Delusion

      - Да куда ты меня тащишь! Николай!       Но принц не слышал ее, точнее не слушал, а просто бесцеремонно тащил за руку по коридорам, лестницам и переходам Большого дворца, наплевав на то, что могут подумать те, кто их увидят. Впрочем, что они могут подумать? Что они обязательно подумают после того, как сегодня Николай представит ее царице в качестве свой протеже? Алина почувствовала, как заалели щеки. Катерина говорила с ней на эту тему вчерашним вечером. И, наверное, хорошо, что поговорила, глупую наивность пошатнув. Алине следовало быть готовой к тем сплетням, что пойдут по Большому дворцу, по столице.       - Ты же понимаешь, о какой природе отношений подумают между юной девушкой и молодым принцем, который представляет ее ко двору? – спросила Катерина, глядя на падчерицу поверх бокала с вином. Золотистое полусухое керчийское переливалось в свете свечей, впитывало в себя отблески пламени камина, в глазах мачехи вспыхивали огоньки. В ее взгляде были и беспокойство, и решимость. Алина смущенно уставилась в свой бокал. К вину она едва притронулась, ей не очень-то нравились керчийские сорта, слишком пресные. - Я все понимаю, - смущенно произнесла девушка, - они подумают, что я… - у нее покраснели щеки, - любовница Николая. И буду сплетничать и злословить за моей спиной. Катерина кивнула. - Верно. Но ты должна также понимать и то, что любым сплетням приходит конец, а быть любовницей принца, пусть и на словах, многие сочтут за огромную удачу, потому высоко держи голову, милая, не говори ни «да», ни «нет», и все слухи вскоре утихнут. А если ты все же решишь, что эти слухи должны стать правдой, то ты знаешь, какие травы следует купить у аптекаря. - Катерина! – воскликнула Алина, не зная, куда деться от смущения, теперь красным было не только лицо, красными пятнами пошла шея, порозовела грудь. - Что такое? – вскинула бровь мачеха, - ты взрослая девушка, а монаршей семье едва ли нужны еще бастарды.       Алина закусила губу, вспомнив, какие слухи ходили о Николае по столице. Неужели он, правда, был незаконнорожденным ребенком? Сыном совсем не царя? Чудная они были бы парочка: сын фьерданского магната и дочь безвестной актрисы. - Николай – красивый и очаровательный молодой человек, легко поддаться на его чары, соблазниться его титулом, тем более такой юной, неопытной и эмоциональной девушке, как ты. Но я призываю тебя быть благоразумной. И если все же решишь нырнуть в этот омут, ныряй с умом, не стоит бездарно тонуть в темных водах.       Алина рассеянно покачивала бокал с вином, едва не расплескивая его, не зная, как реагировать на эти слова, только улыбалась уголками губ едва-едва, растерянно. - И не забудь, что отец не должен знать об этом, - безмятежно продолжила мачеха, - и Дмитрий – тоже. С них станется и на дуэль вызвать принца. - Святые, - пробормотала Алина.       А сейчас этот самый принц тащил ее за руку по дворцу, не давая даже дух перевести. Алина только головой крутила по сторонам, пытаясь не то, что рассмотреть внутреннее убранство Большого дворца, но хоть запомнить направление движения – безнадежно. Все вокруг слилось в сплошное пятно позолоты, мрамора, голубого бархата и шелка, вычурной резьбы, аляповатой росписи. - Николай, - снова попыталась Алина, - в чем дело? До представления ее величеству еще целый час. - Всего час! – откликнулся принц и втолкнул ее в какую-то комнату, резко захлопнул дверь за спиной, - нам нужно спешить! – и позвал, - Женя! Алина моргнула раз, другой, глядя на улыбающегося принца, он явно наслаждался ее замешательством.       - И вовсе не обязательно так кричать, - раздался в той же мере кокетливый, что и ворчливый, голос, - и хлопать дверьми – тоже. В ответ улыбка Николая засияла еще ярче. - Ты прекрасна, как всегда, Женя! Ярче солнца и блистательнее звезд!       