Delusion

      Когда тринадцать лет назад Константин Старков подал в отставку, он вернулся домой вместе с новым управляющим. Тогда Алина не задумывалась, почему могущественный гриш, - а через несколько лет она поймет, насколько силен был Виктор Воронцов, - оставил службу, чтобы уединиться в поместье рядом с Цемной, фактически на краю мира, если смотреть из Ос Альты. Тогда Алина не задумывалась, кто же вообще разрешил ему покинуть действующую армию, когда войне не видно конца.       Тогда Алине было шесть лет, мир казался простым и понятным. В нем не было места силе, огромной ответственности, постоянному контролю и Дарклингу в нем места тоже не было.       Мир встал с ног на голову, когда девочке исполнилось семь. Тогда Дмитрий – самый близкий ей человек прошел тестирование гришей с положительным результатом, он обнаружил дар корпориала, в нем разглядели талант сердцебита.       Алина никогда не чувствовала себя такой одинокой, как после отъезда любимого брата. Всегда послушная, покладистая, девочка переменилась той осенью, на первый план вышли капризы, проделки и шалости, не всегда невинные и частенько злые. Она третировала служанок, капризничала, грубила Катерине и пряталась от отца. Ей казалось, что мир ополчился против нее, ведь даже Дмитрий ее бросил. Алина считала себя самой несчастной, не понятой, печалилась, что она обычная, и брат теперь не пожелает ее знать. Если бы она тогда знала, что спустя много лет будет молить стать обыкновенной, но это будет невозможно! А тогда нагрубив очередной няне, которые не задерживались в доме Старковых из-за несносного характера девочки, она умчалась, куда глаза глядят, подальше от дома, через поля, в лес, наплевав на запрет отца, ведь негоже было маленькой девочке так далеко уходить одной.       Алине неведом был страх, ей было плевать на запрет и грядущее наказание, а Константин Старков становился все более суров с дочерью, ведь не мог сладить с ней, несмотря на все увещевания Катерины, которая старалась окружить девочку лаской, понимая, что та остро переживает отъезд брата, переживает то, что Дмитрий оказался гришом.       - Будь с ней терпимее, - говорила Катерина мужу, - ей непросто. Константин Старков только головой качал. Ему самому было не по себе от того, что его сын оказался сердцебитом, что он уехал далеко от дома, что теперь он Старковым больше и не принадлежит и будет служить Дарклингу, генералу Второй Армии, человеку, который вызывал и восхищение, и страх. Человеку, которого покинул ближайший друг и соратник. Но это была отдельная история, тайна за семью печатями, о которой Катерине знать не полагалось. Впрочем, со временем она узнает, потому что от этого будет зависеть ее согласие сохранить дар Алины втайне.       Поплутав по лесу, основательно замерзнув, глядя, как день клонится к вечеру, осознав, что никто ее не ищет, Алина не на шутку испугалась, а еще проголодалась. И вскоре поняла, что заблудилась.       Солнце послало последнюю багровую вспышку на землю и упало за горизонт, погружая мир во тьму, стало еще холоднее. Алина сначала неспешно брела между деревьями, как ей казалось, в сторону дома, но девочка все шла и шла, а дом все не показывался. В лесу стояла зловещая тишина, из-за туч показался серп луны, руки и ноги замерзли. Юная княжна шмыгала носом, убеждая себя, что бояться нечего. Она повернула в противоположную сторону, но вскоре стало ясно, что и она не верная. Алина сорвалась на бег, промчалась между деревьями, чьи черные силуэты отбрасывали на снег зловещие тени. Девочке показалось, что хрустнула в лесу ветка, еще одна и еще. Это точно были волки. Или медведь. Или злые лесные духи.       Взвизгнув, Алина кинулась вперед, споткнулась о какую-то корягу, растянулась на земле. Снег забился за рукава шубы, за воротник, стало холодно и мокро. А еще было страшно и обидно. Алина разревелась, что-то рванулось из самого ее нутра, от сердца, пробежало с током крови по сосудам, ударило в голову, а потом яркий свет залил лес, освещая его будто днем. И не оказалось никаких волков или медведей, да и лесных духов не было, лишь только Виктор Воронцов, обеспокоенный, встревоженный и… пораженный.       Став взрослее, Алина много раз вспоминала ту ночь. Освещенный ее даром лес, темные силуэты деревьев, убывающий месяц в звездном небе и ошеломленное лицо Виктора. Свет погас так же внезапно, как и появился. Алина и понять не успела, что случилось. Вот только жар под кожей никуда не делся, девочка чувствовала его, как что-то чужое, неправильное, что только и ждет своего часа, чтобы прорваться наружу.       