Вернуть всё

День. Солнце беспощадно грело землю, несмотря на сентябрьские дни. Аманда вышла на задний двор и огляделась. Пару минут назад Люси закончила свою экскурсию по поместью Мироновых и сказала ей не торопиться, потому что у детей сейчас урок с мадам Лавроновой. Он закончится только через час, но даже после этого Ружевскую сегодня не подпустят к её обязанностям. Дали один день на ознакомление с новым местом и моральной подготовки к будущей работе. Как и говорила вчера Люси, сегодня Маргарет выдала ей рабочую униформу, и теперь Аманда ничем не отличалась от здешних слуг. Хотя нет, отличие было. Передник расшит иными узорами и цветом, поэтому миссис Рене не могла её спутать с горничными, и это чем-то радовало. Ружевская прошла чуть дальше, как услышала отдалённые голоса и тихое ржание. Хоть Аманда и не отличалась особой дружелюбностью, но завести новых знакомых и друзей стоило. Бывшая графиня направилась на звук. Не прошло и минуты, как она оказалась у конюшни. Из помещения вышли мальчик и мужчина, что вели коня. Старшему из них можно было дать лет сорок-пятьдесят, чёрные волосы зачёсанные назад, такого же цвета пышные усы и карие глаза. Парнишке же, по мнению Ружевской, было около десяти, светло-каштановые волосы топорщились в разные стороны, а голубые глаза посмотрели на Аманду. Вороного коня явно не устраивало то, что его хотят запрячь: он ржал, фыркал и всячески сопротивлялся. — Добрый день, — поздоровалась бывшая графиня, подойдя чуть ближе. — Вижу, упрямится скотинка, да? — Добрый, добрый, — пропыхтел мужчина, стараясь сдержать недовольного коня. — Всё верно, упрямый он у нас, этот Лидинг. — «Лидинг»? Какая необычная кличка для животинки. Могу я попробовать его успокоить? — Уже имели опыт обращения с лошадьми? — поинтересовался мальчик. — А то он может извернуться и навредить вам. Аманда кивнула. В голове тут же всплыли деньки, когда наставница обучала её и нескольких других своих воспитанников верховой езде. В памяти ярко отпечатались весёлые лица, не самые удачные моменты в этом нелёгком обучении. Ружевская подошла к Лидингу, что продолжал отчаянно сопротивляться, не желая становиться чьим-то транспортом. — Значит, ты у нас Лидинг, да? — бывшая графиня говорила это ласковым и тихим голосом, чтобы умерить пыл коня, однако подавить волнение от возможного исхода, засевшее глубоко в груди, не очень получалось. Лидинг немного успокоился, по крайней мере желания пнуть Аманду не было, и её это несказанно радовало. — Не хочешь, чтобы тебя запрягали, а после кто-то оседлал и начал тобой управлять? — Ружевская улыбнулась, в ответ ей было фырканье. — Значит, ты у нас гордый упрямец, да? Или ты просто боишься, что тебя оседлает нехороший человек? Вдруг сзади раздались шаги. Аманда обернулась и увидела молодого мужчину в одежде солдата, рыжие волосы выглядывали из-под головного убора. — Добрый день, Макар, Стёпа, — произнёс незнакомец. — Добрый, Лексей, — в своём привычном тоне ответил старый конюх, мальчишка лишь улыбнулся. — За конём своим упрямым пришёл? Лексей кивнул и посмотрел в сторону бывшей графини и Лидинга. — О, — протянул он с улыбкой, — каких людей сюда принесло. Мелочь, сколько лет, сколько зим. Аманда возмущённо на него взглянула, казалось, бомба замедленного действия пришла в действие. Прокашлявшись, чтобы не повысить голос на солдата, Ружевская с осуждающим тоном ответила: — Да, давно была наша последняя встреча, года три-четыре назад. Однако, судя по твоим словам, ты нисколько не изменился и даже не пытался. — Разве? — удивился Лексей. — Как видишь, стал солдатом при дворе маркиза Миронова. — Я имела в виду характер. — Так что в нём плохого? Разве лучше быть мрачным и серым, чем