Больны и голодны

      Когда рука изменила указываемое направление, Лань Ванцзи был готов. Он уже и сам не знал к чему именно, но готов был.       К чему угодно.       Расчлененное тело, по его рассуждениям, с большой долей вероятности было телом Чифэн-цзуня. Лань Ванцзи слишком часто видел того, чтобы совсем уж не узнать, но место для сомнений все же оставалось, поэтому озвучивать такое подозрение было бы не совсем правильно. Хотя это многое объясняло. Но в то же время и делало сложнее. Не Минцзюэ, конечно, умер от искажения ци, но кто-то ведь с какой-то целью расчленил его тело, разорвал душу и более чем надежно спрятал останки. Кто-то хотел что-то скрыть. Что-то, известное только Чифэн-цзуню.       Были у Лань Ванцзи вполне оправданные подозрения о том, кто же этот кто-то и о чем мог узнать Чифэн-цзунь. Он только не мог решить, рассказывать ли Вэй Ину о своем некогда проведенном секретном расследовании.       Брат доверил эту тайну только ему, и рассказать о ней было бы равнозначно — подвести Лань Сичэня. Это, конечно же, было неприемлемым. А с другой стороны, тайна все же принадлежала Чифэн-цзуню, чье тело по кусочкам теперь собирают в мешочки цянькунь они с Вэй Ином. Наверняка тот бы понял необходимость поделиться всей полнотой имеющейся у Лань Ванцзи информацией. Знания Вэй Ина о темной энергии во много раз превосходили знания любого из них, и была вероятность того, что он увидит и поймет нечто большее, чем понял в свое время Лань Ванцзи. Да и брату он всегда сможет объяснить свое решение и попросить наказания за него тоже можно было.       Так следовало ли хранить эту тайну?       Они несколько дней уже как покинули округ Ханьчжун, или провинцию Лянчжоу, Лань Ванцзи несколько запутался, так часто теперь переименовали эти земли, двигаясь теперь на юг через горы Мицан хребта Даба. Крупных городов до самого Наньцзяна тут не было, сплошь деревни и небольшие поселения. Прекрасная удаленность для ловушки.       Интуиция подсказывала Лань Ванцзи, что они почти на месте, а значит тянуть с решением его моральной дилеммы было уже некогда.       Он осмотрелся вокруг, это слишком напоминало прошлое. Такие же богами забытые горы и ущелья, неподходящие для жизни земли. Отвратительный фэншуй. Все как во всех тех случаях.       Где-то там в конце ущелья стоял город И, как им поведали деревенские и разбитый каменный указатель. Лань Чжань был в десятках подобных и заранее знал, что город будет вымершим, а темная энергия вокруг сильной. Возможно, там их ожидали опасные темные твари кроме того, кто их туда приглашал. И его молчание сейчас могло стоить им преимущества.       Он вздохнул и наконец, решившись, произнес: — Вэй Ин… — Да, Лань Чжань? — Мне нужно еще кое о чем рассказать тебе. — О, это то, о чем ты думал все последнее время? Ты, знаешь ли, и так не слишком разговорчив, но хотя бы слушаешь, но только не последние пару дней. — Извини, если я был невнимателен. — О, ты был, не сомневайся. — Вэй Ин… — Да, Лань Чжань! — Я бы попросил тебя, чтобы все, что я скажу тебе сейчас, осталось между нами. Это была секретная информация, которая никогда не должна была стать известной кому-либо, кроме и без того посвященных. — Что ж… Но это относится к нашему делу, как я понимаю? — Да. — Конечно, Лань Чжань. Твоя тайна — моя тайна, надеюсь ты это помнишь. — Помню. Спасибо тебе за это, Вэй Ин.       Вэй Ин отмахнулся, будто бы это все было не важным. Некоторое время еще помолчав, Лань Ванцзи все же начал. — Я уже рассказывал тебе о том, что в первые годы после твоей гибели на Поднебесную обрушились внезапные всплески темной энергии, образовавшиеся то тут, то там, всегда имевшие под собой основания, но все же подозрительные. — Да-да, ты говорил, что в этом тоже обвиняли меня. — Мгм, — подтвердил Лань Ванцзи и, помолчав еще пару секунд, вздохнув, продолжил, — за некоторое время до своей смерти Не Минцзюэ пришел к моему брату с информацией, которая касалась подобных случаев, известных общественности и неизвестных никому другому. Он так же подозревал, что далеко не все из них имеют естественное происхождение. — О… Он тоже подозревал меня? — Нет. Он подозревал во всех этих вспышках обучение иного темного заклинателя.       