Вышедшая к ним девушка смешно наморщила нос. Алина разглядывала ее во все глаза. Несомненно, Женя была прекраснее всех, кого когда-либо видела Алина: идеальные черты лица, словно выточенные из мрамора, темно-рыжие кудри, уложенные в элегантную прическу, поразительные глаза янтарного оттенка. На девушке был кафтан, подобный тем, что носили гриши, но необычного кремового оттенка. Алина удивленно скользила взглядом по ее наряду, пытаясь понять, кто такая эта девушка. - Женя, это княжна Алина Старкова, - представил Николай, заставив Алину отмереть, - Алина, это Женя Сафина – гофмейстерина ее величества, а еще талантливая портная. Алина моргнула раз, другой, рот ее округлился. - О! Портная? Но… это, - она пыталась подобрать слово и выдохнула, наконец, - поразительно! Это же такая редкость, почти, как мифическая Заклинательница Солнца! Женя рассмеялась, ее мелодичный смех, пожалуй, тоже был самым прекрасным, что доводилось слышать Алине. - Николай, она не подойдет, - лукаво произнесла Женя, - она слишком красива и слишком умна. Царица не одобрит подобное сочетание. - Его одобряю я, - отозвался Николай и скорчил жалостливую гримасу, - не откажет же матушка любимому младшему сыну? Женя фыркнула, а потом вновь посмотрела на Алину, оглядела ее пристально с головы до ног. - Да, печально, что тебе придется носить голубой, это совсем не твой цвет, - покачала она головой, а потом велела, - садись, - она указала на кресло перед зеркалом. Алина посмотрела на Николая, тот кивнул ободряюще. - Давай же! – поторопила ее Женя, - у нас мало времени. Алина села в кресло, посмотрела в зеркало, Женя склонилась к ней, выравнивая голову, прищурилась. - Я лишь немного улучшу то, что и так есть. Ты красива сама по себе, а еще умна, - она улыбнулась вдруг как-то мечтательно, - все Старковы такие? Алина секунду обдумывала вопрос. - Знаете моего брата? Женя вдруг порозовела и отвернулась к большой шкатулке. - Мы встречались, - ответила коротко.       Старкова прищурилась недоуменно, а потом ее лицо осветила широкая ухмылка. Что же, Дмитрий тоже мог быть очарователен прямо, как Николай, а в том, что ее брат красив, Алина никогда не сомневалась.       Женя тем временем достала из шкатулки несколько бус разных оттенков розового, выбрала одни, провела рукой, выделяя губы Алины, убрала синяки под глазами, выровняла цвет лица, под чуткой рукой портной волосы, собранные в строгую прическу, от которой у Алины уже болела голова, стали выглядеть более гладкими и здоровыми.       Алина удивленно разглядывала себя в зеркале, всего пара движений гофмейстерины, а из зеркала на Старкову смотрела совсем другая девушка. Женя и не делала почти ничего, только расставила акценты, но вот княжна Старкова вдруг превратилась в настоящую красавицу, которой никогда себя не считала.       - Плохо, - вздохнула Женя. - Она прекрасна! - заявил Николай, подходя ближе, - я покорен и влюблен. Алина фыркнула, но щеки ее порозовели. - В том и дело, - вздохнула Сафина, - она привлечет слишком много внимания. - В том и дело, что это нам только на руку, - подмигнул ей Ланцов.       Алина прищурилась, глядя на девушку и парня. Она ведь так и не спросила Николая, зачем ему следить за собственной матерью. Но вот, кажется, Сафина знала, зачем. Что же тут происходит, в самом сердце страны? И в чем Алина уже оказалась замешана?       Алина поднялась, Женя отошла на пару шагов, разглядывая ее, снова пробормотала что-то нелестное о голубом, а потом опустила взгляд на ее руки, нахмурилась. Алина мгновенно поняла, что смутило портную. И похолодела на мгновение. Как гриш могла ли Женя догадаться?       