Виктор подскочил к ней мгновенно, поднял на руки, разгоняя ее сердце, заставляя кровь быстрее бежать по сосудам, согревая девочку. Он прижимал ее к себе, как величайшее сокровище, которым она, несомненно, была. ***       Алина проснулась в какую-то совершенно несусветную рань, за окном только-только занимался рассвет, и она еще могла бы поваляться в кровати, а то и вновь уснуть, но почему-то сна не было. Старкова была полна сил и энергии, предвкушая отличный день в компании Николая.       Девушка полежала немного, прислушиваясь к тому, как постепенно просыпается дом, как нарастает шум за окном. Город звучал совсем не так, как деревня, звонче, громче. И это здесь, за внутренними стенами. Наверное, снаружи было еще более шумно.       Алина перевернулась на живот и, сложив ладони ковшиком, призвала свет.       Виктор говорил, что использование дара делает гриша сильнее, более здоровым, продлевает жизнь. Он говорил Алине, что она будет жить очень долго, дольше, чем кто-либо, потому что ее дар уникален, потому что он невероятной силы.       Маленькое солнце в ладонях меняло цвет с багрово-красного, рассветного, на оранжевый, потом желтый, белый, снова желтый, оранжевый и вновь багровый, а еще меняло температуру от теплого до раскаленного, от которого покраснела кожа, до вновь прохладного. Алина улыбалась, в глазах ее отражался свет, который принадлежал ей одной. Она сама была этим светом.       Каждое утро девушка начинала с этого незамысловатого упражнения. Иногда это было единственным использованием дара за день, и этого, конечно, было мало. Порой Старкова думала о том, сколь многое она могла бы совершить, если бы ей не нужно было скрываться. Но Виктор и отец в один голос твердили, что спрятанный дар принесет гораздо больше пользы стране, чем открытый. - Ты не можешь вручить Дарклингу в руки такое оружие, Алина, - говорил Виктор, - возможно, однажды тебе придется открыться, но чем дольше этого не произойдет, тем больше у нас будет времени, чтобы придумать, как противостоять Черному Еретику.       За прошедшие годы она много раз слышала эти слова о выдержке и скрытности, о необходимости таиться, о противостоянии, о том, что ее дар Дарклинг превратит в оружие. Она училась управлять своим даром, раскрывать с его с самых разных сторон. Виктор тренировал ее, откуда-то привез книги по Малой науке, разъяснял ей теорию, тренировал в боевых искусствах, учил владеть холодным и огнестрельным оружием. В свои девятнадцать Алина была первоклассным солдатом, но применить на практике эти знания ей было негде. Да и отец надеялся, что не придется. Он, насколько могла судить Алина, очень тяжело переживал то, что оба его ребенка оказались гришами. А дочь так и вовсе Заклинательницей Солнца, уникальной, единственной в своем роде, несущей опасность всей семье, всей стране, окажись она в руках генерала Киригана.       - Ты легенда, - говорил ей Дмитрий, которому было непросто принять тот факт, что его сестра вынуждена скрывать свой дар. У него был длительный разговор с Виктором, которым юный сердцебит восхищался. Алина никогда не спрашивала, о чем они говорили, а Дмитрий не рассказывал. И уж тем более о содержании разговора не говорил Воронцов. Но брат согласился молчать, как молчали отец и мачеха, как молчала сама Алина.       Самоконтроль оказался самым сложным. Девочка легко призывала солнце, ловко управлялась со светом, а вот скрывать его, сдерживать было не в пример труднее. Она сердилась, злилась, от природы эмоциональная с трудом могла сдерживать свои порывы, вновь и вновь выслушивала суровые выговоры от наставника, который не раз и не два говорил ей о том, что от ее сдержанности зависит судьба страны, а, может быть, всего мира.       - Это огромная ответственность, Алина, - говорил Виктор, - я понимаю, как тебе тяжело. Знаю, родная, знаю. Но ты справишься. Выплескивай эмоции, пожалуйста, это каждому необходимо, но выплескивай их в тренировках, физических упражнениях. Давай устроим спарринг, - он лукаво улыбался, - уверен, что тебе никогда меня не одолеть. - У тебя опыта побольше, - фыркала в такие минуты Алина, - на пару десятков лет? Или на пару сотен? Виктор качал головой уклончиво, а Старкова всегда велась на его невинные и прозрачные провокации. Она очень его любила. В какой-то момент он заменил ей отца, он понимал ее лучше, чем отец, он всегда знал, какие слова подобрать, что сказать и в какой момент.       Сейчас Алине вспомнились вчерашние слова брата о том, что отец – отказник. Да, как ни горько это было осознавать, это было так. И, как бы ни любил Константин Старков свою дочь, порой он не мог ее понять. С возрастом все чаще и чаще не мог.       