Вэй Ин, даже не задумываясь, пожал плечами. — Имеет смысл. Если тебе нужно учиться управляться с темной энергией, ее надо где-то брать. У меня на Луаньцзан было достаточно материала попрактиковаться, но это было очень опасно для жизни. Думается мне, что природные очаги темной энергии для максимально безопасного обучения были бы предпочтительней проклятых земель. — А могли ли быть следы от такого обучения?       Вот тут его приятель серьезно задумался: — Знаешь, если просто учиться управлять энергией, то нет. Это как черпать воду из колодца, вроде и у тебя полное ведро воды, и колодец не опустел ни на сколько. Если тебя не поймали за руку, то и никаких следов. Другое дело, что чем чаще черпать из колодца, тем больше и больше он наполняется, и вроде в колодце столько же воды, но общие объемы-то во много больше. Вода из ведер либо уйдет в землю, напоит ее и даст процветать тем растениям, что на ней растут, либо уйдет в небо, создаст туманы и все равно окажется в земле, а, возможно, в должном количестве пролитое на землю станет лужами и тогда убьет процветание. С темной энергией будет так же. Так что подозрения Чифэн-цзуня небезосновательны, если темный заклинатель управлял энергией в месте ее естественного скопления, то ситуация с этим скоплением станет развиваться по самому неблагоприятному пути. Как, я полагаю, и было с теми всплесками.       Лань Ванцзи кивнул, обдумывая эти слова. — Так, что же, Лань Чжань? Не Минцзюэ не подозревал меня, а думал, что таким образом обучался Сюэ Ян вместо того, чтобы сидеть за решеткой? — Именно так он и думал. Кроме ранее обозначенной мной информации, он снабдил брата достоверными сведениями о происхождении Сюэ Яна, слухами о его жизни и предположением о том, как тому удалось попасть в Орден Ланьлин Цзинь. — И как же? — Предположительно, он еще подростком решился присоединиться к Последователям Старейшины Илина, а на первой же облаве, устроенной Юньмэн Цзян, попался Ляньфань-цзуню, который там оказался случайно. — Даже так… — Мгм. — Что ж, последователей не выбирают. Так что же сделал Лань Сичэнь со всей этой информацией? — Тогда дух сабли уже оказывал значительное влияние на Не Минцзюэ, и мой брат, зная об этом, не мог без оглядки доверять его суждениям, поэтому он решил проверить всю собранную информацию сам. Но с его занятостью на это просто не было времени, и потому это вызвался сделать я. На третей неделе моих странствий до меня дошли вести о гибели Чифэн-цзуня. — И ты, конечно, отправился в Нечистую Юдоль для того, чтобы поддержать брата. — Мгм. — Ты действительно хороший брат, Лань Чжань. — А ты знаешь, что это не так, Вэй Ин. Но давай не будем об этом. Тем более, что все вместе показалось мне весьма подозрительным. Собранная информация, совет глав в Нечистой Юдоли и смерть Не Минцзюэ так совпали. Однако брат был уверен в причине смерти. Никаких сомнений, это было искажение ци. Не убийство. После семинедельного траура я смог продолжить свое путешествие. — Ты нашел что-нибудь интересное в итоге? — Итогом стало свидетельство о смерти Сюэ Яна. За его голову была назначена награда, и нашлись такие, кто смог доказать его убийство. Но вот кто же назначил за него цену, выяснить мне не удалось. — Этот момент никак не идет из моей головы, Лань Чжань. Отчего Цзинь Гуаншань так легко на этом моменте сдался? Отчего не нашел себе нового карманного темного заклинателя? — Да, ты говорил, я помню. И я думал над этим. Мой брат всегда считал, что Сюэ Яна убили по приказу Цзинь Гуанъяо, так как тот пообещал Чифэн-цзуню разобраться с этим вопросом. Но причины могли быть и иными. — Например, если Цзини получили то, чего хотели?       