Вернуть всё

Вся дорога до места, где томились в ожидании Саймон и Ризза, заняла не более получаса, которые прошли весьма спокойно, не считая мрачный разговор. Лидинг остановился на окраине леса и стал упрямиться, тем самым показывая, что не повезёт дальше двух людей, ведь они в состоянии пройти сотню метров сами. Как джентльмен, Лексей помог Ружевской спуститься. Буквально издали они заметили две человеческие фигурки, что сидели под ветвями огромного дуба и о чём-то беседовали. Аманда неспешным шагом направилась к ним, но что-то внутри пыталось заставить её ускорить шаг, ведь она так соскучилась по этим двум дурачкам. Лексей и Лидинг следовали за ней. — Скажи, Алексей. Хоть в них что-нибудь поменялось? С момента гибели наставницы, кроме тебя я видела ещё нескольких воспитанников — они тоже в основном не менялись. — Ко всеобщему удивлению, они стали парой и любят друг друга. Остальное советую узнать лично от них. Когда до парочки оставалось лишь каких-то десять метров, они заметили Ружевскую и слегка нахмурились. Но, почти тут же узнав, кто перед ними, Ризза с радостным визгом вскочила и набросилась на бывшую графиню с объятиями. Саймон в свою очередь воздержался от такого радушного приёма, но по улыбке было ясно, что он рад видеть Аманду. — Боже, как мы с тобой давно не виделись! Что у тебя нового произошло? Нашла свою вторую половинку или скоро поступишь в ряды «старых дев»? — И тебе привет, Ризза, — усмехнулся Лексей, успев обменяться парой слов с Саймоном. — Привет-привет, — быстро закивала девушка и снова переключила внимание на Ружевскую. — Ну? Рассказывай! Ризза уже в который раз поправила каштановый локон, а карие глаза, казалось, сейчас прожгут дырку в няне. — Успокойся. Не заваливай меня всеми вопросами сразу, давай по порядку. — С нашей последней встречи у тебя появилась вторая половинка? — Нет. — Что? Даже никакой влюблённости? — пыл девушки тут же сошёл на «нет», уступив место изумлению и растерянности. — Да, по-моему любовь — это иллюзия и глупость, конечно, не считая вашей, — произнесла Аманда, обратившись к Риззе и Саймону. — Мне про вас тут немножко Алексей рассказал. — Но ты любила, — продолжила стоять на своём девушка, — правда, не помню кого. Но ты кому-то очень сильно симпатизировала и даже называла это влюблённостью. — Было дело, помню, — кивнула Ружевская, подняв взгляд в небо. — Однако ничего хорошего эта влюблённость не принесла. — Печально, — протянула Ризза. — А что насчёт особняка? Ну, того самого… Что ты с ним сделала? — А что по-твоему должна делать Руна? Я продолжаю дело наставницы. — То есть… Он снова полон весельем, шумом и гамом? Это так прекрасно! Когда ты туда пойдёшь? Ты же регулярно посещаешь то место, да? Ну, не молчи! Ответь, Аманда! — Ризза, угомонись. Как она тебе что-нибудь скажет, если ты ей и рот открыть не даёшь? — одёрнул любимую Саймон. Ружевская с благодарностью взглянула на друга. Ведь каждому, кто знал Риззу, было известно две вещи: первое — что она та ещё болтунья, второе — что её речь очень сложно оборвать. Столкнувшись с нетерпеливым взором подруги, бывшая графиня поспешила ответить на те заданные вопросы, что успела уловить из нескончаемого монолога: — Я постараюсь посетить тот особняк через два дня, но всё может измениться из-за одного слова маркиза Миронова, — увидев не полностью удовлетворённый взгляд Риззы, она продолжила: — И, да, я хожу туда регулярно, там полно шума и гама. — У наставницы были ещё какие-то обязанности… Они у тебя тоже под контролем? — поинтересовался Лексей. — Да, однако о некоторых предпочла бы не знать, — нехотя произнесла Аманда. — И вообще, что обо мне да обо мне? Между прочим, я тоже хочу узнать о том, что у вас.

***

Спустя две недели. На удивление, Ружевская быстро подружилась со всеми работниками поместья, ну… Кроме миссис Рене и мадам Лавроновой, почему-то они отрицательно отнеслись к Аманде. На работе всё шло гладко, дети особо не капризничали, соглашались на любые идеи про то, как весело провести время, иногда их навещал Арнольд, как только кипа бумаг в рабочем кабинете подходила к концу. Обычно в такие, уже не совсем редкие дни он обучал ребят магии, хоть на практике всё сделать мог пока лишь Джек. Буквально после разговора со старыми друзьями Ружевская встретилась с Мироновым и договорилась об определённом дне недели, когда сможет покидать поместье на полные сутки. И вот наконец приблизилась третья дата с момента её работы здесь. Аманда надела нежно-голубое платье до пола, которые в последнее время были довольно популярными среди низших дворянских сословий. К слову, бывшая графиня никогда не любила вычурно наряжаться и не считала обвешанную украшениями женскую фигуру важным показателем богатства семьи. Ружевская покинула поместье, пожелав хорошего дня всем, кого успела встретить в такую рань. Она пошла по давно вытоптанной тропинке в провинциальный городок неподалёку, откуда после направится к особняку. В пути Аманда успела насладиться пением птиц и лесными запахами, а также ощутить на себе парочку удивлённых взглядов жителей городка. Не каждый раз можно увидеть аристократа рано утром, так ещё и одного. Покинув пределы провинции, Ружевская снова вышла на лесную тропинку, только на уже давно знакомую. Всего лишь минут двадцать и бывшая графиня стояла перед двухэтажным особняком. Аманда улыбнулась и вошла в него — кто знал, что он находился так близко к поместью Мироновых. Всего лишь два часа ходьбы и на месте. На звук открываемой двери выбежал мальчик, заметив Ружевскую, улыбнулся и крепко обнял её. — Майкл, ты чего не спишь? — ласково спросила бывшая графиня. — Я соскучился по наставнице и ждал её прихода. И дождался! Я — молодец? — Без сомнений, а теперь марш отсыпать упущенное, а то мешки под глазами появятся. — Но как же… — Всё потом, сначала отдых. Майкл нехотя кивнул и скрылся на втором этаже. Аманда с улыбкой посмотрела вслед. Ох уж эти дети… На протяжении четырёх лет она постоянно приходит в этот тайный особняк, чтобы проверить десяток сорванцов. Они — дети, которых продают в обмен на богатства. Одна из обязанностей Руны, которую внесла Аделаида, состоит в том, что она выращивает проданных детей, обучает светскому этикету и на их шестнадцатилетие выводит в свет. Так как в Рун верит гораздо меньше людей, чем раньше, то непосед на шее Ружевской также меньше. Все они зовут её «наставницей», как когда-то говорила она сама по отношению к Аделаиде. Аманда прошла на кухню. Там на подоконнике в деревянной раме стояла чёрно-белая фотография. На ней были изображены люди, целых два десятка, а может и три. В центре расположилась Аделаида, неподалёку оказалась сама Ружевская. В толпе бывшая графиня заметила лица Лексея, Риззы и Саймона. Сердце болезненно защемило. Это были последние прекрасные дни, пока наставница не покинула этот мир. И только после Аманда поняла, насколько сильно привязалась к ней, но что-то исправить уже было нельзя. Оставалось лишь идти дальше.