Чего только стоила эта идея с замужеством, которой Алина пока сумела помешать. Но это пока. И не сделала ли хуже себе? – большой вопрос.       Алина вновь перекатилась на спину, полежала пару мгновений, гипнотизируя взглядом потолок, а потом поднялась, с любопытством выглянула на улицу, по которой проехала карета, запряженная четверкой лошадей, прошагали какая-то служанка с корзиной и напевающий незамысловатую песенку парнишка. Девушка широко улыбнулась, а потом быстро начала одеваться. Будь ее воля, она бы уже сейчас отправилась исследовать столицу, но рассудительно решила начать с исследования дома. Алина радовалась, что простое домашнее платье легко можно надеть и без помощи служанок, ей не хотелось нарушать свое утреннее одиночество. Она причесалась, оставив волосы рассыпанными по плечам, и тихонько вышла из комнаты, прокралась по коридору, спустилась по лестнице. Где-то в глубине дома уже проснулись слуги, со стороны кухни тянуло запахом кофе и готовящегося завтрака, а снаружи раздавалось ржание лошадей. Алина ускорила шаг. Дмитрий говорил, что уедет рано утром, быть может, если она поспешит, то сможет попрощаться с ним? Алина пересекла двор, передернула плечами, когда утренняя сырость прошлась прохладой по голым рукам. Ей следовало бы захватить шаль, но возвращаться Алина не стала.       На конюшне она нашла брата, он седлал лошадь. - Привет, - тихо поздоровалась девушка. Дмитрий удивленно уставился на нее. - Почему не спишь? Алина пожала плечами. Она была так взбудоражена предстоящим днем, что заснуть не смогла бы ни за что на свете. - Предвкушаешь прогулку, - понимающе улыбнулся брат. Старкова только застенчиво кивнула и подошла ближе. - Видишь, как я удачно встала, могу обнять тебя на прощанье. - Ну уж и на прощанье, - протянул парень, - я пока никуда не уезжаю.       Алина улыбнулась, потянулась к брату, чтобы обнять его. Его взгляд упал на ее голые руки, и Дмитрий изменился в лице. Застыла и девушка. Она знала, что он увидел. Вчера из-за плотного дорожного платья с длинными рукавами заметно не было, но сейчас во всей красе предстало изломанное, перекрученное, изуродованное левое запястье.       Дмитрий вскинул на сестру вопросительный взгляд, в котором возмущение сплелось с безумной надеждой на ошибку. Но в глазах сестры увидел лишь подтверждение своей догадке. - Да ты с ума сошла! – повысил голос парень. Алина поморщилась, отступая, опуская руки, которые так и не коснулись брата в нежных сестринских объятиях. - Не начинай, - твердо произнесла девушка, - это было мое решение. - Я знаю, с чьей подачи было принято это решение, - процедил Дмитрий. - Виктор здесь не при чем, - быстро произнесла девушка, только подтверждая, что очень даже при чем. Брат покачал головой. - Зачем, Алина? Разве тебе мало силы? - Да, мало! – отрезала Старкова, - если мне доведется противостоять Дарклингу, я должна быть сильнее! И это, - она закусила губу, понимала, что лучше уж сказать сразу, потому что рано или поздно брат все равно узнает, - один из усилителей Морозова.       Мгновение Дмитрий смотрел на сестру так, словно не понял то, что она сказала. Миг, другой, вот он моргнул, вот искривился уголок губ, вот кожа стала бледнее, потемнели зеленые глаза, неся бурю и шторм. Алина считала про себя: один, два, три, четыре… - Усилители Морозова – миф, - низким голосом произнес парень. Алина красноречиво посмотрела на брата, подняла изуродованную руку. - Морской хлыст не миф. - Ты хочешь сказать, - брат был подозрительно спокоен, Алина знала, что это спокойствие несет в себе угрозу, на пути у которой не захочется оказаться, - что плавала на корабле? Что лично убила мифическое создание? - И надела на себя усилитель, - спокойно продолжила Алина. Дмитрий глубоко вздохнул, выдохнул, а потом выругался так грубо, что у Алины заалели щеки. - Ты понимаешь, с чем ты связалась? – зарычал брат, сжимая руки в кулаки, - понимаешь, на что обрекла себя? Усилители Морозова – это скверна! Ведь Илья Морозов… - Создал их, - кивнула Алина, - я помню, я знаю. Но… - Какое может быть «но», Алина?! – заорал Дмитрий, - о каком «но» ты говоришь?! Ты хоть понимаешь, что никто не знает, как поведет себя скверна, которой ты добровольно отдала себя в руки?! Ты нарушила все законы этого мира! Плата может быть невероятно высока! И ради чего?! Ради призрачной цели?! - Ради того, чтобы суметь защитить себя и вас в случае чего, - отрезала Алина, - я не позволю Дарклингу навредить