Лань Чжань промолчал, давая возможность Вэй Ину развить мысль. — Цзинь Гуаншань хотел Тигриную печать, и если бы он получил ее, то вы бы, вероятно, знали бы об этом. — Мгм. — Лань Чжань, я знаю, что ты не любишь высказывать предположения и подозрения, а мы и вовсе уже зашли в своем разговоре исключительно на поля догадок, но, я прошу тебя, сейчас будь откровенным, даже если это только твои мысли. Ты находил свидетельства того, что Сюэ Ян пытается создать печать? — Нет. — Нет? — Нет. Я побывал во всех тех местах, что Чифэн-цзунь счел подозрительными, и я, как ты и говорил, нигде практически не видел никаких следов. Болезни, скопления темных тварей, смерти — все было похоже на естественное течение процессов. Однако это естественное всегда проходило по самому негативному сценарию. — И это заставило тебя подозревать? — Нет, не подозревать, скорее видеть возможность. Вэй Ин, это было не похоже на твой темный путь. Это был… — Другой почерк? — Другой почерк. И если это был почерк, то он принадлежал человеку, не умеющему писать, не понимающему сложных форм, идущего самым простым путем так, как диктует природа темной энергии. Однако мне удалось установить некоторую закономерность, просмотреть, как из более ранних и самых незначительных случаев это переросло в гибель целых поселений. Что если у Сюэ Яна не было цели создать печать, но была цель понять природу темного пути? Начиная с поместья Чан и заканчивая городом, за три дня вымершим от кровавого кашля. — И когда он ее понял, его убрали с дороги?       Лань Чжань вновь лишь молча кивнул. — И, знаешь, это тоже имеет смысл.       Вэй Ин достал флейту и покрутил ее между пальцами. — С помощью этой флейты я могу управлять темной энергией, задавая ей направление посредством музыки. Если ты через музыку направляешь и усиливаешь свои духовные силы, вкладывая их в определенные ноты, то в случае с темной энергией, она подхватывается определенными нотами, цепляется за них, вплетается в мелодию и перенаправляется согласно ей. Звонкие верха после глухих низов, срывы, переходящие в свист, — все это как крючки для темной энергии. Однако это лишь способ управления ею. В месте, где нет источника темной энергии, эта флейта, как и любая моя мелодия — бесполезны. Для темного пути нужен иной артефакт, Лань Чжань. На Луаньцзан, где темная энергия вьется мощными потоками и следует за свистом яростных ветров, я не придумал ничего другого, кроме как попробовать управлять ею с помощью свистящих звуков. Спасибо тебе за это на самом деле, не зная тебя, не видя ваших техник в деле, я бы ни за что не выжил там. Бамбука на горе росло прилично, даже выбирать не пришлось. Сначала это была практически свистулька, но, знаешь, она работала. Я смог с помощью нее отгонять от себя темных тварей, которыми кишела гора. Потом, немного восстановившись после падения, я потрудился над созданием Чэньцин, над пробуждением ее духа. С хорошей флейтой темные твари не просто отступали, они еще и подчинялись моей воле. А вместе с управлением ими, мне удалось понять, как управлять и потоками темной энергии. Однако, только покинув Луаньцзан, я понял всю силу Чэньцин. Первые надзирательные пункты, ты же помнишь, я собирал там темных тварей и притягивал тьму, чтобы с помощью нее убивать. Создавал для себя достаточные источники темной энергии. А потом понял, что Чэньцин не нужен был источник, ее дух был рожден из тьмы, и она сама по себе заставляла ци течь нужным ей способом. В общем, Чэньцин была не только орудием, но и самой сутью темного пути. Поэтому то я и сказал Не Хуайсану, что их сабли так похожи на темный путь. Источник силы заклинателей Не в саблях, с помощью них они укрепляют свой дух, развиваются, становятся сильнее, делая сильнее и сабли. Без сабель их способ совершенствования не будет работать. А для темного пути нужен артефакт. Я уверен, что и из флейты, что у меня в руках, при должном использовании в конце концов можно получить нужное, но сколько же темной энергии должно будет через нее пройти, чтобы изменить природу ее духа. Так вот, к чему я это все… А к тому, что если Сюэ Ян был так хорош, то что было его оружием? — Цзянцзай… — Ммм? — не понял Вэй Ин. — Меч Сюэ Яна. У него был меч — Цзянцзай. — И после его смерти меч канул в небытие? — Мгм. — Ну, тогда вполне вероятно от него получили то, что хотели. Знания о природе темного пути. Понимая природу темного артефакта и управления темной энергией, я создал тигриную печать. Хотя, чтобы создать такую вторую, нужен был бы особый материал, но основные знания и умения, видимо, все же этим Сюэ Яном были получены, и, наверное, переданы. А он мог оказаться больше не нужным.       