай! Родители уехали по делам, а я, как только нагуляюсь, вернусь обратно! Выражение лица Джонатана выдавало задумчивость и некоторое неодобрение. — Ты убежала, не предупредив Дею? — Я... Предупредила. — И она разрешила тебе? — Нет... Но это дела не меняет! Я уже взрослая! ДжоДжо вздохнул. — Да, ты взрослая, никто не спорит, но ты всё же не должна была так поступать... Ну ладно, не об этом сейчас. Ты сказала, что была погоня. Неужели Дея за тобой погналась? — Ну да, поначалу. Но она наверно уже пошла домой... — Наверно, говоришь... А когда ты поняла, что оторвалась от неё? — складка меж бровей выдавала какую-то навязчивую мысль в его голове. — На входе в лес... Вроде бы... — Она уже выздоровела? Лили потупила взгляд. Признаваться, что заставила больную сестру бегать, не хотелось, но и она сама уже начинала каяться в содеянном, чувствуя вину. — Нет... ДжоДжо вмиг выпрямился. — Стой, а если она потеряла сознание? А даже если нет, она же всё таки за тебя волнуется! Нужно её найти! ... Орхидея лежала на своей кровати совсем неподвижно. Её густые тёмные локоны распластались по всей подушке, а умиротворённое лицо не выражало никаких эмоций. На секунду Дио показалось, что он смотрит на необыкновенной работы куклу, настолько девушка была прекрасна под лучами вечерней зари. Только равномерно вздымающаяся грудь оповещала о том, что девушка живая. Через пару мгновений ступора, Дио подошёл ближе к кровати, осматривая Дею на наличие каких-то серьёзных наружных повреждений. Кроме пары царапин на ладонях и щеке найти ничего он не смог, но даже эти пустяки заставили отчего-то сердце юноши больно сжаться. Он нахмурился, сжимая ладони в кулаки. Он злился не только на то, что пришёл позже, чем должен был и допустил всё это, но и так же на эти странные чувства заставляющие его думать о ней настолько часто. Дио, привыкший думать только о себе и ставить в приоритет только свои желания и цели, вдруг осознал, что его мысли и даже приоритеты постепенно занимает одна лишь Орхидея Хьюго, только потом он сам, а потом уже в последнюю очередь все остальные. Дио Брандо опустил голову, в конечном итоге, всё же это признавая: он влюблён. — Ты чего там стоишь? — вдруг послышался сонный девичьий голос. Приподнявшись на локтях, Дея одной ладонью начала тереть свой глаз и случайно задела маленькую, но довольно глубокую царапину, которую Лилия видно пропустила, пока обрабатывала остальные. Это не ускользнуло и от Брандо, который, услыша её голос, неосознанно начал внимательно изучать её лицо с очень задумчивым выражением. Он выпрямился бегло осматривая комнату. — Дио? Ты что-то ищешь?... — Помолчи. Найдя на рабочем столе оставшуюся связь пластырей, Дио вытащил одну и уверенно подошёл обратно, сев на стул у кровати. Собравшись, вроде как, также уверенно, но аккуратно повернуть голову девушки в нужную сторону и наклеить пластырь, Брандо всё равно замер, не решаясь сделать то, что задумал. Дея внимательно наблюдала за юношей своими большими тёмными глазами, с любопытством ожидая, что же он предпримет дальше. Пронаблюдав за взглядом Дио и его неуверенным ступором, девушка тут же поняла в чём дело. — У меня на лице что-то? Царапина что-ли? — он ощупала свою щёку пальцами, только сейчас почувствовав неприятное жжение заживающей ранки. — Да, кхм, царапина. Я наклею пластырь, — получив в ответ активные и обеспокоенные кивки, Дио, наконец, дал себе разрешение на прикосновение. Он осторожно приложил пластырь к порезу, аккуратно разгладив края. Дея внимательно наблюдала за взглядом парня и за его странным поведением. Такого заботливого она видела его впервые. Нет, конечно Дио прежде всего оппозиционировал себя как джентльмен, ухаживая за ней, как любой воспитанный юноша должен ухаживать за женщиной, но сейчас это было что-то другое. Девушка прекрасно и с первой их встречи поняла, что нарцисичная и завистливая натура парня зачастую не позволяла ему быть хорошим человеком, но также она и имела возможность лицезреть его и с другой стороны, которую он умело прятал за маской безразличия. Он эмоционален и на самом деле раним. Его преследуют внутренние утверждения, что все тайно не считаются с ним, поэтому у него есть странная привычка доказывать, что это их ошибка. Может он и притворяется, что водит дружбу со своим названным братом Джонатаном, но он тайно мечтает о том, чтобы период этой молодости никогда не заканчивался. В Дио порой сложно найти хорошие