никому из моей семьи. Ты же понимаешь, что если однажды мне случится обнаружить себя, под угрозой окажетесь вы все! Брат смотрел, поджав губы. - Я приняла решение. Я оценила все риски. Я сделала это. И я не жалею, - твердо произнесла Алина, помолчала немного, - ты себе не представляешь, - в голосе ее появились возбужденные нотки, - какая это сила, какие это ощущения, будто, - она замолкла на мгновение, не в силах подобрать правильные слова, - будто я могу поспорить с самим солнцем! Я могу… я могу осветить весь дом сейчас! Да что там! Наверное, целый квартал! - Ни квартал, ни дом в этом не нуждаются, - вздохнул Дмитрий, покачал головой сокрушенно, - я зря оставил тебя на долгих три года. Я должен был быть рядом. - Ты бы не смог, - пожала плечами девушка, - ты служил стране. Это правильно, это верно. А я сделала так, как сочла нужным. Она шагнула вперед и все же обняла брата. - Ну же, братец, не дуйся, это всего лишь усилитесь. Их множество у гришей. Неужели тебе никогда не хотелось иметь свой? - Хотелось, - кивнул парень, - но не усилитель Морозова. - Ты просто до этого момента считал, что их не существует, - поддела его Алина. Дмитрий только глаза закатил, обнимая сестру в ответ. - Ну хорошо, - отстранил от себя девушку, - и как ты объясняешь это? – он выразительно посмотрел на ее запястье. - Каталась на лошади, сломала руку, - легкомысленно пожала плечами Старкова, - а медицина в нашем захолустье такая плохая, - нарочито жеманным тоном протянула девушка. Дмитрий посмотрел на сестру хмуро, ему явно не нравилось ее легкомыслие. - Да брось, Дима! Да кто, кроме тебя, даже гриш, подумает, что это усилитель? Я всего лишь отказница. Да, такой неудачный уродующий перелом, - она закатила глаза и пропищала, - ах, он еще так ноет на перемену погоды! – глаза ее смешливо щурились. Парень лишь вздохнул. - Я не одобряю то, что ты сделала, - покачал головой, - мне не нравится, что Виктор не просто позволил тебе, но, очевидно, что подталкивал к этому. Теперь ты несешь в себе частичку скверны, и даже Святые не знают, к чему все это приведет. Знаешь, как говорят? Нельзя нарушить правила этого мира и не заплатить за это. Я лишь надеюсь, Алина, что цена будет соразмерна тому могуществу, что ты получила.       Алина поджала губы. Она понимала, что разговор с братом будет нелегким, догадывалась, что Дмитрию не понравиться то, что она сделала, но никак не ожидала увидеть в его взгляде беспокойство, граничащее со страхом. Это было что-то новое, неправильное и даже немного жуткое. - Все будет хорошо, - произнесла Алина, хотя прежней уверенности, в ее голосе больше не было. ***       Вернулась в дом Алина вовсе не в таком приподнятом настроении, в котором выходила, она машинально потирала запястье, кусала губы. Впрочем, долго раздумывать ей не удалось. Стоило только показаться гостиной, как на нее тут же налетела Арина – ее горничная. - Ох, барышня, что же вы без шали-то выскочили на улицу! Сыро же! - Спасибо, Арина, - кивнула девушка, принимая шаль. - Простудитесь еще! – качала головой Арина, а потом посмотрела хитро, - а правда, что вас ее величеству государыне представлять будут? Алина перевела взгляд на горничную и улыбнулась острому любопытству на ее лице. - Правда, - кивнула, - родители уже встали? - Встали, барышня. Барыня велели завтрак подавать.       Алина прошла в столовую, где отец и Катерина о чем-то тихо переговаривались. - Доброе утро, ранняя пташка! – улыбнулась мачеха.       Девушка поцеловала в щеку сначала Катерину, потом отца и уселась на стол. Слова брата не давали ей покоя. Нельзя нарушить правила этого мира и не заплатить за это.       Но ее могущество стоит любой цены, верно? Все же хорошо, что Дмитрия не было в поместье, когда они с Виктором отправились через Каньон в Новокрибирск, а оттуда в Ос Керво, чтобы на нанятом корабле отправиться к Костяной тропе через Истиноморе.       Путешествие было ужасным. Алина ожидала, что ей будет страшно. Бывалые контрабандисты, которые не раз и не два пересекали Неморе, поглядывали на юную княжну, ожидая, наверное, от нее криков ужаса. И Старкова старательно изображала страх на своем лице. А Виктор пристально смотрел на нее. Он видел ее насквозь. - Что ты чувствовала? – спросил, когда они оказались в Новокрибирске. Переправа через Каньон была удачной, им не встретились волькры и другие контрабандисты, которые порой были опаснее чудовищ, порожденных скверной. - Страх, - ответила Алина. - Это неправда, - пристально посмотрел на нее Воронцов.       