И снова Лань Ванцзи кивнул. — Лань Чжань, а что ты озвучил своему брату из своего расследования? — Все… Я рассказал все, что смог увидеть, понять и предположить. — И что сделал с этой информацией Лань Сичэнь? — Он посчитал, что после смерти Сюэ Яна, это больше не имеет значения. Даже если тот, вместо того, чтобы сидеть в темнице, изучал темный путь, с его смертью любые обвинения в сторону Цзинь Гуаншаня теряли всякий смысл. И тем более стали бессмысленными после смерти самого Цзинь Гуаншаня. — А Цзинь Гуанъяо? — Мой брат считает его жертвой обстоятельств и козней его отца. Он верит ему.       Вэй Ин только покачал головой, явно о чем-то серьезно задумавшись.       Чем дальше они заходили в ущелье, тем гуще становился туман. В принципе, странным это не было, в местных горах всегда туманно, особенно к вечеру. Но все же что-то зловещее присутствовало во всем, что их окружало.       Когда в белесом мареве неясной тенью вырисовались стены и ворота города, Вэй Ин попросил достать руку, и та, конечно же, сложилась в кулак. Они прибыли на место!       При ближайшем рассмотрении ворота выглядели не самым лучшим образом, каменные стены были исписаны, кровля обветшала, а облицовка облупилась. Не говоря уже о том, что красный цвет створок полностью выцвел, а все клепки проржавели. — Хм, Лань Чжань, ты чувствуешь это?       И, действительно, даже снаружи этот город ощущался чужеродным местом, будто бы он в туманной пене выплыл на поверхность земли из первородного мрака Диюя. Будто бы он сам был предместьем Юду. Казалось, что, войдя во врата, обязательной попадешь на улицу, где вместо толпы людей гулять будут гуи и яогуаи во всем их разнообразии. — Мгм, — согласился он.       Вэй Ин подошел к воротам, положил на них ладонь, а потом обернулся к Лань Ванцзи: — Ты готов? — Готов, — согласился Лань Чжань и, подойдя к Вэй Ину, толкнул створку.       Та, мерзко заскрипев, лишь слегка приоткрылась, петли явно проржавели. Вошли в город они вместе, не друг за другом, а вместе, никто из них не был первым, никто не был последним.       За воротами туман стал плотнее, и чем сильнее они углублялись в город, тем гуще становился. Поначалу они могли хоть что-то разглядеть на расстоянии десяти шагов, потом чуть заметные очертания предметов стали едва различимы на пяти шагах, и, в конце концов, им уже не удавалось увидеть свои собственные вытянутые вперёд руки. По мере продвижения к центру Вэй Ин и Лань Ванцзи всё сильнее прижимались друг к другу, пока не оказались плечом к плечу, и только так возможно было рассмотреть лицо идущего рядом. Лань Чжань тяжело вздохнул, он было ожидал, что им сходу придется прорываться с боем, а вместо этого они увязли в белой неподвижной тишине. Тихо было даже слишком. И в мертвых городах всегда что-нибудь скрипит или капает, шуршит или шелестит, всегда есть звуки, но тут ничего подобного не было.       Вэй Ин, шедший по левую руку от Лань Ванцзи, хмыкнул, а потом шумно выдохнул через рот, выдувая воздух через губы длительное время.       И тогда произошло нечто странное. Конечно, дымка не рассеялась, но в тоже время пришла в движение, как будто кто-то влил воды в густое и жирное молоко, и как вода смешивается с молоком, растворяясь в нем, так и выдох Вэй Ина растворился в тумане.       