Старкова попыталась принять непринужденный вид. - Неудачно сросшийся перелом, - ответила Алина в ответ на вопросительный взгляд. Может, она и отвратительная лгунья, но кто подумает, что стоящая перед ним отказница, на самом деле, гриш? - Если хочешь, мы могли бы обратиться к целителям, - отозвалась Женя, в янтарных глазах мелькнуло что-то и пропало. - Не стоит, - тут же произнесла Алина, прижимая к себе руку, чувствуя, как сила вибрирует внутри, как свет рвется навстречу солнечному осеннему дню. Сафина прищурилась, словно пыталась разгадать загадку. - Это… напоминание, - наугад бросила Алина только, чтобы заполнить неловкое молчание, повисшее в комнате. - А, - улыбнулась портная многозначительно, - сентиментальность. Что же, над этим мы еще поработаем, - она хлопнула в ладоши, - а теперь – пора.       По дороге Женя еще раз проинструктировала Алину касательно дворцового этикета: как двигаться, как смотреть, как низко поклониться царской семье и на сколько шагов приближаться к трону. Потом она бесцеремонно втолкнула Алину в небольшую каморку с маленьким окном и захлопнула за ней дверь.       В комнате были еще две девушки, которые при ее появлении обернулись к ней с взволнованными лицами, увидели успевший мелькнуть кремовый наряд Жени и побледнели.       Сама Алина почувствовала, как нарастает градус нервозности, и как всегда в такие моменты, стало очень трудно контролировать свет, он рвался наружу, царапая изнутри грудную клетку, заставляя стискивать зубы. «Не сейчас», - думала Алина, - «прошу, не сейчас». Она попыталась отвлечься на девушек, которые молча смотрели на нее.       Одна из них была тоненькая блондинка с огромными голубыми глазами и почти прозрачной фарфоровой кожей. Вот уж кому действительно шло голубое платье. Вторая – полноватая рыжеволосая девушка, с усыпанными веснушками щеками и теплыми карими глазами.       - Алина Старкова, - представилась девушка. - Ты знакома с гофмейстериной Сафиной, - почти благоговейно произнесла блондинка. - Говорят, она очень строгая, - вторила ей рыжая, - я, кстати, Вера Разумовская.       Алине Женя строгой не показалась. С другой стороны, Старкова пока не начала выполнять свои обязанности, не начала ошибаться, рискуя вызвать неудовольствие не только царицы, но и Сафиной.       Стало на мгновение не просто страшно, но дурно. Волнение вырвалось судорожным вздохом, нервной дрожью, кожей, покрывшейся мурашками.       Блондинка посмотрела на нее с сочувствием. - Мы все волнуемся, - она коснулась ее руки в успокаивающем жесте, улыбнулась мягко, - но тебя представляет сам принц, тебе нечего бояться. Алина закусила губу. Сам принц, который собирается использовать ее для своих целей. Каких? Ах, как же Алина досадовала на то, что так и не спросила. Эта тайна младшего Ланцова, в которую Старкова оказалась вовлечена, только добавляла ей нервозности. - О! – воскликнула Вера, - так это о тебе все говорят! - Что? – пискнула Алина удивленно. - Ты не знала? – усмехнулась покровительственно блондинка. Алина отрицательно покачала головой, в ответ девушки многозначительно переглянулись, а уж когда Алина покраснела, выдали всезнающие улыбки. Старкова только вздохнула, стала успокаивать себя мысленно. Да, вот оно, то, о чем говорила Катерина. Нужно просто привыкнуть. Нужно просто свыкнуться. Нужно просто…       - Баронесса Лидия Данбар! – раздалось от открывшейся двери, и блондинка стала еще более бледной. - Удачи, - шепнула ей Вера. Девушка, казалось, ее даже не услышала. Они с Разумовской остались вдвоем, повисла гнетущая тишина. Алине казалось, что ее сердце бьется где-то в районе горла.       - Совершенно не хотела здесь оказаться, - вдруг выдала Вера. Алина удивленно посмотрела на девушку. - Почему? Это же большая честь – быть фрейлиной царицы. Рыжая скривилась в ответ. - Большая честь и большая головная боль. Дежурства по двадцать четыре часа, выполнение любого каприза в любое время дня и ночи, строгий придворный этикет, дворец, в котором летом жарко, а зимой холодно, никакой тебе свободы, платье это, - она дернула подол, - дурацкое. Ненавижу голубой цвет! Секунду Алина смотрела на нее, а потом рассмеялась, Вера фыркнула в ответ. - Что? - Так почему же ты здесь? - Меня за два месяца до свадьбы бросил жених, - беспечно пожав плечами, заявила Разумовская, - не то, чтобы он вообще мне был интересен, но все же разрывать помолвку без объяснений не очень-то красиво. Мать за голову схватилась, тряхнула старыми связями и вот – я здесь. Никто меня и не спрашивал, мать решила, что это, как ты говоришь, честь. Ну а ты? – полюбопытствовала, - твой принц решил держать тебя поближе к себе? Алина постаралась удержать лицо, пожала плечами неопределенно. Не говорить ни «да», ни «нет». Это станет ее девизом на ближайшие недели.       - Княжна Вера Разумовская, - раздалось от двери. Вера подобрала юбки, на лице ее застыло решительное выражение. - Увидимся у трона, - подмигнула она и вышла.       Алина осталась одна, она пару раз глубоко вдохнула, выдохнула длинно, а потом зажгла тусклый свет, заставив кисти светиться равномерным желтоватым теплым светом. Ей стало теплее, на щеках загорелся румянец, в расширившихся зрачках отражался солнечный свет. Ее дар, ее опора, часть ее самой. Он с ней, а значит, все будет хорошо. Волнение сошло на нет, Алина улыбалась. И когда ее пригласили следующей, шла, гордо подняв голову.       Они миновали большой коридор, в котором толпились придворные, посматривающие на девушку с любопытством. Огромные двери, на которых была вырезана жар-птица, медленно распахнулись.       - Княжна Алина Старкова! – услышала девушка. И вошла в тронный зал. Здесь все блестело золотом так, что глазам было больно, солнечный свет лился сквозь огромные окна, освещая все это вычурное великолепие, от которого сводило зубы. Голубые драпировки с гербом Ланцовых ниспадали от высокого потолка до пола. Пестро разодетые придворные гомонили, шептались, создавая шум, подобный шуму морских волн. Их взгляды были устремлены на идущую к трону девушку, которая шла, гордо подняв голову, стараясь не краснеть. От волнения высоко вздымалась грудь, кружилась голова. Остановившись, Алина вдруг заметила черное пятно, резко выделяющееся на фоне ярких нарядов придворных. Генерал? Но что он здесь делает? Страх цепкой лапой успел сжать сердце, прежде, чем Алина мысленно велела себе успокоиться. Кириган – генерал Второй Армии, не последний человек в государстве, почему бы ему и не быть здесь? Не стоит видеть то, чего нет.       Она присела в реверансе, низко склонив голову, и поднялась, глядя на царскую семью, расположившуюся на возвышении.       Царь явно страдал от лишнего веса, он сидел, чуть развалившись на троне, на лице его играла сальная улыбка, от которой Алину передернуло. Не лучше выглядел и цесаревич, заинтересованно оглядывая девушку с ног до головы. Царица скептически поджала губы при виде Алины.       - Княжна Алина Старкова, - произнесла Женя, - претендует на место фрейлины при государыне царице. Кто поручится за эту девушку? Николай появился из толпы, подтянутый, красивый, улыбчивый. При его появлении гомон в зале стал громче. - Ваше величество, - поклонился Николай, - я выступаю поручителем юной княжны. А потом он начал так ее хвалить, словно был знаком с ней многие годы. Алина едва удержала ироническую усмешку. Право слово, Николай, конечно, умел говорить, но она и сама не знала до этого момента, насколько хороша.       