Ничего особенного в кафе «Райдо»

      По вторникам в «Райдо» тусовались готы, подражая традиции английских клубов. В этот день Уля включала в кафе что-то из фильма «Ворон» или какие-то старые пост-панк группы. Всё же в этой тусовке было много её друзей.       Игорь следил за огромной компанией красивых женщин и грациозных мужчин с их с Олегом любимого места. Пару человек из тусовки он даже знал: вон та статная молодая женщина в длинном платье — Шарлотта (в миру Ирина), а бородатый ухоженный брюнет с татуированными «рукавами» — Калигари (по паспорту Валентин). Однако за огромным круглым деревянным столом сидел и ещё один знакомый Игорю человек, которого он совершенно не ожидал увидеть в этой компании. Дима Дубин, его хороший друг и бывший напарник, одетый в наглухо закрытую чёрную рубашку, держал за руку Калигари. Тот улыбался и, думая, что их никто не видит, целовал Диму в висок. На запястьях у обоих не было браслетов. Соулмейты.       Игорь глотнул кофе и взглянул на часы на стене. Олег запаздывал. Он написал сообщение, спросил, всё ли в порядке. По правде говоря, Игорь не особо волновался, но вежливость обязывала. Надо было всё же отдать Олегу должное: его воля к жизни и усилия, которые он прикладывал для их пары, заслуживали уважения.       А всё же жаль, что Димка гомосеком оказался. Хорошая была девушка Лиля, а в итоге вон оно что. Может, зря он тогда, когда они работать вместе начинали, отступил? Уж коли баловство, так лучше бы с ним. Наверное, тогда он не сидел бы здесь, а они с Димой вместе выгуливали бы собаку после работы. Или фильмы смотрели на диване в обнимку.       Ну почему его соулмейтом оказался Олег? У них ведь совершенно ничего общего, одни только болячки. Зачем ему почти незнакомый человек, виноватый в том, что случилось в Венеции? Да и чем он занимался до этого? Наёмник — профессия не самая легальная. Почему его соулмейт — убийца и террорист? Однако другого нет и не будет. Да и знаете, приятно, что хоть кто-то в этой жизни его ждёт.       Колокольчик на входной двери звякнул. В кафе зашла фигура в длинном кожаном пальто. Очередной гот, наверное. Игорь глотнул кофе. И долго там Олег? Неужто в пробке? Или ему поплохело? Опаздывать не в его манере. Мало ли что могло случиться. Он достал было телефон и собирался написать сообщение, но вскоре огляделся. Его соулмейт заказывал кофе у стойки.       Дима с Калигари всё так же обжимались. Довольные оба, счастливые. Видно было, что они любят и заботятся друг о друге. Игорь снова взглянул на Олега. Опять весь в чёрном, хмурый, неприятный. Хотя, они друг друга стоили. Может, потому и соулмейты? Оба нелюдимые, больные, никому особо не нужные.  — Привет. Ты долго. Я уж думал звонить, — Игорь встал и пожал Олегу руку.  — Да так, в пробке застрял, — делано равнодушно бросил он и уселся рядом.       С дивана открывался вид на тусовку готов. Олег пригубил кофе, фыркнул, что хороший латте не должен быть обжигающе горячим, и взглянул на громких неформалов.  — Игорь, не знаешь, кто эти ребята? — спросил он, даже не глядя собеседнику в глаза.  — Готы. Тут мои знакомые есть. Знаешь кого-нибудь? — Игорь оглядел Олега с ног до головы. — Или присоединиться хочешь? Ты бы здорово вписался.  — С чего бы?  — Вечно в чёрном ходишь, хмурый, замкнутый. Не знаю, какую музыку слушаешь, а так реально на гота похож.  — Ну тебя! Кстати, про знакомых. Кажется, вон того блондинистого парня в очках я где-то видел. Красивый очень.  — Конечно, видел, — съязвил Игорь. — Чуть на тот свет его не отправил. Ломом в переулке. Не помнишь?  — Ты думаешь, я всех запоминаю? Тут жизни не хватит, — Олег повернулся к нему.  — Это Дима Дубин. Напарник мой. Бывший. Который Марго у себя держал.  — Мент, значит, — заметил Олег и тут же перевёл тему. Говорить о прошлом не хотелось совершенно. — Смазливый просто. И парень рядом с ним тоже ничего. Татуированный который.  — Ты, получается, в активном поиске?  — Не особо. Просто говорю, что ничего такие. Знакомиться, отношения там — не моё сейчас. Сил нет, времени. И вообще, кому я нужен, с такой биографией и болячками?  — Ну, может, мне нужен. Как соулмейт и товарищ по несчастью. А вообще, ты и сам ничего такой. По вашим, — Игорь сделал упор на это слово, — меркам вполне даже красавец. Такие долго одни не остаются. Или что, для меня себя бережёшь?  — Хуйню ты несёшь, Гром. Хуиту полнейшую. Соулмейты не обязаны любить друг друга. Да и вообще, «беречь себя» полнейший бред. Ты так-то тоже не без греха. Или мне про Юлю напомнить? Серёга из-за неё с собой покончил. Истеричка, чтоб её. Столько нервов вымотала ему. И эта сука оказалась его соулмейтом, не я.       Игорь замолчал и сжал зубы. Отвернулся и хмуро принялся за американо. Кофе уже подостыл. С одной стороны, Олег грубо высказался о его любви. С другой — его можно было понять. Он любил Сергея Разумовского так же сильно, как сам Игорь был привязан к Юле. Может, даже и больше. Всё-таки в одном детдоме росли. Кто ж их знает? Нет, всё-таки Олега нельзя было осуждать за такое отношение к Юле.  — Ты сильно любил его? — спросил Игорь, чуть смягчившись.  — «Да, — хмуро отрезал он. Потом, смягчившись, добавил. — Знаешь, он мне и друг был, и первая любовь, и родня. Всё. Он в детдоме с рождения был, а я… Мне семь лет было, когда я туда попал. Вообще ничего не понимал, не осознавал, где я, что я. Он тогда первый ко мне подошёл знакомиться. Умный был, а я драться умел. Ну, как умел. Сначала не очень, а потом научился. Меня много били, потому что домашний. Серого — что дохера умный.»       «Мы ведь всегда вместе были. Не разлей вода. Знаешь, я ведь не сразу понял, что влюбился в него. Да и вообще… Не сразу пришёл к тому, что меня парни привлекают. Серёжа мне тогда помог себя понять и принять. Вот у нас привычка была, знаешь, на узкой кровати у окна вместе лежать. Он всегда на моём боку калачиком сворачивался. А я его гладил.       «Ещё знаешь что? Мы впервые поцеловались на заброшке. Туда вообще почти все тусить ходили. Мы забирались выше всех и смотрели на пустырь. Дело летом было, в августе. Сидели, закат провожали. Ветрено было на верхнем этаже, под самой крышей, он в мою кофту кутался. Мы тогда чувствовали себя невъебенно свободными. Что типа никто нам не указ, что никто нас не осудит. И одна пачка сижек на двоих была. Вот мы, знаешь, сидели и курили. Прямо как в песне. Потом попало, конечно, что поздно вернулись.»       У Олега сияли глаза, когда он рассказывал о Сергее. Говорил про жизнь вдвоём, про поездки в Москву, про обещания быть вместе всегда. Про то, как Сергей успешным становился, пока Олег в армии служил. Все эти истории совершенно не вязались с образом маньяка, террориста, липового борца за справедливость. Видно было, что для Олега этот человек всё ещё оставался умным рыжим юношей, который любил Боттичелли и мечтал побывать в Венеции. Он искренне улыбался, рассказывая о Сергее. Постоянно пересказывал с одного случая на другой, добавляя извечное «знаешь». Игорь меньше всего ожидал, что Олег может оказаться настолько разговорчивым, поэтому слушал, как в последний раз. Совсем не похоже это было на хмурого и неразговорчивого наёмника.       Вот только потом Олег стал мрачнеть. Говорил, что с Сергеем происходило что-то неладное. Тот стал мнительным, озлобился. Жаловался по телефону много, говорил, что видит в этом городе массу проблем, которые надо бы решать, да никто не осмеливается.       