Такое Лань Ванцзи видел не единожды. В боях и сражениях, где играла Чэньцин, всегда собиралась тьма, как грозовые тучи, только на земле, иссушающая, как жар… а это… это было другое… и все равно то же самое. — Влажность, — догадался он. — Да, как болотные туманы, — согласился Вэй Ин. — И, знаешь, отчего мы не поняли сразу? Тут нет движения, один застой! Говоришь, был город за три дня вымерший от кровавого кашля? — Мгм. — Что же, вот тебе и причина. Такая темная энергия вызывает тань-инь, и если не убивает быстро, то с высокой вероятностью разовьется в золотуху. Так что дыши размеренно, Лань Чжань, следи за током ци от легких. — Ты тоже. Не забывай, что ты не так вынослив, как в прежние времена. — Не волнуйся за меня, я запасся маслом чили и порошком пяти специй. Мне даже кашель не грозит!       Лань Ванцзи на это только показательно вздохнул. И в этот самый момент где-то сбоку что-то прошуршало, звук был слаб и сух, как будто кто-то коснулся рукой бумажного листа. А затем что-то бросилось на них. Ханьгуан-цзюнь моментально среагировал, Бичэнь голубой вспышкой описал дугу и, даже будто бы ни с чем не столкнувшись, вернулся в руку своего владельца. А под ноги Вэй Ину прикатилось что-то очень сильно похожее на человеческую голову, но только легче. Конечно же, он подхватил эту голову в руки, чтобы рассмотреть, правда силы приложил слишком много, и голова смялась у него в руках. — Хм… Она бумажная! Наверное, один из погребальных манекенов… К нему должно было бы прилагаться тело.       Тело нашлось буквально через несколько шагов, Бичэнь не только снес манекену голову, но и развеял пробужденный темной энергией дух. Вэй Ин присел рассмотреть тело, но в тот же самый момент на них буквально обрушилась лавина из бумажных кукол, денег, фонарей и флагов. Описав четкую окружность, первую волну гуаев снес Бичэнь, вторая вспыхнула от печати горящего мрака. Неугомонный изобретатель за это их путешествие успел-таки свой талисман изменить и усовершенствовать в ручную печать. Теперь даже бумажки с начертанными символами не нужно было, сложил пальцы в знак, и твари, рожденные темной энергией, сгорали в зеленом пламени, словно бумажные… Хотя в этом случае они и были бумажные. И снова в ход пошел Бичэнь, но этого было мало. — Вэй Ин, — почти шепотом позвал товарища Лань Чжань, тот, кивнув, явно понимая замысел, сжег следующих поспевающих к ним тварей.       Времени как раз хватило на то, чтобы расчехлить Ванцзи. Струнный перебор звучал и не звучал, но надо сказать, что тварей вместе с туманом развеял так, что на добрые три чжана вокруг стало все прекрасно видно. Они стояли на перекрестке явно не жилого города, в тех дворах, что предстали их взгляду, ворота были выбитыми или покосившимися, да и там, где во внешних стенах домов должны были быть окна, зияли темные провалы.       Вэй Ин осмотрелся и снова присел, выуживая что-то из обрывков бумаги. Как победное знамя над головой он вдруг вскинул что-то грязное и лохматое? Лань Ванцзи присмотрелся… Это была располовиненная по древку метла! — Эй, ты там, — заорал он во всю глотку, — кем бы ты там ни был… Ты серьезно полагаешь победить Ханьгуан-цзюня метлой? Метлой? Ну ты и шутник, — расхохотался Вэй Усянь, не сдерживаясь. — Метелкин мастер!       Туман, который было отступил, вновь стал подбираться к ним, а Вэй Ин все продолжал: — Смотри-ка, твой двор действительно требует уборки. Мы тут немного насорили. Тебе разве не следует выйти и потребовать с нас исправить учиненный беспорядок. Или ты не согласен? Или, может, ты просто струсил? Трусливая твоя душонка готова пустить в ход метелку, но не свой меч?       Лань Чжань прекрасно понимал, что делает Вэй Ин, и, еще раз осмотревшись по сторонам, встал спиной к его спине, удерживая перед собой гуцинь. Но ничего не происходило. Только туман вновь опутал их. Вэй Ин покрутил головой, давая ему понять, что разгонять его вновь не стоит, они уже были готовы к атаке, и лучшего времени не будет. И тут мимо них что-то пронеслось, шлепая соломенными сандалями и отстукивая по дороге бамбуковым шестом. Это что-то не было живое, оно не всколыхнуло туман, а просто пронеслось мимо. — Вместо метелок теперь нас будут атаковать гуи? Правда, как-то мимо, — вновь подразнил их оппонента Вэй Ин.       