* * *
Выстрел не помог, конечно же. Они вообще редко помогают, если снаряд попадает в стену в метре от цели. Что поделать, Лари и в спокойном состоянии не отличался меткостью. Зато сам арбалет, в ужасе брошенный в медленно приближающуюся фигуру, на секунду замедлил вампира. Этого времени хватило, чтобы выскочить во двор. И через миг быть пойманным преследователем. Даже в истощенном состоянии древний вампир был намного сильнее и быстрее. Клыки вновь сверкнули около шеи, Лари закричал. Раньше ему и в голову не приходило, что вампир может питаться другим вампиром, это было настолько противоестественно, что никто даже не задавался вопросом, что будет, если так сделать. Боль вернулась к разодранной шее — а затем хватка вдруг разжалась и старший вампир опал безвольной кучей. В плече его торчал дротик. Лари не помнил, как оказался в сторожке, опомнился лишь когда под нос ему сунули кружку с целебным пойлом. Глотать было ужасно больно, на глаза наворачивались слезы, но Лари упорно пил. К тому времени, как лекарство подействовало, Виктор перетащил парализованного вампира вниз и положил обратно в гроб. После чего, убедившись, что тот не очнется, вернулся к нервно кутающемуся в накинутый на плечи плед юноше. — Лучше? — хмуро спросил он, и, когда вампир неуверенно кивнул, велел. — Рассказывай. По мере повествования лицо охотника делалось все суровее. Под конец Лари, уловивший настроение собеседника, мог смотреть только в пол и говорил так, будто ему только что зачитали приговор о смертной казни. — Если бы мы дождались утра, быть может он не вышел бы к людям. Какое-то время Виктор молчал, а затем внезапно протянул руку. Лари не отшатнулся, только сжался беспомощно, будто ожидая удара, но мужчина лишь вынул у него из кармана телефон. — Знаешь, что это такое? — мужчина пытался говорить без раздражения, но голос почти дребезжал от злости. — Правильно, волшебная коробочка. Можно нажать на кнопочку, позвонить и сказать: «Ой, у меня тут древний вампир пробудился, вернись поскорее, пока он меня не убил». А затем драпать и оставить разбираться с проблемой тех, кто может это сделать! Лари пристыженно закусил губу. Признаться, об этом он даже не подумал. — Я… не успел, — выдавил он наконец. — Угу, — Виктор досадливо поморщился и вернул телефон. — А чего не убежал сразу? — Так ведь… — Лари неосознанно попытался исчезнуть внутри пледа. — Он из-за меня проснулся. Я кол выдрал. Повезло еще, что разбудил неизвестного вампира, а не того, про которого ты рассказывал. Ну, который в восемнадцатом веке... того. Короче, было бы неправильно все бросить и сбежать. — Было бы неправильно умереть тупой смертью, — Виктор покачал головой, и, развернув к себе юношу, заглянул в лицо. — И виноват вовсе не ты, ясно? Ты вытащил кол из-за моей глупой шутки, так что если хочешь найти виновного — можешь меня винить. А правда в том, что это бессмысленное стечение обстоятельств. — Что с ним теперь будет? — немного расслабившись, спросил Лари. Горячие руки на плечах успокаивали и он на миг позволил себе уткнуться охотнику в плечо, прежде чем, собравшись с силами, отстраниться. — Ты его снова… упокоишь? — Нет, — Виктор устало потер шею. — Одно дело — когда кого-то уже заперли без суда и следствия. Другое — сделать это повторно своими руками. Я не знаю, за что этого вампира закололи, но я это выясню. А потом передам его Совету, это их компетенция. — Они вернут его в гроб, — убежденно сообщил Лари. Особого сочувствия в тоне не было, сложно слишком сопереживать тому, кто превратил твою шею в фарш. Злорадства, впрочем, не было тоже. — Не слышал, чтобы Совет отличался снисходительностью к тем, за кем нет никакого греха. Виктор поморщился, но спорить не стал. В конце-концов, вампиры тщательно блюли секретность и всегда с большой неохотой будили тех, кто заснул в ином веке. Даже если это был просто долгий сон, в который некоторые впадали добровольно из-за накопившейся усталости. Они представляли опасность своей неадаптированностью. — Отдыхай, — наконец, велел мужчина, вставая. — Мне нужно срочно написать отчет о произошедшем. Кормить я тебя не стану, ты вроде не настолько много крови потерял, но если вдруг почувствуешь себя плохо — говори, хорошо? — Угу. — Лари. — Что? — Говори, даже если плохо будет не физически. Вампиры не просто так не берут друг у друга кровь.* * *