Она скользила взглядом по убранству зала, тут же решив для себя, что ей не нравится эта кричащая вульгарная роскошь. Отец всегда говорил, что богатство не должно лезть в глаза. Есть множество дорогих вещей, которые не выглядят так назойливо. Скромность украшает дворянина, - любил повторять Константин Старков. Скромность не синоним дешевой вещи, скромность – это об элегантности и чувстве вкуса.       Глядя на разодетых в пух и прах придворных, на платья дам с метрами кружев, на расшитые серебряными и золотыми нитями ткани, на драгоценности, неуместные в первой половине дня, Алина вдруг тихо порадовалась, что фрейлинам предписывалось носить скромные платья, ведь царица много говорила о набожности и непритязательности, которых сама, конечно, не придерживалась. Наконец, ее взгляд вновь уперся в фигуру в черном, так резко выделяющуюся в толпе.       Дарклинг смотрел на нее. Вот их взгляды встретились, мужчина приподнял бровь, в уголке его губ дрогнула улыбка. Алина поджала губы и перевела взгляд на возвышение, а Николай все разливался соловьем.       Старкова все еще чувствовала кожей взгляд Дарклинга, каждой клеточкой своего существа, свет играл под кожей, рвался наружу, солнечные лучи ластились к Заклинательнице. Что-то было не так. И Алина никак не могла понять, что именно.       - Приблизься же, дитя, - ласково улыбнулась царица, когда Николай замолчал, вот только взгляд ее светло-голубых глаз был холоден, - мы с радостью жалуем тебе должность царской фрейлины.       Женя закрепила на груди Алины вензель на золотистой ленте, усыпанный бриллиантами. - Ты молодец, - шепнула.       Алина в неверии покачала головой, все казалось каким-то ненастоящим. Но это было с ней, с Алиной Старковой. Она теперь была фрейлиной царицы. ***       Покои находились на половине царицы и состояли из небольшого коридорчика, двух спален, маленькой гостиной, где фрейлины могли собираться все вместе, и одной на шестерых ванной комнаты.       Алину ожидаемо поселили вместе с Верой и Лидией. Они до ночи проболтали, делясь своими впечатлениями, у всех троих вид был ошарашенный и счастливый. А еще немного испуганный, растерянный. Они делились своими страхами, не в силах перестать снова и снова обсуждать царя и царицу, цесаревича, а еще впечатляющую речь Николая, которую Алина почти не слушала, но от которой были в восторге и Лидия, и Вера. Их улыбки и намеки заставляли Алину краснеть, но она держалась, помня наставления Катерины: «не говори ни «да», ни «нет». Скоро эта тема перестанет быть чем-то животрепещущим.       Еще была комната дежурной фрейлины, которую им показали старшие девушки, она располагалась непосредственно рядом с покоями царицы.       Алина все трогала свой вензель в виде буквы «Т», никак не в силах была поверить в то, что происходит. Она действительно во дворце. Она теперь придворная дама. Она теперь фрейлина царицы. Могло ли такое быть наяву? Могла ли она помыслить о таком?! Но вот она здесь. И то, что произошло – реальность.       Девушка подумала о том, как удивится Виктор, когда узнает. Она бы написала ему письмо, если бы знала, где точно находится любимый наставник, но она не знала.       Алина лежала без сна, хоть они проболтали до поздней ночи, пока к ним не заглянула одна из фрейлин и строгим тоном не велела спать. Да, наверное, она была права, но как было не выплеснуть все волнение, что сковывало весь день по ногам и рукам всех троих, не поделиться своими опасениями – а вдруг не получится достойно служить государыне? - не обсудить по десятому кругу наряды придворных дам, не провести в сотый раз пальцем по прохладе бриллиантов вензеля? Все это никак нельзя было не сделать.       