И тут туман действительно пришел в движение, как будто бы весь вспенился, взволновался, забурлил. И в его чуть расступающейся густоте мелькнули отблески мечей. Мощный красный, даже два таких, ледяной индиго, теплый зеленый, золотой, как утренний луч солнца, чистый белый, как свет холодных звезд, и… такой, от вида которого сердце Лань Ванцзи чуть не выпрыгнуло из груди, и орать захотелось во все горло, а все другое перестало быть важным, потому что… потому что яркий и теплый, какими бывают только облака на закате и рассвете, потому что Цайся, потому что А-Юань.       Он ударил по струнам гуциня, не раздумывая, с такой мощью, что над головой показалось небо, а видно стало уже не на три чжана, а до конца длинной улицы.       Дюжина человек, против нескольких сюнши и своры цзянши — вот, что увидел Лань Ванцзи, уже бросаясь на помощь. Он отмечал скорее машинально тех, о ком заботился больше остальных.       Лань Цзинъи отступал, конечно, это его белый Тайбай мелькал в тумане, а вот сам мальчишка тяжело дышал, а когда развернулся и закричал: «Ханьгуан-цзюнь!» — на губах его краснела кровь.       Лань Бохай и вовсе упал за спиной товарищей на колени и зашелся в сиплом кашле.       Ну а Сычжуй… Сычжуй держал спину, и Цайся двигался ровно.       «Хвала Богам!»       Цзинь Лин опять с пустым колчаном стрел старался оттащить какого-то юношу, который так же, как и Лань Бохай, заходился кашлем. Шестеро адептов в фиолетовом вели этот отряд. Трое позади, они, ясное дело, пытались оттеснить юношей себе за спины — два мощных красных и индиго были их мечами. Зеленый малахит выступал впереди вместе с несущим в руках большое зеркало Тайцзи, с помощью которого они пытались сориентироваться в густом тумане. Третий нес на спине видимо потерявшего сознание внука главы Яо.       Бичэнь обрушился на сюнши со всей силой своего владельца, безжалостно пронзая мертвую плоть, отсекая смертоносные конечности, отрубая головы. — Ханьгуан-цзюнь, каков план? — спросил один из адептов Юньмэн Цзян, давая понять, что они готовы выступить под его командованием. — Отбиваемся, отступаем, ищем, где укрыться, обсуждаем.       Он и договорить-то не успел, как почувствовал, будто бы на них что-то движется. Что-то сродни гигантской волне, мощному и безжалостному орудию стихии, бежать было бесполезно, а спрятаться негде. Только накатывающая на них волна была не водой, а темной энергией, белым туманом.       Где-то за спиной запела флейта, резкая, режущая слух в верхних нотах, обрывающаяся в глухое звучание нот нижних и снова взлетающая вверх до раздражения пронзительным звуком. Мелодия не для ушей, для дела. И, надо сказать, оно работало. Мощнейший поток темной энергии обогнул их по кругу, разворачиваясь за спиной Вэй Ина, и направился в ту сторону, откуда прибыл с той же ревущей силой. Но был встречен еще одной не менее сильной волной и вновь направлен в их сторону, теперь с куда большей мощью. Вэй Ин смог развернуть и его. Не обращая внимание на ужас происходящего, Лань Ванцзи добивал тех мертвецов, что не забрала с собой волна энергии. И все же без последствий это сражение не обошлось, в воздухе ощущалась медь, чувствовалась свежая кровь рядом, скорее всего кого-то задели когтями и, возможно, отравили трупным ядом, а, кроме этого, теперь давились кашлем и двое из адептов Юньмэн Цзян. Им срочно нужна была передышка, хотя бы для того, чтобы принять лекарства. — Нам нужно время! — обращался он, конечно, к Вэй Ину.       Тот буквально в мелодию вплел свое: «Я понял!»       И снова развернул волну, но в этот раз не в сторону нападающего, а по кругу. Вэй Ин, стоя на месте, медленно вращался вокруг своей оси, а за ним вращалась и огромная воронка темной энергии. Один оборот, другой, третий — они как будто оказались в центре урагана или даже бездонного омута. Вокруг них бушевала темная энергия, но там, где они стояли, было спокойно и прекрасно все видно.       