***
Так и началась новая страница её жизни. Аманда грустно улыбнулась и села за стол. — Боже правый, прямо день воспоминаний какой-то. С чего это вдруг?.. Ружевская помассировала виски кончиками пальцев. Давящая тишина нарушилась негромкими и медленными шагами в сторону двери. Аманда взглянула на её шершавую поверхность, догадываясь о личности за ней. Послышался неуверенный стук. — Проходи, Майкл, — ответила бывшая графиня. В комнату и в правду вошёл он, аккуратно прикрыв за собой дверь. Повисло странное молчание, мальчик не поднимал на Ружевскую глаз, заведя руки за спину. — Что-то случилось? — поинтересовалась Аманда, вопросительно изогнув брови. — Простите, наставница… Я не могу уснуть… Бывшая графиня мягко улыбнулась и произнесла: — Майкл, подойди ко мне, — мальчик выполнил просьбу и остановился напротив Ружевской. — Послушай, ты не должен просить прощение за такое, ведь подобные действия, как уснуть, не подвластны нам. Раз все твои друзья пока спят, не хочешь ли ты во что-нибудь сыграть? — С наставницей? — он поднял голову, глаза его, казалось, светились изнутри надеждой. Получив положительный кивок, Майкл тут же ответил: — Конечно!***
Спустя несколько часов. Солнце находилось в зените, и даже слабые порывы ветра не могли облегчить пекло и невыносимую жару. — Это точно начало осени, а не лета? — в который раз проворчал мужчина, обтирая выступивший пот со лба. — Молли, Жанна приглашает тебя на чай!.. — донёсся до его ушей звонкий детский голос, а после несколько безразличный и холодный: — Благодарю вас, госпожа… Мужчина косо взглянул на источник звука. Девочка лет семи, постоянно хихикая и теребя в руках нарядную куклу, Жанну, с вьющимися каштановыми локонами, разговаривала со своей служанкой, Молли. Та предпочла бы только исполнять свои обязанности, в которые не входили беседы и игры с тряпичными куклами. Мужчина криво улыбнулся, глядя на свою родную дочь. Ведь она не догадывалась, что её собрались продать, а прогулка была всего лишь предлогом, чтобы девочка не находилась на территории поместья, где её могла бы защитить мать. Взглянув на карманные часы, он нервно запустил пятерню в свои чёрные волосы. Так называемая Руна опаздывает. Стоило только об этом подумать, как к нему подошла девушка. У мужчины создалось впечатление, будто она материализовалась из воздуха. — Добрый день, виконт Лавронов. — Вы и есть Руна? — немного напрягся он, разглядывая её. Белоснежное, наглухо закрытое платье до пола, такого же цвета плащ с глубоким капюшоном, что скрывал верхнюю часть лица. Обе вещи были украшены редкими золотыми узорами. На поясе висел позолоченный ключ. — Да, а вы представляли меня по-другому? — тонкие бескровные губы сложились так, что они казались и улыбкой, и усмешкой, и оскалом. Понять по одним губам, что чувствует Руна, было невероятно сложно. — Честно говоря, по одним лишь слухам представить ваш ангельский облик оказывается трудной задачей, — сделал комплимент виконт, поцеловав тыльную сторону чужой ладони. — Вы мне льстите. Могу смело предположить, что девочка там, в тени дерева, является той, о которой вы говорили в своём письме? — Да. Хотите на неё взглянуть? — оживился Лавронов. — Возможно, чуть позже, — одарив собеседника снисходительной улыбкой, произнесла Руна. — Сейчас бы я хотела обсудить с вами некоторые детали. — Какие? — напряжение снова накрыло мужчину с головой. — По поводу девочки. Есть ли у неё на что-нибудь аллергия, проблемы со здоровьем, болезни? — Нет, что вы. Абсолютно здоровая девочка. Жизнерадостная, свободолюбивая, но при этом также послушная и несколько помешанная на куклах. Руна медленно кивнула и едва улыбнулась. Она протянула виконту увесистый мешочек, полный золотых монет. Лавронов принял его и, желая поскорее передать ребёнка, окликнул дочь: — Камилла, подойди сюда, солнышко. Девочка обернулась и, встав с пледа, побежала к отцу. Она окинула настороженным взглядом Руну, покрепче сжав куклу. — Отец, кто это?.. — в голосе послышались нотки неуверенности и страха. Девушка присела на корточки перед Камиллой. — Здравствуй. Значит, тебя зовут Камилла? — получив положительный кивок, Руна продолжила: — Это твоя любимая кукла? Считая свой долг выполненным, виконт, не проронив более ни слова, направился к Молли. Коротко сказав, что прогулка окончена, а Камилла не вернётся в поместье, он велел собрать вещи. Слуга не подала никаких признаков эмоций, похоже, ей была безразлична судьба юной госпожи и кого либо другого, пока ей платили её скромное жалование. Лавронов к тому моменту оказался в экипаже, где его поджидала гостья, другая спутница, что не соизволила за всё это время покинуть карету. Она созерцала через чуть приоткрытое окошко, как Руна беседует с девочкой, а после гостья с приглушённым смешком отвернулась. — Мадам, я выполнил всё, как вы и просили, но могу ли я узнать, к чему это действие? — Как я вам и говорила, чтобы попасть в мир Делайта, нужно убрать все препятствия с пути. Одним из них, причём одним из главных, является она, — спутница с презрением указала сложенным веером в окно. — Руна? — Да. Подобные ей всегда охраняли проход в тот мир и были единственными, кто мог попасть туда в любое время без чьей-либо помощи. Сейчас мы, можно так сказать, проверили обстановку. — Герцогиня Гайдамакина, но скоро она уйдёт, и мы не увидим её больше, пока не сможем добыть ребёнка для обмена. Губы девушки напротив скривились в усмешке. Окинув надменным взглядом собеседника, она ответила: — Это вам так кажется. Знали бы вы, кто скрывается под плащом… — Вы знаете личность Руны? — удивлению виконта не было предела. — О, — протянула герцогиня, — это моя старая подруга. Она могла стать отличной помощницей, если бы не одно «но», которое в последствии пришлось убрать. Лицезреть её в хорошем состоянии отнюдь неприятно, ведь она даже не догадывается, какой ад для неё скоро наступит.