Алина не стала отвечать ему тогда, не стала говорить, что, кроме страха, было еще любопытство, предвкушение и… парадоксальное ощущение того, что она оказалась там, где должна быть. Странное ощущение родства.       Николай приехал к одиннадцати часам. Алина во все глаза разглядывала голубую с золотом карету, украшенную гербом Ланцовых. - Стоило ли? – заикнулась Катерина, - мы могли бы поехать в нашей карете. - Нет-нет, - покачал головой принц, подавая Алине руку, помогая сесть в карету, - все должны видеть, что княжна Старкова дружна с царской семьей. - А именно с младшим принцем, - хмыкнула Алина, глянув весело на парня. - Почту это за честь! – приложил он руку к сердцу, а потом, ловко перехватив руку Алины, поцеловал ее. - Не будет ли это дурной славой? – обеспокоенно спросила Катерина, когда карета тронулась по улице, а Алина прилипла к окну.       Сейчас, когда она отдохнула, могла подмечать детали, которые не заметила вчера, восхищаться архитектурой, проезжавшими мимо каретами, людской суетой. Город жил, сердце Равки пульсировало в непрерывном ритме. Было в этом что-то завораживающее. - Слава, непременно, будет, - ничуть не смутился Николай, - но вы должны понимать, княгиня, сплетни будут всегда. И слава любовницы младшего принца не самая дурная. Алина почувствовала, что краснеет и сделала вид, что очень увлечена происходящим за окном, хотя сердце застучало быстрее. О таком она и не думала. Слава любовницы принца. - Простите, что я так откровенен, - произнес Николай в ответ на сокрушенный вздох Катерины. - Только при моем супруге этого не говорите, - покачала головой княгиня, - он не оценит. - Дуэли запрещены, - тут же живо отозвался Николай, сделав это так комично, изобразив страх и панику, что Катерина невольно рассмеялась, а вслед за ней и Алина. Напряжение в карете сошло на нет.       У портнихи они провели без малого три часа. К концу Алина вся извелась от бесчисленных измерений, восхищений ее тонкой талией и изящными ступнями. Девушка никогда бы не подумала, что выбор фасона, ткани и ее цвета – это так важно и так утомительно. Следовало соблюсти моду двора, вкусы царицы и вкусы самой Алины. Впрочем, последние тут явно играли мало роли. Царица была строга и непреклонна в отношении своих фрейлин – светлые, но не яркие цвета ткани, закрытые фасоны платьев и минимум украшений.       Алина так расстроилась, что Катерина, решив подсластить горькую пилюлю, заказала еще одно платье. Роскошное, бежево-золотистое, с открытыми плечами и пышной юбкой. - Наденешь на какой-нибудь бал, - улыбнулась мачеха, а Старкова кинулась ей на шею с воплями благодарности, она уже предвкушала, как будет блистать на балу.       После портнихи они отправились в кондитерскую. На них смотрели, с Николаем здоровались, а он представлял своих спутниц с непринужденной улыбкой, легкой небрежностью. Алине было не по себе от такого пристального внимания. А еще она понимала, что сами по себе они с Катериной никому не интересны, а вот в качестве спутниц младшего Ланцова – вполне. Кажется, Алина начинала понимать, как работают законы высшего света. И не то чтобы ей очень это нравилось. Николай, как и обещал, показал им все достопримечательности. Алина восхищалась пешеходными улицами, во все глаза разглядывала здание оперы, восторгалась изящными башенками здания театра. Ее едва оттащили от здания публичной библиотеки и художественной галереи. Николай, узнав, что Алина рисует, потребовал свой портрет. - Я думаю, что ты отвратительный натурщик, - покачала головой девушка. - Почему это? – оскорбился принц. - Ты же и минуты не сможешь посидеть спокойно, - фыркнула Алина. - Ну, - он чуть склонился к девушке, заглядывая ей в глаза, - главное: правильно меня мотивировать.       Алина скривила губы, чудовищным усилием воли заставляя себя не краснеть. Манера общения Николая смущала ее и в то же время приводила в восторг. Молодые люди в Цемне были не в пример скромнее. И в то же время за все время прогулки Алина не раз и не два ловила на себе пристальный взгляд принца. Он словно оценивал девушку. Но для чего?       - Санкта Алина! – раздалось вдруг, когда они шли по небольшой рыночной площади, - она придет! Она уже близко! Алина притормозила, глядя на пеструю толпу. - Что это? – спросила Николая. - А, - махнул рукой принц, - последователи Заклинательницы Солнца. Они считают, что эта старая сказка – правда, ждут пришествия своей Солнечной святой.       