Вэй Ин отстранился от флейты, но ее не опускал. — Мы в безопасности? — спросил видимо старший из адептов Юньмэн Цзян. — На какое-то время да, — ответил Вэй Ин, и в этот же момент по воронке удалила видимо новая волна, но, увлекаемая силами предыдущих волн, влилась в общее движение. — Эй, спасибо за помощь! — прокричал он в сторону и потом, переведя взгляд снова на адепта, добавил. — Ну, теперь на чуть более длительное время. — Хитро, — ответил тот и потом, собравшись, представился, поклонившись, и Ханьгуан-цзюню, и Вэй Ину, правда вот ему не так низко. — Я Цзян Шанли. — Мо Сюаньюй, — ответил вежливо Вэй Ин.       Пока они обменивались любезностями, Лань Ванцзи осматривал раненых, прежде всего рука потянулась к Сычжую, но тот покачал головой и улыбнулся: — Я в порядке.       Следом шли Лань Бохай, Лань Цзинъи и юноша, которого придерживал Цзинь Лин, кажется, это был сын главы Оуян. У них у всех были одинаковые симптомы. Белесые языки, влажный кашель, хрипы в легких, заложенные носы, застои в циркуляции энергии в ян-меридианах. И потому, недолго думая, Лань Ванцзи выдал им пилюли с имбирем и женьшенем, маловато, конечно, для восполнения ян в организме, но хотя бы как первая помощь сгодится.       Цзинь Лин, как и Сычжуй, оказался в порядке. Даже еще в большем порядке. Только вот если с А-Юанем было все ясно, его проживание на Луаньцзан в раннем детстве дало ему некоторую устойчивость к темной энергии, то, почему не пострадал Цзинь Лин, было не понятно. Возможно, артефакт или оберег. Одежды Ланьских учеников были вышиты заклинаниями, только это им не помогло. А Цзинь Лина вовсе будто не задело темной энергией. Лань Ванцзи даже решил потом попробовать спросить у Вэй Ина, не знает ли тот, что это может быть, потому как такой оберег или артефакт был бы полезен в каждом клане и Ордене.       Адепты Юньмэн Цзян приводили в порядок свои раны и глотали свои лекарства. А вот с потерявшим сознание внуком главы Яо было тяжелее. Его нужно было привести в чувство, возможно, придется растирать разогревающими маслами или… Додумать Ханьгуан-цзюнь не успел, просто потому что Вэй Ин, осмотрев юношу, приоткрыл его губы и капнул чем-то ему в рот.       Лань Ванцзи закрыл глаза, чтобы не видеть этого. И не увидел, зато расслышал прекрасно. Бедный юный Яо выразился так красноречиво, прежде чем одновременно закашляться, зарыдать, сплюнуть… — Воды, воды… — задыхался он. — Что ты сделал? — вопил на Вэй Ина Цзинь Лин. — Держи, — протягивал свою флягу молодому человеку Сычжуй. — Сумасшедший, — ругались Лань Цзинъи и Лань Бохай. — Суншэнь, не умирай! — вскинулся сын главы Оуян. — Это всего лишь пара капель масла чили! Чего трагедию устраивать? Зато он снова в сознании. — Тихо, — не повышая голоса, произнес Лань Ванцзи, и все сразу же умолкли, даже Цзинь Лин. — Как вы все тут оказались? И где остальные ученики?       Отвечал, конечно же, Сычжуй: — Остальные в безопасности. Но лучше я начну сначала. После того, как мы расстались с вами в Цинхэ, по совету молодого господина Мо, мы разыскали в городе Цзинь Лина и главу клана Цзян. Он обратился ко мне с просьбой взять Цзинь Лина с собой на ночную охоту, и, поскольку правилами не запрещено охотиться с учениками других кланов, я согласился, решив, что это и нам пойдет на пользу. Ответив на запрос со смотровой башни в Юньсяне, нам удалось уничтожить юйди, который донимал жителей деревни Чжуюэ, вернее, это Цзинь Лину удалось его уничтожить. Но на обратном пути в Юньсян мы столкнулись с серией неприятных инцидентов, касающихся котов. — Котов? — не выдержал Вэй Ин. — Да, котов, одного дохлого нам подбросили в суп, второго — под дверь, третьего — в постели, — фыркнул Цзинь Лин. — У дежуривших на смотровой башне мы уточнили, не было ли других подобных случаев, и оказалось, что молодой господин Оуян так же столкнулся с тем же.       Дальше Лань Сычжуй в краткой, но при этом не упускающей деталей, форме изложил всю их погоню за лунным котом, которая в итоге привела их в город И. — Прежде чем войти в ворота, мы отправили сигнал, зная, что помощь подойдет, но за городскими стенами на нас тут же напало дерево, а потом и сюнши, но адепты Юньмэн Цзян пришли как раз вовремя.       