Прототип 618 – Восставший берсерк

      Облака дыма, словно тяжёлая чёрная рука, всё ещё висели над Конлоксом, хотя пожар уже давно потушили. Перед главными воротами раскинулся широкий и ровный пустырь, где когда-то некромант планировал выстроить дополнительный гарнизон для новых войск. Здесь как раз и собралась вся его армия. В самом центре пустыря из уцелевших досок выстроили просторный помост, на котором вокруг столов с оборудованием ходили учёные в птичьих масках. Все они к чему-то готовились, но солдатам об этом не рассказывали, лишь молча раскладывали скальпели, размешивали содержимое колб и обрабатывали руки спиртом. Пустой взгляд Марэка пронзал собой мрачное небо Бреннхейма. Снова он лежал здесь, на этом проклятом крестообразном столе. Кожаные ремни вгрызлись ему в кожу так, что он едва мог вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы пошевелить пальцами. Над ним, как когда-то, навис некромант, чей проницательный взгляд изучал каждый сантиметр тела подопытного, вероятно, уже представляя процесс будущей операции. — Товарищ архи-маршал, всё готово к… казни, — доложил один из учёных. — Отлично. Я скажу, когда мы приступим к работе. — Влад направился к краю эшафота, обращаясь к войску: — Великая армия Конлокса, сегодня был тяжёлый день для всех нас! Многие из наших отважных воинов оставили материальный мир и больше не смогут сражаться с нами плечом к плечу. В их числе оказался и генерал-лейтенант Карнак, павший смертью героя. Почтим его дух и дух его брата, майора Урвака, и всех ушедших вместе с ними минутой молчания… Гробовая тишина воцарилась над эшафотом, и лишь вой призраков разносился высоко в небесах. Минуты тянулись мучительно долго, что у Марэка, отрешённо смотревшего в небо, начало сильно звенеть в ушах. Он попытался повертеть головой, чтобы прогнать этот звон, но ремни крепко зафиксировали его голову. Ещё, где-то в глубине, вгрызалась в разум гнилая мысль: что он вселенское зло, что по его вине погиб Карнак и столько жителей Конлокса. Сейчас, когда угас его гнев, слова Арбанэлия звучали колоколом в его черепе, и почему-то им хотелось верить. Однако память о всём, что случилось здесь с ним, не давала ему поверить благородным речам некроманта, увлекая в противоположную сторону. Разрываясь между крайностями, разум Прототипа всё сильнее бурлил, как закипающая каша, а соль добавлял нарастающий звон в ушах. — Благодарю вас за оказанное почтение ушедшим! — голос некроманта разорвал тишину. — Смерть товарищей и соратников — ужасное событие, но нам не следует вешать нос! Мы выиграли эту битву, а вместе с этим положили начало новой эпохе в нашей истории. Совсем скоро мы соберёмся с силами и вернёмся в мир живых, из которого нас изгнали наши враги, и построим новую империю — Империю Конлокс, где мы будем жить, не зная невзгод и тягот. Это ваше будущее и будущее ваших сыновей — сражайтесь за него, пока не добьёте врага и не одержите победу. Ура Армии Конлокса! Громовой хор голосов ответил некроманту. Тот продолжил с невозмутимым выражением лица: — Многие из вас, наверно, уже догадались, зачем я вас здесь всех собрал. Сейчас время отомстить за наших братьев и покарать виновного в смерти генерал-лейтенанта Карнака и наших доблестных воинов. Клон-солдат, чей номер я не буду говорить, взбунтовавшийся против воли Конлокса и воспользовавшийся секретными знаниями из стен нашего замка, будет приговорён к смерти, достойной его деяний! Такова моя воля и воля Конлокса. Да начнётся казнь! С этими словами Влад направился к операционному столу. Стоило ему вновь взглянуть в лицо Прототипа, как рядом оказался один из учёных в маске: — Товарищ архи-маршал, тут возникло пару вопросов… — Говори! — нетерпеливо бросил Влад. — Когда мы блокировали его магию, у нас произошёл сбой в системе. Часть аппаратуры