Вот только после строгого выговора, Лидия и Вера уснули почти мгновенно, а Алина все глядела сквозь тонкий тюль на ночное небо, ежилась под тонким одеялом – от окна тянуло ночной осенней сыростью. Она ворочалась уже полночи, понимая, что это плохо, уже в семь утра им придется встать и выполнять свои обязанности, но никак не могла заснуть. Алина закрывала глаза, считала волькр, пыталась помечтать, как в далеком детстве и досадовала, что не может призвать свет, обычно это успокаивало.       Все было непривычным и чужим. Матрац под спиной был жестким, а хлопковые простыни были накрахмалены так сильно, что их прикосновение было неприятно, даже сквозь плотную ночную рубашку. Рядом сопели Лида и Вера, и это неожиданно тоже мешало спать. За стеной ворочались еще две фрейлины. Да и вообще весь дворец шуршал, шипел, звенел и клацал, переговаривался на разные лады даже ночью, хотя по сравнению с тем гомоном, что царил здесь днем, сейчас, конечно, было очень тихо. Наконец, Алина поняла, что попытки уснуть – безнадежная затея.       Она тихонько выбралась из кровати, подхватила свою одежду, быстро оделась уже в гостиной. Девушка подозревала, что это не очень-то уместно для фрейлины царицы разгуливать ночью по дворцу, но оставаться в четырех стенах была не в силах. Она только выйдет на свежий воздух, возможно, это позволит ей уснуть. Впрочем, если ее увидят ночью, решат, что она спешит к своему любовнику – принцу, замечательное будет подтверждение слухам, которым она была не намерена давать подтверждения. Алина хмыкнула, выскальзывая из покоев.       Она заплутала в многочисленных темных коридорах, пару раз оказывалась в тупике и уже начала злиться на себя за свою глупость, как вдруг наткнулась на какую-то дверь, вышла через нее и очутилась в саду.       Вот здесь было по-настоящему тихо, так, как бывало в поместье. Алина запрокинула голову к ночному небу, с наслаждением вдохнула чистый воздух, напоенный ароматом прелой листы, поздних осенних цветов, земли и сырости. В деревне к этому бы примешивался обязательный дым осенних костров, горькая нотка, что возвещала о скором приходе суровой зимы.       Интересно, какие зимы в Ос Альте? Алина бездумно улыбнулась. Она теперь это непременно узнает.       - Не спится? Алина вскрикнула, подпрыгнула от неожиданности, прижимая руку к груди. - Волькра тебя задери, Николай! – девушка пыталась отдышаться. - Святые, что за манеры, - пожурил ее младший принц, разглядывая с улыбкой. Он был растрепан, всегда идеальный мундир расстегнут. Все так же красив, но в привычном лоске образовалась трещина, и от этого он показался Алине еще привлекательнее. - Ах, простите, ваше высочество, - девушка присела в шутливом реверансе, - это все от испуга и волнения. Николай хмыкнул. - Не могу уснуть, - призналась Алина, - столько всего.       Котел из эмоций и переживаний прошедшего дня бурлил в крови, казалось, что все события только сейчас дошли до ее разума, мешали теперь спать, желая быть осознанными, прочувствованными, уложенными в стройную структуру. - Понимаю, - кивнул принц, посмотрел внимательно, - ты же понимаешь, что фрейлине царицы негоже гулять в такой час одной по дворцу? - А я и не одна, - усмехнулась Алина, - дадим им еще больший повод для сплетен, а? В глазах Николая запрыгали шальные искорки. - А я в тебе не ошибся, - он предложил ей руку, - прогуляемся?       Алина взяла принца под руку, и они неспешно двинулись по дорожкам сада.       