весёлым? Ответь, мелочь. Солдат улыбался, видимо его забавляло то, как его старая знакомая пытается спрятать эмоции. Однако он давно знал о трещинках в этой актёрской стене. — Когда как, — пожала плечами бывшая графиня. — И к твоему сведению, если ты забыл, меня зовут Аманда, а не «мелочь». Так… Ты сюда пришёл за конём? Отлично. Тогда я пойду. Ружевская одёрнула подол платья и хотела уйти. Лексей понял, что похоже переборщил, и поспешно сказал: — Я, конечно, понимаю, что уже разгневал тебя, но, может, пройдёшь со мной? Поговорим сами и другими нашими. — «Другими нашими»? Здесь есть ещё кто-то из её воспитанников? — бывшая графиня посмотрела на него заинтересованным взглядом, однако искорки недовольства от прозвища остались. — Да, двое. Саймон и Ризза. Ты их помнишь? — Как же не помнить, когда они всем доставляли проблем, — с едва заметной улыбкой ответила Аманда. Лексей повеселел на глазах, явно вспомнил одну из множества проделок этой парочки. Он посмотрел на Лидинга, конь недовольно фыркал из-за того, что его всё-таки запрягли. Солдат оседлал лошадь и вежливо протянул Ружевской руку со словами: — Поедем, леди? — Ты же сказал, что мы пройдёмся. Уже передумал? — припомнила она, но всё же вложила свою руку в его ладонь. — На Лидинге быстрее до нашего места назначения добраться, чем пешком, — Лексей помог бывшей графине сесть на коня и тут же произнёс: — А-аманда, так нельзя! Нельзя свешивать ноги с одной стороны, ты запросто упадёшь! Неужели забыла? — Ну, разве не ты сказал, что я — леди? Так вот, настоящая леди, в платье, не может себе позволить того, что могут мужчины. Было правильно, конечно, если бы ты, как джентльмен, придерживал даму и не позволил ей упасть, но это жест влюблённых, а мы — старые друзья. Лексей нахмурился, а после вздохнул. — Ты права про влюблённых, но… Что мне делать, если ты упадёшь и повредишь себе что-нибудь? — Алексей, может уже поедем? Хочется поскорее увидеть двух хулиганов, — увернулась от ответа Аманда. — Я тебя предупредил, так что потом ко мне никаких претензий. Лидинг довольно неспешным шагом отправился в известное только ему и Лексею место. Между друзьями повисла неловкая тишина. Вроде как и накопилось столько вопросов, а хочешь задать, так ничего на ум не приходит. — Кхм… Как ты, кстати, здесь оказалась, Аманда? У тебя были какие-то дела с Мироновым? — Я? Здесь я по работе. Я няня юных господина и госпожи. — Погоди, разве твой отец не был графом? Как ты стала няней? А… Ничего не говори, я понял. Это шутка, да? Как кто-то такой как ты, станет слугой… — Это не шутка, Алексей. Я работаю слугой уже чуть больше года, а несколько дней назад стала няней. — Но… — начал было солдат, как Ружевская его перебила: — Да, мой отец — граф, а мать — единственная дочь барона Чапаева. Однако мы с родителями не общались больше четырнадцати лет, с того момента. Когда я стала воспитанницей Аделаиды, я создала свой бизнес, но благодаря конкурентам и графу Свиридову этот корабль ушёл на дно, вместе со всеми моими финансами. Вот так я и стала слугой. — А пойти к родителям гордость не позволяет. — Я им не нужна была тогда, скорее всего их мнение ни капельки не поменялось. Не буду исключать варианта, что там уже есть кто-то, кто смог заменить меня, как наследницу их богатств. Признаюсь честно, у меня давно руки чешутся пойти и вычеркнуть своё имя из семьи Ружевских, но, к сожалению, там нужно их согласие, а пересекаться я с ними не намерена. — Не удивительно, многие воспитанники ненавидят тех, кто их продал за деньги. Но бывали случаи, что родители сожалели о своём деянии. — Это точно не мой случай. Они даже не узнали меня, когда я дебютировала, по крайней мере до той минуты, пока не объявили мою фамилию.