восстановлена, но теперь мы сталкиваемся с сильными помехами. — У нас нет времени с этим разбираться. Продолжаем казнь! Если он решит что-то выкинуть, то я буду рядом и предотвращу это. — Ещё вопрос — мы сняли с него всю одежду, но не медвежью шкуру с его головы. Нам удалось распознать в ней образец 039, один из самых… «Слишком много вопросов. Ещё один шпион?.. Позже с этим разберусь!» — подумал про себя Влад, но вслух сказал другое: — Я знаю, что это, не снимайте его — Он станет частью казни. Ещё вопросы есть? Нет? Так приступайте! Провода со стальными иглами впились в кожу Прототипа, и в него сразу устремились потоки энергии, которые, повинуясь заданной программе, сетью расползлись по его организму. Некромант пристально наблюдал, как сплетается внутри тела подопытного магическая конструкция. Его лицо теперь выглядело куда серьёзнее, чем при предыдущих операциях, словно он занимался этим впервые — делал зверя подобным человеку. Наконец потоки энергии замкнулись, и в Прототипа хлынула мощная волна Тромора. Глаза его затянула алая пелена, в которой были видны лишь языки беспощадного пламени и искажённые болью лица. Тромор-энергия непрерывно поступала в него, переполняя тело так, что алые молнии плясали на его коже, но Марэк никак не мог впасть в боевую ярость. Его нечеловеческий крик огласил эшафот, раздваиваясь, словно внутри Прототипа кричал кто-то ещё. Этот кто-то просто вопил, сходил с ума от обжигающей его магии и аппетита, с которым он её всё больше и больше пожирал. Именно на него сейчас и смотрел Влад. Посох с металлическим навершием ударил Прототипа в грудь и впился в того, кто сидел внутри него. — Несите капсулу для даэронуса! — прокричал он не отрываясь. Учёные поднесли к нему обвитый стальными обручами и проводами стеклянный цилиндр. Потоки Тромора потекли по древку посоха и ударили архи-маршалу в руки. Сцепив зубы, он оторвал посох от груди Прототипа, извлекая из неё искрящийся шар света, и ударил им в капсулу. Весь Тромор перетёк с посоха в устройство, сквозь прозрачные стенки которого теперь было видно жуткое существо с фиолетовой кожей. Некромант с трудом успел опереться на посох, стоило потокам Тромора покинуть его руки. Сзади его поддержали учёные: — Товарищ архи-маршал, вы в порядке? — Вполне! — он поспешил выпрямиться. — Важно то, что даэронус успешно извлечён. Всё-таки, даже мне опасно работать с Тромором чуть ли не голыми руками. Теперь займёмся извлечением Тромор-железы. — Ааааа!!! — операционный стол ходил ходуном. — Аааа! Ауууаа! Ииийххаааа! Пфааа!!! Как бы сильно ни держали кожаные ремни обезумевшего Марэка, он метался в них с невероятной силой, оглашая окрестности неразборчивыми криками. Учёные с трудом держали крестообразный стол на месте, подопытному пришлось ввести несколько банок успокаивающих средств, пока он не утих. Но времени отдышаться у него не было. Скальпели сразу же вскрыли ему грудь, руки в перчатках вывернули наружу рёбра, раскрыв свету сердце, лёгкие и трепещущую Тромор-железу. Марэк отчаянно хватал воздух ртом. Его кровь стремительно пыталась стянуть разрез — нужно действовать быстро. Ловкими движениями скальпель вырезал железу из груди подопытного. Корень железы учёные запаяли свинцом, чтобы регенерация не восстановила железу обратно. На глазах Марэка выступили слёзы, он не мог ни закричать, ни простонать о том, как ему больно, а мысль о том, что ему всё равно никто не поможет, делала ещё больнее. Кровь срастила вскрытую грудь обратно, словно ничего не было, и Прототип вновь смог дышать. Профессора тем временем достали из его кожи иглы с проводами и вставили иглы с трубками, по которым в вены влилось что-то тяжёлое и холодное. На лицо Прототипу натянули маску с шлангом, поступающий через него воздух становился кислым и щипал ноздри. Внезапно лицо исказила гримаса страшной