Лари не помнил, как заснул. Но, проснувшись, осознал, что его разули и уложили на узкий диван, подсунув под щеку подушку и хорошенько укрыв. Судя по свету за плотно задернутыми шторами, был день. Юноша поморщился. Сыворотку от солнца он, конечно же, с собой не взял. Был уверен, что от Виктора вернется до рассвета. Жариться под солнечными лучами желания не было никакого, так что Лари натянул плед на голову и вознамерился заставить себя проспать еще часов пять. — Проснулся? Юноша вздрогнул и вынырнул из своего укрытия. Спросонья он не заметил, что в сторожке не один. Личность присутствующего, впрочем, удивила еще больше. — Андре?! Ты же был в Лондоне! — Был, — старший вампир непривычно угрюмо кивнул. — Виктор позвонил, рассказал, что вчера произошло. Пришлось лететь частным рейсом. Но матушка настояла, что я должен присутствовать, если у Совета возникнут к тебе вопросы. Лари усмехнулся. Матушка, конечно. Если бы это была инициатива исключительно Герцогини, то прилетел бы кто-нибудь из ее старших «сыновей». — И это никак не связано с тем, что ты снова решил поиграть в наседку? — юноша лукаво улыбнулся. — Нет, сегодня я планирую играть в очень злого старшего брата, который крайне недоволен твоей попыткой найти смерть, — Андре хмыкнул. Злиться на Лари всерьез он никогда не умел, но прямо сейчас очень пытался. — Ужас, я весь трепещу, — Лари показал язык. — Виктор уже просил меня за это выпороть? — И за это, и за предыдущую твою выходку, — кивнул Андре. — Я пообещал сделать все от меня зависящее. — Нельзя обещать то, что не выполнишь, — Лари потянулся, из-под полуопущенных век наблюдая за братом. — Кто сказал, что не выполню? — удивился Андре, пересаживаясь на край дивана. — Еще как выполню. Лари лежал очень удобно, лицом вниз. Потому откинуть одеяло и шлепнуть его пониже спины удачно подвернувшейся обувной ложкой не составило труда. — Эй! — младший обиженно взвизгнул, хотя особой боли шлепок и не принес. — Не «эй», а «я больше не буду искать неприятностей», — хмыкнул Андре, снова шлепнув братца. — Ну-ка рассказывай, герой, чего ноги не унес? — Да что вы все привязались, — обиженно буркнул Лари, попытавшись спрятаться под плед, но ему не дали. — Понял я, надо было сразу деру давать. Виктор мне уже объяснил. Ай! — Не-а, ляг как лежал, — Андре не позволил младшему перевернуться, сдвинул подальше плед и вновь опустил злосчастную металлическую ложку на прикрытые только джинсами ягодицы. — Виктор объяснил, я повторю. Для закрепления. Почему любые твои поездки всегда заканчиваются тем, что тебя кто-то пытается убить, а? — Я же не специально, — новый шлепок вышел чуть сильнее и Лари задрыгал ногами. — И потом, все обошлось же! — Ты никогда не специально, а у меня номера охотников в городе, куда ты перебираешься, всегда на быстром дозвоне, — возмущенно сообщил Андре. — Хорошо еще, что Виктор достаточно адекватный и понимающий, чтобы не пытаться специально создать неприятности тебе за все хорошее. — Он меня и так вчера вечером… ай! Да хватит уже, считай, что наказал! — новая попытка побега закончилась тем, что Лари чуть не упал с дивана. Старший поймал его, водрузил на место и фыркнул от образовавшейся картины. Взлохмаченный, усиленно изображающий обиду вампир напоминал нахохлившегося совенка, сердито пытающегося свить гнездо из пледа. — Бессовестный ты. Меня вчера чуть не сожрали, а он еще и бьет. Ужас! — Ох, прямо избил, — Андре закатил глаза и сильно шлепнул себя по ладони. Вышло совсем не больно, а ведь Лари он шлепал куда слабее. — Исстрадался весь. Хорошо, значит по-другому будем тебя наказывать. Угол видишь? Вот носом в него и стой размышляй. Плед можешь с собой взять. — Не пойду я ни в какой угол! — Лари глубже зарылся в плед. — Я уже не маленький, чтобы меня в угол ставить! Мне шестьдесят четыре года между прочим! — А мне почти четыреста, — Андре силился смотреть строго, но вид нахохлившегося братца вызывал невольную улыбку. — Ну, ладно, если считать, что я суммарно проспал почти два столетия — чуть меньше. Но это не отменяет факта того, что для меня ты ребенок. Так что либо иди в угол — либо я тебя заставлю. — Это как, позволь спросить? — хмыкнул Лари. — Милый братец, — Андре сокрушенно покачал головой. — Столько лет прошло, а ты все еще не веришь, что я могу все… Младший даже не понял, как и куда его дернули, осознал лишь, что снова лежит вниз лицом, а ноги его лежат у Андре на коленях. — Нет! — Лари сообразил, что должно произойти за секунду до того, как пальцы брата коснулись