Алине потребовалась вся ее сила воли, чтобы сохранить нейтральное выражение лица. Она бросила быстрый взгляд на побледневшую Катерину, которой какой-то торговец сунул под нос что-то белое. Княгиня невольно дернулась назад. - Не отказывайтесь, сударыня, - щербато улыбнулся торговец, - кости Санкта Алины уберегут от всех бед, подарят здоровье, принесут деньги в дом! Не отказывайтесь, сударыня! Всего несколько медяков. Разве ж это много за кости самой Солнечной Святой?       Алину затошнило. - Пойдемте отсюда скорее, - прошептала девушка. - Как они могут ждать пришествия своей святой, если продают ее кости? – недоумевала Катерина. - Шарлатаны, - хохотнул Николай, - не стоит вашего внимания. Пока этот культ безобиден, пусть существует.       Они вышли на набережную, Николай, чтобы перевести тему, стал рассказывать о том, что ее благоустроили совсем недавно, Алина смотрела на бурные воды реки, на противоположный берег, где раскинулись Большой и Малый дворцы. С Дмитрием они должны были встретиться в четыре, он обещал показать Алине место, где вырос. Знакомство же с Большим дворцом должно было состояться через неделю.       Ей все еще было не по себе от того, что она увидела. Люди считают Заклинательницу Солнца святой? Проповедник кричал об уничтожении Каньона, об окончании войны, о мире и процветании. И все это могла бы сделать она? Чушь какая! Алина раздраженно тряхнула головой. Она не святая. Ей не хочется быть святой, они имеют обыкновение умирать мученической смертью. А потом их разбирают на кости. Крик «кости Санкта Алины, всего несколько медяков!» все еще звучал в голове.       В какой-то момент Катерина встретила старую знакомую. Встреча была неожиданной и, судя по радости на лице мачехи, довольно приятной. Алина и Николай спустились к воде, сели на небольшую скамейку. Девушка не была уверена, что это прилично находиться наедине с молодым человеком ей, незамужней девице, но, кажется, по крайней мере, сейчас никому не было до этого дела. И снова Алина поймала этот взгляд принца, которому никак не могла дать объяснения.       - Что? – спросила, поворачиваясь, глядя прямо в карие глаза. Николай прищурился, в глазах его вопреки всему заплясали искорки, он, кажется, собирался отшутиться. Но Алина много думала не только об усилителе в это утро. - Зачем? – задала она вопрос. Николай моргнул пару раз, искорки исчезли. - Что именно? – уточнил. - Я понимаю, что Дмитрий спас тебе жизнь. Это правда, кстати? – спросила Алина. - Правда, - кивнул Николай, - и он действительно мой друг, насколько вообще могут быть дружны гриш и отказник. Насколько Алина могла судить по своему отцу и Виктору, очень даже могут быть дружны. - Тогда ответь мне откровенно, зачем тебе составлять мне протекцию перед ее величеством? Допустим, я знатна, подхожу по возрасту, у моей семьи достаточно денег и влияния, отец – герой войны, брат приближен к Генералу Второй Армии. И этого было бы достаточно, чтобы Дмитрий мог получить патент фрейлины и без твоей помощи. - Не достаточно, - откликнулся Николай, - ты лишняя. Алина вздрогнула. - У матери всегда было шесть фрейлин. Три из них вышли замуж в этом году. Значит, только три должно быть представлено ко двору. Ты – четвертая. - И она меня возьмет? – осторожно поинтересовалась Алина. - Возьмет, - ответил Николай, - потому что я сделал так, чтобы фрейлин осталось по-прежнему шесть. Одна из новеньких… ну скажем так, - он помолчал, - она скомпрометировала себя. А у тебя безупречная репутация. Сплетни ничего не значат, а доказательств нет. Алина какое-то время смотрела на реку, пытаясь осмыслить услышанное. - Это нечестно, - выдала, наконец, девушка. Николай расхохотался. - При дворе все нечестно, Алина, придется привыкнуть. Алина закусила губу, вспоминая слова отца о том, как трудно ей придется в Большом дворце. Слова эти начинали обретать смысл уже сейчас. - Ты знаешь, кто моя мать? – спросила, - к слову о репутации. - Знаю, - откликнулся Николай, - обычно я импровизирую, но здесь должен был просчитать все варианты. Да и брат твой слишком честен порой. Так что – да, я знаю. Но это ее репутация, не твоя. Алина очень сомневалась, что при дворе рассуждают так же. Если уж в Цемне всем было дело, что юная княжна – дочь простолюдинки, актрисы с сомнительной моралью, то во дворце это точно не упустят из виду. - Зачем? – повторила Алина, - к чему столько сложностей? Не только ради друга. - Уверена? – покосился на нее Николай. - Да, - твердо произнесла Алина. - А ты любишь откровенность, да? – усмехнулся парень. Алина смотрела на него, не мигая, ожидая ответа на свой вопрос, гадая, насколько этот ответ будет искренним. - Я хочу, чтобы при моей матери у меня была своя фрейлина, - наконец, ответил парень, заглядывая Алине в