боли — снизу, прямо из операционного стола, ему в позвоночник впилась длинная острая игла, словно змеиный клык, вливая в него свой яд. Из-под стола показалась птичья маска с пустым шприцом. — Господин Арбанэлий, сыворотка Ирна Ваалагара успешно введена в спинной мозг! — Отлично! Продолжайте вводить ему через вены гипергидрат серебра — совсем скоро его кровь потеряет регенерирующие свойства, и казнить его станет проще. Сердце тяжело забилось у Марэка в груди, медленно ударяясь о рёбра. Внутри него по паутине сосудов стало растекаться тепло, словно до этого времени кровь внутри стояла на месте и только сейчас пришла в движение, пульсируя в руках и ногах. Жар залил его всего, он чувствовал, как наливаются румянцем его щёки. Как если бы в мертвеца вдруг вдохнули жизнь. Он даже не заметил, как из него достали иглы с трубками и из кожи просочились красные капли — раны больше не затягивались так быстро. Стол окружили учёные, вооружившись шприцами. Иглы вновь впились Марэку в тело, и он почувствовал, как мышцы стали неметь, а конечности затекать от непривычного положения. Прототип чувствовал, что его нечеловеческая сила куда-то улетучивается, чувствовал себя всё слабее и беспомощнее. В голове возник вопрос: «Что происходит? Неужели я становлюсь человеком? Я… я больше не зверь?» Перед глазами возник образ дреморки с одним рогом. Она тянула к нему свою руку, она больше не боялась. На глазах у Марэка выступили новые слёзы, настолько горячие, что обжигали его душу. Он попытался дотянуться к ней, взяться за её руку, но ремни беспощадно держали его на столе. Вереск звала его со слезами на глазах. И Ченари… Чена… Че… лишь чей-то призрачный силуэт мелькал позади Вереск, отдаляясь с каждой секундой. Стол под ним заскрипел и стал двигаться. Видение вдруг исчезло, и Марэк увидел перед собой толпу его клонов, и все они, как один, смотрели на него, словно стая кровожадных зверей, желающих крови. Разум Марэка содрогнулся от животного страха, он почувствовал себя кроликом в стае волков. Он висел на виду у всех, распятый на окровавленном столе, который развернули и поставили вертикально, словно могильный крест. Холодный ужас сковал тело Марэка, заставляя всё смотреть и смотреть в тысячи лиц, как две капли воды похожих на него. Однако над их головами вновь появился образ Вереск, зовущей его по имени, и страх как сняло рукой. Внутри вспыхнул давно забытый огонь, и напряжение подступило к кончикам пальцев, которые, если бы не ремни, сжались бы в кулаки. По краям крестообразного стола вспыхнуло голубое свечение, и Марэка вжала в доски невидимая сила, словно металл к магниту. Стоящий поблизости профессор доложил Арбанэлию: — Дух подопытного зафиксирован и обездвижен. Теперь он никуда не сможет сбежать. — Введите теперь вещества из тех трёх пробирок на столе, а затем направьте электрические импульсы на указанные нейромедиаторы, — распорядился колдун. Вокруг Прототипа столпились лаборанты со шприцами наперевес. Марэк буравил взглядом пустые окуляры масок, но вопреки его ожиданиям иглы не коснулись его тела. Вместо этого они впились в медвежью голову. Прототип почувствовал на своём черепе затягивающийся обруч, что-то происходило с бурым мехом, он шевелился. Медные прищепки впились в мохнатую шкуру и сразу ударили в неё мощными разрядами тока. Медвежья голова словно взвыла на Марэке и стала оплетать его тело. Сперва Прототип просто вскрикнул, затем стал подвывать, пока совсем не перешёл на крик — сотни острых маленьких клыков впились в его кожу, словно стая плотоядных мух, высасывая из тела все соки. Медвежья плоть покрывала всё большую площадь его тела, словно пасть удава, живьём его проглатывая. Марэк застонал, слыша, как хрустят его кости. Бурый мех поглотил его полностью, оставив только лицо. — Вереск… п-прости… — его глаза всё ещё были