Я всё-таки должен это сказать

Скуало сидел на своей любимой бетонной плите и мрачно смотрел на закат. Сегодня он его не успокаивал — напротив, он разжигал непонятные чувства и эмоции. Хотелось закрыть глаза и забыться, но капитан Варии не был бы самим собой, если бы спрятал голову в песок, а потому он упрямо смотрел на небо и усмехался, словно говоря: «И плевать мне, что даже ты, мой единственный союзник, сейчас против меня и причиняешь мне даже больше боли, чем обычно! Я всё равно выиграю!» Ведь Суперби Скуало никогда не сдавался, даже если дело было совершенно безнадежным. Послышались едва различимые шаги, и брюнетка, чей образ сливался с кровавым воинствующим небом, принялась кормить котят. «Ненавижу ее, — вдруг подумал Скуало. — Из-за этой идиотки мой мир летит в тар-тарары. Так почему я не могу уйти? Нет, почему я не хочу уходить? Я не хочу знать ответ. Не хочу. Потому что он меня бесит!» Покормив котят, девушка положила возле Суперби пакет и собиралась было уйти, но громогласный вопль мечника заставил ее остановиться. — Врооой!!! И куда это ты вознамерилась свалить?! Я тебя не отпускал! — А чего Вы хотите? — усмехнулась девушка. — Кажется, я пришла вовремя, покормила Вас, потешила Ваш взор своей неуклюжестью — программа минимум выполнена. Учитывая, что пирог яблочный, а котенок меня оцарапал, выполнена и программа максимум. — Ты меня раздражаешь! — возмутился мечник. — Ты слишком неуклюжая — что, нельзя было руку отдернуть, когда этот комок меха лапами махать начал?! Не умеешь уворачиваться даже от котят? Что ты за бесполезный… — …мусор? — перебила его девушка и усмехнулась, но в глазах ее застыла боль. Скуало нахмурился и впервые за этот вечер посмотрел ей прямо в глаза. — Ты не мусор, — зло прошипел он. — Почему? — флегматично поинтересовалась она. — Потому что я так сказал, — без промедления выдал Дождь Варии. — Да, эго зашкаливает, — фыркнула девушка и развернулась, направляясь к выходу. — Я тебя не отпускал! — гаркнул Скуало, но девушка не отреагировала. «Что за самонадеянная нахалка?!» — подумал мечник, расплываясь в ухмылке, и на этот раз это не была улыбка маньяка-садиста, это была ухмылка человека, довольного жизнью, и всплывала она на лице капитана Варии крайне редко. Скуало встал и быстро догнал беглянку. — Куда уходишь? — возмутился он, пряча довольную усмешку за маской раздражения. — Я тебе не разрешал! — Я Ваша рабыня? — хмыкнула девушка. — Хотя нет, я же Ваша игрушка. Кукла-марионетка на тысяче ниточек — очень подвижная, почти живая, но безвольная. Знаете, а я решила ниточки обрезать. — С чего бы? — усмехнулся Суперби. «Решила обрезать» — не значит «обрезала». Значит, это еще не конец. Далеко не конец — он еще найдет ответ на свой первый вопрос, он еще немного поиграет с ней… — С того, что я хоть и кукла, но у меня появились чувства, — пожала плечами девушка. — Как у кукол Розена. У меня появились чувства, и я не хочу больше играть роль Вашей марионетки. — Только моей марионетки? — хмыкнул вариец. — Что за дискриминация? — По признаку: «Тот, кто причиняет мне больше боли, должен выйти из игры», — нахмурилась девушка, ускоряя шаг. «Да когда я ей больно сделал?! — мысленно возмутился Суперби. — Вчера вообще был слишком добр! А позавчера даже не рассмеялся! Что ей не так опять?! Точно идиотка! Или это чисто женское? Хотя нет, в Вонголе таких пруд пруди — логика за гранью разумного!» — И чем же я тебе боль-то причинил, а? Скажи на милость — неженка! — фыркнул он. — Я не хочу умирать каждый вечер с тобой! — внезапно крикнула девушка, резко затормозив и посмотрев мечнику прямо в глаза впервые за три дня. Скуало нахмурился. — Почему? Повисла тишина. — Вы знаете ответ… — пробормотала она неуверенно. — Нет, не знаю, — покачал головой он, не отрывая взгляда от карих омутов. — Потому что мне интересно. «Черт, я это сказал, — мысленно поморщился Суперби. — Но мне уже всё равно. Я должен узнать правду. Потому что если я ее не узнаю, потеряю то, что не хотел обрести, но всё же обрел. Надежду». — Потому что я хочу, чтобы Вы жили, — едва слышно ответила девушка и, сломя голову, кинулась к выходу со стройки. Скуало стоял и смотрел на небо. Темнота пугала, заставляла отвести взгляд, но он упорно вглядывался во мглу. «Зачем ты так со мной, а? — раздраженно подумал он. — Ты же мне не нужна. Но почему-то я не хочу причинять тебе боль и хочу, чтобы ты тоже жила. Зачем? Ты ведь слабая. Почему я хочу занять твое место, а тебя сделать теми котятами? Почему? Почему я хочу помочь слабому? Почему не избавляю его от мучений, а продлеваю их, давая ложную надежду? Почему ты заставляешь меня это делать?!» — Врооой!!! Ненавижу тебя!!! — закричал Суперби изо всех сил, вкладывая в крик всю свою ярость и растерянность. Впервые стратег Варии растерялся, потому что впервые в жизни он не мог найти логического объяснения своим собственным чувствам. Даже когда он собирался сразиться с Первым Императором Мечей, логика была. Сейчас же она отсутствовала как данность. Он обнажил меч и рассек воздух — тренировки всегда