качества, как будто некто создавал его именно для того, чтобы он был идеальным злодеем, не имеющим этих самых хороших качеств. Да и сам Брандо был не против такого описания, но чувства, что так внезапно всплыли в его груди, насильно заставляют сделать исключения из прописанных судьбой правил. Закончив прилеплять кластырь, Дио, как бы в довершение своей работы, заправил выбившуюся прядь волос за ухо девушки. Потом его взгляд случайно зацепился за крохотный листик в локонах девы. Вытащив и его, он не смог остановить лишь на этом, ещё до идеального поправляя волосы Деи. От этого внезапного приступа заботы со стороны парня, девушка начала улыбаться, не в силах сдержать смех от чересчур сосредоточенного выражения лица напротив. — Теперь я точно выгляжу идеально? — улыбнулась та, сверкая смеющимися глазами. Дио, едва докосаясь до кожи, приподнял лицо девушки за подбородок. Его чуткий взгляд прошёлся по каждым изгибам её мимики. Он не думал отвечать на это, но, кажется, всё равно воспринял вопрос всерьёз. Сосредоточенное лицо Дио всегда казалось Дее очень привлекательным, а сейчас оно не только было сосредоточено именно на ней, но ещё и довольно близко. Решив поиздеваться над самолюбием юноши, Орхидея положила одну свою ладонь на его щёку, привлекая внимание, а затем нежно чмокнула в щёку, задерживаясь губами на коже. Первая. Она сделала это первая, а не он. Мгновенно вспыхнув малиновой краской, Дио изо всех сил пытался сделать вид, что всё происходит, как и должно быть, да и вообще, девушки не раз целовали его в щёки. Только у него получалось всё меньше и меньше сдерживать румянец и внутреннее волнение. Осознавая свою слабость перед этой девушкой, Дио ужасно злился на себя и, наконец, чтобы не дай Бог не показаться совсем, на его взгляд, "жалким", он уверенно, как только мог, прикоснулся своими губами к её, задерживаясь так тоже на пару мгновений. Потом, хмыкнув про себя, что слишком рано отстранился, он нахмурился, заглядывая в глаза Деи. Веки девушки были закрыты и открылись лишь сразу после того, как она почувствовала на себе его взгляд. Дея сама зарделась по самые уши, но она не хотела чтобы этот момент заканчивался. Всё таки, его чувства к ней отнюдь не невзаимны. — Дио... — хотела было начать она, смущаясь всё сильнее и внутренне себя ругая, за то, что решила так над ним подшутить, но юноша не дал ей сделать этого, покрывая краешки губ мелкими поцелуями. Дио сдался. Волна чуждой ему нежности охватила его с головой и, не зная, как реагировать и справляться с данной эмоцией, он решается сперва отдаться ей, а потом смотреть, что выйдет. Теперь, решив показать свои чувства, Брандо снова предпринимает попытку полноценно поцеловать девушку, хватая её губы своими, пока другая рука перебирала мягкие волосы, зарываясь в них. Чувствуя редкую его абсолютную искренность и не понимая сон это или явь, девушка решает ответить на поцелуй. Она чувствовала, как парень колеблется, при этом давая ей вариант оттолкнуть его. Но Дея не хотела. Её вдруг тоже поразило внезапное желание показать Дио что такое "влюбиться" и чувствовать настоящую нежность любящего тебя человека. Ладошка девы легла на одну из алых щёк юноши, пока другая легла на его плечо. Она чуть поддалась вперёд, чтобы показать, что не против этого поцелуя.***
В начале пути ничего не было. Как вселенная соткана из различных крупиц реальности, так и люди были сотканы из частиц вселенной. Орхидея Хьюго имела важную роль, и её частица была особенной. Это не выделяло её на фоне остальных людей, наоборот, её душа гасла на фоне обычной жизни, но расцветала, когда мир погружался во полный мрак. Её свет был и остаётся путеводной звездой для таких же частиц вселенной, блуждающих в поисках своего предназночения. Но сама судьба светоча не всегда полна света и радости. Это трудный путь. ... Через пару месяцев, как Дио и Дея начали тайно встречаться, был день, когда они договорились встретится в общей библиотеке, недавно построенной в городе. Почему они встречались тайно? Тайна это была лишь для взрослых, что возможно были бы против, но, кажется, они и без того догадываются из-за кого Дея становилась с каждым днём всё живее и счастливее. Здоровье Хьюго всё улучшалось, и она стремилась проводить с друзьями всё своё время, пока снова не сляжет, а это определённо должно было рано или поздно случиться. Перед тем, как покинуть дом в направлении города, Дея копалась на чердаке. Родители