направленны на витающий в воздухе образ. Бурая шкура у его бороды стала вытягиваться вперёд, и из неё один за другим вверх росли острые клыки. На лицо Прототипа полилось что-то противное и вязкое, а затем медвежьи челюсти сожрали всё вокруг, сомкнувшись. Боль росла со всех сторон, кожу и плоть невыносимо пекло, словно по ней струилась кислота, и в то же время Марэк чувствовал голод, свой или медвежий — он не понимал. В его сознании царил полный хаос, а откуда-то снаружи в глубину проникали животные инстинкты: голод, страх, агрессия, желание. Внезапно кто-то его позвал, и он открыл глаза. Всё тот же вид с эшафота, но что-то поменялось: его собственный нос — он вытянулся и покрылся бурым мехом. Некоторые из кожаных ремней лопнули, но подопытный всё ещё оставался прикованным к столу. Теперь он хотя бы мог двигать головой, но она смотрела не туда, куда он хотел, словно кто-то другой управлял ей. Так было и со всем телом. Внезапно среди лиц клонов, безмолвно наблюдавших за казнью, он разглядел белые волосы и лицо в чёрных пятнах. Её никто не замечал, она смотрела прямо на него, нахмурив брови и строго сжав губы, маленькая девочка пригрозила ему пальчиком и растаяла, словно тень. «Фиэлла?» — подумал Марэк и почувствовал волну теплоты и привязанности, исходившую снаружи. Нетрудно было догадаться, что это то, что чувствовала к ней медвежья голова. В тумане, окутавшем сознание Марэка, словно луч восходящего солнца, возникла единственная идея: воспользоваться этой привязанностью? Внезапно перед глазами Марэка-медведя возник Арбанэлий, развернувшись лицом к войску клонов, и стал что-то говорить. Внутри всё сжалось от животного страха, когда перед мордой медведя оказалось навершие посоха некроманта, на конце которого искрился зловещий Кайз-клинок. Марэк уже не чувствовал своего тела, но голодное жжение внутри давало понять, что зверь отчаянно пытался его переварить. «Фиэлла… Фиэлла сказала, что так нельзя! — мысленно обратился он к медвежьей голове. — Если ты меня съешь, то она сильно расстроится и не будет с тобой играть. Ты же не хочешь этого, верно?.. Если… если ты послушаешь меня, то ты снова сможешь её увидеть. Мы вместе сделаем это!..» Сказав ещё что-то, некромант замахнулся Кайз-клинком, но пурпурное пламя вгрызлось лишь в окровавленные доски. Операционный стол побелел и затрещал, в мгновение ока обратившись горой щепок и трухи. Влад застыл от удивления с посохом в руках, а затем вдруг заметил тянущуюся по эшафоту чёрную тень. Не успел он дать какой-либо приказ, как из этой тени вырвалась медвежья фигура и бурой молнией набросилась на толпу учёных. На помосте словно вспыхнул пожар безумия: в стороны летели разорванные тела, обломки столов и разбитые колбы и пробирки. Беснующий медведь громил всё, что попадало ему под лапу. Краем глаза он успел увидеть направленный на него транквилизатор. Зелёный глаз устройства широко раскрылся и выпустил в него яркую вспышку. «Не в этот раз!» — прошипел в голове голос Марэка. Мохнатая лапа схватила ближайшего профессора и закрылась им от вспышки. Человек в птичьей маске вздрогнул и застыл, словно окаменевший. Медведь отшвырнул тело и ринулся на владельца транквилизатора. Стена пурпурного пламени преградила ему путь, медведь с трудом затормозил. Оглянувшись, он увидел, как уцелевшие профессора во главе с некромантом взяли его в кольцо, и в их руках было оружие. За их спинами уже выстраивались ряды подоспевших на помощь клонов. — Готовьтесь сдерживать его любой ценой! — Влад командовал, глядя медведю прямо в глаза. — Нам нужно выиграть время, пока перезарядится транквилизатор! В ярости медведь был готов, грозно ревя, наброситься на окруживших его солдат, но внезапно остановился и встал на задние лапы. Прежде, чем колдун успел среагировать, над Конлоксом прокатился громовой