Потом говорил, как побег Сергею организовывал. Как понимал, что его любовь, его друг, его всё сходит с ума, а он ничего не может поделать. Тем более, что Сергей платил ему, и платил щедро. «Ну, ты ж не опер теперь, думаю, можно. Уже несколько лет прошло тем более», — добавлял Олег, сомневаясь, стоило ли об этом говорить.       Про «игру» Разумовского и то, что было с ней связано, Олег молчал. Отмахнулся, мол, не в этом суть. Игорь бы докопался раньше, но сейчас он уже не был полицейским. Да и старые раны бередить не хотелось.  — «А потом, Игорь, я узнал, что он в дурке с собой покончил. Не знаю, как, но как-то смог. Из окна кинулся. Или упал. Так или иначе, я его в закрытом гробу хоронил. Но знаешь, что я думаю? Рубинштейн его специально довёл. Или его убили. Не знаю, как оно на самом деле, и знать уже не хочу. Хватит с меня всех этих сумасшествий и прочего.»       «Он Юлю к себе перед смертью звал. Я его навещал как раз, он всё говорил, что она к нему каждый раз во сне является. Что не может он себе простить такое преступление. Вот, говорит, это всё надо было, а что Юлю убил — так это преступление, этот грех с души он никогда не смоет. Жалел, что не узнал её, что поздно понял. Не знаю, любил ли он её. Они ругались, когда наедине были. А потом вроде как мирились. Или не мирились. Шут их знает. Я за дверью не только ругань и проклятия слышал. Хотя, не моё это дело. Да и нет их уже. По документам они действительно соулмейты были.»       «Может, Сергей действительно самоубился оттого, что жить не смог без своего соулмейта? Типа ненавидел и желал. Или желал, оттого что ненавидел. Хуй их, психов, знает.»  — Блять, это звучит, как какая-то эмо-баллада. У меня двоюродная сестра по такой ерунде упарывалась. Значки, чёлки. Паренёк у неё был малахольный — ну чисто девка с хуем. Ходили курить и плакать. Она бы песню про такое до дыр заслушала.  — У меня крестница сейчас что-то в этом духе слушает. Группу «Май Кемикал Романс» знаешь? Они не эмо, но первые альбомы прямо про это. Но звучат бодренько. Я иногда слушаю в машине.  — Не фанат. Вообще музыку не очень люблю. Песни люблю весёлые, а пиздостраданий мне не надо. В жизни и так говна хватает, а ещё себе настроение гробить…  — А что любишь? — спросил Олег и заинтересованно посмотрел Игорю в глаза.  — Читать. Ещё гулять подолгу. Работу свою любил, — Игорь замялся. — Честно говоря, я не особо понимаю, что люблю или что мне нравится. Меня мало что радует, но есть некоторые вещи, которые помогают расслабиться. Отчасти это наши с тобой встречи.  — Какие книги любишь?  — Бумажные. Проглатываю всё. Я много читаю, почти без разбора.  — В смысле, любимые книги есть какие-нибудь?  — Сложно сказать. «Братья Карамазовы», наверное. А вообще, я больше всего Конституцию перечитывал. А вообще, с чего это ты заинтересовался? — Игорь пристально взглянул ему в глаза. Это немного настораживало.  — Просто так. А то я уже несколько недель хожу к почти незнакомому человеку. Да и вообще, столько лет прошло, интересно, чем живёшь.  — А ты?  — Вкусно готовлю, смотрю сериалы, в авантюры не ввязываюсь, — Олег улыбнулся.  — Плохо верится, — хмуро заметил Игорь.  — Как знаешь, — Олег пожал плечами и допил кофе. — Вот допьёшь, я пойду. Заболтались мы что-то.  — С чего бы? — Игорь взглянул на часы в кафе. — А, понятно. Ты ближе сидишь, вот тебе и видно.       Игорь лениво допил кофе. Олегу лучше явно не становилось, как бы он ни пытался скрыть это за разговорами и вниманием. По глазам было видно, да и вообще вид нездоровый. Олег вздохнул, пожал руку на прощание, напялил пальто и исчез в вечерней темноте. И всё же было приятно, что хоть кому-то на этом свете Игорь нужен. Что им интересуются. Вот только что в нём интересного?