сказали, что им наконец удалось найти древнюю книгу, оставленную её прабабушкой. По легендам она была загадочной ведьмой, ведущей затворнический образ жизни. Она откололась от семьи в один момент и ушла в горы, где и основалась до конца дней. После неё осталась лишь книга, но язык на котором было написано её содержание... никакой лингвист не был способен разобрать происхождение или хотя бы род языка, и в итоге книга была отложена и забыта, а прабабка названа просто сумасшедшей... Но родилась Дея. Никто из Хьюго в магию не верил, но с книгой всё равно было нечего делать, поэтому посчитав отдалённую схожесть между внешностями родственников знаком, родители решили отдать ей книгу. Правда, с её поисками пришлось повозиться... Дея была заинтересована в загадочной семейной реликвии, а поэтому была на седьмом небе от счастья, когда папа оповестил, что книга найдена и ждёт её в коробке на чердаке. От реликвии так и веяло чем-то, что можно было назвать "древностью". Ветхий переплёт будто бы наровил рассыпается прямо в руках, а пожелтевшие старые страницы выглядели очень хрупкими. Несмотря на это, книга вполне функцианировала и ничего не мешало перелистыванию страниц. Первая страница и первые строчки. Буквы походили на каракули и действительно не могли вызвать в памяти девушки ни одной картинки похожего языка. Но... всё дольше всматриваясь в текст, Дея могла поймать себя на мысли, что понимает то, что написано. — Невероятно... — прошептала она, заворожённая собственной находкой. Решив оставить бурные впечатления на потом, она принялась читать. Что же оставила после себя её прабабушка, которую окличали безумной? — "Сотворение. Свет и тьма. Время. " — вот что огласили первые строчки. Глаза побежали ниже по словам. — "Астеройд. Артефакт. Стрелы..." — брови хмурились из-за плохого восприятия информации, но затем глаза остановились на одном лишь слове, так же как будто и весь остальной мир. — "Станд" Вселенское время изменило своё русло, даруя силы новому созданию вечности.***
Месяцев через пять произошло непредвиденное. Нам с вами и, может быть, Дио Брандо, но никак не Орхидее Хьюго. Оббегая встречные деревья, Дио мчался на их место. То самое, где они обычно тайком встречались, где впервые доверили друг другу свои внутренние миры, скрываемые массивной кроной одного из деревьев. То дерево было особенным для пары, и как раз под таким и сидела Орхидея. Она сидела с прямой осанкой, в новом платье, которое ещё не видел на ней Брандо. Небо разливалось разного вида алыми и розоватыми цветами, знаменуя конец дня, а так же что-то такое, что внутренне пугало молодого блондина. Ведь несмотря на подобную красоту простого небесного явления, плечи прекрасной девы были поникшие, а глаза безмерно пустые. Трава, опустившаяся и пожелтевшая со временем середины осени, зашелестела под ногами приближающегося юноши, и только это смогло вырвать Дею из бесконечных тягостных дум. Одна ладонь девушки закрывала другую, юбка аккуратно подправлена, дабы не помять и сильно не испачкать, да и в целом фигура выражала лёгкую напряжённость и прежнее хладнокровие, которое Дио мог вспомнить только из далёких времён первых встреч и таинственных разговоров. — Ты объяснишь мне, что случилось? — спросил Брандо, опустившись подле Хьюго. Он старался сдерживать своё возмущение смешанное и с раздражением и с присущей когда-то его сердцу яростной злостью. — Ты и сам всё понял, Дио, — на этих словах она протянула ладонь, дабы накрыть ею руку возлюбленного, но тот лишь резко отстранился, больше не желая прикасаться к ней. — И что всё это значит? Ты в курсе, что твой отец тебя продал, как какую-то тряпку на рынке? — парень начал тяжело дышать, пытаясь справится с нарастающими каждую секунду эмоциями. — Если я попрошу меня выслушать, ты ведь не станешь этого делать?... — Мне не нужно тебя слушать, чтобы заявить, что ты совершаешь ошибку! — Чтож... Это было моё решение, а не отца. Резко обернувшись на девушку, казалось, Брандо слегка побледнел. От злости или от отчаяния, нахлынушего на него в ту же секунду - было не понятно. Глаза Орхидеи не выдавали ни единой эмоции. Она сидела сложа руки, будто бы то, что должно вот вот произойти, было дело совсем не важное и такое пустяковое, что и внимания должно на него уходить куда меньше. Было видно, что держать подобный образ у Деи выходило весьма странным образом. Взгляд был пустой не от хладнокровия, а от стремления девушки