рёв. Все, кто стоял вокруг медведя, припали к земле, зажав уши руками. Когда рёв стих, некромант поднял на него взгляд. Зверь стоял на двух лапах в полный рост, как человек, и смотрел в сторону выглядывающего из-за тёмных башен скалистого берега. — Что за… — спросил было кто-то. — Тихо! Слушайте! — резко скомандовал архи-маршал. В шуме бьющихся о стены Конлокса волн моря Бреннхейма не было слышно ничего. Все стояли неподвижно, боясь проронить хоть звук. И от этой тишины начало звенеть в ушах… Хотя вскоре стало ясно, что звенело вовсе не в ушах. Странный гул усиливался с каждой секундой, накатывая волна за волной. Там, среди прибрежных скал, тёмная фигура опустила боевой горн. Агарэн немедленно развернулся к своим подчинённым: — Это был сигнал от мятежников! Все, приступаем к выполнению поставленных задач согласно плану! — Товарищ старший лейтенант, но мятежники были уничтожены! — Один из них уцелел и сейчас сражается там. Нам нельзя терять ни минуты! Запускайте устройства! Получив заряд энергии, машины загудели и стали разрезать пространственную ткань. Один за другим на скалах открывались огромные порталы, а из них выдвинулись в земли Бреннхейма вереницы вооружённых солдат. Вперёд вышел генерал в алом плаще и, указав огромным мечом в сторону Конлокса, скомандовал своим зычным голосом: — Армия Империи Лимпенг, в бой!!! Всем легионам пиромантов, по войску противника, огонь!!! Тучи огненных шаров взмыли в мрачное небо и залпом обрушились на головы окруживших эшафот клонов. Влад, поняв, как обвели его вокруг пальца, в ярости атаковал медведя Кайз-клинком: — Грёбаная тварь! Сдохни!!! Древко посоха обо что-то ударилось, и Кайз-клинок прошёл мимо цели. Второй выпад некроманта тоже отразили. Он с удивлением уставился на длинное зазубренное лезвие меча. В лапах медведя лежала рукоять Агонии, но теперь выкованной уже не из твёрдой стали. — Никак не можешь расстаться с этим мечом? Тогда я сломаю и его эфирную копию! — чародей пригнулся. Продолжая стоять на двух задних, медведь уклонился от удара исподнизу и сразу контратаковал. Призрачный меч теперь ничего не весил и рассекал воздух быстрее молнии. Зверь наносил выпад за выпадом точь-в-точь как человек. Вокруг эшафота бушевала паника. Командиры рвали глотки, пытаясь сформировать какой-то строй. Клоны бежали в разные стороны, толкались и спотыкались друг об друга, не совсем понимая, что делать в этой ситуации. В небо поднялся ещё один залп фаерболов. Заметив это, Влад поспешил разорвать дистанцию и швырнул в лицо зверю большую колбу с чем-то. Медведь закрыл лицо лапой, воздух дико щипал глаза. Несколько огромных фаерболов угодило прямо в эшафот, обратив его в облако пылающих щепок. Оглашая всё безумным рёвом, медвежий силуэт утонул в море пламени. Некромант упал на серый песок и сразу же вскочил, глядя на полыхающее место казни. Среди обугленных брёвен не было видно ни единого признака жизни, Влад вздохнул с облегчением. К нему сразу же подъехал один из его командиров, ведя вторую «Борзую» под уздцы: — Товарищ архи-маршал, вам нужно… — Скажи остальным, пускай соберут свои боевые отряды и уведут их в замок! — Влад вскочил на коня-кузнечика и надел шлем. — Там держите оборону до последнего! Я поеду за подмогой! — Но това… — Это приказ! Выполняй! — пришпорив коня, колдун стал прорываться сквозь хаос. Войска клонов стали похожи на спутанный клубок ниток, который, наконец-то, стал распутываться. Вереницы солдат устремились к главным воротам, прячась от вражеского огня. От них отделилась одинокая фигура всадника. Она мчалась почти навстречу вражеским войскам, закрывшись от фаерболов несколькими куполами. Влад держал путь к другим чёрным стенам, возвышающимся над серой пустыней — арене, где сражались его подопытные. Его заметили пироманты, обрушив на него с десяток огненных залпов. Над