помогали ему прийти в себя, но не в этот раз. От мыслей избавиться не получалось. «Почему она хочет, чтобы я жил? Дура! Нельзя меня любить! Идиотка! Я ее ненавижу! И никогда не полюблю! Я Акула Варии, я Второй Император Мечей, я Хранитель Дождя и стратегический капитан элитного отряда убийц! Я не имею права любить! Я имею право только ненавидеть! Так зачем я думаю о ней?! Забыть! Выкинуть из головы ее слова и не вспоминать, потому что она слабачка, она не заслуживает права жить!» Меч замер в воздухе так же, как замерли глаза Скуало. — Но с какого-то перепуга я хочу, чтобы она жила, — прошептал он, а затем закричал: — Стоять, кретинка! Мы не договорили! Меч исчез в рукаве, и мафиози бегом кинулся к выходу со стройки — в груди роилось нехорошее предчувствие, а своей интуиции Скуало верил даже больше, чем собственным глазам. Он бежал так быстро, как только мог, и вскоре увидел хрупкую девичью фигурку, медленно бегущую в сторону парка. Движения были нервными, дергаными, угловатыми — никакого женского очарования, никакой привлекательности. Она не умела бегать и сравнялась скоростью с улиткой под действием транквилизатора по сравнению с капитаном Варии, но, задыхаясь и держась за сердце, продолжала бежать. Она убегала от него, от того, кто причинил ей слишком много боли, но разве можно сбежать от элитного убийцы? Вряд ли, но шанс есть, а вот от судьбы не убежать, не спрятаться, не скрыться… Девушка решила перебежать дорогу, но не заметила, как светофор мигнул и зеленый цвет сменился алым. Багрово-алым. Скуало видел всё как в замедленной съемке: сутулая угловатая фигурка, отчаянно пытающаяся убежать от него, багрово-красный Фольксваген и алый цвет светофора. Секунды — словно вечность. Пронзительный звук сигнала, но он его не слышит — он просто бежит, бежит изо всех сил, потому что его мечта исчезает на глазах, а сладкий привкус надежды сменяется на горький — потери. И он согласен даже на кислоту разочарования, лишь бы не горчило так в душе… Прыжок, удар, и он катится по асфальту, крепко сжимая в объятиях хрупкую фигурку. Такую дорогую, такую беззащитную… Она дрожит, но у мечника нет слов. Он просто смотрит в ее испуганные глаза цвета молочного шоколада и медленно, но верно понимает, что горечь отступает — остается только сладкий привкус счастья с легкой кислинкой опасения. «А вдруг уже поздно?» Девушка дрожала всем телом и испуганно прижималась к мечнику, но он мгновенно взял себя в руки, вскочил и заорал на всю улицу: — Ты совсем больная?! Или слепая?! Ты сдохнуть решила?! Могу помочь! Брюнетка дернулась, как от пощечины, и замерла. Взгляд ее медленно стал тускнеть, а на губах появилась ухмылка. Та самая, которую Скуало так любил демонстрировать всем и вся, говорившая: «Сдохни, никчемный мусор». И мечник понял, что на этот раз он всё же совершил ошибку — надо было держать себя в руках… «А чего я об этом вообще думаю? — возмутился он мысленно. — Нельзя так. Нельзя! Я прекрасно понимаю, что чувствую, но не имею на это права. Тогда какого черта я всё это продолжаю?» Но несмотря на эти мысли Скуало протянул ей руку и тихо сказал: — Вставай. Замерзнешь. Девушка снова вздрогнула и с ненавистью посмотрела на Суперби. — Что ж ты издеваешься-то надо мной? — зло прошипела она и встала, не приняв помощи мечника. «Да, правильно. Прогони меня, — подумал он. — Потому что сам я не уйду. Упустил момент, как идиот. Как самый никчемный мусор. Вроой! Кошмар какой! Что она делает со мной?!» — Я не издеваюсь, — голос необычайно тихий, и сейчас в рейтингах мафии его не поставили бы не то, что на первое место среди самых шумных мафиози — он и в сотню не вошел бы. — Я просто… Забудь, а? Забудь всё. — Что забыть? Что Вы меня спасли, или что Вы меня презираете? — съязвила девушка, приводя мечника «в норму». — Ты слишком языкастая! — воскликнул он. — Всё забудь. — Тогда я и Вас забуду, — голос холодный, звонкий, четкий. Ни намека на сожаление. — И правильно, — прошептал Суперби, развернулся и пошел прочь от девушки, укравший у него иллюзию покоя. Далеко мечнику уйти не удалось. Неприятные мысли снова замельтешили в голове, как рой разъяренных пчел. «Акула! Ты придурок! — заявил он сам себе. — Ты идиот! Да, ты капитан Варии, но у Франа, к примеру, подружка за подружкой меняется, и всем плевать, никто не против! Луссурия не отстает! А почему ты-то „обязан” быть один?! Потому что поклялся воплотить мечту Занзаса в жизнь? И что с того? Вряд ли наличие или отсутствие рядом существа женского пола на это как-то повлияет! Врооой, ты идиот, Акула! И ты это знаешь. Да, она слабая, а ты ненавидишь слабаков. Но она гордая, и ты таких уважаешь. Это уравновесило чаши весов. И осталось найти то, что перевесит. Презрение из-за ее никчемности или нечто иное. Ведь она тебя всё же понимает». Мечник остановился и посмотрел в серое небо, затянутое грозовыми тучами. Дождя еще не было, но вскоре разверзнутся хляби небесные, и ледяные капли живительной влаги остудят плавящийся от невыносимой жары асфальт. Только надо подождать, ведь терпение — залог успеха…