Вернуть всё

Поздний ужин. Арнольд, Мелисса, Джек, Эдвард, его жена Селеста и их дочь Виола сидели за просторным столом и проводили трапезу. Взрослые спокойно беседовали о политике, новостях и о чём-то своём, в то время как дети были сосредоточены на еде и на том, чтобы правильно орудовать столовыми приборами. В тени стояли Мина и несколько горничных. Девушка украдкой поглядывала на отпрысков Миронова. Дети как дети, обычные дети аристократов. Что в них нашла Аманда? Почему она посчитала, что опаснее гнев хозяина через детей старого друга, чем гнев хозяина и главной горничной за отлынивание от обязанностей? Заметив, как гость разглядывает горничных, казалось бы, нечаянно Мина притупила взгляд. Нет, проблемы ей не нужны. Она — обычная крестьянка, которая чудом попала на службу в этот дом. Здесь хоть и строгие правила, но руки зазря не распускают. Только всегда нужно быть настороже, ведь хозяева не дураки. Трапеза вскоре закончилась, дети встали из-за стола и покинули комнату, а взрослые продолжили разговор. — Что тебя тревожит, старый друг? — вдруг поинтересовался Эдвард после наблюдения за озадаченным лицом собеседника. — Есть у вас тут одна служанка, — медленно проговорил он, — с серебристыми волосами… Дальше Мина не слушала, ей резко стало дурно. По спине пошёл холодный пот и отряд мурашек. Что уже успела натворить Аманда? Как им теперь вывернуться из ситуации? Поговаривают, что гость очень жестокий со своими слугами… Неужели... Её ждёт расправа?..

***

Ружевская застилала две кровати для юных гостей, негромко напевая под нос плавную и слегка грустную мелодию. Когда с этим делом было покончено, она вспомнила, как старшая горничная наказала ей подготовить два стакана тёплого молока и овсяное печенье к двадцати двум часам. По её словам, дети не в первый раз остаются тут и многие знают, что они предпочитают перед сном «поздний ужин» или же «пятое питание». Девушка посмотрела на настенные часы. 21:37. Прекрасно. Она быстро выполнила первую задачу, у неё есть время в запасе и можно, не слишком торопясь выполнить вторую. Аманда заправила выбившуюся прядь обратно за ухо и открыла дверь в комнату. На пороге она столкнулась с Мелиссой, Джеком и Виолой. Не успев даже подумать о чём-либо, Ружевская машинально отошла в глубь комнаты, склонив голову и пропуская детей. Мироновы как-то странно на неё посмотрели, но ничего не сказали, Виола же вообще проигнорировала её присутствие. Аманда мысленно усмехнулась: «Вся в мать». Селеста Свиридова — молодая женщина, обладательница бордовых волос и тёмно-серых глаз. До встречи с Эдвардом у неё была очень мрачная страница жизни, но после свадьбы та получила статус аристократки, фамилию мужа и вскоре стала светской львицей. Однако даже в муже она не искала поддержки, а лишь в подругах. Их было две, у них была очень крепкая дружба, но, несмотря на шуточки среди высшего общества про то, что Бог и правда любит троицу, их отношения стали трещать по швам. Попытки вернуть это чувство опоры и надёжности не увенчались успехом. Тогда они заказали три шкатулки: белую, чёрную и тёмно-красную. В них они положили их общую фотографию, самые дорогие вещи и ключи — от чего те были, никто не знал. После этого спрятали шкатулки, и ни одна живая душа больше не видела ни девушек вместе, ни коробочки, покрытые странными символами. Виола Свиридова — юная девушка с бордовыми, как у матери, волосами и тёмно-зелёными глазами. Характером пошла в маму и часто копирует её реакции. Только избранные могут увидеть её настоящие эмоции, как и Селесты. Ружевская вышла из комнаты и закрыла дверь. Она направилась тихими шагами по коридорам, не заметив призрачно-голубую бабочку, что летела вслед за ней. Аманда вошла на кухню и вновь посмотрела на часы. 21:44. — Шеф, — окликнула она главного повара. — Мне нужно три стакана тёплого молока и овсяное печенье. — Так возьми, — улыбнулся мужчина. Ружевская прищурилась — что-то здесь было не так. — Так… — протянула она. — Ты же никого не пускаешь в свои владения из работников, кроме помощников и главной горничной?.. Повар рассмеялся и кивнул. Он достал три стакана и тарелку с овсяными печеньями. Пока Аманда укладывала всё на поднос, шеф-повар поставил рядом чайник с тёплым молоком и блюдце с парой других печений. — Для кого это? — уточнила горничная про тарелочку, разливая по стаканам белоснежную жидкость. — Для тебя. Сегодня был важный день, так что это за счёт заведения. Ружевская аккуратно отложила в сторону поднос и откусила от одного печенья кусочек. Она медленно пережевала его, как истинный гурман, и проглотила. — Ого! Ты приготовил его? — удивилась она. — Верно. — Это… это восхитительно. Тебе следовало бы открыть своё собственное заведение. Прятать такого прекрасного повара в четырёх стенах — это просто преступление. Повар по-доброму рассмеялся и безобидно сказал: — Иди уже, змей-искуситель. Девушка подхватила поднос и вышла из кухни с какой-то кошачьей грацией.