пустыней поднялось огромное облако пыли и дыма. Вглядевшись в него, маги Империи Лимпенг увидели лишь силуэт коня. Обгорелое существо брело вперёд из последних сил. Стоило ему выйти из пыли на свет, как тонкие ноги подломились, обрушив бездыханное тело в песок. В это время некромант уже взобрался на трибуны арены и спешил к центральной площадке, где его ждал пульт управления. Не теряя времени, он дёрнул за все рычаги и схватился за трубку связи: — Есть кто в дежурной рубке, ответьте! Я Владислав Арбанэлий! — Господин Арбанэлий, из всей смены остался только я один. Там снаружи взрывы. Что происходит? — В Конлокс вторглась Империя Лимпенг! Мне срочно нужна твоя помощь! Сколько существ содержится здесь, под ареной? — А, эм… Где-то восемьдесят тысяч двести… — Живо иди к пульту управления камерами их содержания и убей всех, кто в них обитает! — У-убить? Зачем? — Приказы не обсуждаются! Живо! — Д-да… — в трубке послышались механический звук и вой тысячи голосов. — Готово! Что дальше? — Открой все двери камер и уходи оттуда как можно дальше! Я рассчитываю на тебя! — с этими словами чародей отпустил трубку. Залп фаерболов взмыл над ареной и ударил в накрывший её купол. Некромант подбежал к краю стены и осторожно выглянул за него: треть войска Лимпенг отделилась от остальной армии и теперь штурмовала арену. Действовать нужно было быстро. Вновь взойдя на центральную площадку, Арбанэлий положил руку на Кадаврант и направил в него всю свою силу. Над ареной раздался топот десятков тысяч ног и лап. Армия воскрешённых монстров хлынула за чёрные стены арены и стала теснить войска Империи. Чародей устало опёрся на свой посох и взобрался на верх стены арены, откуда было видно поле боя. Как он и предполагал, из-за чудовищ никто из его противников не мог вести обстрел… Большой сгусток пламени прилетел прямо в него, сбил с ног и пробил им купол арены. Некромант оказался посреди огромного ристалища, где когда-то сражался один из самых лучших его образцов. Угодивший в него огненный снаряд приземлился рядом и… выпрямился в полный рост. Догорающая медвежья шкура висела на его плечах рваными клочьями. Яростные искры отражались в налитых кровью глазах Марэка. Он закинул призрачную Агонию на плечо. — Сколько я тебя убивал, сколько пытал, ставил эксперименты — ты всё равно стоишь передо мной с оружием в руках. Даже когда я лишил тебя твоих сил, сломал твой меч, ты всё равно продолжаешь со мной сражаться. Ни один из моих прошлых экспериментов не смог достичь такого. Как… Нет, ты и был таким. Тот огонь в твоих глазах, то мужество и сила, я видел их тогда, как только ты ко мне пришёл. Ты доказал мне, или даже всему миру, что ты не простой человек. Со всеми моими знаниями биологии и истории я вправе назвать тебя Истинным Беовульфом. — Чародеи… вечно вы несёте какую-то чушь про высокие цели, но на самом деле вы грязные твари, и грязь вы никак не сможете смыть. Неужели это всё из-за магии? Я тоже ею владею, но становиться таким, как вы, не собираюсь! Пора положить конец этому безумию! Марэк шагнул вперёд. Некромант лишь рассмеялся: — У каждого своя правда, а итог всегда один — одну волну накрывает другая. Похоже, этот бой был предписан нам предназначением. Раз так, для меня будет честью сразиться с Истинным Беовульфом! — Честью? Я не верю ни единому твоему слову! Слову чародея! — Я видел, на что ты способен. Ты создал себе сендингов, что подвластно лишь могучим колдунам. У меня они тоже есть! — маг широко раскинул руки. Словно из ничего, на арене появились учёные в птичьих масках. Марэк замер, не зная что сказать, он смотрел, как они скидывают свои белые плащи и кожаные маски. Те, кто столько раз разрезал и сшивал его плоть, оказались марионетками, чьи тела были сшиты из кусков высохшего мяса. Однако этим всё не ограничилось. Взявшись