его ступней. — Да, — тихо рассмеялся Андре, бессовестно щекоча отчаянно вырывающиеся ноги и не обращая ровно никакого внимания на жалобный визг. — Не забывай, я рос с младшей сестрой и она тоже не всегда была паинькой. Правда ей обычно хватало ума сдаться до применения мер. В общем, мы никуда не спешим, как надумаешь постоять в углу — говори. Лари хватило примерно на минуту. Осознав, что ни вырваться, ни уговорить брата не выйдет, он сдался и сквозь непрекращающийся писк выдал: — Ладно-ладно, хватит! — Вот видишь, все было не так сложно, — Андре рассмеялся, выпуская несчастную жертву. — А теперь марш в угол. И, кстати, если бы встал сразу — стоять бы пришлось всего пятнадцать минут, а так будешь стоять в два раза дольше. Тихо ругаясь под нос, Лари побрел в угол, сгорая от стыда. Конечно, он понимал, что минут через десять братец неизбежно сжалится и разрешит выйти, но ведь это целых десять бесконечных минут!* * *
Темнота отпустила без боли. Агония была настолько привычной, что ее отсутствие делало мир искаженной копией привычной реальности, будто кто-то плеснул разведенные белила на неподсохшее полотно художника. Он лежал на чем-то относительно мягком. Паралич спал, но руки, ноги и даже голова были надежно зафиксированы, так что пошевелить можно было разве что пальцами. Глаза привыкали к свету долго, но когда окружающие предметы обрели форму, стало ясно, что он в чистой светлой комнате со множеством странных предметов. За столом сидел мужчина — достаточно молодой, может лет на пять старше. Хотя, скорее, на несколько сотен лет младше. Увидев, что пленник проснулся, мужчина заговорил, однако разобрать речь не удалось. Мужчина нахмурился и заговорил иначе. Затем еще раз. — Я вас не понимаю, — собственный язык настолько отвык от речи, что слова вышли будто зажеванными. Возникло опасение, что его в свою очередь тоже не поймут, но вовремя пришло осознание, что голос этот он уже слышал и тогда его обладатель изъяснялся в том числе на французском. Вампир уже хотел было повторить фразу по-французски, однако на лице собеседника отразилось заметное облегчение. — Меня зовут Виктор, я представитель ордена охотников на этой территории, — уже по-испански произнес мужчина. Слова звучали необычно, но все же узнаваемо. — Мне приходилось переводить с древнего испанского тексты, но не доводилось использовать его как разговорный, однако, надеюсь, вы меня поймете. Сейчас две тысячи пятый год, вы находитесь в России. Как вас зовут и как случилось, что вас… упокоили? Две тысячи пятый. Значит прошло… сколько? Почти полтысячи лет?! Голова вскипела от мгновенной злости и осознания, какую вечность отняли у него. И какую, вероятно, еще отнимут. — А как это обычно случается? — теперь он шипел уже не от охрипшего горла, а от ярости. — Вы же сами знаете. Это ведь вас я слышал перед тем, как кто-то вырвал кол? Не удивляйтесь так, ТАМ слышно все, если только забытье не смилостивится, чтобы вырвать тебя ненадолго из вечного ада. Лицо охотника побледнело и сделалось почти… испуганным? — Простите, я не знал, — тихо произнес он. И, придвинув стул, сел так, чтобы вампиру не приходилось скашивать глаза, глядя на него. — Если вы слушали меня, то, очевидно, знаете, что я не мог освободить вас. Но, поскольку вы уже освобождены, у меня есть все шансы не позволить вернуть вас в упомянутый вами ад. Но для этого мне нужно знать, кто вы и откуда. Если вы были упокоены после второй половины шестнадцатого века, когда наш орден заключил с Советом мир, наверняка я смогу найти что-нибудь в архивах. — И я должен поверить, святой отец, что вы на моей стороне? — вампир осклабился, показывая клыки. Темные глаза вспыхнули алым, но смертного это явно не впечатлило. — Я не священник, — Виктор покачал головой. — Я слишком люблю женщин и виски. Минули те годы, когда охотниками были только служители церкви. На дворе двадцать первый век, ордену куда больше нужны ученые, юристы и историки. И я не на вашей стороне, а на стороне справедливости. Если вы виновны, я собственными руками верну вас в гроб. Но пока это не доказано, я не позволю вас упрятать просто для того, чтобы не волновать общественность. Итак, как ваше имя? Вампир поморщился и глаза его потухли. — Если нынешний совет хоть чем-то похож на прошлый, то я не поверю ни на миг, что вы со своей справедливостью сможете что-то сделать, — он как-то совсем горько улыбнулся, пряча клыки. — Меня зовут Аарон.