В это время в разговор вступил Цзян Шанли. — Нам пришлось отступать, и из-за густоты тумана мы потеряли всякую ориентацию, тем более явно попали в лабиринт дорог, ведущий вокруг одного и того же квартала. Выйти из него не было проблемой, проблемой было скорее определить куда мы вышли. Мы пытались сориентироваться с помощью зеркала злых духов, но и это не принесло особенных результатов, однако всю нашу дорогу нас преследовал гуй с бамбуковым шестом. Изначально мы противились двигаться туда, куда вел стук шеста, но каждый раз это выходило боком нам же, а когда решились пойти за этим гуем, вышли из лабиринта прямиком на вас. — Интересно, — помычал Вэй Ин и выразительно посмотрел на Лань Ванцзи. Им нужно было что-то решать и сейчас, но пока в опасности были юноши, говорить о решение их собственных задач не приходилось, — кому-нибудь удалось разглядеть, что это за гуй? — Белые глаза, женский пол, бамбуковый шест, мелкая и тощая, но на лицо не уродина, — фыркнул Цзинь Лин.       Сычжуй тут же добавил: — Девушка скорее всего была слепа при жизни, отсюда и бамбуковый шест, одета в лохмотья и скорее похожа на бродяжку, чем на городскую жительницу.       Что ж, образ собрался достаточно ясный. — Девушка пятнадцати или шестнадцати лет, — вмешался сын главы Оуян, — с лицом в форме тыквенной семечки, и черты его достаточно красивы, при этом в них проглядывает живость и кипучесть. Волосы заколоты деревянной шпилькой с маленькой головой лисицы, вырезанной на конце. Она не тощая, а стройная и изящная. И пускай одежды её не очень опрятны, но и не грязные, так что не бродяжка, но, несомненно, при жизни была очень ограниченна в средствах. Если ее немного привести в порядок, она была бы прелестной. — Ого, — восхитился Вэй Ин, — прекрасно. Очень наблюдательно, а уж подача, дитя, да ты определенно вырастешь чувственным человеком.       Его приятели, не смотря на всю ситуацию, прыснули, даже Сычжуй прикрыл рот рукавом, а сам молодой Оуян покраснел, закрывая лицо руками.       Однако Лань Бохай прервал веселье: — Мне кажется, эта девушка не могла быть слепой, она для этого слишком быстрая. Слепые осторожны, а после смерти гуи все же воспроизводят сами себя. Я никогда не видел, чтобы слепцы так резво бегали.       Вэй Ин хотел еще что-то сказать, но Цзян Шанли явно потерял терпение: — Извините, молодой господин Мо, но нам так важен этот гуй? — Важен, конечно, важен. Этот гуй вел вас куда-то, и, я считаю, нам нужно дойти туда, куда вас хотели отвести. Возможно, это будет выходом из города или безопасным местом. Все равно выбор у нас не слишком велик, либо слепо идти в тумане, либо пойти за слепым гуем. Я за гуя, если что! — Тогда ты пойдешь вперед туда, куда убежал гуй, и поведешь за собой младших, а заодно заберете раненого. Мы же с адептами Цзян прикроем ваше отступление, — Лань Ванцзи нащупал наконец-то план. — Я? — удивился Вэй Ин. — Но, Лань Чжань… — Ты. Если мы отстанем, ты защитишь младших и выведешь их из города. — Ладно-ладно, если ты так говоришь… — Вы согласны, Цзян Шанли?       Адепты Цзян переглянулись и кивнули в знак согласия. — Мы согласны, — озвучил решение их командующий, — но Цзян Юймин пойдет с молодым господином Цзинь.       Цзинь Лин и адепт Юньмэн Цзян, который видимо и был Цзян Юймином, под руки подняли раненого, а остальные выстроились так, чтобы было удобно идти по узким улочкам. Ученики перекинули друг другу в руки веревку, которую повязали за талию Вэй Ина, чтобы не полагаться на зрение в густом тумане. — Дышите через нос, — предупредил Вэй Ин, — следите за течением собственной ци, не позволяйте ей застаиваться, особенно в легких. Держитесь за веревку и не отпускайте, мы никого не должны потерять, а потому не спешим. Но и не медлим!       Ученики послушно закивали, цепляясь за веревку покрепче. — Готовы?       И только после того, как каждый кивнул, Вэй Ин посмотрел на Лань Ванцзи и, подмигнув, прислонил флейту к губам. Раздалась резкая трель, и весь бушующий водоворот энергий мгновенно рассеялся белым непроглядным туманом.