за скальпели, мясные куклы распороли швы, что держали их тела в форме, и сбросили свою плоть, словно старые обноски. Теперь на арене стояло войско призраков в доспехах и с оружием. Повинуясь мысленным приказам своего господина, они выстраивались вокруг Марэка в шеренги с пиками наперевес, и все, как один, опустили на свои лица забрала с птичьими клювами. Решив не дожидаться их, Марэк бросился прямо в центр окруживших его шеренг, где стоял некромант. Кайз-клинок отразил выпад Агонии и контратаковал. Увернувшись от атаки, Прототип чудом успел закрыться куполом от устремившихся в него призрачных пик. В этом бою приходилось двигаться на пределе возможного. Спустя минуту руки и ноги Марэка ужасно ныли, сердце стучало как отбойный молоток, и дышать становилось всё труднее. Вскоре Марэк понял, что всё это — человеческая усталость, то, что он забыл так давно. Что так долго он желал, теперь оно могло его погубить. Отразив ещё один удар пики, Марэк накрылся магическим куполом и выпустил в разные стороны потоки пламени. Бесполезно — его огонь даже не замедлил этих призраков. Нужно было найти другой способ их ранить. Призрачная Агония была не сильно эффективна против таких же призрачных доспехов. Тогда как?.. Марэку напомнило это всё его первый бой на арене. Когда его окружили кровожадные чудовища, а он лихорадочно искал способ со всеми ними справиться. Со всеми ними… Внезапно он вспомнил, что сендинги напрямую зависят от их хозяина. От одного человека — Владислава Арбанэлия. От него всё зависело за всё это время — от него одного. — Грёбаный чародей!!! Расталкивая призраков магическими щитами, Марэк стремительно прорывался прямо к некроманту. Их клинки пересеклись. Марэк рубил с плеча, удар за ударом, беспощадно наступал на оппонента. Однако Влад отражал каждый его выпад, словно играя своим посохом. Затем последовала контратака Кайз-клинком. Марэк отскочил, сжав со всей силы призрачную рукоять. Моментально загноившаяся на плече царапина дико ныла. Вовремя вспомнив, Марэк закрылся от призрачных пик куполом, по магическому полотну пошли трещины. — Твои удары так просты, Истинный Беовульф, но с какой яростью ты их наносишь! Я чувствую это пламя внутри тебя, ты ни перед чем не остановишься. Все мои эксперименты — ничто, ведь теперь я вижу то, что я так долго искал. Ответы на мои вопросы… — Заткнись, сраный колдунишка! Я больше не твой Прототип! Я — Марэк Бурый, и я человек! С этими словами он выпустил в колдуна десяток фаерболов, которые взорвались у него под ногами, подняв облако пыли. Чародей успел заметить, как ему за спину скользнула тень, и сразу ударил в неё Кайз-клинком. Рука Марэка перехватила древко посоха и зажала его стальной хваткой. Пыль быстро осела, и Арбанэлий обнаружил зазубренный клинок в своей груди. — Значит, твоё имя Марэк… — успел он лишь улыбнуться. По рукам Марэка заплясали молнии. Яркая вспышка озарила арену, растворив в себе всех сендингов. Поток энергии впечатал некроманта в стену, разорвав его на части. В серый песок рухнули покрытые сажей доспехи и обугленные кости — всё, что осталось от проклятого лича. Над ареной наступила тишина. Всё ещё сохраняя в себе злобу, взгляд Марэка сверлил почерневший скелет, пока не перебежал к посоху в руках мужчины. И тут выражение его лица изменилось, а колени затряслись так, словно на них взвалили неподъёмный груз. Отбросив посох в сторону, Марэк широко открытыми глазами взглянул вверх. Зазубренный клинок в его руках растворился, словно утренний туман. Ноги, наконец-таки, не выдержали, и Марэк рухнул на колени. — Я… Я победил. Мой… Мой бой на этой арене наконец-то закончился. Я так устал… сражаться. Он без сознания рухнул лицом в серый песок. Где-то вдалеке были слышны лязг оружия, рёв пламени и крики солдат, но уже не здесь. Здесь долгая битва нашла свой конец.