глаза, - не уверен, что ты со своей честностью подходишь на эту роль, но кажешься идеальной кандидатурой. - Почему? – спросила Алина, не позволив неприятному липкому чувству того, что тебя используют, захватить ее. - Прежде всего потому, что ты никогда не была при дворе, не принадлежишь ни одной из многочисленных фракций придворных, которые интригуют друг против друга. И есть шанс, что ты будешь предана именно мне. Алина скривила губы. Его слова были логичны, понятны и очень самоуверенны. Захотелось сбить с него спесь, показать, что она не просто глупая, наивная провинциалка. - Почему мне вообще стоит быть преданной тебе? – приподняла бровь Алина. - Из чувства благодарности? – отозвался Николай, посмотрев лукаво. - Серьезно? – фыркнула Алина, парень приподнял бровь вопросительно, - ну допустим, - продолжила девушка, - допустим, поначалу наивная провинциалка будет благодарна своему благодетелю. Но что помешает мне потом играть против тебя, преследуя свои цели? - Возможно, - Николай склонился к девушке чуть ниже, чем то позволяли приличия, - возможно, когда ты узнаешь, какие цели у меня, ты…       - Ох! Заболталась! – появившаяся Катерина заставила их отпрянуть друг от друга. Мачеха улыбалась, казалось, даже не заметила такого вопиющего нарушения приличий, ловко уселась между Николаем и Алиной. - Такое красивое место! Представляете, встретила свою старую подругу по пансиону! Не виделись лет десять!       Алина откинулась на спинку скамьи, чувствуя, как неприятно колотится сердце. Катерина что-то говорила, Николай ей отвечал. Девушка смотрела на бурные воды реки. Стоило понимать, что ничего не бывает просто так. И если ко двору ее собирался представить сам принц, то за это следует заплатить высокую цену. Знал ли Дмитрий о планах Николая? Едва ли. Брат никогда бы не позволил использовать Алину в интригах принца.       Ах, как не вовремя появилась Катерина! Быть может, Николай поведал бы уже о своих целях. Но теперь момент был упущен. А другого случая для столь откровенного разговора может и не представиться.       Алина мысленно выругалась. Ей не нравилось быть слепой марионеткой в чужих руках. Она была не достаточно наивна, чтобы не понимать, что слова «своя фрейлина» при царице означают своя шпионка. Но зачем принцу шпионить за собственной матерью? В какое болото лезет Алина? И не поздно ли еще отказаться?       Девушка уставилась на левую руку, запястье надежно было скрыто длинным рукавом. Проклятый дар! Алина знала, что не откажется, даже если это опасно, даже если ее используют. Можно было бы сказать, что у нее нет выбора, но выбор был, и девушка его сделала. ***       - Потрясающе! – Алина, широко раскрыв глаза, смотрела на Малый дворец вблизи. - Нравится? – в голосе брата было столько гордости, будто это он построил его. - Это… - девушка не могла подобрать достаточно слов, чтобы описать свое восхищение. И жалела лишь о том, что не может побывать внутри. Если на то, чтобы отказница попала на территорию Малого дворца, Дмитрий испросил лично разрешения генерала Киригана, то уж внутрь ей точно было не попасть. Ради нее и так сделали исключение. Впрочем, не ради нее, а потому что Дарклинг приблизил к себе ее брата. Но какими бы ни были причины, Алина была счастлива находиться здесь.       - Очень красиво, - тихо произнесла Алина, обратив свои сияющие глаза на брата. - Идем, - Дмитрий потянул ее за собой. - Разве тебе не пора возвращаться на службу? – забеспокоилась девушка. - Немного времени у меня есть, - ответил парень, - хочу показать тебе территорию.       Алина оглядывалась с любопытством, то тут, то там мелькали синие, красные и фиолетовые кафтаны гришей, на них поглядывали с любопытством не меньшим, чем знакомые Николая в городе. Алина старалась не краснеть и высоко держать голову. В конце концов, она здесь с братом, а он гриш.       Они прошли по дорожкам сада, мимо теплиц целителей, затем мимо здания, где ставили свои опыты фабрикаторы, обогнули небольшой пруд и вышли к тренировочной площадке. Алина завистливо вздохнула, глядя, как тренируются гриши. Ее тело рвалось туда, она узнавала многие приемы, которым ее обучил Виктор. Едва ли у нее будет возможность тренироваться в Большом дворце. И снова Алина подумала о том, что обрекает себя на жизнь, которая едва ли ей подходит. Брат покосился на девушку, но ничего не сказал, лишь прижал к себе ее руку. Алина улыбнулась благодарно.       - Старков! – раздалось сзади. Дмитрий поморщился, они обернулись. Таких красивых девушек, как та, что к ним спешила, Алина еще не встречала: черные волосы были собраны на затылке, несколько прядей упали на лицо, и девушка раздраженно их смахнула, синие глаза ее метали молнии. И, судя по тому, что на ней был синий с серебряной вышивкой кафтан шквальной, молнии вполне могли стать самыми настоящими. - Тебя ищет генерал, а ты прохлаждаешься тут в обществе отказницы! – рыкнула девушка, - какой волькры она вообще тут делает? – она смерила Алину нелюбезным взглядом. Старкова невольно подобралась, прищурилась, поджав губы. - Генерал позволил мне показать Малый дворец моей сестре, - негромко произнес Дмитрий, - не стоит быть всегда и во всем такой невежливой стервой, Зоя. - Не стоит мне бегать и искать тебя по всей территории! – взвилась Зоя, - я не девочка на побегушках! Алина подумала, что раз генерал отправил ее искать Дмитрия, то она как раз девочка на побегушках, но благоразумно промолчала. - Я услышал тебя, Зоя, - вздохнул Дмитрий, повернулся к Алине с виноватым видом, - мне нужно идти. - Конечно, - кивнула Старкова, досадуя, что брат понадобился Дарклингу именно сейчас. Они и половины территории Малого дворца не прошли. А удастся ли Алине еще хоть раз побывать здесь, неизвестно. - Я провожу тебя, - произнес Дмитрий. - Нет, не проводишь! – тут же возмутилась Зоя, - попроси слуг! Дарклинг ждет! Дмитрий поджал губы. - Я сам решу провожать мне мою сестру или нет, спасибо, Зоя, - кивнул холодно, сделал шаг вперед, намереваясь обогнуть шквальную, которая, казалось, была готова лопнуть от злости. - Думаешь, что тебе все позволено, да, Старков? – зашипела девушка, - думаешь, если Дарклинг приблизил тебя к себе, то… - Хватит ревновать, Зоя, - поморщился парень, - никто не претендует на твое место рядом с Дарклингом. Шквальная надменно вскинула голову, сверкнули презрением синие глаза. - Подвинуть меня с моего места может только сам Дарклинг!       - И я рад, что ты это понимаешь, Зоя, - раздался вдруг голос откуда-то сбоку. На периферии зрения Алины показалась фигура в темных одеждах, сердце девушки застучало где-то в районе горла. - Мой суверенный, - тут же поклонились Зоя и Дмитрий.       А Алина откровенно разглядывала стоящего перед ними мужчину. Она ожидала увидеть монстра, не меньше, чем клыков и рогов ожидала, и когтей, обязательно когтей. Слава Дарклинга мчалась по стране впереди него. Его боялись, его боготворили, проклинали и возносили молитвы за его здравие. Культ Беззвездного святого имел едва ли меньше последователей, чем культ святой Заклинательницы Солнца, свидетелем которого была сегодня Алина. Более противоречивой фигуры, чем генерал Второй Армии, не было в Равке. У Алины были свои причины неприязни к человеку, которого она сегодня увидела впервые в жизни, но знала по рассказам других.       Он был красив. Почему-то это поразило Алину сильнее всего. Разве злобные чудовища, жаждущие безграничной власти, могут быть красивы? Разве не полагается их внутреннему уродству отражаться внешне? Оказалось, что нет. - Благодарю, Зоя, что передала мою просьбу, ты свободна, - тем временем сухо произнес Дарклинг.       Шквальная поклонилась, бросила неприязненный взгляд на Алину и поспешила прочь. - Мой суверенный, - произнес Дмитрий, - моя сестра – Алина. Алина, генерал Кириган.       Девушка присела в реверансе, вспомнив вдруг об этикете. Генерал скользнул по ней равнодушным взглядом. И это почему-то задело Алину. Он смотрел на нее, как на пустое место, словно ее вообще не существовало. Клумба и та удостоилась бы больше внимания.       Алина поджала губы, злорадно подумала, что если бы Дарклинг знал, кто перед ним, реакция была бы иной. И тут же отругала себя за эти мысли. Она и Виктор столько сил положили на то, чтобы никто и никогда не узнал, что нелепо из-за желания поразить стоящего перед ней бесстрастного мужчину, даже думать о том, что бы он сделал, узнай он, что Заклинательница Солнца прямо перед ним. - Твою сестру проводят, - произнес тем временем Дарклинг, - ты нужен мне немедленно. - Конечно, мой суверенный.       Генерал кивнул кому-то, и рядом с девушкой оказались два стражника в черном. Алина невольно вздрогнула, Дмитрий посмотрел на нее виновато. - Все хорошо, - взяла себя в руки Алина, едва заметно улыбнулась, - спасибо за прогулку. В сопровождении опричников она пошла прочь, стараясь держать спину прямо, но что-то не давало покоя, словно чужое присутствие в ее собственной голове. Алина сжала и разжала пальцы на левой руке, вдруг заныло запястье, свет зудел под кожей, рвался наружу.       Старкова притормозила, обернулась. И вздрогнула, увидев, что Дарклинг задумчиво смотрит ей вслед.