Шуршал гравий под ногами, легкий ветерок раскачивал деревья, листья опадали бесшумно, устилая дорожки сада, кусты причудливых форм окружали молодых людей, цветы казались бесцветными в сумраке ночи, и где-то вдалеке пронзительно кричала ночная птица. Давящая громада дворца осталась позади, и Алине стало будто бы легче дышать. Молчание между ними было уютным и простым, словно так и было надо, словно Алина и Николай знали друг друга много лет. Принц действительно умел располагать к себе, но       Алина не собиралась прыгать в этот омут и тем более не собиралась в нем тонуть, поэтому первой завела разговор. - Я снова спрошу, - произнесла девушка, - зачем я? Женя – на службе твоей матери, и очевидно, что вы с ней заодно. Вы не слишком-то скрывались передо мной. - Это была часть плана, солнышко, - хмыкнул Николай, - я не хотел скрываться. Ты должна знать, что мы заодно, но… - Но? – приподняла бровь Алина. - Но, быть может, все дело в том, что я не доверяю Жене до конца. - Почему? – спросила Старкова. - Потому что она гриш. Девушка закусила губу. - Мой брат – тоже гриш. - Твой брат далеко от двора, он солдат, он живет войной и на войне. Женя – тоже солдат, но другого рода, она предана только одному человеку на свете – Дарклингу. - Стало быть, и ему ты не до конца доверяешь? – спросила Алина. - Возможно, - уклончиво ответил принц.       Алина поджала губы. Все эти уклончивые ответы, начинали ее раздражать. Ей хотелось, чтобы принц сказал прямо, но он с хитростью бывалого лиса ускользал, на губах его играла тонкая улыбка, в уголках глаз собрались приветливые морщинки, но сами глаза оставались холодными. Он обещал рассказать ей то, что собирался сделать, но пока не спешил. А Старковой вдруг стало отчетливо не по себе. Она уже не была уверена, что хочет знать. - Что я получу за то, что буду передавать тебе сведения о твоей матери? – спросила Алина. Николай рассмеялся. - Но ты уже получила: место фрейлины. Алина громко фыркнула. - Хорошо, что я получу за то, что не расскажу ей о твоей маленькой просьбе? Вот теперь Николай расхохотался в голос. - Я любимый сын, Алина, кто же тебе поверит? - А для своего отца ты тоже любимый сын? А брат для кронпринца? Николай продолжал смеяться. - Как ты корыстна, солнышко! - Любой труд должен быть оплачен, - пожала плечами Алина. Принц прищурился, в глазах его плясали рыжеватые искорки. - Попросишь откровенности? Захочешь узнать, зачем мне своя шпионка в свите матери? - Это твое дело, - отрезала Алина, чуть поразмыслив, у нее были более конкретные желания, - чем меньше я буду знать, тем меньше смогу сказать, если меня спросят, верно?       Ланцов посмотрел задумчиво, улыбаться он перестал, как-то даже озадачено посмотрел. Шутливость закончилась, как исчез и уют между ними. Старкова почувствовала себя, словно бы на многочисленных сделках, которые заключал ее отец, позволяя ей присутствовать, смирившись с мыслью, что однажды именно она наследует если не его титул и земли – это было невозможно, то хотя бы его коммерческие связи, его дела. Там было так – вроде бы все стороны и доверяли друг другу, но в то же время смотрели пристально, пытаясь мысли партнера прочесть, обернуть сделку к наибольшей для себя выгоде. Ощущение холода тонкого льда, по которому ты ступаешь, под которым скрываются темные ледяные воды. - Чего ты хочешь? – тихо спросил ее Николай.       Алина усмехнулась, значит, попала в цель. Значит, все слухи, что гуляют по стране о том, что царь не слишком жалует своего младшего сына, правда.       Старкова могла бы попросить наследовать поместье отца в равной доле с братом, но не стала. В конце концов, быть может, когда война закончится, - Алина верила, что однажды так и будет, - Дмитрий захочет жить под Цемной. А если нет, то он волен хоть продать поместье, хоть отдавать деньги, что будет получать с земли, в Малый дворец. Ведь гриши жили не только за счет финансирования из государственной казны. Финансирования от царя было совсем мало, если уж на то пошло. Так что родительское поместье, как бы Алина ни любила, она оставляла брату. У нее была другая идея.       - Я хочу титул и земли, - спокойно произнесла девушка, - я знаю, что были женщины в истории Равки, которые получали наследуемый титул за особые заслуги перед короной. Где-нибудь под Балакиревым, в центральной части страны хорошая земля. Николай пристально посмотрел на девушку. - А ты весьма практична, - произнес задумчиво. - Меньше, чем мне хотелось бы, - скривилась Алина, - отец и Катерина говорят, что я слишком эмоциональна, но я хочу независимости. Я обещаю служить верно только тебе, мне нечем подкрепить свои слова, в конце концов, нашу сделку не оформишь на бумаге, поэтому у тебя есть только мое слово. Но и у меня есть только твое. Равноценный обмен.       Николай молчал, они все шли по дорожкам сада, Алина начинала замерзать и уставать. Долгий день, полный новых впечатлений, неизбежное волнение, постоянное сдерживание дара давали о себе знать, она все чаще зевала, вздрагивала, когда налетал очередной порыв ветра.       Ланцов снял свой мундир и набросил Алине на плечи. - Еще заболеешь, - проворчал.       Алина чуть было не ответила автоматически, что гриши не болеют, но вовремя прикусила язык. Она была благодарна, на самом деле, за этот широкий жест, ее окутало теплом, а еще запахом Николая, что-то с нотками цитруса и морской соли. Запах был приятный, Алина довольно сощурилась, чуть сгорбившись под мундиром, впитывая тепло.       - Знаешь, - произнес Николай решительно, - я ведь все равно сомневался в твоей кандидатуре на роль шпионки. Ты молода, никогда не бывала при дворе, очевидно, что не умеешь лгать, немного наивна и эмоциональна, но сейчас я вижу, что ошибался. Кажется, у тебя получится. - У меня должно получиться, - твердо произнесла Алина, - я ведь хочу свой титул и не хочу подставлять свою семью. - Верно, - произнес Николай и тряхнул головой, - хорошо. Если все удастся, ты получишь свой титул. - А если нет? - поинтересовалась Алина, - как в детской книжке: «голову с плеч»? Николай рассмеялся. - Риск – дело благородное, Алина. Без него было бы скучно. А я очень не люблю скучать. Идем, ты скоро уснешь прямо на ходу.       Он проводил ее до покоев фрейлин. При этом шли они совершенно не тем путем, которым выбиралась Алина. Девушка с отчаянием подумала, что никогда не запомнит всех коридоров Большого дворца, так и будет бесконечно плутать среди этой гротескной роскоши, которая уже сейчас начинала надоедать. Николай пожелал ей спокойной ночи, поцеловал руку и удалился. Алина скользнула внутрь, небо за окном уже начинало едва-едва светлеть.       Девушка опустилась на диван, чувствуя, как устала. Голова шла кругом.       Если все удастся, сказал Николай. Алина начинала догадываться, что именно, но даже в мыслях пока не решалась произносить то, о чем думала. Немыслимо! Быть такого не может! Девушка обнаружила, что дрожит и кусает губы. Святые! Во что же она ввязалась? Но оно того, несомненно, стоило, ведь так? Она будет независима, она сможет распоряжаться своей судьбой и своим даром так, как посчитает нужным.       Алина уже видела себя в роли, как минимум, баронессы, которая сумеет выжать из своих земель максимум.       Девушка куталась в отданный Николаем мундир, а потом посмотрела на голубую ткань с удивлением, только сейчас поняв, что Ланцов не забрал свою вещь, а она не отдала. Волькра ее задери!       Алина поднялась и направилась в комнату, спрятала мундир на дне сундука, никто не должен был увидеть одежду принца у нее, это уж точно слишком, какие бы слухи ни ходили по дворцу. Старкова медленно разделась, чувствуя, как наливаются тяжестью все конечности.       В комнате было холодно, от окна дуло, за окном занимался рассвет. И спать оставалось едва ли больше пары часов.