смириться, заставить себя унять чувства и пожертвовать ими во благо. Губы то схимались, то разжимались в немом напряжении, а складка между бровями никак не разглаживалась. Вот только из-за подступивших тревожных мыслей в голове у Брандо он не был способен различить этого. — И что это значит... Если ты хотела избавиться от меня, если хотела расстаться, так почему же не сделала этого прямо? Почему не сказала раньше? Решила допользоваться мной до конца?! Слова резали невидимым лезвием, да так сильно, что хотелось взреветь от неосязаемой, но такой сильный боли. Хотелось перестать притворяться, хотелось снова прильнуть к родной груди, гулко расплакаться и попросить за всё прощения, сказать, что всё это лишь временно, что это не важно, и что её чувства вместе с сердцем всегда буду принадлежать лишь ему одному, но... Но такого развития событий нельзя было допустить. Дио должен справиться с этим сам. — Да, прости. Не хотела мотать нервы и притворяться незнакомцами последние несколько дней, вот и решила сказать попозже. Но, видимо, ты и сам всё узнал. — Это всё было для тебя шуткой? — Увы. Но ты же знал, да? Смешно вышло? — она слабо наигранно улыбнулась. Как же тошно было на душе. — Мне ты предпочла того червяка? Из-за чего? Из-за денег? Да ещё бы чуть-чуть и я бы прибрал к себе всё имение Джостаров! Ты могла бы позволить себе всё что угодно рядом со мной! Деньги, защиту, покой! Но ты... ты, ведьма, что ты со мной сделала в ответ на мои чувства?! — он резко схватил её за ворот платья, поднимая над землёй. Он не мог позволить себе ударить её, всё таки отголоски сознания что-то шептали ему на фоне неконтролируемой ярости. Девушка не сопротивлялась, только стеклянными кукольными глазами смотрела в его пламенно-алые, больше не наполненные теплотой и пониманием. Теперь они напоминали опасные рубины дракона или тигра, хищника, готового вот-вот сожрать свою жертву, разорвав её в мелкие клочья. — И что теперь, ударишь меня, Брандо? — голос почти сорвался на шёпот, но взгляд преобрёл твёрдость, — я не виновата в том, что ты сам всё себе напридумывал, — хоть она была и на весу и, честно сказать, слегка задыхалась, она не побоялась схватиться за запястье парня и предвинувшись ещё ближе к светлому лицу, прошептать: — Я никогда тебя не любила. Ты жалок, Дио. Хватка парня ослабла и он отпустил ворот. — Ты... Да как ты посмела... Он замахнулся, будто собирался огреть девушку звонкой пощёчиной, но встретившись с её пронзительным взглядом, полным бесстрашния и будто бы смирения, рука парня только и смогла зависнуть в воздухе, не в силах завершить начатое. — Ты поплатишься за то, что сказала. Ты думала, что сможешь меня сломить? Да никто из вас, червей, никогда этого не добьётся, — его лицо озарила безумная самодовольная улыбка, будто всё, что произошло, оказалось точно по его воображаемому плану, — ты ещё услышишь обо мне, о Дио, и будешь как жалкая шлюха виться у моих ног и выпрашивать хоть какое-то благо. Вы все будете ползать - такой прогноз будущего я диктую! Он резко развернулся на сто восемьдесят градусов и быстрым рваным шагом устремился прочь, не желая слушать больше ни единого звука от той, что так жестоко предала когда-то любящее сердце. Никто больше не смел завладеть этим сердцем также как та, что осталась далеко в прошлом.***
Вампир открыл глаза. Вокруг было также темно, как и до этого. Книжные полки, окружавшие его, не могли заполнить пустоты в комнате. Или может, в сердце Дио? Бросьте, его у него давно нет. То, что в груди - не бьётся, да и не его, собственно. Тогда почему... Почему так тяжко в груди? Джонатан разделяет его тоску? Хах, как жалко, однако. Отвратительный сон, что сниться почти каждую ночь. Но был ещё один. Дио не уверен, был ли он сам этому очевидец, но данная ему информация была противоречива с реальностью. Противоречиво с воспоминаниями и чувствами. Именно он заставлял вампира каждый раз останавливаться, когда им овладевал внезапный приступ неконтролируемой ярости по отношению к Дее. Именно он заставлял поддаваться ласкам её рук и с упованием вслушиваться в каждое произнесённое ею слово. Этот сон... Далёкое прошлое скрытое от его глаз. Прошлое Деи, которая заранее знала, кто займёт какие позиции в этом мире и его судьбе... Она на самом деле... владеет стандом и... Знает будущее? — Во всех возможных вариантах. Орхидея вышла из темноты, попадая под лучи полной луны. Её лицо выражало... Сожаление? Нет.